Великая французская революция: документы и исследования
«ВЕЛИКАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. ДОКУМЕНТЫ И ИССЛЕДОВАНИЯ»
серия изданий к 200-летию Великой французской революции
Редакционная коллегия: д.и.н., проф. А.В.Адо (председатель), к.и.н. В.Н.Горохов, д.и.н., проф. В.М.Далин, чл.-корр. АН СССР Ю.С.Кукушкин, д.и.и., проф. Г.С.Кучеренко, д.и.н., проф. В.П.Смирнов, д.и.н., проф. Е.Ф.Язьков.
Серия включает следующие издания:
Кожокин Е.М. Французские рабочие: от Великой буржуазной революции до 1848 г.
Пименова Л.А. Дворянство накануне Великой французской революции
Адо А.В. Крестьяне и Великая французская революция. Крестьянское движение в 1789-1794 гг.
Буржуазия и Великая французская революция / Кожокин Е.М., Гусейнов Э.Е., Туган-Барановский Дж.М., Ревякин А.В.
Документы истории Великой французской революции. Том 1.
Документы истории Великой французской революции. Том 2.
предисловие к серии
ЖИВОЕ НАСЛЕДИЕ ВЕЛИКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
«Великая французская революция. Документы и исследования» - такое название объединяет серию из шести книг, которая публикуется Издательством Московского университета. Публикация завершится в 1989 г. - в год, когда будет отмечаться 200-я годовщина Великой французской революции конца XVIII столетия.
Интерес к французской революции понятен и глубоко оправдан. Она является одной из самых значительных вех в развитии человечества: и в наши ее история сохраняет свою научно-познавательную ценность и актуальное общественное значение, привлекает внимание не только специалистов-историков и широкой общественности в различных странах.
По своему историческому содержанию Великая французская революция является революцией антифеодальной, буржуазной; она явилась решающим рубежом на пути утверждения капитализма во Франции и в Европе. При этом среди других буржуазных революций, происходивших в Европе и в Америке в исходный от феодализма к капитализму период, французская революция конца XVIII в. выделялась особенно драматической заостренностью социально-исторических конфликтов, глубиной осуществленных ею преобразований. То была решительная буржуазно-демократическая революция. «Для своего класса, для которого она работала, для буржуазии, - указывал В.И.Ленин, - она сделала так много, что весь XIX век, тот век, который дал цивилизацию и культуру всему человечеству, прошел под знаком французской революции. Он во всех концах мира только то и делал, что проводил, осуществлял по частям, доделывал то, что создали великие французские революционеры буржуазии...»
B отличие от более ранних буржуазных революций, одержавших победу в же, - нидерландской XVI в., английской середины XVII в., - в которых общественная борьба была облечена в религиозную идейную драпировку, французская революция, как и незадолго до нее буржуазная революция в Северной Америке (Война за независимость), развертывалась под знаменем идей Просвещения. В длительной борьбе европейской буржуазии против феодализма, подчеркивал Ф.Энгельс, Великая французская революция была первым «восстанием буржуазии», которое «совершенно сбросило с себя религиозные одежды и в котором борьба была проведена на открыто политической почве».2 (де ее, пожалуй, с наибольшей полнотой раскрывался творческий революционный потенциал тогда еще молодой, поднимающейся буржуазии: она пошла союз с народными низами, опиралась на народное движение и зафиксировала в законодательных актах его важнейшие завоевания. (Впоследствии, в буржуазных революциях XIX в., по мере того как на арену самостоятельной политической борьбы выходил рабочий класс, революционность буржуазии исчерпывала себя.)
Однако не только и даже не столько этим определяется притягательная сила французской революции в наши дни, когда эпоха ниспровержения феодализма и победоносных буржуазных революций уже отошла в прошлое. Ее наследие, ее исторический опыт выходят за рамки ее непосредственных исторических задач как революции, расчищавшей дорогу для торжества капиталистического общества и утверждения господства буржуазии.
Буржуазная по объективному содержанию, французская революция была истинно демократическим движением самых широких народных масс. Именно в этом, по мысли В.И.Ленина, заключается прежде всего ее величие «Французская революция называется великой именно потому, что она сумела поднять на защиту своих завоеваний широкие народные массы, давшие отпор всему миру; тут и лежит одна из ее больших заслуг».
Активность трудящихся масс - крестьян и санкюлотов (ремесленников, рабочих, городского «мелкого люда») - оказала решающее влияние на весь ход революции, обусловила ее развитие по восходящей линии. Крупным выступлением народных низов была отмечена каждая новая фаза этого развития. Взятие Бастилии 14 июля 1789 г. и свержение абсолютизма, свержение монархии 10 августа 1792 г., восстание 31 мая - 2 июня 1792 г., в итоге которого к власти пришли якобинцы, - все эти революционные выступления были подлинно народными.
Народное движение обрело во французской революции важные новые черты. Возникло массовое народное политическое движение - движение парижских санкюлотов с его народными обществами, секционными организациями, выработанными ими формами политической демократии и организованных революционно-политических выступлений.
Влияние народных низов на ход революционных событий достигло кульминации во время якобинского Конвента, о котором К.Маркс в разгар европейских революций 1848 г. писал, что он «был и остается маяком для всех революционных эпох». Именно якобинская диктатура осуществила наиболее радикальные социально-экономические меры революции, отчасти выходившие за пределы «непосредственных, ближайших, созревших уже вполне буржуазных целей». Одержав победу над контрреволюционными мятежами и иностранным вторжением, она дала пример революции, которая умеет себя защищать.
Народный, демократический характер французской революции обусловил глубину и значимость достигнутых ею завоеваний, смелость и широту провозглашенных ею политических принципов и общественных идеалов.
Революционное движение крестьян вызвало к жизни законы о радикальном разрушении феодальных отношений земельной собственности. Большое историческое значение имели провозглашение революцией демократических прав и свобод, сделанная ею первая в истории попытка основать демократическую республику с всеобщим избирательным правом (для мужчин).
Французская революция провозгласила всему миру принципы свободы, равенства и братства. Антидеспотические идеи философов-просветителей вылились в чеканные строки законодательных актов. Просветительские принципы прав человека и свободы личности прозвучали в принятой Национальным собранием 26 августа 1789 г. «Декларации прав человека и гражданина». «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах», - гласила ее первая статья. В текст первой французской конституции 1791 г. была включена клятва «жить свободными или умереть». Право народа на сопротивление угнетению вплоть до восстания против угнетательской власти внесли в свою конституцию 1793 г. демократы-якобинцы. Именно эта тираноборческая направленность революции, «мятежная вольность», возведенная в ранг государственно-правового принципа, бросала дерзкий вызов феодально-абсолютистской Европе и глубоко взволновала современников. «Тираны мира трепещите!» - не случайно А.С.Пушкин в оде «Вольность» для выражения протеста против тирании и самодержавного произвола обращается к строкам «Марсельезы».
Французские революционеры конституционно провозгласили человеческое счастье основополагающей общественной ценностью. Положение якобинской конституции 1793 г.: «Целью общества является общее счастье» - и сейчас, по прошествии двух столетий, не утратило своей притягательной силы и действенности. Оно воспринимается нашими современниками не как памятник далекой эпохи, но как актуальная формула идеала социальной справедливости.
В ходе французской революции были сформулированы и новые принципы внешней политики: осуждение завоевательных войн, солидарность с народами, Цветшими свободу; прозвучал и принцип невмешательства в дела других народов. «Французская нация отказывается от ведения каких-либо завоевательных войн и ни в каком случае не станет обращать свои вооруженные силы против свободы какого-либо народа», - торжественно провозгласили авторы конституции 1791 г. Якобинцы в своей конституции записали: «Французский народ есть друг и естественный союзник свободных народов» (ст.118); «Французский народ отнюдь не вмешивается в управление других народов...» (ст.119). [См. Е.Коровин, «Французская буржуазная революция и законы и обычаи войны»]
Все это является непреходящим в наследии Великой французской революции, объясняет жизненность ее традиций. Права человека, народовластие, свода, равенство, счастье, дружба и союз свободных народов эти идеалы, заявленные с особенной силой в годы французской революции, вошли в число основополагающих ценностей политической культуры нового времени и сохраняют все свое значение.
Мы знаем, однако, что различные общественные и политические силы как в прошлом, так и в наши дни трактовали и трактуют их по-своему, вкладывали и вкладывают в них принципиально разное содержание. Принципы, возвещенные французской революцией и записанные в ее конституционных документах, были провозглашены тогда в их буржуазном понимании, в рамках буржуазной революции. Уничтожение всех сословных привилегий и утверждение гражданского равенства явилось актом потрясающей революционной силы в феодально-абсолютистской Европе XVIII в., но то было лишь формально-юридическое равенство. Подлинное равенство и братство остались несбыточной мечтой в условиях, когда не только «Декларация прав» 1789 г., но и якобинская конституция «естественным и неотъемлемым» правом человека провозгласила частную собственность. Принятая же после свержения якобинцев конституция 1795 г. признала частную собственность основой «мировой культуры, всего производства, всех средств труда и всего социального строя». Тем самым утверждалась свобода капиталистической эксплуатации. У области внешней политики французская буржуазия, едва утвердившись благодаря революции у власти, начала завоевательные войны в Европе, попытаюсь подавить антиколониальную революцию на Гаити, приступила к колониальной экспансии в Египте.
Знаменитый лозунг «Свобода, Равенство, Братство!» со времени Третьей республики официально взяла на вооружение буржуазная Франция. Его можно увидеть на фронтонах французских государственных учреждений. В наши дни идеологи и политики буржуазного мира демагогически потрясают знаменем «прав человека» для прикрытия эксплуататорской природы капитализма, враждебного подлинным гуманистическим ценностям и реальным правам трудящегося человечества.
Однако уже во французской революции, благодаря поднявшемуся с необычайной силой освободительному порыву широких слоев народа к социальной справедливости, была дана критика буржуазной ограниченности ее лозунгов и преобразований, буржуазного понимания и осуществления «прав человека». «Свобода - не что иное, как пустой призрак, когда один класс может безнаказанно изнурять голодом другой, - осмелился заявить в Конвенте защитник бедноты Жак Ру. - Равенство - пустой призрак, когда богач благодаря монополиям пользуется правом жизни и смерти себе подобных». [См. Жак Ру. Речь о причинах несчастий французской республики] Народные низы выдвигали уравнительные требования, «священному» праву частной собственности они противопоставили как высшую ценность «право на существование», т.е. право каждого человека на достойную его жизнь.
Французская революция, как показали исследования советских ученых, явилась и особым этапом в развитии утопически-коммунистических идей, которое достигло кульминации в «движении во имя равенства» во главе с Гракхом Бабефом. Внеся в документы своего движения слова «Равенство. Свобода. Всеобщее счастье», Бабеф и его соратники заявили, что французская революция «лишь предвестник другой, более великой, более торжественной революции», которая должна завершиться установлением коммунистического строя. Так впервые в истории коммунистические идеи стали знаменем организованного политического движения, целью которого было создание общества без частной собственности и социального неравенства. Французская революция не могла решить эти проблемы, но в движении Бабефа она их поставила и завещала новой эпохе и новым поколениям революционных борцов.
Великая французская революция - подлинно народная революция, подчас выходившая за пределы своих непосредственных буржуазных рамок, - оказала большое и разностороннее влияние на последующее революционное движение. Острота конфликтов, бескомпромиссность борьбы политических «партий», яркие характеры, воистину революционная смелость и решительность в политических действиях, в осуществлении замыслов, широкая панорама народной борьбы, - все это вновь и вновь побуждало революционных деятелей в разных странах мира обращаться к ее историческому опыту. Можно даже сказать, что до 1917 г., т.е. до Великого Октября, французская революция наиболее полно воплощала революцию как исторический феномен, была как бы «классической революцией» вообще. Она дала пример смелой революционной политики, революционного решения назревших общественных задач; она дала также образцы революционного поведения, революционной этики, которые были восприняты европейской революционной культурой, и способствовала формированию понятия «революционер» как социально-нравственной категории. Характерно, что сам термин «революция» в его современном понимании и производные от него «революционер», «революционный», «контрреволюция» именно после Великой французской революции утвердились во французском языке и вошли в большинство европейских языков.
Термины, обозначающие конкретные общественно-политические силы, явления, даты эпохи французской революции: Жиронда, Гора, якобинец, санкюлот, термидор и другие - вскоре приобрели более широкий обобщающий смысл. Именно в таком смысле употреблял их В.Г.Белинский, когда говорил, что тысячелетнее царство божие утвердится на земле не сладенькими и восторженными фразами идеальной и прекраснодушной Жиронды, а ... обоюдоострым мечом слова и дела Робеспьеров и Сен-Жюстов». Терминами «жирондист» и «якобинец» неоднократно пользовался в своих работах Ленин, анализируя процессы, происходившие в рабочем движении в начале нашего столетия. [См. Т.Кондратьева, «Большевики-якобинцы и призрак Термидора»] Представители передового класса XX века, пролетариата, т. е. социал-демократы, - писал он, - разделяются на такие же два крыла (оппортунистическое и революционное), на какие разделялись и представители передового класса XVIII века, буржуазии, т.е. жирондисты и якобинцы».
Таким образом, в целом наследие Великой французской революции и идущая от нее преемственность шире и богаче ее буржуазного исторического содержания. Неудивительно, что в новую эпоху демократические традиции французской революции были подхвачены пролетарским движением. Знаменательно, что в 1889 г., когда отмечалось ее 100-летие, к дню взятия Бастилии - 14 июля - было приурочено открытие в Париже Учредительного конгресса II Интернационала. В приветственной речи Поль Лафарг подчеркнул значение традиций французской революции для освободительной борьбы рабочего класса через 50 лет, в 1939 г., о преемственности между французской революцией коммунистическим движением новейшего времени писал Ромен Роллан в приветствии французским коммунистам: «На пороге года, в который будет праздноваться стопятидесятилетие французской революции, я шлю свой братский привет тем, кого я рассматриваю как ее прямых и подлинных наследников именно социализм и коммунизм имели честь взять на себя возобновление прерванного дела и продолжают труд, начатый великими тружениками 1789 года».
Основоположники марксизма-ленинизма придавали французской революции громадное значение во всемирной истории. На разных этапах своей революционной деятельности К.Маркс, Ф.Энгельс и В.И.Ленин много раз обились к ее историческому опыту и традициям.
Когда в России развернулась Великая Октябрьская социалистическая революция, она проявила живой интерес к революционному наследию французской революции, уважение к ее деятелям. Характерно, что в трудное для молодой Советской республики лето 1918 г. в Москве, в Александровском саду, был воздвигнут памятник Робеспьеру. В Москве был также установлен бюст Дантона, в Ленинграде появились улица Марата и набережная Робеспьера, на Балтике - линкор «Марат», на Черном море - плавбаза «Мирабо». Принципиально новое содержание и новое качество обрели в Октябрьской революции лозунги французской революции - Свобода, Равенство, Братство. Октябрьская революция и созданная ею Российская Советская Республика явились развитием и претворением в жизнь демократических и гуманистических устремлений и идей на основе уничтожения эксплуатации человека человеком, установления социалистического строя - на той основе, на которой только и возможны подлинные свобода, равенство, братство и общественное счастье.
* * *
Великая французская революция - одна из «больших тем» исторической науки Ей посвящены в мировой литературе библиотеки книг и необозримое количество статей. И этот поток не скудеет.
В изучении французской революции неизменно отражались и отражаются как динамика развития исторической науки в целом, меняющееся восприятие и осмысление истории, так и интересы, и борьба различных общественно-политических сил. Первые попытки понять и объяснить революционные события конца XVIII в. были предприняты их современниками и непосредственными участниками. Видный деятель французской революции Антуан Барнав, размышляя о ее причинах и значении («Введение во французскую революцию», 1792; опубликовано в 1843 г.), пришел к выводу, что она явилась закономерным и благотворным результатом предшествующего социально-экономического развития страны и в свою очередь открыла новый этап французской истории, связанных с приходом к власти «народа», т.е. буржуазии, на смену земельной аристократии. И в то же самое время появилось в Англии «Размышление о Французской революции» Эдмунда Бёрка (1790) - сочинение, провозглашавшее революцию лишенным исторических корней и почвы взрывом насилия, спровоцированным пропагандой философов.
В дальнейшем французская революция неизменно оставалась в центре внимания прежде всего французской исторической науки. Революция и осмысление ее опыта оказали определяющее влияние на формирование исторической концепции плеяды либеральных историков периода Реставрации - Огюстена Тьерри, Франсуа Минье, Адольфа Тьера. Их главным научным достижением была трактовка революции как не только политического переворота, свергнувшего абсолютизм и утвердившего во Франции конституцию, представительное правление и гражданское равенство, но и переворота социального, направленного против феодальных институтов и господства аристократии, в интересах буржуазии. Демократический, народный характер французской революции получил яркое освещение в сочинениях историка-демократа Жюля Мишле. Его История французской революции» (т.1-7, 1847-1853) явилась первой попыткой рассмотреть французскую революцию «снизу». Не победоносно восходящая буржуазия, а народные низы показаны в этом труде как ее главное действующее лицо. [См. В.Герье, «Народник во Французской историографии»]
Школа историков периода Реставрации исчерпала себя уже в середине XIX в Причины этого коренились не только в закономерностях развития собственно исторической мысли, но и в динамике общественно-политической борьбы во Франции. Революция 1848 г., обнаружив антагонизм между буржуазией и пролетариатом, опровергла представления этих историков о единстве третьего сословия. Во французской буржуазной историографии все громче начали звучать антиреволюционные мотивы. Этапной с этой точки зрения явилась книга Алексиса Токвиля «Старый порядок и революция» (1856). Крупный историк, Токвиль сделал немало верных наблюдений об изменениях в недрах дореволюционного общества во Франции. Он понимал неизбежность осуществленных французской революцией преобразований, подчеркивал ее не только политический, но и социальный характер, заостренность против всего, «что в старом обществе произошло из учреждений аристократических и феодальных». Вместе с тем Токвиль отвергал мысль об исторической необходимости именно революционного пути ниспровержения феодальных порядков. Утверждавшаяся им эволюционной преемственности между дореволюционным и послереволюционным французским обществом до сих пор остается одной из основополагающих для тех буржуазных историков, которые оспаривают научную интерпретацию французской революции, выдвигаемую историками-марксистами и друзьями прогрессивными учеными. Не случайно книга Токвиля постоянно переиздается. В 1980 г. она вышла с предисловием активнейшего оппонента марксистской концепции Ф.Фюре.
Пересмотром истории французской революции с откровенно антиреволюционных позиций явилось опубликованное после Парижской Коммуны 1871 г. сочинение Ипполита Тэна «Происхождение современной Франции» (т.1-5, 1,176-1893). Тэн дал большой новый материал о народных движениях, но саму революцию он изобразил разгулом анархии разнузданной «черни», на которую опирались якобинцы, изображенные как секта озлобленных фанатиков и демагогов.
Ведущую роль в изучении французской революции во второй половине в. играла либерально-позитивистская школа во главе с Альфонсом Оларом. Оларовское направление в историографии выражало официальную политическую доктрину Третьей республики. [«Политическая история Французской революции» в сети: 1, 2, 3, 4]
Добиваясь упрочения буржуазно-республиканского режима, правящие круги Третьей республики апеллировали к героическому прошлому французской буржуазии, к республиканским и национально-патриотическим традициям революции. В 1880 г. день взятия Бастилии - 14 июля - был объявлен национальным праздником, а «Марсельеза» национальным гимном Франции. С необычайной помпой было отмечено 100-летие французской революции в 1889 г. Главным событием официальных юбилейных торжеств явилась всемирная торгово-промышленная выставка. Памятником этого празднества осталась в Париже Эйфелева башня
Изучение и преподавание истории французской революции встречали поддержку властей, она превратилась в университетскую дисциплину. В 1886 г. Олар начал читать соответствующий курс в Сорбонне, где была учреждена специальная кафедра истории французской революции. В трудах Олара и его школы, для которых характерны богатство документального материала и тщательная его критика, на первый план выдвинулось исследование рожденных в революции принципов буржуазной демократии и республиканских политических традиций. Вне поля их зрения остались проблемы социально-экономической истории, а также истории народных масс и народных движений
Важный поворот в научной разработке истории французской революции определился на рубеже XIX-XX вв. В это время исследователи обратились изучению ее экономических и социальных истоков, к проблематике народных движений Большую роль в этих научных сдвигах в историографии сыграло усилившееся влияние на нее марксизма.
К.Маркс и Ф.Энгельс впервые научно обосновали значение французской революции как важнейшего рубежа на пути перехода от феодальной общественно-экономической системы к капиталистической Они показали также, что буржуазную по характеру и историческим результатам революцию совершили прежде всего народные массы Франции, действовавшие не только вместе буржуазией - «тем классом, который действительно стоял во главе движения, но и в борьбе с ней, а на высшем этапе прямо вопреки воле ее верхних слоев».
Идеи основоположников марксизма были глубоко развиты и обобщены В.И.Лениным. Рассматривая французскую революцию как великую, доведенную до конца буржуазно-демократическую революцию, он особо подчеркивал решающую роль крестьянства и плебейского элемента городов в ее победе. Ленин высоко ценил исторические заслуги якобинцев, видя в них «наиболее последовательных буржуазных демократов», историческое величие которых «состояло в том, что они были «якобинцы с народом», с революционным большинством народа».
Воздействие марксизма определило наиболее сильные стороны монументального труда Ж.Жореса «Социалистическая история французской революции», оказавшего большое влияние на дальнейшее развитие ее историографии. Созданный в первые годы нашего столетия, он до сих пор сохранил свою научную ценность. Подтверждение тому - его неоднократные переиздания во Франции и два перевода на русский язык, последний из которых был осуществлен совсем недавно. Жорес впервые при создании обобщающего труда широко ввел социально-экономическую проблематику в саму ткань изложения истории революции, уделив при этом большое внимание народному движению.
Явлением этапного значения явилось в конце XIX - начале XX в., наряду с трудом Жореса, творчество либеральных историков «русской исторической школы»: Н.И.Кареева, М.М.Ковалевского, И.В.Лучицкого и др. Научный и общественный интерес к истории французской революции XVIII в. стимулировался всем ходом социально-политического развития России, в которой назревала буржуазно-демократическая революция. Главной социальной проблемой в России было решение крестьянского вопроса. Не случайно поэтому, что именно углубленное специальное исследование аграрной истории и крестьянского вопроса в эпоху французской революции и явилось основным вкладом русской исторической школы в науку. В тот же период Е.В.Тарле (в дальнейшем видный советский историк) положил начало - несомненно, под влиянием революции 1905 г. в России - изучению рабочего класса в эпоху французской революции.
Во Франции разработку социальной истории революции продолжил видный радикально-демократический историк Альбер Матьез, основатель существующих доныне Общества робеспьеристских исследований и его журнала «Исторические анналы французской революции». К научному направлению, группирующемуся вокруг Общества робеспьеристских исследований, перешла в 30-е годы творческая инициатива в изучении великой революции конца XVIII в.
Важным периодом в историографии французской революции стали послевоенные десятилетия. К. этому времени уже исчерпали себя либерально-позитивистская школа Олара и радикальная школа Матьеза. Общее направление и проблематика исследований послевоенного поколения историков французской революции были во многом определены выдающимся прогрессивным ученым Франции Жоржем Лефевром, на творчестве которого плодотворно сказалось влияние марксизма. В 1932-1959 гг. он возглавлял Общество робеспьеристских исследований и его журнал. В своих трудах, прежде всего по истории крестьянства революционной эпохи, Ж.Лефевр выдвинул научную программу изучения истории французской революции «снизу», т.е. с точки зрения положения и роли в ней народных масс. Исследования в данной области, появившиеся в 50-60-е годы, составили особый этап в современной историографии французской революции. Он связан с именами многих видных прогрессивных ученых разных стран. К их числу относятся А.Собуль, М.Вовель, К.Мазорик, Лемаршан (Франция), Ж.Рюде и Р.Кобб (Англия), В.Марков (ГДР), Теннесон (Норвегия) и др. В центре своего внимания они поставили различные аспекты истории народных масс и народных движений. Благодаря их силиям впервые с такой полнотой и конкретностью были выявлены самостоятельные, специфические устремления и революционные действия народа - крестьян и санкюлотов - во время революции, их роль в ее поступательном развитии.
В целом в послевоенные десятилетия произошло значительное усиление позиций прогрессивной историографии. Важнейшее место в изучении французской революции заняли историки-марксисты и в той или иной мере тяготеющие к марксизму. Своеобразным признанием этого явился тот факт, что во главе кафедры истории французской революции в Сорбонне с 1968 по 1982 г. стоял крупный историк-марксист Альбер Собуль. Он возглавлял также Институт истории французской революции при Сорбонне, играл ведущую роль в Обществе робеспьеристских исследований и связанном с ним журнале. Собуль, чей вклад в организацию исследований и в саму разработку истории революции очень велик, поддерживал плодотворные научные связи с советскими учеными. 1981 г. он был избран почетным доктором Московского университета. После Кончины Собуля во главе кафедры и института стал известный историк-марксист Мишель Вовель.
Советская научная школа изучения французской революции сложилась и окрепла в 20-30-е годы и успешно развивается в послевоенный период. Вышли десятки монографий и документальных публикаций, сотни исследовательских статей. Вклад советских ученых в разработку истории революции, получивший заслуженное международное признание, весьма значителен. Они исследовали прежде всего историю народных социальных движений в различных аспектах (Н.М.Лукин, Е.В.Тарле, Г.С.Фридлянд, Я.М.Захер, С.А.Лотте, Р.М.Тонкова-Яковкина, В.М.Далин, С.Л.Сытин, В.Г.Ревуненков, А.В.Адо и др.) и историю демократических политических движений и идейных течений, в частности историю утопически-коммунистических идей во время революции, которая, в сущности, впервые написана советскими учеными В.П.Волгиным, В.М.Далиным, А.Р.Иоаннисяном, В.С.Алексеевым-Поповым, Г.С.Кучеренко, Г.С.Чертковой и др.). С первых шагов советской историографии ее особенно пристальное внимание привлекал сложный комплекс проблем, связанный с якобинским периодом революции: социальный характер якобинской диктатуры, историческое содержание якобинизма, борьба среди якобинцев, взгляды и деятельность виднейших якобинцев. Этими проблемами занимались Н.М.Лукин, Я.М.Захер, С.М.Моносов, Я.В.Старосельский, Н.П.Фрейберг, Г.С.Фридлянд и др. Интерес к ним сохранился и в последующие годы (А.3.Манфред, А.Л.Нарочницкий, В.С.Алексеев-Попов, В.Г.Ревуненков, А.В.Гордон и др.); происходят научные дискуссии, в том числе и по некоторым стержневым аспектам. Так, в последний период предметом научного спора является вопрос о социальной природе якобинской власти - при том, что советские специалисты единодушны в признании якобинского периода французской революции кульминацией ее восходящего развития. В советской науке разрабатывались также проблемы термидорианской реакции (П.П.Щеголев, К.П.Добролюбский), изучается историография французской революции (В.А.Дунаевский, В.М.Далин, В.А.Гавриличев и др.).
Усиление позиций прогрессивной, прежде всего марксистской, историографии в изучении великой революции конца XVIII в., переход к ней творческой инициативы вызвали тревожную реакцию буржуазных историков. В конце 60-х - 70-е годы, как верно подчеркнул М.Вовель, «развернулось идущее по видимости с разных горизонтов всестороннее наступление против марксистской историографии». В буржуазной литературе оформилось нечто вроде особого течения, претендующего на «новое прочтение», «реинтерпретацию» французской революции. «Ревизионистское направление» - так определил его А.Собуль, имея в виду стремление его приверженцев к пересмотру («ревизии») главных выводов и методов научного подхода, утвердившихся в истолковании французской революции благодаря трудам таких выдающихся прогрессивных ученых, впитавших влияние марксизма, как Ж.Жорес, А.Матьез, Ж.Лефевр, которые в свою очередь опирались на то лучшее, что дало изучение революции в предыдущий период; виднейшим продолжателем этой традиции был в наши дни А.Собуль.
Историки-«ревизионисты» стремятся восстановить доминирующее положение буржуазной историографии в изучении и истолковании революции. В предлагаемых ими методах научного подхода и «реинтерпретациях» ясно виден отказ от ряда наиболее позитивных концептуальных решений, накопленных самой буржуазной наукой и прочно вошедших в прогрессивную традицию историографии французской революции. Но в первую очередь они представляют собой прямой и воинствующий вызов марксизму.
«Ревизионистское направление» имеет международный характер. Застрельщиками «пересмотра» истории революции выступили еще в 50-е - начале-60-х годов историки Англии и США (А.Коббен, Дж.Тэйлор и др.). Со второй половины 60-х годов эстафету подхватили французские авторы - представители нового поколения «школы Анналов» Ф.Фюре, Д.Рише, Э.Леруа Ладюри и др. В 70-е годы к ним подключилась группа западногерманских специалистов по истории революции, сложившаяся вокруг Э.Шмитта.
По мнению современных буржуазных авторов, следует отвергнуть истолкование французской революции как буржуазной и антифеодальной социальной революции, которая явилась закономерным результатом социально-экономических перемен и была необходимым рубежом в процессе утверждения буржуазного капиталистического порядка. Такое истолкование, заявляют они, устарело и не подтверждается достигнутым новым уровнем знаний.
Этот общий взгляд сопровождается определенной системой аргументов. Отрицается наличие феодализма во Франции XVIII в. Пересматривается вопрос о роли буржуазии и дворянства в экономической и социальной структуре дореволюционной Франции. Народное движение периода революции оценивается как ретроградное. Выдвигается положение о ненужности и даже регрессивной роли революции для развития во Франции капиталистической экономики и буржуазного общества. В буржуазной литературе в ходу тезис, что с точки зрения промышленного развития революция конца XVIII в. явилась для Франции «национальной катастрофой». Такие историки, как Ф.Фюре, Э.Шмитт и другие, крайне негативно оценивают период наибольшего влияния народных масс на ход революции, т.е. время якобинской республики. Ф.Фюре в Д.Рише именуют этот период бесплодным «буксованием» или «заносом» революции.
Современные споры о Великой французской революции тесно связаны с идеологической борьбой наших дней. Объектом атаки является не только марксистское объяснение этой революции, но и вся концепция марксизма о роли социальных революций в истории - буржуазные историки хотят «изгнать «демона революции» из сознания людей». Но полемический демарш этих авторов - по крайней мере некоторых из них - имеет и непосредственно политический заряд. «...Стрелы, направленные против французской революции XVIII в., - подчеркивал А.3.Манфред, - целят дальше, - это стрелы и против Великой Октябрьской социалистической революции...» Слова советского историка точно отражают положение дел. Попытка отрицать историческое значение революции 1789 г. как важнейшего рубежа на пути становления нового общества логикой вещей подводит к отрицанию исторической закономерности Октябрьской революции. В рассуждениях Ф.Фюре неоднократно возникали Прямые исторические параллели. «Главная проблема французских левых, скрытая тем, что я называю политической конъюнктурой, - говорил он в одном из Недавних интервью, - это проблема связи между 1793 г. и Октябрем 1917 г.»
Острую полемику с указанными буржуазными концепциями ведут во Франции ученые-марксисты, занимающиеся историей Великой революции конца XVIII в., - М.Вовель, К.Мазорик, К.Женден и др. В центре их внимания остается социальная история революции; осваиваются ими и новые сферы исследования, в частности история общественного сознания во время революции (М. Вовель). «Ревизионистские» концепции отвергает и целый ряд известных специалистов, не являющихся марксистами. Среди них видный историк Жак Годшо, автор многих ценных работ, председатель созданной в 1970 г. Международной комиссии по истории французской революции.
200-летие Великой французской революции, несомненно, вызовет рост интереса к ней, появление новых исследований. В связи с предстоящим юбилеем во Франции разработана обширная официальная программа научных и культурных мероприятий. Создана авторитетная комиссия по научной подготовке к юбилею во главе со старейшиной французских историков, одним из председателей Общества робеспьеристских исследований Эрнестом Лабруссом. Генеральным секретарем комиссии является М.Вовель. О подготовке навстречу юбилею новых научных публикаций, конференций и т.п. заявила научная общественность социалистических государств Европы, а также США, ФРГ, Австрии, Италии, Португалии, Японии, КНР и других стран.
Несомненно, что приближающееся 200-летие французской революции вызовет и обострение споров вокруг ее истолкования, наследия и традиций. «Двухсотлетие отнюдь не является чисто академическим», - подчеркивает М.Вовель. В научной, научно-популярной и политической печати появляются полемические статьи под красноречивыми заголовками: «Французскую революцию невозможно воспринимать бесстрастно» - статья Мишеля Вовеля на страницax популярного издания французских коммунистов «Революсьон». «Стоит ли праздновать двухсотлетие французской революции?» - с вызовом озаглавленное интервью Ф.Фюре, напечатанное в журнале «Истуар». По-своему отреагировали на подготовку к 200-летней годовщине революции правые силы
Франции. Мэрия Парижа во главе с одним из лидеров правой оппозиции Ж.Шираком отвергла проведение в столице очередной Всемирной выставки, которую планировалось сделать главным мероприятием юбилейных торжеств в 1989 г. (по предложению Ф.Миттерана выставка должна была проходить под девизом «Дороги свободы»).
Так, споры о французской революции тесно сплетаются с идеологической борьбой нашего времени. Революция XVIII в., как писал А.Собуль, остается в самом центре современного мира, на скрещении социальных и политических течений, которые разделяли народы и еще разделяют их в наши дни».
* * *
В Московском университете, издательство которого публикует ныне серию книг, посвященных Великой французской революции, существует давняя традиция изучения и преподавания ее истории. Именно здесь в начале 1870-х годов (когда это стало возможно после проведенных в 60-е годы буржуазных реформ) профессор В.И.Герье, стоявший тогда на умеренно-либеральных позициях, начал вести посвященные ей курсы и семинары; тем самым он впервые ввел историю французской революции в российский университетский мир. Здесь же, в Московском университете, Н.И.Кареев, занимавшийся в семинаре Герье, защитил в 1879 г. магистерскую диссертацию «Крестьяне и крестьянский вопрос во Франции в последней четверти XVIII в.». Это было первое русское исследование о французской революции и первая посвященная ей диссертация. Как известно, названная работа Н.И.Кареева получила высокую оценку К.Маркса, который назвал ее «превосходной» («exellent»), и Ф.Энгельса. Оппонентами на защите диссертации выступили, наряду с Герье, работавшие в Московском университете молодые профессора П.Г.Виноградов и М.М.Ковалевский. Они были, как и Н.И.Кареев, представителями складывавшейся «русской исторической школы» и придерживались тогда либерально-конституционных взглядов. В 1886-1887 гг. П.Г.Виноградов читал в Московском университете курс лекций по истории французской революции.
Интерес к истории французской революции поддерживался здесь и в начале XX в. (хотя наиболее известные ученые в этой области были связаны тогда с другими университетами - Петербургским и Киевским). Именно в это время формировались в Московском университете ученики Р.Ю.Виппера В.П.Волгин и Н.М.Лукин - молодые марксисты, впоследствии выдающиеся советские ученые, академики, стоявшие у истоков советской школы изучения французской революции. В семинаре А.Н.Савина впервые заинтересовался аграрной историей Франции С.Д.Сказкин, впоследствии академик и блестящий советский медиевист, создавший также ряд ценных этюдов по аграрной проблематике революции конца XVIII в.
Большую роль в становлении советской научной школы изучения Великой французской революции, которое шло прежде всего под руководством Н.М.Лукина, сыграли семинары, которые он вел в Институте красной профессуры, в РАНИОН и в Московском университете. В 20-е - начале 30-х годов были подготовлены и развернули творческую деятельность такие ученые, как С.М.Моносов, С.Д.Кунисский, Н.П.Фрейберг, А.3.Манфред, Б.Ф.Поршнев, В.М.Далин, Н.Е.Застенкер, Б.Г.Вебер и др.; в разные годы они вели работу в Московском университете. С восстановлением в МГУ в 1934 г. исторического факультета Н.М.Лукин возглавил созданную кафедру новой и новейшей истории. В ее первом составе были и специалисты по истории французской революции - Г.С.Фридлянд и В.М.Далин.
В годы после Великой Отечественной войны на историческом факультете МГУ вел занятия академик Е. В. Тарле, чьи работы по французской революции вошли в золотой фонд нашей исторической литературы. Академик С.Д.Сказкин руководил аспирантскими работами по аграрной истории французской революции, освещал эту проблему в своем курсе по истории западноевропейского крестьянства. На кафедре новой и новейшей истории (с 1953 до 1980 г. ее возглавлял профессор И.С.Галкин) читали лекционные курсы, руководили» дипломными и диссертационными работами по проблемам, связанным с историей Великой французской революции, Ф.В.Потемкин, А.3.Манфред, Б.Ф.Поршнев, Б.Г.Вебер, Н.Е.Застенкер.
Заложенные этими учеными традиции стремятся продолжать их ученики и ученики их учеников. Ими подготовляются те работы, которые войдут в публикуемую серию книг о Великой французской революции.
Четыре из этих книг посвящены исследованию основных общественных классов революционной эпохи. Монография А.В.Адо «Крестьяне и Великая французская революция (революционное движение в деревне в 1789-1794 гг.)». Продолжает традиционное для русской и советской науки изучение аграрной истории революции. В центре внимания автора - крестьянское революционное движение, «жакерии» 1789-1794 гг., картина которых впервые воссоздана по материалам Национального и некоторых провинциальных архивов Францни. В книге показывается значение этой «крестьянской войны» как органической составной части великого общественного переворота во Франции конца XVIII в. Опубликованная впервые в 1971 г., эта монография вызвала позитивный отклик советской и прогрессивной зарубежной научной общественности. Она выходит 2-м, доработанным изданием.
С плодотворной традицией русской и советской науки по изучению истории пролетариата связана и книга Е.М.Кожокина «Французские рабочие: от Великой буржуазной революции до революции 1848 года». Прослеживая судьбы рабочих Франции от конца «старого порядка» до кануна революции 1848 г., автор исследует новый аспект проблемы - развитие общественного сознания рабочего класса, его изменения под влиянием Великой французской революции, промышленного переворота, политической и экономической борьбы; в книге анализируется сложный процесс становления классового сознания формирующегося пролетариата.
Важной и - как это ни парадоксально - очень мало изученной проблемой является история буржуазии эпохи французской революции, т.е. политически руководившего революцией и поднявшегося в ее итоге к социальному господству общественного класса. В четырех разделах книги «Буржуазия и Великая французская революция» отражены исследования молодых ученых, Священные генезису общественного сознания буржуазии накануне революции (Е.М.Кожокин), формированию буржуазной политической группировки жирондистов (Э.Е.Гусейнов), эволюции социально-политических устремлений верхов буржуазии в конце нисходящего периода революции (Д.М.Туган-Барановский), формированию класса капиталистов в послереволюционную эпоху (А.В.Ревякин).
Новой для марксистской историографии (в том числе советской), но очень существенной для понимания истории революции теме посвящена монография Л.А.Пименовой «Дворянство накануне Великой французской революции». Это первое специальное исследование господствующего класса и привилегированного сословия предреволюционной Франции - дворянства. Автор анализирует социально-экономический облик дворянства, соотношение дворянского сословия и класса феодалов, место дворянства в идейно-политической борьбе XVIII в. до Франции, его отношение к идеологии и культуре Просвещения. Большое внимание уделено изучению предвыборных наказов дворянства Генеральным Штатам 1789 г., вопросу о том, с какой программой подошло оно к революции, которая сокрушит его политическое господство и социальное могущество.
Изучение с марксистских позиций роли буржуазии и дворянства в социальной истории Франции революционной эпохи, анализ народных движений и другие поставленные вопросы выводят указанные работы на острие современной полемики вокруг коренных проблем истории Великой французской революции. Одна из книг - монография В.П.Смирнова и В.С.Посконина «Традиции Великой французской революции в идейно-политической жизни современной Франции» - специально посвящена воссозданию широкой картины идейной борьбы во Франции наших дней вокруг наследия и традиций революции конца XVIII в. В поле зрения авторов - место традиций революции в системе ценностей современной Франции, их роль в формировании политических взглядов различных партий, представления о революции, отраженные в преподавании истории в системе народного образования.
Среди изданий серии - сборник документов французской революции, публикуемый под редакцией А.В.Адо. Его составители: А.В.Адо, Н.Н.Наумова, Л.А.Пименова, Е.И.Федосова, Г.С.Черткова. Сборник адресуется студентам, преподавателям, всем интересующимся историей. Последние значительные издания документов французской революции были осуществлены у нас в 20-30-е годы и давно стали библиографической редкостью. Публикуемый сборник откликается на острую потребность в первоисточниках по истории французской революции, которой уделяется большое внимание при изучении истории нового времени в высшей школе. Он будет включать документы, отражающие главные проблемы истории революции: народное движение (крестьянское и городское), программные установки и деятельность важнейших политических течений и группировок (якобинцев, жирондистов и др.), осуществленные революцией социально-экономические, государственно-политические и иные преобразования и т.д. Большая часть документов впервые появляется в русском переводе. Сборник содержит также впервые публикуемые документы из французских архивов.