Заявление бывшего курсанта Киевской школы НКВД секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Андрееву о пытках и глумлении над трупами со стороны членов Уманской следственной группы во главе с А.С. Томиным. Май 1939 г.

[Май 1939 г.]

[без места]

Редактору газеты Правда для Секретаря [ЦК ВКП(б)] т. Андреева
(передать ему)

Заявление

Я [как] комсомолец[,] не могу больше таить от партии врагов, что творили жуткую враждебную работу для подрыва и осквернения любимой народом Советской разведки. Полтора года назад[,] в ноябре месяце [1937 г.,] я в группе курсантов Киевской школы НКВД командирован для работы в Уманскую следгруппу на Киевщине, там начальником т. Томин[,] звали его работники Сашей, с ним приехали из Киева его друзья по имени Петя[,] забыл фамилию[,] и второй Не[й]ман Борух, считались его помощниками.

В школе нас учили вежливому обращению с людьми и арестованными, и чекистской выдержке и ловкости следствия. В практике оказалось, противоположное и мы[,] курсанты[,] этим были поражены, сочли свою учебу напрасной и лишней. С первого дня, нас всех созвал в свой кабинет т. Томин и сказал, что наши курсовые знания отстали от практики [и] здесь вам придется изменить их и при допросах применять физические воздействия на допрашиваемых[,] если не будет признания[,] при чем повел нас в соседнюю комнату и показал[,] как нужно допрашивать[,] и одним ударом сапога в живот арестованного свалил наземь его, а его помощник Не[й]ман топтал ногами лежащего по груди и животу, после чего арестованный выбросился в окно и убился. От такого допроса второй арестованный, врач, выбросился в окно[,] сломал ногу, в больницу отправил[и его] только после подписи нечитанного [им] протокола. А то валялся на полу в комнате.

Помощник Не[й]ман специально ходил по комнатам следователей-курсантов и учил их[,] как делать допрос[,] показывая нам новые им изобретенные формы избиения, от чего несколько человек умерли в тюремной больнице. По приказу Томина в тюрподе под помещением отдела, в одну камеру, где могло с трудом быть 30 человек, было помещено 87 человек и запрещено давать воду. Спустя пару часов задохнулось на смерть 8 ч[еловек], а девятый учитель взбесился — лишился ума, то его Томин, Петров и Не[й]ман с курсантом (физкультурник —  самый сильный был у нас в школе [курсантов,] забыл фамилию) забрал в погреб и расстреляли без суда, а тюремного врача заставили составить подложный акт, что учитель тоже задохнулся, при посредстве Начальника Тюрьмы Абрамова. Среди задохнувшихся был секретарь комсомола 18-19 лет из Монастырского района и все они умершие 2 дня как были арестованы.

За этот случай хорошо допросите тюремного врача и молодую беременную в то время фельдшерицу и курсанта-физкультурника и дежурных милиционеров по тюрподу[,] и все узнаете, что учитель — был бешеный, не умерший и его забрали из камеры живого[,] чтобы убить, а Борисов с Томиным спорили, чтоб так не делать, но он не послушал и ра[с]стрелял.

Когда Томин проверял записанные нами протоколы допроса, то возвращал для переделки завербованных лиц, указывая нам, что у вербовку нужно записывать по больших тузов (инженеров, врачей, учителей, районных работников даже облас[т]ных), лишь бы арестованный называл фамилии[,] а мы[,] курсанты[,] по его стандарт записывали сами и причисляли к той контрреволюционной организации, к которой Томин может приписать.

ПЕТРОВ, НЕ[Й]МАН, АБРАМОВИЧ И ТОМИН в погребе били камнями арестованного сотрудника НКВД, заставляли подписать показания, а потом убили, пальто коверкотовое с убитого забрали себе, АБРАМОВ[ИЧ] и носил его. Об этом сам рассказывал Петров, комендант[,] и можно у него найти пальто. Они же пользовали молодых и красивых женщин, одну 17 летнюю девицу[,] дочь плановика или лаборанта сахарного завода Монастырского района[,] и другую, жену начальника политотдела дивизии, а потом их расстреляли[,] и Петров в половой орган вставлял деревянную кеглю убитым женщинам.

Хорошо допросите работников, знающих это, что работали в ноябре 1937 г. с нами курсантами[,] [на]прим[ер] Блинкина, Щербинина, коменданта Науменко и второго коменданта, курсантов нашей школы, врача, фельдшерицу и др[угих] сотрудников, прикомандированных с района[,] и тогда выявится Томиновщина и его фашистская работа, руководимая врагами Ежовым и его корешами, опозорившими наши ряды.