Заявление бывшего инспектора политуправления Киевского военного округа Г.А. Бойко Председателю Верховного Совета СССР М.И. Калинину. 30 июля 1939 г.
30 июля 1939 г.
г. Киев
В ночь с 5-го на 6 июля 1938 года я, честный и беззаветно преданный сын великой партии ЛЕНИНА-СТАЛИНА и социалистической родины, был арестован НКВД УССР. Во время ареста я был глубоко убежден и уверен, что органы НКВД во время следствия разберутся и полностью меня реабилитируют, так как я не имею ни малейшей вины и преступления перед партией и социалистической родиной.
Что же в действительности произошло с моим делом? Меня, совершенно невинного человека сделали на бумаге злейшим врагом социалистической родины: кадровым троцкистом с 1923 г. [из] контрреволюционного запасного параллельного троцкистского центра, существовавшего якобы при Политуправлении Киевского военного округа[,] и вредителем в партийно-политической работе.
Как это могло случится, что из меня, честного человека, сделали злейшего врага социалистической] родины и партии ЛЕНИНА-СТАЛИНА? Произошла эта трагедия следующим образом. С первого дня допроса во время следствия в июле месяце 1938 года начальник 1-го отделения Особого Отдела КВО — МАЙСКИЙ и следователи: НАКОНЕЧНЫЙ и АНДРОПОВ, начали плевать мне в лицо, избивать в течение нескольких суток подряд до полусмерти: ногами, кулаками, линейками, прессом по груди, пряжками, стоял несколько суток на стойке — распухли ноги, угрожали расстрелом, арестом моей семьи, старика отца и т. д. Таким образом, физическими и моральными репрессиями меня доводили до отчаяния и невменяемости.
Применяя против меня во время следствия самые жестокие физические воздействия — избиение до полусмерти, требовали от меня, чтобы я дал показания, что являюсь кадровым троцкистом, участником запасного параллельного к[онтр]-р[еволюционного] центра, вредительскую работу и назвать участников к-p троцкистской организации. На мои заявления во время следствия в июле-августе месяце 1938 г., что я являюсь честным человеком и никогда не был контрреволюционным троцкистом, и ни в каких к-p организациях не состоял и протестовал против таких методов следствия, меня после этого начали еще больше избивать до потери сознания. Начальник отд[еле]ния МАЙСКИЙ заявил: «Что возьмем от тебя, т. е. от меня, принципиально показания, что я являюсь кадровым троцкистом и участникам параллельного троцкистского центра» и после этого меня начали ужасно избивать.
После таких методов допроса я физически обессилел, морально был подавлен, находился в отчаянии, потерял веру в объективность следствия, не видел возможности доказать правду. Я после этого написал так называемые «собственноручные показания» и подписал протокол, где было записано, что я являюсь кадровым троцкистом с 1923 года, участником запасного параллельного троцкистского центра, занимался вредительской работой и указал «участников к-p троцкистской организации».
«Собственноручные показания» мною были написаны под диктовку Нач[альника] 1 [-го] отделения МАЙСКОГО и следователя НАКОНЕЧНОГО. Все «собственноручные показания», протокол допроса и другие документы, совершенно не соответствуют действительности, что я никогда врагом народа и троцкистом не был.
Когда я заявил, что подсказанные мне фамилии участников контрреволюционной] организации не соответствуют действительности, меня еще больше стали избивать. Я заявил на следствии, что я, как бывший секретарь парторганизации Политуправления КВО, не знаю ни одного участника и знаю только проступки, которые имели коммунисты. Меня снова начали избивать за то, что я, якобы, укрываю врагов народа.
Так меня сделали злейшим врагом народа и кадровым троцкистом, в то время, когда я честный человек и никогда врагом народа не был и не буду.
30 сентября 1938 года я написал посланные заявления на имя Прокурора Киевского Военного Округа и Нач. Особого Отдела КОВО в том, что я дал вымышленные показания под физическим и моральным воздействием во время допросов и просил реагировать на мои заявления.
Вместо того, чтобы разобраться в моем заявлении по существу, меня 30 сентября 1938 года следователь ИВАНОВ вызвал на допрос ночью и заставил подписать протокол об окончании следствия. И вот меня направили на суд.
2 октября 1938 года меня судила Военная Коллегия Верховного Суда СССР. На суде я заявил правду и свою невиновность. Суд постановил дело вернуть на доследование.
После этого началась новая трагедия.
Меня в октябре месяце 1938 года, после суда, во время допросов в Лукьяновской тюрьме, группа следователей, во главе со следователями: НОВОКА и ВИШНЕВЕЦКОГО, ужасно избивали палками, проводами, нагаем и т. д. за то, что я на суде заявил правду. Меня жестоко избивали, на теле не было ни одного живого места.
Я не мог перенести таких методов и снова подтвердил, что я являюсь врагом народа и кадровым троцкистом. У меня не было силы выдержать такие методы допроса.
В результате таких допросов я сделался буквально пугалом для остальных арестованных, так как был ужасно избит, об этом могут подтвердить арестованные: бывший див[изионный] комиссар ЖУКОВ Иван Иванович, полковник ВЛАСОВ Николай Алексеевич, полковник ДУБЕНКО Иосиф Семенович, КЕЛАШ Николай Степанович, ФРОЛОВ Е.С.
В январе 1939 г., во время следствия, я отказался от ранее данных показаний, заявил, что показания даны мною под физическим избиением и не соответствуют действительности, ибо я никогда не был врагом народа и не [был] троцкистом. Просил следователя проверить и приобщить документы к моему делу, которые целиком меня реабилитируют. Но в этом мне отказывали.
Прошу Вашего вмешательства, чтобы проверили документы и людей, ибо через проверку я буду полностью реабилитирован. Проверить следующие документы:
— протокол партсобрания от 5-7 декабря 1923 года 6[-го] кружка профкурса Комуниверситета им. Я.М. СВЕРДЛОВА, где я делал доклад о внутрипартийном положении, выписку чистки 1924 г., поручения, которые я выполнял во время смерти В.И. ЛЕНИНА, обследование работы клубов по поручению МК партии.
Все эти документы находятся в партархиве при МК партии, гор. Москва.
С 1925 по 1932 год я работал в Киевской артшколе. За это время все время был несменным членом партбюро и с 1929 по 1932 г. был ответственным] секретарем партколлектива школы, где вел ожесточенную борьбу против врагов[,] троцкистов и правых. Материалы находятся в архиве Киевской артшколы; с 1932 по 1936 г. я работал в 58[-м] артполку в Черкассах. Прошу проверить документы по разоблачению троцкистов ДИБРОВА — курсанта школы[,] и политрука ЗА- ВАЛЬСКОГО.
С 1936 по 1938 г. работал инспектором Политуправления Киевского Военного Округа и там же — секретарем парторганизации, разоблачил контрреволюционных троцкистов КАЛИНОВСКОГО, ЧАНОВА, ХОРОША и друг[их].
Прошу приобщить к моему делу партотзывы коммунистов в количестве 26 штук, которые меня знают по работе с 1923 по 1938 год, партийное личное дело, партхарактеристику парторганизации ПУКВО от 14 апреля [19]38г., и другие документы, которые были у меня отобраны во время ареста при обыске на квартире 5 июня 1938 года.
Я прошу Вас убедительно вмешаться в мое дело, чтобы я не был невиновно осужден, как враг народа. Прошу мне не верить, а проверить. Я укажу документы и людей, которые меня, безусловно, реабилитируют, как честного и беззаветно преданного сына великой партии ЛЕНИНА-СТАЛИНА.
Я сижу в тюрьме больше года, результатов положительных нет до сих пор.
Я глубоко верю и убежден, что была, есть и будет Сталинская правда. Я не мыслю, чтобы меня без вины виноватым [заставили бы] быть в стране социализма.
Не имею возможности все изложить Вам. Прошу еще раз вмешаться в мое дело, не верить мне на слово, а проверить документы и людей, тогда я буду полностью реабилитирован как честный и беззаветно преданный сын великой партии ЛЕНИНА-СТАЛИНА и социалистической родины.
Я сам рабочий, из рабочих, 1903 года рождения. В партии ВКП(б) состоял с февраля 1920 года по день ареста. Все чистки партии проходил без единого замечания.
Еще раз убедительно прошу вмешаться в мое дело, с тем, чтобы я невинный, честный человек не был ни за что осужден как враг народа.
Подследственный БОЙКО.
ВЕРНО: [подпись].
ГДА СБ Украiни, Kuiв, ф. 5, спр. 51645, т. 2, арк. 34-40. Заверенная копия. Машинописный текст.