«Сводка инотелеграмм № 485». 26 ноября 1930 г.

26 ноября 1930 г.
Не подлежит оглашению

ЮСТ. Без комментариев отрывок из статьи Радека о франко-германских отношениях.

БАССЕХЕС: Процесс против инженеров стоит в центре всей советской жизни. Тысячи ежедневно посещают, сменяя друг друга, процесс. Настроение на судебной трибуне находится в любопытном противоречии общему настроению в стране. В то время как то, что происходит на трибуне, скорее производит впечатление конгресса, на котором обе стороны работают по выяснению действительного положения вещей, при самых корректных взаимоотношениях, в стране все выше подымаются волны ненависти. Хотя по ходу процесса смертный приговор кажется политически исключенным, поскольку обвиняемые разоружились и целиком сдались как политические враги (и смертный приговор был бы простым убийством морально и политически сдавшегося противника) в прессе продолжается пропаганда за смертный приговор. Особенно отталкивающе действуют подобные резолюции иностранных коммунистов — одна немецкая работница, например, требует, якобы, чтобы подсудимые были не расстреляны, а публично избиты до смерти.

Подсудимые производят впечатление людей большого формата, это бывшие убежденные враги советского режима. Их ораторски законченные выступления ни в коей мере не производят впечатления показаний, добытых путем давления или же выманутых хитростью. Изложение постепенного развития их политической деятельности, созданий тайной партии не содержит никаких противоречий. Особенно импонирующе держит себя глава партии и самый молодой из подсудимых — Рамзин. Ход процесса безукоризненно доказал существование индустриальной и крестьянской партии с их политическими целями и связями с белогвардейскими элементами. (Длительное существование таких больших нелегальных партий и все более обостряющаяся внутрипартийная борьба бросают характерный свет на стабильность совпра). Военные намерения Францпра пока еще юридически не доказаны. Подсудимые приводят пока только разговоры с русскими эмигрантами, имена французских агентов в Москве скрываются под инициалами. Странно, что из соображений дипломатической вежливости вопрос о подготовке интервенции должен разбираться в закрытом заседании. (Процесс теряет таким образом свое внешнеполитическое значение. Подозрительна также позиция советской прессы, которая с самого начала пыталась запугать иностранных корр[еспонден]тов). Совпресса пытается дискредитировать буржуазных корр[еспонден]тов. Один за другим подверглись нападкам почти все инкоры. «Правда» уделяет сегодня внимание статье Вашего кор[респонден]та, несправедливым и нечестным образом искажая ее содержание и явно неправильно ее комментируя. Позиция совпрессы (создает атмосферу, в которой почти невозможно объективно реферировать процесс) — затрудняет реферирование процесса.

ЛАЙОНС. Показания, проходившие последние три дня рекордным порядком, дают признание в организованном вандализме, вероятно, не имеющем прецедента в истории. Согласно <показаниям> Рамзина, Ларичева и всех антисоветских инженеров, они делали все возможное, чтобы лишить пищи и одежды 150 миллионов своих соотечественников, тайно подрывая усилия по экономической реконструкции. Между тем сами они жили сравнительно хорошо, пользуясь суммами из-за границы. Апогеем этого изумительного общегосударственного саботажа является разделение «святого отечества» на сферы экономической иностранной эксплоатации. Даже некоторые дипломаты и др. иностранцы, присутствующие на суде и явно враждебные большевизму, с отвращением говорят о лидерах Промпартии. Один дипломат, живший здесь еще до революции, сказал Вашему корр[еспонден]ту: «Какая омерзительная картина духовного банкротства прежних классов. Подумать только, что ни один из этих видных профессоров не осмеливается крепко стать на ноги и защищать свою точку зрения. Я вспоминаю, как судили при царе революционеров, как они бросали вызов старому режиму и никогда не выдавали товарищей. Какой контраст. Может быть и среди контрреволюционеров есть люди достаточной храбрости и духовной силы, но во всяком случае их нет в данной группе. Может быть профессор] Пальчинский, расстрелянный почти два года тому назад, умер, защищая свое дело. Он, очевидно, не выдал Рамзина, Ларичева и др. — иначе они давно были бы арестованы. Желание Крыленко допросить Осадчего и Шейна поставил[о] суд перед (иронической) легальной компликацией, поскольку эти лица, как члены ЦИКа, пользуются “парламентской неприкосновенностью”». Характерно признание всех подсудимых, что им не удалось проникнуть в Красную Армию. Указывалось также на величайшие трудности при попытках дезорганизации военной и авиационной промышленности. Не удивительно, что глава Красной Армии — Ворошилов — был в таком хорошем настроении несколько дней тому назад, когда говорил с Вашим корр[еспонден]том. Федотов указывал также на попытки организации ячеек бывш[их] офицеров царистского и керенского режима. (Это, возможно, послужит объяснением аресту многих офицеров, что имело место несколько месяцев тому назад).

2. Информация о заявлении Литвинова.

ВУУД: ЮБЕНК. Подробная информация о процессе без комментариев. Оба указывают на факт полного признания подсудимых.

(Подольский)

АВП РФ. Ф. 0136. On. 14. П. 140. Д. 593. Л. 59-60. Машинописная копия того времени. Формула «Не подлежит оглашению» на Л. 59 вверху справа машинописью, рукописная помета (росчерк) — неразборчиво. На Л. 60 внизу слева делопроизводственная помета о распечатке документа (30 экз.). Слова и фразы в скобках — текст, вычеркнутый цензурой (см. легенду к док. № 48 данного раздела «Сводка телеграмм иностранных корреспондентов» за 11 ноября 1930 г.).