«Сводка инотелеграмм № 479». 25 ноября 1930 г.
25 ноября 1930 г.
Не подлежит оглашению
Вечерние телеграммы за 25.XI.30 г.
Все инкоры подробно описывают демонстрацию, общий вид колонного зала, как выглядят подсудимые и судьи, особо отмеча[ю]т спортивный костюм Крыленко. Указывается на присутствие представителей посольства, в том числе и французского.
ЮБЕНК: Сегодня произошла величайшая в истории демонстрация (шествие смерти) — более полумиллиона профсоюзников, рабочих маршировали по главным улицам, требуя смерти 8-ми подсудимых. 2 адвоката назначены для защиты подсудимых (хотя обязанности защитников, по[-]видимому, чисто номинальны). Судебный зал переполнен не поддающимися описанию русскими, с открытым ртом следящими за тщательно охраняемыми подсудимыми. Последние, кажется, самые спокойные люди во всем зале; некоторые из них курят, просматривают журналы, пока судебный клерк монотонно читает обвинительный акт. Они также лучше одеты (умнее выглядят), чем остальные присутствующие. Судьи в мягких воротниках утомленно курят, очень просто одеты. Крыленко — пославший уже многих на смерть — в хакки, ноги в обмотках, с головой выбритой до блеска, праздно глядит вокруг.
ДОЙС: В пышной обстановке бывш[его] благородного собрания пущены в ход сегодня колеса пролетарской юстиции... Итак, Вы отказываетесь от адвокатов — обратился Вышинский к 6-ти подсудимым. «Да» — тихо ответило несколько голосов.
ВУУД: По 24 в ряд, с пением, факелами демонстранты, как призраки, появлялись из сумерек, освещаемые прожекторами. Тюремная карета ожидала подсудимых у греческого фасада для одной из нескольких быть может оставшихся им еще в жизни поездок.
Описывается наружность подсудимых.
ДЮРАНТИ: Красные ковры, крытые красным столы на сцене, как пятно крови на снежно-мраморном фоне залы. У подсудимых бледновосковые лица, они изнурились от ослепительного света. Это пожилые, интеллигентные, хорошо одетые люди. И такова сила русского стоицизма, что на их лицах ни страха, ни отчаяния, хотя они чувствуют на плечах руку смерти. Крыленко — с быстрыми движениями альпиниста, охотника, с тонкими губами, глазами бульдога — суров, как всегда. При входе суда все встали, только подсудимые, все еще ошеломленные светом или апатичные — едва приподнялись со стульев.
Миллионы людей работали 6-7-8 часов, потом пошли на демонстрацию, без обеда, добрались домой только через 4-5 часов. Внушительное доказательство власти Кремля над настроением массы.
ФИШЕР: Если бы не 4 молодцеватых красноармейца, стоящие на страже, все это могло показаться заседанием съезда или лекцией. Секретарь, читающий обвинительный акт — докладчик, судьи — президиум, в зале делегаты, научные работники... Подсудимые сидят рядом, могут совещаться друг с другом, их лидер Рамзин, он отвечает за всех на общие вопросы судей.
ЛАЙОНС: Подсудимые заняли свои места бледные (истощенные), но стоически сохраняя спокойствие. По общему мнению (это живые трупы) — им не избежать смерти. Радио, кино-аппараты придают этой трагической сцене обманчиво праздничный характер. Это во всех отношениях скорее ревтрибунал, напоминающий трибуналы французской революции, чем суд.
БАУМ: Описание обстановки процесса.
По улицам проходят демонстранты — рабочие, служащие, солдаты — с песнями, эмблемами, красными флагами. Все подготовлено и развернуто в самом широком масштабе.
Остальные инкоры — обычная описательная информация.
АВП РФ. Ф. 0136. Oп. 14. П. 140. Д. 593. Л. 47. Машинописная копия того времени. Подпись отсутствует. Формула «Не подлежит оглашению» машинописью вверху справа. Рукописная помета (росчерк) «НТ». Слова и фразы в скобках — текст, вычеркнутый цензурой (см. легенду к док. № 48 данного раздела «Сводка телеграмм иностранных корреспондентов» за 11 ноября 1930 г.).