«Сводка инотелеграмм № 480». 25 ноября 1930 г.
25 ноября 1930 г.
Не подлежит оглашению
Ночные телеграммы за 25.XI.30 г.
ЮСТ: Сегодняшний процесс обращается в производящую большое впечатление, волнующую манифестацию против призрака интервенции, вспугнутого 10 лет тому назад красными войсками. Этот ужасный образ живет не только в представлении сов.политиков и тех, кто видит все лишь в освещении сов. прессы. Каждый политически полуграмотный человек знает, что интервенция это действительность, поскольку живет в умах тех европейских политиков, которые своей исходной точкой сделали насилие и войну. Вряд ли можно отрицать, что широчайшие народные круги, в том числе и те, что не считаются целиком дружески расположенными к Советам, охотно подчиняются воздействию официальной пропаганды, призыву к национальному чувству, освещающему пропасть, отделяющую советских русских от эмиграции. Самый процесс как бы отодвигается при этом на задний план.
Отказ 6-ти подсудимых от защитников не должен удивлять при том положении, какое занимает защита в сов. юстиции — за пределами формальной правовой консультации защита имеет здесь небольшое значение. Французское посольство охраняется усиленными милиционными и красноармейскими нарядами.
ЧОЛЛЕРТОН: Все как для большого матча бокса — усилители, юпитера. Ужасно бледные подсудимые занимают места, крепкий, маленький Крыленко в ловко сидящем охотничьем костюме выходит на сцену не совсем доев свой бутерброд. Я заметил Ульриха, Катаньяна и др. крупных охотников за контр-революционерами. В ложе слева видные сотрудники ОГПУ оглядывали привычным взором своих заключенных. У моложавого Вышинского по сравнению с шахтинским процессом постаревшее озабоченное лицо. Антонов-Саратовский — приятный на вид человек, с тонким лицом, странными чувственными, пожалуй, жестокими линиями рта. Бесцветные рабочие — члены суда, они как будто не выспались. Еще не создалось соответствующей атмосферы. Продолжается чтение бесконечного обвинительного акта.
ЧЕМБЕРЛИН: Подсудимые — типичные представители дореволюционной профессиональной интеллигенции. Несмотря на различные утомительные допросы до суда, несмотря на подавляющую тяжесть своих собственных признаний и многотысячные демонстрации, подсудимые — несколько бледные держались твердо и спокойно.
ДЮРАНТИ: Странно видеть, как человек сам отказывается от жизни. Вот — в одной фразе показания Рамзина — полное фатальное повторение прежних признаний. Вначале он очень нервничал, но постепенно успокоился, все время только облизывал губы. Бездушно (как автомат) повторил всю ужасную историю, ничего нового или драматического. Внезапно после 2-х часового показания, Вышинский объявил заседание закрытым.
ВИГАНД: Один за другим пожилые экономисты выходили со своих мест и, ослепленные юпитерами, дрожащими голосами заявляли о своей виновности.
ЛАЙОНС: Большой педагогический опыт Рамзина сослужил ему службу у микрофона. Говорил как хороший докладчик.
(Подольский)
АВП РФ. Ф. 0136. On. 14. П. 140. Д. 593. Л. 48. Машинописная копия того времени. Формула «Не подлежит оглашению» вверху справа машинописью. Рукописная помета (росчерк) вверху «НТ». Внизу слева машинописью делопроизводственные пометы о размножении документа (41 экз.).