Заявление арестованного, бывшего народного комиссара внутренних дел Молдавской АССР И.Т. Широкого следователю по особо важным делам прокуратуры СССР Л.Р. Шейнину

т. Киев

Честно проработав 12 лет в органах ЧК, я в конце мая 1938 г. был выдвинут Наркомвнуделом МАССР. Продолжая оставаться большевиком-чекистом, я горел искренним желанием по честному оправдать это большое доверие партии ко мне.

Однако за короткий срок работы (за 2,5 месяца) мною были совершены тяжелые преступления перед партией и советским народом. Не преследуя ни вражеских целей, в чем меня и не обвиняют, ни корыстно-карьеристических целей.

Я, находясь в грустной^[1] атмосфере, созданной ныне разоблаченным врагом народа, б[ывшим] Наркомвнудел УССР УСПЕНСКИМ, враждебность которого мне стала понятна только сейчас — я совершил эти преступления.

В обстановке официального, безудержного нажима сверху со стороны УСПЕНСКОГО, которого я знал как отмеченного большим доверием партии и правительства, проводить и проводить больше и больше арестов антисоветского элемента, особенно в приграничной полосе, для ее чистки на случай войны, безоговорочного требования вскрытия новых и новых антисоветских организаций - допустил в работе НКВД МАССР:

а)   незаконные аресты граждан

б)   перегибы и извращении в следствии, «липу» в работе

в) искусственное создание следственных дел: «к-р фашистской молодежной организации» и «право-троцкистского центра».

Честно признаюсь, что если в деле «молодежной организации» я был подведен подчиненными мне работниками, что никак не умаляет моей вины, то следствие о «право-троцкистском центре» возникло по моей прямой вине и при моем непосредственном участии, т. к. я по далеко недостаточным материалам дал эту линию в следствии.

Только вмешательство руководителя большевиков Украины Н.С. Хрущева предотвратило могущие быть тяжелые по делу последствия (аресты).

Хотя я оставался в душе большевиком по день моего арест и им остаюсь и сейчас, хотя многие преступления подчиненных мне в прошлом в НКВД МАССР работников стали мне известны только в ходе следствия и по материалам следствия, г. к. не имел опыта руководящей работы масштаба области, я всего охватить за короткий срок не смог, а мои личные преступления стали мне ясны и мной осознаны только после последней беседы со мной — объективно мною проведена вражеская работа в бытность мою Наркомвнудел МАССР, которая уничтожила всю мою честную и преданную партии предшествующую работу и привела меня на скамью подсудимых.

Глубоко и искренне раскаиваюсь в совершенных преступлениях, я обо всем этом правдиво расскажу на суде.

Независимо от решения суда, я по честному расскажу о совершенных впервые, за 75 дней работы в НКВД МАССР преступлениях, ибо меня душит тяжелый стыд перед советским народом, перед партией, перед подлинными чекистами-большевиками.

Этот стыд я испытываю и перед своей большой советской семьей, перед моими двумя детьми-пионерами, которые искренне видели во мне честного человека.

Честные страницы моей жизни оборвались очень рано, на 35-м году. Я буду просить пролетарский суд сохранить ее, для того, чтобы ценой большого труда, ценой остатка жизни, хотя б немного искупить свою вину.

И если пролетарский суд сохранит мою жизнь, то я умру честным непартийным большевиком. Искренне заявляю Вам и это скажу на суде, что меня вовсе не страшит физическая смерть.

Я был и остаюсь готов умереть в любую минуту за великое дело партии Ленина-Сталина^[2].

Широкий.

Копия верна: зам. нач. Следотдела КГБ при СМ МССР

Подполковник [подпись] Закора.

На документе имеется пометка: «Справка: Подлинник находится в архивно-следственном деле № 819047, том II-й, по обвинению Волкова, Юфа и др., которое хранится в УАО КГБ при СМ СССР».