Письмо полпреда СССР во Франции В. С. Довгалевского заместителю наркома иностранных дел СССР Н. Н. Крестинскому. 3 декабря 1930 г.

3 декабря 1930 г.
Секретно

Париж, 3-го декабря 1930 г.
№ 564/с

Зам. НАРКОМИНДЕЛ
тов. Н. Н. КРЕСТИНСКОМУ
Москва

Многоуважаемый Николай Николаевич,

I. Я в существенном подробно телеграфировал Вам о моих встречах с Вертело 29-го ноября, когда он мне заявил протест в связи с судом по делу Промпартии, и сегодня, когда я ему сообщил ответ на его протест. Как я уже сообщал Вам, Вертело часто прерывал мое чтение (я читал ответ по бумажке) репликами, которые он делал в весьма миролюбивом тоне, в целом же он воздержался от оценки ответа и сразу же перешел к делу Герцфельда. Таким образом мы можем рассматривать инцидент с протестом в нынешней стадии ликвидированным. Вопреки поведению Эрбетта, который, как я понял из Вашей телеграммы, протестовал даже по поводу заседания суда при закрытых дверях, у меня осталось впечатление, что Вертело с удовлетворением принял мое сообщение об этом решении суда и возражал только против того, что имя Пуанкаре продолжает оглашаться на публичных заседаниях. Вообще же в протесте Вертело чувствовались и конфуз, и некоторый страх, и боязнь за престиж и шантаж. Эта смесь разнообразных чувств не будет, видимо, покидать Кэ д’Орсэ до окончания протеста и, в частности, до выяснения результата закрытого заседания суда. Следует, конечно, констатировать, что франко-советские отношения, как политические, так и экономические, дошли почти до высшей точки напряжения, на которой они долго удержаться не смогут. Должна последовать разрядка в ту или в иную сторону. Францпра в ожидании этой разрядки усиленно продолжает занимать позиции. В этом отношении весьма характерны следующие два обстоятельства: 1) сегодняшнее заявление Вертело о том, что он сделает предложение Бриану и Тардье об открытии с нами переговоров по всему комплексу вопросов, стоящих между обоими странами, включая и вопрос о долгах, и 2) неожиданное предложение Ванжера, по настоянию Кэ д’Орсэ (как об этом сказал Ванжер), о включении в контракт с Союзнефтью пункта о подчинении исполнения контракта правительственным распоряжениям. Та редакция, которая вчера была сообщена Вам по телеграфу, сегодня была несколько изменена Ванжером, однако, отнюдь не в лучшую сторону, и ныне гласит так: «принимая во внимание, что поставки сырой нефти или нефтепродуктов могут быть связаны с более общим вопросом торговых отношений между совпра и францпра, то исполнение настоящего контракта остается подчиненным правительственным решениям, которые, в связи с этим могут иметь место».

Трудно еще сейчас сказать, серьезно ли францпра готово противопоставить нашему предложению о заключении временного торгового соглашения постоянный торговый договор с параллельным разрешением вопроса о долгах, или же эта мысль была обронена Вертело в виде угрозы на случай, если мы будем настаивать на своем предложении о временном торговом соглашении. Возможно, что это будет только шахматный ход со стороны францпра, но с возможностью и опасностью такого хода нам следует считаться. Что же касается наших поставок нефтепродуктов во Францию, то вмешательством Кэ д’Орсэ они поставлены под серьезный удар. Занимая свои позиции в конфликте с нами, францпра ставит под угрозу тот единственный объект франко-советской торговли, который поныне считался наиболее прочным и неподверженным печальным перипетиям отношений между обоими странами. Неожиданный ход этот облегчается для францпра нынешней неблагоприятной для нефтяной промышленности конъюнктурой, а также заинтересованностью Петрофины и некоторых ее участников и клиентов в том, чтобы не заключать с нами уже сейчас твердого бензинового договора на 1931 и 1932 гг. На совещании, состоявшемся у меня вчера с т.т. Рябоволом, Цукерманом, Островским и Бреславом, мы решили, что представители Союзнефти должны категорически отвергнуть предложенный Кэ д’Орсэ пункт, как явно неделовой, не имеющий никакого отношения к контракту, и целиком выходящий из пределов деятельности и компетенции Союзнефти. Попутно с этим т.т. из Союзнефти должны настаивать на дальнейшем обсуждении спорных коммерческих вопросов контракта и сделать возможные коммерческие уступки, чтобы таким путем прощупать Петрофину и, возможно, заинтересовать ее в заключении твердого контракта и привлечь ее таким образом в наши союзники. Окончательную линию поведения мы выработаем, когда получим московские инструкции и учтем результаты разговоров ближайших дней представителей Союзнефти с Петрофиной и с Пино, начальником топливного департамента министерства Торговли.

II. Я имел продолжительный разговор с депутатом Бержери по поводу его затеи с воссозданием франко-советской парламентской группы. Бержери, разумеется, уже не в состоянии изменить совершившийся факт и перекроить учредительную группу. Но он — правда, не без резона, — возразил мне, что франко-советская парламентская группа должна быть построена по типу других аналогичных парламентских групп, которые состоят из представителей разных фракций, лишь бы только представители эти или не были заядлыми советофобами или же подавали надежду на исправление; под этим углом зрения Бержери возлагает гораздо больше надежд на ряд правых депутатов, в том числе и на Скапини и Сулье, чем на некоторых левых депутатов, как например де Монзи, Ивон Дельбос и др. Что же касается программы и плана работ группы, то после обмена мнений Бержери заявил, что считает правильным вначале очистить атмосферу вокруг франко-советских отношений путем прекращения нынешней экономической войны и судебных шикан и заключения коммерческого модуса вивенди и затем только перейти к капитальным вопросам, как торговый договор и долги. Бержери обещал познакомить меня с результатами учредительного собрания группы, которое, возможно, состоится еще в декабре. Я по[-]прежнему продолжаю считать в нынешних условиях образование этой группы несвоевременным и нежелательным, но убедить в этом Бержери, который слишком уже ангажировался, мне, к сожалению, не удалось.

III. Вертело вовсю старается заслужить разрешение пропуска экспедиции Ситроэна и несомненно делает все зависящее для того, чтобы направить дело Герцфельда по благоприятному для нас руслу. Он очень усердно и даже суматошливо барахтается в тисках многоногого спрута, в который превратилось дело Герцфельда. Его обращение ко мне за помощью, в поисках выхода, не было лишено комизма. Я не удержался от того, чтобы намекнуть Вертело на то, что все старания его были бы значительно облегчены, если бы он внял моим предупреждениям и протестам несколько месяцев тому назад. Я в самой категорической форме отклонил предложение Вертело сделать депозит и наотрез отказался даже возбудить этот вопрос перед совпра. Так же категорически отклонил я и некоторые другие хитроумные предложения в виде, например, оценки (не фиктивной ли?) какого-либо одного предмета обстановки Торгпредства во всю искомую сумму. Я сказал, что единственный выход из положения в скорейшей инвалидации апелляционным судом неправомерного решения гражданского суда. Вертело при мне отдал распоряжение юрисконсульту МИДа, Жаку Лиону, изыскать все пути к воспрепятствованию Герцфельду описать обстановку Торгпредства до суда и повторить демарш от имени МИДа перед Минюстом о скорейшем слушании в апелляционном суде нашей жалобы по существу.

Небезынтересно отметить, до какой степени развязности и наглости дошли белогвардейцы во Франции. Как я телеграфировал Вам, Вертело прочитал мне инэкстенсо доклад Лиона о результатах его переговоров с адвокатом Герцфельа, Розенмарком, которого он имел поручение убедить придержаться с действиями в отношении описи и продажи имущества, впредь до рассмотрения апелляционным судом вопроса по существу. В докладе Лиона сказано, что Розенмарк отказал ему в этом, предупредив, что принесет жалобу на действия полицейского комиссара, не позволяющего ему приступить к описи обстановки Торгпредства, присовокупив при этом, что на стороне Герцфельда находится все общественное мнение... русской эмиграции. Несмотря на всю свою выдержку, Вертело явно сконфузился и произнес целую тираду о нелепости этого аргумента.

С товарищеским приветом.

В. Довгалевский

АВПРФ. Ф.010. On. 1 .П.5.Д.83.Л. 105—106.Машинописныйподлинник, подпись — автограф. Гриф секретности машинописью. На Л. 105 штамп Секретариата замнаркома НКИД СССР с вписанными от руки номером и датой получения «8.XII.1930 г.»,рядом подпись-росчерк Н. Н. Крестин- ского «НК». На Л. 106 внизу слева машинописью делопроизводственная помета о количестве распечатанных экземпляров документа (7 экз.) и адрес рассылки «5 — т. Крестинскому, 1 — т. Литвинову, 1 — в дело». В конце письма (после подписи) напечатано: «ПРИЛОЖЕНИЕ: Текст ответа на протест Вертело (1 экз.)».

Опубликовано: Документы внешней политики СССР: 1 января -31 декабря 1930 г. Т. 13. М., 1967. С. 723-724.