Депеша посла Франции в СССР Ж. Эрбета министру иностранных дел Франции А. Бриану о статьях в советской прессе, посвященных предстоящему процессу. 14 ноября 1930 г.
14 ноября 1930 г.
Посольство Французской Республики в СССР
Департамент политических и торговых дел
Депеша № 665 (Европа)
Посол Французской Республики в Москве министру иностранных дел Аристиду Бриану
Как советская пресса подготавливает процесс, в котором будет идти речь о так называемых планах Франции по подготовке военной интервенции в СССР.
Обвинительное заключение, которое опубликовали советские газеты 11-го ноября, против русских ученых, обвиняемых во вредительстве, и против Франции, которой вменяются в вину планы военной агрессии, явилось лишь началом той партитуры, которая с тех пор разыгрывается в прессе, до того как она развернется в суде.
Сегодня в «Правде» и в «Известиях» появились некоторые новые вариации, местами довольно показательные:
В передовой статье потрясающей длины «Известия» стараются ответить на критику, которой подверглось обвинительное заключение за границей и, без сомнения, в самом СССР. В частности, «Известия» пишут: «Большая часть маневров, предпринимаемых для опорочения процесса, — маневров, встречающихся не только во французской империалистской печати, — сводится к утверждениям, что весь процесс затеян лишь для того, чтобы найти виновника “экономического кризиса” в СССР».
Если бы такое утверждение было простым маневром, «Известия», вероятно не уделили бы ему такого внимания. К несчастью для советского правительства, все знают, что процесс против Рамзина и его коллег служит как раз тому, чтобы отвлечь народное недовольство. Речь идет о том, чтобы убедить население СССР, что их лишения, которые становится все тяжелее выносить, вызваны не политическими и экономическими ошибками правительства, но озлобленностью некоторых «буржуазных» специалистов и кое-какими «империалистическими» державами. Этот расчет коммунистических руководителей можно вычислить не только путем более или менее правдоподобных измышлений. Он вытекает из самого обвинительного заключения, в котором длинные пассажи посвящены тому, чтобы подтвердить при помощи цифр, что экономические неприятности СССР — результат деятельности восьми человек. Впрочем, когда в сентябре были расстреляны 48 служащих снабжения, якобы ответственных за дефицит продовольствия, только увеличившийся со времени их смерти, было также заметно, что руководители партии стремились только перенести на бедняг народный гнев, который скапливался против советского правительства. Пытаясь опровергнуть объяснение, которое дают этому новому процессу, «Известия» стараются отрицать очевидное. Это задача действительно сложная. Тем не менее, в надежде запутать читателя «Известия» доводят до крайности свою аргументацию. Они решаются на то, чтобы отрицать экономический кризис в СССР: «СССР не только не переживает никакого кризиса, но продолжает стремительное социалистическое наступление по всему фронту. Хорош кризис, когда в прошлом хозяйственном году продукция в общем повысилась на 25 проц., а продукция тяжелой промышленности — на 40 проц.! Темпы ударного квартала не снижены по сравнению с прошлым годом, но даже повышены. Советскому правительству не приходится искать козлов отпущения, ибо оно может гордиться достижениями своего хозяйственного развития».
Естественно, «Известия» играют в слова. Экономический кризис в СССР заключается не в снижении объемов металлургического производства. Напротив, он заключается в том, что советское правительство, концентрируя все усилия населения и все финансовые ресурсы страны на развитии тяжелой промышленности, и в частности военной промышленности, истощает свой народ, которому оно отказывает в еде, одежде, жилье и свободе. Впрочем, достаточно провести в Москве несколько часов, чтобы уловить не только кризис, но и бедность, и нервозность населения.
Однако в определенном смысле аргументация «Известий» заслуживает интереса. Советское правительство постоянно просит кредитов заграницей. В то же время, оно отказывается выплачивать долги правительства, на смену которому оно пришло, и возместить убытки иностранцам, у которых оно отобрало все. Ссылаясь на бедность России и ее экономические сложности, благосклонная советскому правительству пропаганда стремится найти извинение такой позиции московского правительства во всем мире. И вот «Известия» объявляют: «СССР не только не переживает никакого кризиса, но с увлечением продолжает стремительное социалистическое наступление по всему фронту».
Что же происходит с оправданием, которое используется для того чтобы объяснить финансовые требования СССР и его отказ произвести выплаты? Какая отговорка остается иностранным правительствам, чтобы не приступить теперь же к взысканию сумм, причитающихся им от советского правительства?
В продолжении статьи «Известия» говорят о том, что процесс против Рамзина и его коллег будет открытым, и на нем будут предоставлены неопровержимые доказательства:
«Самый факт, что процесс будет разбираться публично, говорит каждому, способному логически мыслить, что в руках обвинения находятся самые веские доказательства. Каких еще более веских доказательств можно требовать, чем собственноручные показания обвиняемых, людей с европейским именем, людей, которые знают всю тяжесть ответственности, которую они берут на себя. Перед лицом этого факта все попытки заинтересованных кругов отделаться голословным отрицанием производят впечатление жалкого лепета».
Этот пассаж показывает, что во время процесса советские власти постараются использовать «признания» обвиняемых и произвести таким образом большой скандал с целью скомпрометировать французское правительство и генеральный штаб. Эта перспектива, как мне представляется, должна навести нас на следующие размышления.
Во-первых, не пришло ли время четко дать понять общественному мнению как у нас, так и заграницей, что методы, которыми пользуется ГПУ для получения «признаний», являются пытками, которые полностью обесценивают заявления обвиняемых? Есть много людей, которые достоверно сообщали об отвратительном обращении ГПУ с обвиняемыми. Такое обращение рассчитано не только на то, чтобы с помощью физического страдания вырывать признания. Оно также имеет целью отупить, свести человека с ума так, чтобы сломить его способность размышлять и внушить ему непреодолимое желание признаться во всем, что от него требуют. Прежде чем начнется процесс, прежде чем коммунистическая пропаганда попытается приложить огромные усилия, чтобы дискредитировать нашу страну, нужно предупредить общественное мнение. Было бы также небесполезно, чтобы авторитетные личности заявили, что мы не будем придавать никакого значения так называемым признаниям или показаниям, полученным секретными и жестокими методами, которые осуждают все цивилизованные народы.
С другой стороны, мы не должны питать иллюзий на счет последствий, которые может повлечь за собой этот процесс. Если Донецкий процесс чуть было не вызвал серьезных осложнений между СССР и Германией, несмотря на существующие между этими двумя государствами связи, какие же последствия может иметь нынешний процесс на франко-советские отношения, когда положение людей, которые управляют сейчас СССР бесконечно сложнее, чем в 1928 году, когда сила их наступления пропорциональна сложности их ситуации? В конце статьи из «Известий», после бесконечных пустых подробностей о так называемых агрессивных действиях Франции против СССР мы находим следующее заключение: «Теперь Красная армия имеет уже прочную техническую базу, имеет прекрасную организацию. Через военную и политическую выучку прошли миллионы народных масс СССР, уже воочию убедившихся, что советская власть гарантирует им выход из нищеты, гарантирует индустриализацию страны и поднятие благосостояния ее народных масс на невиданный уровень. Рабочие массы за границей убедились, что капитализм не в состоянии обеспечить им кусок хлеба, что там растет безработица. Недаром на днях только писал редактор «Журналь де Женев» — органа, близкого Лиге Наций, что вся европейская обстановка производит впечатление предреволюционной. Мы не боимся интервенции. Если на нас нападут, мы сумеем перейти от обороны к наступлению. Но мы знаем, что интервенция принесет неисчислимые страдания не только рабочим и крестьянам СССР, но и народным массам всего мира, ибо она есть начало мировой войны. Поэтому мы сделаем все, чтобы открыть этим массам правду о нависшей угрозе, чтобы поднять их на борьбу с адской машиной, которую снова хотят пустить в ход против трудящихся враги, систематически орудующие за кулисами генеральных штабов, за кулисами биржи».
Насколько бы смехотворным ни могло показаться это революционное пустословие со стороны, насколько сомнительным ни казалось бы оно отсюда, должен сказать, что, дойдя до этого заключения «Известий», я впервые за шесть лет своего пребывания в России с такой отчетливостью почувствовал, что руководители русской коммунистической партии не опасаются перспективы скорой войны, а возможно, даже желают ее. Я не смогу найти в приведенном выше тексте материальное доказательство того, чем мое впечатление обосновано. Так же как одна простая фраза из речи, произнесенной Кюльманом в начале июля 1918 года («самый длинный день в году уже прошел»), заставила меня в тот момент подумать, что немецкое правительство осознало свой проигрыш, хотя в тот момент я не смог бы предоставить ни одного материального доказательства в поддержку подобной интерпретации, которую, казалось, опровергало немецкое наступление 15 июля. Тем не менее, когда есть привычка наблюдать за людьми, развивается способность ухватывать их мысли еще до того, как они их выражают, и даже, возможно, до того, как они способны их сформулировать. Таким образом, я не считаю себя вправе отвергнуть как неправдоподобное то впечатление, которое внезапно возникло у меня при прочтении заключения из «Известий». Напротив, мне кажется, что начиная с сегодняшнего дня, мы должны совершенно серьезно задаться вопросом, не стремятся ли коммунистические руководители СССР к войне, к которой они готовятся изо всех сил и которая предстает как единственно возможный выход, способный спасти их режим, их доктрину и их жизнь. Соответственно, нам надо задаться вопросом, какие меры предосторожности нам следует принять, чтобы защитить наших граждан и безопасность наших союзников в случае, если неожиданно возникнут осложнения с СССР, так как при таком сценарии возможно, что события будут развиваться стремительно под невероятно энергичным давлением большевиков и с быстротой, которая нам позволит только принимать меры, тщательно приготовленные заранее, но которая исключит всякую возможность «выпутаться» по ходу дела.
* * *
В то время как «Известия» публикуют статью, из которой я процитировал несколько пассажей, «Правда» печатает резолюции, принятые на рабочих собраниях и требующие расстрела для профессора Рамзина и его коллег. Не впервые призывы к смерти звучат тщательно организованным хором на собраниях, которые, как предполагается, выражают чувства рабочего класса в СССР. И не самих рабочих надо упрекать в резолюциях, «ими» принятых. Всякий, кто высказался бы против, рисковал бы потерять работу, жилье, свое пропитание и пропитание семьи и даже свою жизнь. Но эти мнимые выражения народной воли раскрывают замыслы тех, кто их организовал. Когда заставляют принимать резолюции, требующие расстрелов, это значит, что есть намерение убивать. В начале цитируемых в сегодняшнем номере текстов «Правда» публикует заметку, которая резко изобличает Францию:
«Материалы дела “Промышленной партии” показывают, как далеко зашла подготовка нападения на СССР. Все роли были распределены, сроки намечены. Однако французские империалисты просчитались. Классовая бдительность пролетарского государства раскрыла предательскую сеть империалистических интриг... Пролетариат и трудящиеся СССР готовы предъявить свой счет. Они уверены, что международный пролетариат, который в годы гражданской войны и интервенции доказал свои симпатии и преданность советской стране, в момент угрозы новой интервенции еще крепче сомкнет свои ряды и поведет борьбу против поджигателей войны. Международный пролетариат боролся и будет бороться в защиту пролетарской диктатуры в СССР, организуя массовые революционные выступления. Провокация новой интервенции натолкнется на несокрушимую стену международной пролетарской солидарности».
Эти фразы означают, что московские коммунистические руководители сделают все от них зависящее, чтобы разжечь беспорядки во Франции и ее союзнических странах в случае, если война покажется им неизбежной или желательной. Ожесточение, с которым русские коммунисты пустились в борьбу, можно проиллюстрировать сегодняшней статьей Карла Радека. Эта статья направлена против немецкого журналиста Юста, московского корреспондента Кельнской газеты. В адресованной журналу телеграмме Юст, кажется, дал беспристрастную оценку обвинительному заключению от 11 ноября. Радек заявляет, что Юст «рассматривает обвинительное заключение как маневр, призванный, во-первых, свалить вину за «экономический кризис» на выдающихся специалистов, и во-вторых, оказать помощь тов. Литвинову в его выступлении в Женеве».
Радек, будучи уполномоченным рупором международной коммунистической пропаганды, не в состоянии вынести подобную свободу мысли. «Как случилось, — пишет Радек, — что корреспондент крупной германской буржуазной газеты выступает в качестве агента-защитника французских интервентов и их пособников в СССР? ... В интересах советско-германских отношений “Кельнише Цейтунг” и вся германская печать должны ответить на вопрос: имеем ли мы здесь личное выступление одного германского корреспондента, ставшего из классовой ненависти к пролетарскому государству агентом французского империализма, прикрывающим подготовку интервенции, или же такова точка зрения германской буржуазной печати»? Радек завершает свою статью заявлением, что «советская общественность любит ясные положения» и что всякий, кто отказывается идти до конца по пути советского правосудия, «не заслуживает ни малейшего доверия». Это двойной шантаж: против корреспондента Кельнской газеты, которому имплицитно угрожают высылкой, и против немецкого правительства, которому предлагают воздействовать на прессу своей страны в интересах СССР (и, очевидно, угрожая немецкому правительству применением экономических и других мер).
Было бы неплохо, если бы французская пресса обратила внимание на то, каким образом советское правительство понимает гостеприимность по отношению к иностранным журналистам — статья Радека появилась в «Известиях», органе комиссариата по иностранным делам — а также на те услуги, которых советское правительство ждет в целом от немецких газет во время процесса, на котором суд будет прилагать усилия, чтобы оклеветать Францию.
Таковы основные сведения советской прессы на сегодня. Насколько бы они ни были неприятными, мы не должны их игнорировать. Московские руководители начали против нашей страны битву, которая, конечно, является непростительной, но не будет от этого менее упорной или опасной. Это не просто перепалка, которая возникла без всяких на то причин и которая закончится без последствий. Это, возможно, один из решающих эпизодов битвы, в которой в очередной раз решается вопрос об устройстве и свободе Европы и в которой Франция в очередной раз находится в первом ряду государств, которые защищают интересы человечества.
Эрбет
Архив Министерства иностранных дел Франции. Ф. Политическая и коммерческая переписка (1914-1940), серия Z, Европа, СССР (19301940), 117СРС0М. Д. 1269. Л. 19-24а. Машинописный подлинник, подпись — автограф. Штамп Департамента политических и торговых дел с датой «28 нояб. 1930» и с вписанным от руки номером о сдаче в архив «г 619-20 s/d5». Второй штамп Кабинета министра с датой (неразборчиво). Номер письма вписан от руки.