Заявление бывшего сотрудника НКВД СССР Л.Д. Радина председателю КГБ при Совете министров СССР И.А. Серову и Генеральному прокурору СССР Р.А. Руденко. 3 апреля 1956 г.
3 апреля 1956 г.
В связи с беседой и на поставленные мне вопросы могу сообщить следующее:
1 декабря 1934 года я, работая в центральном аппарате ОГПУ, был в числе других сотрудников привлечен для поездки в г. Ленинград. Ехали мы, кажется, специальным поездом в одном из общих вагонов. В дороге нам сообщили, что выехали мы в связи с злодейским убийством товарища КИРОВА С.М. Фамилии всех выехавших сотрудников нашего отдела я сейчас не помню, но в числе других были тт. КАЦАФА Афанасий и БАЖАНОВ, с которыми мне впоследствии пришлось выполнять общее задание, о чем я скажу ниже.
По приезде поезда в Ленинград мы были доставлены в Смольный, где, кажется, и находился убийца НИКОЛАЕВ. Вечером того же дня я вместе с тт. КАЦАФА и БАЖАНОВЫМ получили задание охранять в камере убийцу НИКОЛАЕВА. Задача наша заключалась в том, что мы обязаны были тщательно следить за НИКОЛАЕВЫМ и сохранить его физически. К этим обязанностям мы и приступили вечером того же дня или на следующий день, точно не помню.
НИКОЛАЕВ, находясь в камере после допросов, часто находился в полузабытьи, говорил со сна (несвязно, отдельными фразами, порой даже ругательства), но ничего конкретного, имеющего отношение к убийству, не говорил.
Примерно через 7—8 дней НИКОЛАЕВ начал произносить фамилии, которые нам не были знакомы и которым мы (я, КАЦАФА и БАЖАНОВ) не придавали значения. Об этом мы устно рассказали зам. нар-ма АГРАНОВУ, он очень заинтересовался этим и дал указание каждому из нас строго фиксировать и запоминать все произнесенные фамилии. Такую фиксацию незаметно карандашом на бумаге производил КАЦАФА, может быть, и я.
В последующие дни НИКОЛАЕВЫМ были во сне или полузабытьи произнесены несколько фамилий без какой-либо связи к совершенному преступлению или к вопросам своей работы или жизни. Он произнес, кажется, фамилии ШАЦКОГО», КАТАЛЫНОВА», РУМЯНЦЕВА и др.
В связи с этим мною и КАЦАФОЙ была составлена записка на имя АГРАНОВА, в которой констатировалось, что НИКОЛАЕВ ночью во сне или в разговоре с самим собою произнес такие-то фамилии. Никаких связных мыслей или идей или сюжетов по этим фамилиям НИКОЛАЕВЫМ не говорилось, это была голая констатация. Может, это было результатом его допросов или чего-либо другого, мне трудно сказать.
Прошу учесть, что много улетучилось из моей памяти, но сказанное здесь я твердо помню.
В дальнейшем НИКОЛАЕВ в своем поведении стал менее нервозный, спал спокойнее и не проявлял элементов и попыток разбиться или ударить себя.
НИКОЛАЕВА мы охраняли также на судебном процессе, и он до конца процесса думал, что ему сохранят жизнь.
Должен добавить, что за все время охраны НИКОЛАЕВА в первые дни я несколько часов присутствовал на его допросе. Допрашивал его пом. нач. ЭКУ ДМИТРИЕВ, но он (НИКОЛАЕВ) почти ничего не говорил и он формально даже не был допрошен.
Вот кратко то, что я могу сообщить Вам.
Л.Д. РАДИН
Верно: [подпись]