Из закрытого письма НКВД СССР № 001. 26 января 1935 г.

26 января 1935 г.
Строго секретно

г. Москва

ВЫПИСКА
ВСЕМ НКВД СОЮЗНЫХ РЕСПУБЛИК, НАЧАЛЬНИКАМ КРАЕВЫХ ...

Следствием по делу злодейского убийства тов. Кирова, совершенного Леонидом Николаевым, установлено, что он является членом «ленинградского террористического центра» контрреволюционной зиновьевской организации, безнаказанно существовавшей продолжительное время, подготовившей и осуществившей по тщательно разработанному плану террористический акт...

I. Освобождение Л. Николаева 15/Х-1934 г.

Злодейское убийство тов. Кирова было бы предотвращено, если бы при задержании Л. Николаева 15 октября 1934 г. нами были проведены элементарные меры по его проверке, обыску и допросу.

Чем можно объяснить, что рядовой разведчик проявил достаточно бдительности, задержав подозрительно ведшего себя Николаева, а квалифицированный нач. отделения Опер. Отдела УНКВД ЛО Котомин не придал этому никакого значения и освободил Николаева?

Только полным притуплением чекистской бдительности, оперативной расхлябанностью и абсолютной безответственностью руководящих работников УНКВД ЛО. Ибо сам Николаев на предварительном следствии показал, что, если бы он был при задержании обыскан, у него в портфеле нашли бы заряженный «наган» и записи, в которых был изложен план террористического акта против тов. Кирова.

Надо подчеркнуть, что Николаев был освобожден на основании одного его заявления, что он является членом ВКП(б) и намеревался обратиться на улице к тов. Кирову по личному вопросу.

Начальник Оперативного Отдела Губин, которому Котомин доложил о задержании, не справившись о причинах освобождения Николаева, задержанного при подозрительных обстоятельствах, согласился с предложением Котомина об освобождении Николаева из-под ареста.

Надо сказать, что это легковесное и легковерное отношение к преступным контрреволюционным элементам, проникшим на производство, либо прикрывающимся парт, билетом, является крайне характерной чертой всей работы Управления НКВД ЛО.

Уже после убийства т. Кирова следствием вскрыты факты явного игнорирования отдельными работниками оперативных отделов Управления НКВД сообщений агентуры, либо заявлений отдельных рабочих о наличии террористических настроений среди контрреволюционных элементов. Причем мотивом к отказу от привлечения этих элементов к ответственности служили ссылки на то, что лица, проявлявшие эти террористические настроения, якобы являются рабочими.

Можно ли чем-нибудь иным, кроме совершенного притупления революционной, чекистской бдительности, объяснить это ни чем не оправдываемое доверие подозрительным или определенно преступным элементам на основании только того, что они являются рабочими, без элементарной проверки их прошлого и обстоятельств проникновения их на предприятия?...

III. Дело Волковой

Злодейское убийство т. Кирова было бы предотвращено, если бы не было налицо преступной самоуспокоенности и оперативного бездействия ленинградского аппарата, если бы руководящие и ответственные оперативные работники хоть сколько-нибудь прислушались к тревожным сигналам агентуры о подготовке террористических актов против тов. Кирова.

В целом ряде своих сообщений в УНКВД ЛО Волкова, начиная с середины августа 1934 года, указывала на существование в Ленинграде контрреволюционной, террористической организации, состоящей из кулаков, участники которой на своих сборищах обсуждают вопрос об организации покушения на тов. Кирова...

IV. Постановка охраны тов. Кирова

Наконец, злодейское убийство т. Кирова было бы предотвращено, если бы нами были приняты элементарные меры охраны т. Кирова.

Между тем, особо безобразно, безответственно и неряшливо была поставлена именно охрана тов. Кирова.

У руководителей Управления НКВД в Ленинградской области не оказалось ни настойчивости, ни умения, ни соответствующей сметки в проведении прямых, ясных директив и приказов о существе и порядке охраны т. Кирова.

Прежде всего, ответственные ленинградские работники спокойно взирали на то, что т. Киров систематически ходит пешком и ездит на машине по городу без всякой охраны, не принимая решительных мер к тому, чтобы такую охрану обеспечить.

В помещении самого Смольного охрану тов. Кирова нес специально прикомандированный к нему комиссар Оперода — Борисов. Надо сказать, что этот, с позволения сказать, охранитель имел 53 года от роду, член ВКП(б) с 1931 г., до поступления в 1924 г. в органы б. ОГПУ был ночным сторожем.

Мог ли обеспечить этот старый ночной сторож личную безопасность т. Кирова против вооруженных террористов?

На деле оказалось, что в момент совершения Николаевым террористического акта комиссар Борисов отсутствовал на месте покушения.

Из данных следствия видно, что Борисов в лучшем случае был где-то в коридорах Смольного, за добрую сотню метров от места убийства и, конечно, не только не смог отвести руку убийцы, но явился на место покушения одним из последних, уже после совершения убийства.

Медведь же преступно солгал, сообщив в НКВД СССР в своем первом донесении после убийства тов. Кирова, что в момент совершения Николаевым террористического акта возле Кирова был комиссар.

К несчастью, следствие было лишено возможности допросить лично Борисова о его поведении в момент убийства потому, что Борисов, вызванный 2-го декабря 1934 года из Управления НКВД в Смольный для дачи объяснений членам правительства, погиб в результате автомобильной аварии.

Надо сказать, что и в этой смерти комиссара Борисова сказалась неспособность руководящих работников УНКВД ЛО к выполнению самых, казалось бы, простых оперативных распоряжений.

Прежде всего, руководители Управления НКВД по ЛО, а Медведь в первую очередь, не догадались немедленно арестовать Борисова, нарушившего свой боевой долг.

Когда в Оперативный отдел т. Хвиюзову (нач. 1-го Отделения Оперода) было передано распоряжение о направлении Борисова в Смольный, тов. Хвиюзов не нашел иного способа выполнить это распоряжение, как отправить Борисова на случайно попавшемся грузовике, который по пути в Смольный потерпел аварию...

VI. Выводы

Таким образом, точно установлено, что злодейское убийство тов. Кирова могло бы быть предотвращено:

1) если бы Николаев при его задержании 15 октября 1934 г. был проверен и не был освобожден;

2) если бы были приняты элементарные меры охраны тов. Кирова;

3) если бы вообще велась хотя какая-нибудь агентурная работа среди зиновьевцев (и др. к.-р. элементов) и своевременно была бы ликвидирована зиновьевская к.-р. организация, о которой Управление НКВД обязано было знать;

4) если бы не было преступной самоуспокоенности и оперативного бездействия ленинградского аппарата НКВД, и руководители его сколько-нибудь серьезно относились бы к тревожным сигналам агентуры и заявлениям граждан о наличии в Ленинграде контрреволюционных и террористических элементов;

5) если бы выполнялись указания центра о борьбе с контрреволюцией и, особенно, с террористическими элементами в новых условиях.

Все нити заговора, по существу, были в наших руках.

Но Медведь и его помощники перестали видеть и ощущать врага, они ослепли, оглохли и уверенно уснули на своем революционном посту...

Нарком внутдел СССР Ягода

Помета: «5.1».