Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) п. 58/1 о письме Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева, Г.Л. Пятакова и др. от 5 октября 1926 г. 7 октября 1926 г.
СТРОГО СЕКРЕТНО
Выписка из протокола № 58 заседания Политбюро ЦК от 7.Х.1926 г.
СЛУШАЛИ:
1. Письмо т. т. Зиновьева и др. от 5.Х. с. г.
ПОСТАНОВИЛИ:
1. а) Документ от 6 октября по поводу заявления т. т. Каменева, Зиновьева, Троцкого и других, подписанный т. т. Бухариным, Рыковым и Томским, принять в основном (см. приложение №1).
б) Детальное обсуждение пунктов изложенных в документе, отложить на завтра (8 октября).
в) Прения по этому вопросу стенографировать.
СЕКРЕТАРЬ ЦК
--------------
Письмо т. т. Бухарина, Рыкова и Томского от 6.Х. с. г.
(Принято в основном на ПБ 7.Х.26 г.).
ПРИЛОЖЕНИЕ №1
к п. 1 прот. №58.
В ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП (б).
(ПРИНЯТО В ОСНОВНОМ ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП (б) 7.Х.1926 г.).
В связи с рядом документов, полученных членами ПБ (письмо т. т. Зиновьева, Пятакова и Троцкого от 3.Х.26; письмо в ПБ за подписями т. т. Зиновьева, Каменева, Троцкого, Евдокимова, Пятакова и Сокольникова без даты и, наконец, письмо от 5 окт. за подписями т. т. Зиновьева, Каменева, Пятакова, Троцкого и Сокольникова), нижеподписавшиеся члены Политбюро вносят ряд предложений вместе со следующей мотивировкой:
ЦК во всей своей работе исходил из необходимости соблюдения строжайшим образом единства партии, выполняя поручение, данное ему XIV партийным съездом. XIV партийный съезд, принимая во внимание попытки лидеров т. н. «новой оппозиции» расшатать партийное единство, запретил дискуссию. На последнем пленуме Ц.К. лидер объединенной оппозиции, тов. Троцкий, заявил, что он будет «держать руки по швам» перед постановлением партии. Несмотря на это, непосредственно после пленума ЦК, деятельность оппозиции приняла характер грубо нелояльный по отношению к партии, и формы, абсолютно недопустимые с точки зрения элементарных норм партийной жизни (устройство нелегальных собраний, распространение нелегальными путями своей литературы, находящейся в вопиющем противоречии с решениями съезда партии и ее ЦК, собирание особых членских взносов, отказ от показаний перед высшим контрольным органом партии и т. д.). Некоторое время тому назад оппозиция сделала попытку насильственно сорвать решения партии, без постановления ЦК и вопреки решению съезда открыв дискуссию. Тов. Радек заявил на собрании в Комм. Академии, в присутствии беспартийных, что речь идет не об академическом обсуждении вопроса, а о коренных вопросах нашей партийной жизни. На реплику с места: «здесь беспартийная» (аудитория) тов. Радек ответил: «И беспартийная, но которая цифры прочтет». В таком же духе резкой критики партийной линии выступали т. т. Преображенский, Пятаков, Смилга и др. «Попробовав» на собрании Комм. Академии, лидеры оппозиции пошли на рабочие ячейки. На Рязано-Уральской дороге тов. Троцкий, зная, что собранием руководят исключенные из партии: один — занимавшийся фальшивыми доносами, другой — бывший меньшевик (Гаевский) «лояльно» был в контакте именно с ними (с исключенными). Такова «деятельность» члена ПБ тов. Троцкого! Так он держит «по швам» руки перед партией! Имея здесь, в блоке с исключенными, печальный «успех», лидеры оппозиции начали развивать свой натиск на решения партии, но натолкнулись на железную стену большевистских рабочих. Ячейка станции Подмосковной и ячейка депо имени Ильича отказались выслушивать тов. Сапронова. Тогда на завод «Авиаприбор» явились все лидеры оппозиции (Троцкий, Зиновьев, Пятаков, Радек, Смилга, Сапронов) с большой свитой. Явились они без всякого приглашения со стороны ячейки (противоположное утверждение, содержащееся в письме товарищей из оппозиции, является ложным). Рабочие, дав говорить им, побили их идейно, и они должны были уйти восвояси. Вся фаланга будирующих оппозиционных сановников, забросивших свою деловую работу, потерпела жалкий крах. Ссылки на то, что там было давление многочисленных «аппаратчиков», просто комичны: в каждом рабочем, голосующем против оппозиции, ее лидеры видят «администратора» (жаргон вполне достойный «Соц. Вестника»). После краха попытки на «Авиаприборе» оппозиция потерпела ряд жестоких поражений: ее ораторов переставали слушать, в ряде мест голосованием не допускали до присутствия на собрании; такие лидеры оппозиции, как Радек, должны были убедиться, что железную стену большевизма не прошибешь. Рабочие районы тесно сплачиваются вокруг партийного руководства и дают такой единодушный отпор дезорганизаторам, который является действительной гарантией партийного единства. Крики о гибели революции, каковая (гибель) должна наступить чуть ли не в течение одной ночи, есть с одной стороны бессильная авантюристская угроза, с другой — истерическая паника, выражающая страх перед неизбежной гибелью раскольнической фракции, которую самовлюбленные оппозиционные лидеры смешивают с революцией. Если дальше оппозиция будет развиваться в том же направлении, то она сделается просто смешной в глазах всех рабочих, которых нельзя поймать на удочку щедро раздариваемых тов. Зиновьевым миллиардов...
В документах, присланных в Политбюро оппозиционными товарищами, делается попытка «обоснования» этих выступлений, попытка, знаменующая собой полный разрыв с традициями партии и ленинскими взглядами на партию и полное восстановление в правах всех принципиальных ошибок старого троцкизма.
Полемизируя против резолюции бюро Моск. К-та, письмо от 3.Х. говорит:
«Хочет ли партия дискуссии и какой именно, об этом может сказать только сама партия».
«Резолюция (Моск. Комитета) несколько раз говорит о нарушении воли партии. Но волю партии можно узнать, только спросивши саму партию, начиная с ее основы: рабочей ячейки».
Для авторов письма дело обстоит так, что они не видят ни партийного съезда, ни ЦК. Эти учреждения никакой «воли партии» не отражают и не выражают. Это всего лишь «аппарат», который подлежит травле. Каждый партийный вельможа может в любую минуту наплевать на этот «аппарат» и идти опрашивать когда угодно, где угодно и о чем угодно «рабочие ячейки». Где должно обретаться в это время партийное руководство, какова судьба принятых партийных решений — все это неважно, все это «бюрократическое самомнение».
Исходная точка оппозиционной премудрости есть, таким образом, отрицание партии, как организационного целого: отсюда и злостно анти-ленинское противопоставление партии аппарату, противопоставление, которое ничего общего не имеет с критикой бюрократических недостатков, а обеими ногами стоит на ликвидаторской по отношению к партии позиции. Отсюда и ненависть к «аппарату», поскольку «аппарат» не находится в руках оппозиции.
Прямо вопиющим является утверждение, содержащееся во втором письме (без даты) о том, что оппозиция действует «в полном согласии со всеми традициями и историей партии». Товарищи должны знать, что рукою Ленина написана резолюция Х съезда партии, которая строжайшим образом воспрещает фракции. Между тем, более резкая фракционность, чем фракционность теперешнего оппозиционного блока, в точности воспроизводящего меньшевистский «августовский блок», вряд ли возможна вообще (что значит, напр., одни членские взносы? разве это не попытка организации новой партии против партии большевиков?). Ленин писал, что не нужно поминать октябрьских ошибок Каменева и Зиновьева и небольшевизма Троцкого без надобности. А теперь есть вся надобность упомянуть о них, ибо товарищи явно катятся по наклонной плоскости, и их нужно вовремя остановить.
Попытка «доказать», что дискуссия потому допустима, что до съезда осталось два месяца, явно смехотворна. Когда это в традициях нашей партии бывало, чтобы любому партийному барону дозволялось разыгрывать на спине партии свои фантазии. Когда это у нас было время, чтобы группа товарищей сама решала, когда ей открывать дискуссию? Точный срок съезда определяется высшими партийными инстанциями. Начало предсъездовской дискуссии определяется Центральным Комитетом. Формы этой дискуссии определяются Центральным Комитетом. Так дело было до сих пор. Стоит вспомнить лишь сказанное Лениным перед Х съездом о том, как тов. Троцкий не захотел работать в комиссии ЦК, и что из этого получилось... Разумеется, если стоять на анти-ленинской позиции, тогда все может быть оправдано. Но у партии нет ровно никаких оснований так же разделываться с настоящим ленинизмом, как тов. Зиновьев разделался со своим «Ленинизмом» в кавычках.
Прямо возмутительным является отождествление оппозиционной нелегальщины с завещанием Ильича. Авторы письма отлично знают, о чем идет речь, и совершенно напрасно выказывают странную претензию на то, чтобы ставить произведения своего творчества на одну доску с завещанием нашего учителя.
Относительно самого ленинского завещания нужно сказать, что Ленин адресовал его съезду партии. Тов. из оппозиции берут на себя смелость нарушать прямую волю умершего. Только пустые болтуны могут поступать так бесцеремонно, как поступает оппозиция. Если политические аргументы говорили бы о необходимости широкого опубликования завещания, то это мог бы сделать только съезд, которому адресовал свое завещание Ленин, а вовсе не отдельные не в меру самоуверенные товарищи.
Спекуляция на «нелегальности» завещания тем более лицемерна, что: во-первых, форма оглашения «завещания» была принята на XIII съезде единогласно, включая и голоса нынешних лидеров оппозиции;
во-вторых, сам тов. Троцкий писал в связи с книгой Истмэна:
«Всякие разговоры о сокрытом или нарушенном «завещании» представляют собою злостный вымысел и целиком направлены против фактической воли Владимира Ильича и интересов созданной им партии» (см. Большевик, № 16, стр. 68).
А теперь тов. Троцкий и его друзья занимаются сами «этими злостными вымыслами»! Где же тут хоть атом лояльности?
Нисколько не более убедительными являются аргументы от «травли». Фактом является то, что в ЦО статьи против оппозиции стали появляться лишь после открытой атаки на партию. Даже партийные резолюции стали печататься лишь после фактов, совершенно нетерпимых в любой организованной партии. Это называется «травлей»! А когда речь идет о неслыханной травле ЦК, ЦКК, всего кадра старых большевиков («аппарата»), то это подводится под благородную рубрику выполнения партийного долга. В частности, травля тов. Ярославского, члена ЦКК, совершенно правильно отметившего в Иваново-Вознесенске враждебный партии характер выступлений В.М. Смирнова на нелегальном собрании, является одним из клеветнических средств дискредитации ЦКК. Дальше некуда идти!
Конечно, по нашему мнению, нужно принять решительные меры против отдельных нелепостей, вроде тех, которые бывают иногда в нашей провинциальной прессе. Но указанием на них нельзя замазать основной вопрос об антипартийном поведении оппозиционных лидеров, которые забросили деловую работу партии, которые занимаются фракционной работой, которые угрожают «катастрофой» в СССР и которые ведут вместе с исключенными из Коммунистического Интернационала Масловым и Рут Фишер разлагающую работу против Коммунист. Интернац., в союзе с явно контр-рев. элементами вроде Корша. Мы должны отметить и тот факт, что, делая предложение о совместной работе, лидеры оппозиции в то же время рассылают «своих людей» с антипартийными выступлениями. Это свидетельствует о крайней неискренности их заявлений.
Итак, мы можем констатировать, что в письмах и заявлениях, адресованных лидерами оппозиции в ЦК, эти лидеры исходят из непризнания всех руководящих учреждений партии; для них не существует вопроса о решениях съезда , ЦК, Центральной Контрольной Комиссии; они наперед дискредитируют партийную конференцию; под «самой партией» они разумеют отдельные ячейки, оторванные от всякого руководства, они берут под обстрел весь «аппарат», т. е. организационный костяк партии. Тем самым они порывают со всеми организационными основами ленинизма.
ПБ должно решительно отклонить «переговоры» и «соглашения» на такой базе. ЦК партии и оппозиционная группа лидеров не суть равноправные «стороны». ЦК представляет между съездами всю партию в целом, и только раскольники и дезорганизаторы партии могут смотреть на дело иначе.
ЦК стоит за всякую попытку наладить дружную работу. Но эта работа возможна лишь на платформе партии, ее решений, а не на платформе, которую нельзя назвать иначе, как ликвидаторской по отношению к самой идее партии.
Поэтому ПБ должно выразить величайшую готовность обсуждать вопрос о дружной работе при условиях, если товарищи из оппозиционных лидеров обязуются принять следующие элементарнейшие обязательства:
1) открыто заявить о честном и искреннем подчинении всем решениям партии, ее съезда, ее ЦК и ее ЦКК;
2) немедленно прекратить фракционную работу, распустив все фракционные организации, как этого требует Х съезд партии;
3) открыто отгородиться ясным и недвусмысленным образом от ренегатской позиции Оссовского и от меньшевистской платформы Медведева и Шляпникова, ликвидирующих Коминтерн и Профинтерн и проповедующих объединение с социал-демократами;
4) отмежеваться от травли СССР и Коминтерна, которую ведут Корш, Маслов, Р. Фишер и др., открыто солидаризирующиеся с т. Зиновьевым, Каменевым и Троцким;
5) открыто отгородиться от всяких аналогий со Стокгольмским съездом и прекратить все и всякие угрозы партийным расколом, сигнал к чему дан был в речи т. Н. Крупской на XIV съезде, и поддержан всем оппозиционным большинством во главе с т. Троцким;
6) прекратить травлю партийного аппарата, рассылку фракционных ораторов и дискуссию.
Только выполнение этих обязательств дало бы почву для того, чтобы установить в партии действительный мир и единство.
При доброй воле со стороны оппозиции мира можно было бы достигнуть тем более, что партия дает полную возможность в определенной форме защищать взгляды, расходящиеся с общепартийными. Разве тов. Преображенский не выпустил своей книги? И разве ЦК мешал ему ее выпустить? Разве тот же тов. Преображенский не печатал ряда статей в «Большевике»? Разве редакция этого последнего не отпечатала даже такую статью, как статья тов. Шляпникова с обвинениями по адресу партии, поистине исключительными? С другой стороны, разве когда-либо и где-либо отрицалось за членами партии отстаивание в своих ячейках взглядов, расходящихся с общепартийной линией? Но одно дело — литературная оппозиция в специальном журнале и обычное обсуждение текущих вопросов, а другое — попытки со стороны членов ЦК организовать, вопреки воле партийного съезда и ЦК партии, всесоюзную дискуссию на основе фракционной платформы.
Нижеподписавшиеся выражают полную уверенность в том, что единство партии будет обеспечено: при помощи оппозиции, если она прекратит свои антипартийные выступления, против нее, если она будет вести линию на раскол. В последнем случае она себя окончательно дискредитирует и разоблачит себя до конца. Мы выражаем надежду, что она предпочтет первый путь.
Н. БУХАРИН
А. РЫКОВ
М. ТОМСКИЙ
6 октября 1926 г.