Записка Р.А. Руденко в ЦК КПСС о реабилитации А.И. Угарова и С.М. Соболева. 3 января 1956 г.

№ 2

Записка Р.А. Руденко в ЦК КПСС о реабилитации А.И. Угарова и С.М. Соболева*

ЦК КПСС

В связи с жалобами родственников, Прокуратурой СССР произведена проверка правильности осуждения бывшего первого секретаря МК и МГК КПСС Угарова Александра Ивановича и бывшего первого секретаря Дальневосточного крайкома КПСС Соболева Сергея Михайловича.

Угаров А. И. и Соболев С. М. 25 апреля 1939 года были осуждены к расстрелу Военной Коллегией Верховного Суда СССР за то, что они: 1) входили в состав руководства антисоветской террористической организации правых в Ленинграде; 2) имели непосредственную связь с врагами народа Бухариным и Томским и по их заданию создали резервную террористическую группу для совершения злодейского убийства С. М. Кирова, а позднее создали две террористические группы для убийства А. А. Жданова; 3) проводили вредительство в промышленности и партийно-политической работе. Кроме этого, Угаров судом был признан виновным в принадлежности к английской разведке.

Проверкой установлено, что Угаров и Соболев были арестованы и осуждены необоснованно, а уголовное дело по обвинению их сфальсифицировано врагами народа Берия, Кобуловым, Шварцманом и другими.

По указанию врагов народа Берия и Кобулова к арестованным, которые ранее работали вместе с Угаровым и Соболевым, применялись избиения и пытки, чтобы получить ложные показания в отношении Угарова и Соболева. Так, Касимов Юсуф Ибад оглы, быв. второй секретарь Иркутского крайкома КПСС, показал, что в результате применявшихся к нему избиений он вынужден был оклеветать Угарова и Соболева. Касимов показал:

«В конце концов я вынужден был пойти на клевету честного человека и дал ложные, совершенно вымышленные показания от начала до конца. Я извращал все установки Угарова на совещаниях и личных беседах, давая им антисоветскую окраску, чтобы создать хотя бы какую-либо видимость правдоподобности показаний.

Кроме того, я им дал показания, что Соболев С. М. является якобы также участником антисоветской организации правых в Ленинграде…

Очная ставка с Угаровым была при следующих обстоятельствах… Придя в кабинет, я увидел там Берия, Кобулова и сидящего перед Берия Угарова. Берия задал мне единственный вопрос: „Ты подтверждаешь это?", — при этом Берия указал рукой на лежащий перед ним лист бумаги. Я опустил голову и тихим голосом сказал: „Да". Я понял, что речь, очевидно, идет о так называемых моих показаниях на Угарова. Когда я сказал „да", Угаров ответил: „Никаких антипартийных разговоров у меня с Касимовым не было и не могло быть", — при этом Угаров добавил: „Категорически отрицаю утверждение Касимова", — и меня тут же из кабинета вывели. Когда я шел по кабинету к выходу, то хорошо слышал, что Берия говорил Угарову: „Признайся в своих заговорщических связях". Угаров это категорически отрицал, заявляя, что это провокация…».

Бывший зам. нач. следственной части НКВД СССР Шварцман, осужденный за злостную фальсификацию следственных дел к расстрелу, который принимал непосредственное участие в расследовании дела по обвинению Угарова и Соболева, показал, что в результате применения избиений к арестованному Смородину от него были получены ложные показания об участии Смородина и Угарова в подготовке террористического акта над А.А. Ждановым. Ложные показания о принадлежности Угарова к контрреволюционной организации вымогались также от арестованного Петровского А. Н.

В настоящее время уголовные дела по обвинению Касимова, Петровского и Смородина прекращены за отсутствием в действиях этих лиц состава преступления.

Кроме того, проверкой установлено, что показания Харламова, Шабанова, Белицкого, Позерна, Пискарева, Маяка, Рафаила, Сефа, Шульмана, Богданова, Пальцева и Абрамова, на основании которых суд признал виновными Угарова и Соболева в причастности к антисоветской организации правых в Ленинграде и принадлежности Угарова к английской разведке, не соответствуют действительности. Все эти лица в судебных заседаниях от своих показаний отказались и заявили, что давали их на предварительном следствии вынуждено, в результате применения избиений и пыток. Так, Абрамов, который якобы завербовал Угарова в английскую разведку, в своем заявлении в Комитет госбезопасности при Совете Министров СССР сообщил об обстоятельствах, при которых он дал ложные показания:

«… До очной ставки я находился в карцере и подвергался ежедневным ночным допросам и избиениям следователями Арсеновичем, Шварцманом, Влодзимирским и их специальными помощниками по части пыток и избиений, привезенными Берия из Закавказья.

24-25/ХI 1938 года при участии Берия была проведена очная ставка с моим клеветником Угаровым, который заявил, что в мае-июне 1938 года Абрамов предложил мне взорвать московское метро. В ответ на мое заявление, что это ложь и фантастика…. Берия ударил меня по лицу… После этого мне было предоставлено 30 минут на размышление в соседней комнате, рядом с кабинетом, откуда неслись крики и стоны избиваемых. Через час вызванный в кабинет я был встречен словами Кобулова: „Что, бить начнем?"»

Дело по обвинению Абрамова С. И. определением Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР от 26 февраля 1955 года прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления.

Органы Комитета государственной безопасности при Совете Министров Союза ССР компрометирующими материалами на Угарова и Соболева, кроме материалов следственного дела, не располагают.

На основании изложенного считаю необходимым войти с предложением о прекращении дела по обвинению Угарова и Соболева за отсутствием в их действиях состава преступления.

Прошу Ваших указаний^[5].

Генеральный прокурор СССР Р. Руденко

* На первом листе записки имеются штамп «Т. Булганину Н. А.» и резолюция: «За — Н. Булганин». — Сост.

⁵ Опросом члены Президиума ЦК КПСС 10 января 1956 г. (прот. № 180, п. 15) постановили «принять предложение Генерального прокурора СССР т. Руденко, изложенное в записке от 3 января 1956 г. № 2лс» (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 8. Д. 363. Л. 119).