Глава X. Розничная торговля и налог на оборот

Глава X. Розничная торговля и налог на оборот

До революции, при слабом развитии промышленности и городов, в России денежное хозяйство было слабо развито; все крестьянское население собственными семейными силами строило дома, делало грубую мебель, заготовляло дрова, овчины, шерсть и лен, пищевые продукты, ткало полотно и грубые сукна. Торговые лавки были в руках частных торговцев или кооперативных организаций. После октябрьской революции, уничтожившей доходы от помещичьего землевладения и капиталистических предприятий, финансовое положение Советского Государства оказалось чрезвычайно трудным; в период коммунистической политики, 1918‑1920 гг., оно не имело никакого правильного бюджета и существовало конфискациями имущества буржуазии, реквизициями продуктов крестьянского хозяйства и печатанием денежных знаков в количестве, приведшем к полному обесценению советского рубля.

Частная торговля продуктами и предметами личного потребления очень скоро была заменена их распределением государственными распределительными органами. В течение 1918 г. центральными и местными властями были изданы сотни постановлений, лишенных всякой системы, ограничивающих частную торговлю и национализирующих ее отдельные отрасли; в ряду этих мероприятий наибольшее значение имеет декрет Совета народных комиссаров от 21 ноября 1918 г. об организации снабжения населения предметами личного потребления и домашнего хозяйства, начинающийся словами: «В целях замены частного торгового аппарата...», и приказ Высшего Совета народного хозяйства от 26 ноября 1918 г. о государственной монополии на торговлю некоторыми продуктами и изделиями. В течение всех лет коммунистической политики национализированная розничная торговля очень плохо обслуживала население; в лавках было очень мало товаров и у лавок стояли «хвосты» покупателей.

Причиной этой дезорганизации розничной торговли население считало устранение частных торговцев. Поэтому, восстановление частной торговли было самым настойчивым требованием волновавшихся в 1920 и 1921 гг. рабочих и крестьян, и удовлетворение этого требования явилось одним из первых мероприятий власти после перехода к новой экономической политике. Первыми актами, восстановившими частную торговлю были декрет Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета от 21 марта 1921 г. о замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом и декрет Совета народных комиссаров от 28 марта того же года о свободном обмене, покупке и продаже сельскохозяйственных продуктов в губерниях, закончивших разверстку. Основным законодательным актом, регулировавшим частную торговлю, был декрет 19 июля 1921 г. о порядке открытия и производства всякой торговли и правилах надзора за нею, разрешавший всем гражданам 16 и старше лет производить торговлю открытую и в закрытых помещениях сельскохозяйственными продуктами и изделиями кустарного и фабрично-заводского производства, за исключением товаров, производимых из сырья и материалов, предоставленных государством на особых договорных основаниях.

После перехода к политике восстановления, в распоряжении советского правительства оказалось, кроме станка для печатания бумажных денег и остатков золотого запаса, два источника государственных доходов: натуральный налог с крестьян и изделия фабрично-заводской промышленности; национализация крупной промышленности дала возможность превратить продажу фабрично-заводских изделий по высоким ценам в крупный источник государственных доходов. Прямые налоги не могли в то же время много давать советскому государству; их вообще трудно взимать с плательщиков малого достатка, а после революции — почти невозможно, особенно по высоким ставкам обложения. Поэтому, главное внимание власти в эти годы было обращено на восстановление крупной промышленности и продажу ее изделий по высоким ценам; так как себестоимость фабричных изделий, вследствие разложения и упадка крупной промышленности в годы коммунистической политики, была очень высокой, то продажные цены на них, чтобы принести доход государству, должны были быть также очень высокими; между тем, покупательная способность населения под влиянием голода 1921/22 г., падения производительности сельского хозяйства и всеобщего обнищания была настолько низкой, что, когда промышленность начала работать, ей приходилось продавать свои товары по убыточным ценам, ниже себестоимости и продолжать проедать свои капиталы; в октябре и в начале ноября 1923 г. в торговле наблюдался полный застой. И лишь 1924/25 г. явился для советской промышленности «первым годом революционной эпохи, ознаменовавшимся переходом от проедания основных капиталов к их обновлению. Проблема восстановления основного капитала была выдвинута в отчетном году в качестве очередной проблемы и уже в этом году были сделаны крупные шаги в смысле подготовки к ее разрешению»[1]. Мы располагаем следующими сведениями о движении цен на продукты сельского хозяйства и изделия промышленности в годы политики восстановления (в индексах)[2]:

В эти годы и в первые годы первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР, пока частная розничная торговля не была еще окончательно задушена, обороты розничной торговли составляли в млн. червонных рублей:

Примечание к таблице:

¹ Старые кооперативные организации были ликвидированы в 1919 г. под лозунгом перехода от буржуазной кооперации к коммунистическому потребительски-производительному объединению всего населения. Недостатками старой кооперации Ленин считал то, что она «(1) дает выгоды (дивиденды на паи и т. п.) группе особых пайщиков; (2) сохраняет свой особый аппарат, не втягивая в него населения вообще, пролетариат и полупролетариев в первую голову; (3) при распределении продуктов не дает выгод пролетариям перед середняками, середнякам перед богачами; (4) при извлечении продуктов не очищает излишков сначала у богачей, потом у середняков, не опирается при этом на пролетариев и полупролетариев». Ленин, Сочинения, изд. 3‑е, том XXX, стр. 395. В сельских местностях было только сохранено за государственными магазинами название кооперативных лавок.

К 1931 г. частная розничная торговля была окончательно ликвидирована. Для ее уничтожения советская власть прибегала к ухудшению условий отпуска товаров частнику, значительному ограничению, а затем и полному прекращению отпуска частнику товаров ходового ассортимента и ограничению, а затем и к запрещению частных перевозок по железным дорогам и на речных судах[3].

Основные данные о развитии советской розничной торговли, ее размерах и ее строении до начала русско-германской войны в 1941 г., нами сведены в следующую таблицу (в млн. рублей по текущим рыночным ценам):

После ликвидации в 1931 г. частной розничной торговли начала развиваться коммерческая торговля государственных торговых организаций, давшая в 1931 и 1932 гг. возможность некоторым группам населения получать продукты не по карточкам, а в порядке вольной продажи, и колхозным крестьянам была разрешена продажа продуктов их хозяйства на колхозных базарах. В 1935 г. коммерческая торговля приобрела массовый характер и почти полностью было ликвидировано распределение продуктов по карточкам. За годы двух пятилетних планов обороты розничной торговли увеличились в девять раз. В то же время производство продуктов промышленности и сельского хозяйства и их перевозки по железным дорогам увеличились в значительно меньших размерах. Всего было произведено продуктов в СССР в млн. рублей по ценам 1926/27 г. и перевезено грузов по железным дорогам в миллионах тонн:

Очевидно, единственным объяснением этого роста оборотов розничной торговли в 9 с чем то раз при увеличении валовой продукции страны и железнодорожных перевозок в 3½ раза может быть лишь падение покупательной способности советского рубля приблизительно в два с половиной раза.

Мы можем даже установить время, когда произошло главным образом это падение. Обороты государственной и кооперативной розничной торговли выросли за год:

В 1930 г. — на 14,4%
В 1931 г. — на 37,9%
В 1932 г. — на 46,9%
В 1933 г. — на 23,4%

Что же произошло в 1931 г. в области розничной торговли?

В первые годы политики восстановления государственный бюджет почти всей своей тяжестью ложился на крестьян; они вносили натуральные налоги и платили высокие цены за изделия национализированной промышленности. Установление цен на изделия промышленности было во все годы политики восстановления очень сложной и тяжелой задачей для планирующих учреждений; с одной стороны, государство должно было выручить от продажи этих изделий максимум дохода; с другой стороны, при установлении указных отпускных цен на фабричные товары, нужно было считаться с их издержками производства и низким уровнем покупательной способности населения. 2 сентября 1930 г. вся работа по установлению указных отпускных цен была централизована и приведена в систему в форме налога с торгового оборота[4]. Со времени введения этого налога, торговый аппарат в СССР исполняет две совершенно различных функции: функцию торговую, распределения товаров среди населения, и функцию финансовую — сбора с населения главной, основной массы государственных доходов. Налог этот освобождает правительство СССР от необходимости иметь большую армию финансовых служащих для сбора тех сотен миллиардов рублей налоговых поступлений, которые он дает казне в настоящее время. При составе налогоплательщиков в советском государстве только налог с оборота может дать казне те колоссальные налоговые поступления, которые нужны для покрытия государственных расходов и государственного накопления государственного капитала. По проекту государственного бюджета на 1937 год, поступления от налога с оборота слагались из следующих статей (в миллионах рублей):

Если до 1930 г. тягло национального накопления несло одно крестьянство, то теперь к его несению были привлечены промышленные рабочие путем обложения высоким налогом покупаемых ими продуктов продовольствия и предметов первой необходимости. Мы видели в главе о заработной плате, какое влияние на уровень жизни рабочих имело их включение в налоговое тягло.

При низком уровне материального достатка всех классов населения Советской России, больших государственных налогах на оборону, административное управление и культурные нужды населения, при необходимости национального накопления в максимальных размерах, чтобы хотя в некоторой мере догнать опередившие ее в развитии народного хозяйства и духовной культуры страны, высокий налог на торговый оборот является финансовой необходимостью.

Налог этот взимался по разным ставкам с товаров как личного, так и производственного потребления, инструментов, машин, рельс, строительных материалов и т. д.; с той только разницей, что с продовольственных продуктов и предметов широкого потребления этот налог взимался по очень высоким ставкам, а со средств производства — по низким, за исключением нефтепродуктов, или не взимался вовсе.

Насколько мы могли установить, лишь с двух товаров, служащих одновременно как для производственного, так и для личного потребления, взимался высокий налог с оборота: со спирта и керосина. С 1 января 1949 г. отменено взимание налога с оборота на все виды топлива (за исключением нефтепродуктов), электроэнергию, руду, металлы, оборудование, строительные материалы, на продукцию химической, лесозаготовительной и деревообрабатывающей промышленности[5]).

Таким образом всей своей тяжестью налог этот ложится на личное потребление населения, главным образом — на потребление предметов первой необходимости.

При обобществлении всей промышленности, железных дорог, речных и морских судов, торговли и большей части сельского хозяйства, обложение средств производства этим налогом не имеет никакого смысла. Действительный, а не номинальный доход казне при монопольной системе хозяйства может дать налог с оборота только предметов личного потребления. Как влияет этот налог на цену продаваемых товаров, можно видеть из следующих примеров:

при налоге в  50% цена повышается в 1½ раза;
при налоге в 100% цена повышается в  2 раза;
при налоге в 150% цена повышается в 2½ раза;
при налоге в 200% цена повышается в  3 раза;
при налоге в 300% цена повышается в  4 раза.

Такое повышение цен на продукты и предметы личного потребления осуществимо было только при существовании монопольной внешней торговли, делавшей возможным прекращение привоза с мирового рынка всех товаров, которые могли бы вынудить власть снизить указные цены на эти товары на внутреннем рынке. Монополия внешней торговли отдает внутренний рынок страны в безраздельное владение политической власти и ее указных цен.

К сожалению, советская статистика не опубликовывает статистических сведений о том, какая часть налога с оборота падала на средства производства и носила, следовательно, при монопольной системе хозяйства чисто номинальный характер, и какая — на предметы личного потребления.

Чтобы определить действительные размеры торгового розничного оборота (в миллионах рыночных рублей), мы должны были бы из суммы валового оборота розничной торговли вычесть ту часть налога на оборот, которая падает на предметы производственного потребления. Но так как советская статистика этой цифры не публикует, то мы вынуждены довольствоваться приблизительным определением искомой величины, вычитая из суммы валового оборота розничной торговли всю сумму налога с оборота. При таком вычислении ошибка не может быть велика; мы считаем, что казна получает с предметов производственного потребления около девяти десятых всех поступлений с налога с оборота[6].

Данные о поступлениях по налогу с оборота в 1940‑1949 гг., взяты нами из докладов А. Зверева о государственных росписях соответствующих лет и книги К. Плотникова; напротив, состав и размеры розничной торговли в годы войны были засекречены советской властью и продолжают быть засекреченными по ее окончании. Они определены нами на основании следующих данных[7]:

1. Н. Вознесенский и М. Лифшиц огласили размеры расходов на общественное питание в 1940 и 1943 гг. и сообщили также, какую часть товарного оборота в государственной и кооперативной торговле эти расходы составляют (в миллиардах рублей и процентах)[8]:

Обороты государственной и кооперативной торговли в 1943 г. равнялись, следовательно, 114 млрд. рублей.

2. Н. Вознесенский сообщил нам, что в годы войны товарооборот в государственной и кооперативной торговле увеличился в 1943 г., по сравнению с 1942 г., на 6 миллиардов рублей, а в 1944 г. еще на 29 млрд. рублей; причем розничные государственные цены на нормированные продовольственные и промышленные товары не подвергались повышению, в то время как на колхозных рынках цены в 1943 г. по сравнению с 1940 г. увеличились на растительные продукты в 12,6 раза, и на животные — в 13,2 раза, а в 1945 г., по сравнению с 1943 г., понизились в 2,3 раза[9]. По этим данным, обороты государственной и кооперативной торговли в 1942‑1944 гг. равнялись:

В годы войны цены на нормированные продовольственные и промышленные товары в государственных и кооперативных магазинах почти не изменились.

3. Н. Вознесенский в своей книге о народном хозяйстве СССР в первые годы войны 1941‑1945 гг. дает следующие сведения о размере и составе общественного продукта и народного дохода Советской России в 1940, 1942 и 1943 гг. (в процентах)[10]:

Вторая половина этой таблицы, процентное распределение народного дохода, вычислены нами; цифры, сообщаемые Н. Вознесенским, приведены нами в скобках. Некоторое расхождение с вычисленными нами цифрами вызвано их округлением до целых процентов (в обеих частях таблицы). Нас интересует сейчас не состав народного дохода, а его размер в миллиардах рыночных рублей. Ключом к расшифрованию этой шарады нам послужат приводимые Вознесенским данные о размерах национального накопления в миллиардах рыночных рублей: в 1940 г. — почти 43 млрд., в 1943 г. — 19,5 млрд., и сообщение, что в 1943 г. народный доход был больше предыдущего года на 13%, или 32 млрд. рублей. Кроме того, нам нужно разделить общую цифру личного потребления населения, даваемую Вознесенским, на потребление гражданского населения, обслуживаемого розничной торговлей, и потребление военных служащих, обслуживаемое армейской продовольственной организацией. Для этого разделения мы можем воспользоваться данными государственного бюджета о военных расходах в соответствующие годы: они заключают в себе как материальные расходы, так и личное потребление. С помощью этих двух ключей мы получим следующую таблицу размеров и состава народного дохода СССР в 1940‑1943 гг. в миллиардах рыночных рублей[11]:

Налог с торгового оборота не входит в состав народного дохода, следовательно, цифры, личного потребления гражданского населения в этой таблице дают величину его реального потребления по рыночным ценам производителей. По этой таблице мы можем определить размеры как валовой, так и чистой (без налога на оборот) розничной торговли в 1942 и 1943 гг.:

4. Обороты кооперативной торговли составляли в 1947 г. 70,4 миллиарда рублей, 22% всей суммы государственной и кооперативной торговли[12]; следовательно, весь валовой оборот государственной и кооперативной торговли составлял 320 млрд. рублей. За вычетом налога с оборота, 239,7 млрд. рублей, мы получим для 1947 г. величину чистого торгового оборота в сопоставимых ценах приблизительно в 80,3 млрд. рублей. По трехмесячным сообщениям Центрального статистического управления при Совете министров СССР, публикуемых в «Известиях» и «Правде», государственная розничная торговля росла в 1946‑1949 гг. в сопоставимых ценах следующим образом:

Примечание к таблице:

¹ Цифра приблизительная.

О торговле на колхозных базарах мы располагаем только сообщением, что после войны торговля на колхозных базарах сократилась до 33% всей розничной торговли[13]. Следовательно, валовая розничная торговля в 1945‑1949 гг. в рыночных рублях приблизительно равнялась (в млрд. рублей):

Суммировав эти отрывочные данные, мы получим следующую таблицу. Заключая в себе сводку всех сообщений, опубликованных советской печатью о рыночной торговле и взятых из различных источников, как статистических, так и приблизительных, дающих лишь общее представление об учитываемых экономических величинах, таблица эта не обладает, конечно, статистической точностью, но довольно верно рисует нам развитие интересующих нас экономических величин (в миллиардах рублей, процентах и копейках)[14]:

Примечания к таблице:

Повторяем, таблица эта, составленная на основании небольшого числа отрывочных данных, дает только общее представление о развитии розничной торговли.

Первые три столбца ее показывают, что налог с оборота является в СССР главным источником государственных доходов. В 1937 г. он дал 69,5% всей их суммы, затем началось снижение его веса в государственном бюджете, достигшее минимума в 1943 г. — 35,1%, сменившееся новым его подъемом до 62,1% в 1947 г., за которым опять последовал систематический упадок его веса. Эти изменения в его относительном значении зависят от совокупного влияния трех факторов: 1) количества товаров, поступающих населению через государственные и кооперативные розничные магазины; 2) роста или падения рыночных цен на них от сокращения или роста величины налога с оборота; 3) роста государственного бюджета. С первого года его введения (1931 г.) налог с торгового оборота достиг необычайных размеров: 73,6% цены товаров по издержкам их производства с прибавкой торговых расходов. В советской печати цифры валового оборота государственной розничной торговли приводятся постоянно, как показательные для размеров снабжения населения предметами личного потребления. Первого максимума высота налогового обложения розничной торговли достигла в 1935 г., после отмены карточек и перехода на коммерческую торговлю с высокими розничными ценами, когда советская власть подняла налог с оборота до высоты 176,6%, так как у нее не было других источников для покрытия бюджетных расходов. Если налог с торговли уже с первых лет его введения был главным источником государственных доходов, то во втором пятилетием плане развития производительных сил советского народного хозяйства налог этот превзошел себестоимость товаров, покупаемых населением. Цены товаров в розничной торговле в Советской России определяются, следовательно, главным образом не их издержками производства, как это имеет место во всех других странах, а налогом с оборота. Налог этот в таких размерах является несомненно одним из чисто советских экономических институтов. В 1936‑1938 гг. наступило некоторое облегчение финансового положения советского правительства, цены на продукты и предметы широкого потребления были несколько понижены. Угроза военного конфликта с 1939 г. и вторжение затем германских войск в Россию привели ко второму повышению цен и высоты взимаемого налога с оборота; после оккупации германцами в 1941 г. всей черноземной, производящей полосы до Волги, кормившей центральную и северную Россию хлебом, сахаром и подсолнечным маслом, в 1942 и 1943 гг. центральная и северная Россия голодали; государственная торговля уменьшилась до 60% своего довоенного размера, чрезвычайно выросли размеры колхозной торговли благодаря чрезвычайному росту цен на продукты продовольствия, привозившиеся крестьянами на колхозные базары в малом количестве. Так как цены на колхозных базарах в 1943 г., по сравнению с ценами 1940 г. увеличились колоссально — в 13 раз, а в 1945 г., по сравнению с 1943 г., уменьшились в 2,3 раза, то население получало всего через розничную торговлю следующее количество товаров (в ценах 1940 г.):

Городское население в 1942‑1944 гг. несомненно голодало. Оно ограничило свои покупки предметами первой необходимости, продуктами продовольствия и предметами одежды.

По окончании войны быстрому восстановлению розничной торговли, народного потребления и государственных доходов от торговли препятствовало разорение всей юго-западной России, бывшей под немецкой оккупацией. В 1944 и 1945 гг., после освобождения южной России от оккупантов, положение с продовольствием населения начало улучшаться, и перспективы будущего были хорошими; но неурожайный 1946 год опять чрезвычайно ухудшил продовольственное положение населения и, для покрытия государственных расходов, привел ко второму высокому росту государственных цен на продукты и предметы массового потребления 16 сентября 1946 г., когда высота налога с оборота достигла почти 300%. Лишь после хорошего урожая 1947 г., в 1948‑1950 гг., продовольственное положение быстро начало улучшаться, расти розничная торговля и снижаться ставки налога на оборот. При быстром росте розничной государственной торговли правительство начало систематически понижать процент налогового обложения в государственной и кооперативной торговле; современная фискальная политика в обложении розничной торговли очень ясно обнаруживается в следующей таблице индексов:

Примечание к таблице:

Центральное Статистическое управление при Совете министров СССР сообщило[15], что «в результате снижения (в 1948 г.) государственных розничных цен на продовольственные и промышленные товары и последовавшего вместе с этим снижения цен в кооперативной торговле и на колхозном рынке, покупательная способность рубля повысилась в два раза. Вследствие этого, а также в связи с ростом денежной заработной платы, реальная заработная плата рабочих и служащих повысилась в 1948 году по сравнению с 1947 годом более чем в два раза». Это сообщение Центрального Статистического управления неверно. Как показывают приведенные нами выше статистические данные, покупательная способность рубля повысилась в государственной торговле в 1948 г. только приблизительно на 11,2%, цены на колхозных базарах в общем следуют за ценами в государственных магазинах.

Рост в 1948‑1950 гг. размеров реальной розничной торговли, без налога с оборота, предполагает соответствующий рост производства продуктов и предметов личного потребления; отсутствие роста налога с оборота — благополучное состояние финансов советского государства. Под влиянием этих двух фактов, процент налогового обложения розничной торговли упал в 1950 г. до 158,1%, т. е. до уровня 1934 г. С 1948 г. Советская Россия несомненно вступила в полосу повышения уровня жизни народных масс, достигшего в годы войны и в 1947 г. своего самого низкого уровня.

Как мы уже указывали, пятый столбец дает несколько преуменьшенную цифру количества товаров, полученных населением через государственную розницу, так как во втором столбце в сумме поступлений налога с оборота учтены и поступления от обложения этим налогом продажи средств производства. В 1940 г., за который мы имеем цифру рыночного потребления населения по данным Н. Вознесенского, это умаление чистой государственной розницы составляло 18%. Так как пятый столбец дает учет государственной розницы в рыночных ценах, которые росли, а покупательная сила советского рубля падала, то рост государственной розничной торговли за 1928‑1940 годы в 6,2 раза не дает верного представления о росте реального личного потребления; по советским данным, рост этот в сопоставимых ценах равен 4,6[16]. Таким образом, мы имеем четыре учета роста государственной розничной торговли в 1928‑1940 гг.:

В описаниях советской торговли ее издержки принято относить к ее валовым оборотам, а не чистым, за вычетом налога, и восхвалять их низкие размеры. В 1940 г., например, эти расходы составляли 18,2 млрд. рублей; по отношению к валовому обороту государственной розничной торговли эта сумма составит 10,4%, а чистому, без налога с оборота, 20,3%. Верна вторая цифра, а не первая.

Для определения народно-хозяйственного и социального значения этого роста торговли продуктами и предметами широкого потребления нам нужно было бы также учесть рост населения, ею обслуживаемого, и сокращение его натурального потребления, происходившего в больших размерах. Возможно, что, несмотря на рост розничной торговли, потребление населения за все эти годы не росло, а сокращалось. Вопрос об изменении размеров натурального потребления в советской статистике совершенно замолчан.

Взимание налога с оборота допускает разную организацию розничной торговли. При современной ее организации главными ее недостатками является полная независимость от населения всей ее работы. Население СССР заключает в себе много наций и племен, пища, одежда и домашняя утварь которых имеет свои национальные особенности; оно занимает огромную территорию с самыми различными климатическими условиями, оказывающими большое влияние на его материальные потребности; культурный уровень населения, а следовательно и его потребности, которые должна обслуживать розничная торговля, также представляют очень большие различия. При таком характере обслуживаемого торговой сетью населения и его запросов к ней, организация снабжения его товарами по усмотрению планирующего центра совершенно неосуществима. Каждая местность, каждая группа населения требует особого ассортимента товаров, различного в разные времена года. Национализированная розничная торговля не может дать населению этого ассортимента; население получает не те товары, которые ему нужны, а те, которые соблаговолит прислать в обслуживающую его лавку центральное управление розничной торговли; бери, что дают. В лавках товар хранится плохо, портится и грязнится, в них нет чистоты и порядка, нет внимательного отношения к покупателям. Нет конкуренции, соревнования в поисках клиентуры. Это не лавки, а скорее бюрократические распределители, совершенно не считающиеся с потребностями и интересами населения[17].

Ведь заведующий и его помощники в лавке состоят на государственной службе, они смотрят на покупателя, как на обывателя, обязанного их слушаться. Отмена в конце 1947 г. продовольственных карточек и переход к нормальной покупке товара по выбору покупателя привели к тому, что на складе торговой сети образовались, несмотря на товарный голод в стране, большие скопления завали, которую покупатели не хотят брать. Покупатели бракуют предлагаемый им товар. Особенно заметно это недовольство покупателя качеством товара в текстильной и обувной торговле[18].

Такая организация розничной торговли вовсе не необходима при ее государственном планировании. Изменение ее в направлении предоставления заведующим лавками широкой инициативы в деле торгового обслуживания населения и создания личной заинтересованности заведующих в успешности этого обслуживания могло бы дать очень хорошие результаты. Для успешного взимания налога с оборота достаточна принадлежность государству распределительных оптовых центров, отпускающих товары розничным лавкам по их требованиям — по оптовой отпускной цене со включением налога, с обязательством продавать их не дороже указной розничной цены. Розничные же лавки могут принадлежать добровольным кооперативам потребителей или частным лицам. Те из них, которые будут добросовестно и внимательно обслуживать потребителей, преуспеют, которые будут дурно их обслуживать — потеряют покупателей и разорятся. Население же много выиграет от децентрализации розничной торговли при сохранении национализации торговли оптовой.

По окончании войны 1941‑1945 гг. и неурожая 1946 г. в организации розничной торговли была произведена реформа в этом направлении. По постановлению Совета министров СССР от 9 ноября 1946 г. о развертывании кооперативной торговли, во всех кооперативных организациях должна быть восстановлена выборность правлений и ревизионных комиссий и их отчетность перед избирателями. Центральному Союзу потребительных обществ было предложено открыть в городах и рабочих поселках магазины, павильоны, палатки, ларьки для торговли хлебом, крупой, мясом, рыбой, жирами, яйцами, молоком и молочными продуктами, картофелем, овощами, фруктами и ягодами, грибами, виноградными и плодоягодными винами, медом и другими продовольственными и промышленными товарами, а также организовать розничную и развозочную продажу; потребительным обществам было дано также право организовывать предприятия по переработке сельскохозяйственных продуктов и производству товаров широкого потребления. Центросоюз обязан закупать в деревне продукты по вольным ценам, складывающимся на рынке, и торговать этими продуктами в городах по ценам, также складывающимся на рынке, но не выше цен, установленных для государственной коммерческой торговли.

Примечания:

[1] Промышленность СССР в 1925 г., стр. 14.

[2] С. Бобров, Индексы Госплана, Москва, 1931.

[3] Г. Нейман. Внутренняя торговля Советского Союза, Москва, 1935, стр. 145/6.

[4] Н. Вознесенский, бывший председатель Государственной плановой Комиссии называет в своей книге налог на торговый оборот «прибылью социалистического хозяйства». (Военная экономика СССР, 1947, стр. 133, 134).

[5] Вопросы экономики 1948, VIII, стр. 32.

[6] В 1939 г. промышленность легкая, текстильная и сельскохозяйственные заготовки дали 87% поступлений по налогу с оборота. В. Дьяченко, Советская денежная реформа 1947 г. Вопросы экономики, 1948, № 1, стр. 43.

[7] Доклады министра финансов А. Зверева в Верховном Совете СССР о государственных бюджетах; А. Зверев, Государственные бюджеты Союза ССР 1938‑1945 гг., Москва, 1945; Н. Вознесенский, Военная экономика СССР, Москва, 1947; Плановое хозяйство 1949, II, стр. 38‑50; К. Плотников, Бюджет социалистического государства, 1948; его же статья в «Большевике», 1950, № 12; М. Лифшиц, Советская торговля, 1948.

[8] Н. Вознесенский, Военная экономика СССР, стр. 125; М. Лифшиц, Советская торговля, стр. 66, 103.

[9] Н. Вознесенский, Военная экономика СССР, стр. 126, 128, 129.

[10] Н. Вознесенский, Военная экономика СССР, стр. 12, 65‑67, 143.

[11] В этом учете народного дохода опущено личное потребление населения натурального характера и продажа производителем продуктов и изделий непосредственно потребителю.

[12] Вопросы экономики, 1948, тетрадь VI, стр. 99‑100.

[13] Известия, 1949, 23 апреля.

[14] В государственные доходы в 1928‑1937 гг. нами включены взносы промышленных и других предприятий по субсидированию социального страхования.

[15] Известия 1948 г., 20 января.

[16] Правда, 1947, 21 апреля.

[17] Как правильно замечают «Известия», «правильная организация завоза товаров с учетом спроса покупателей имеет решающее значение в выполнении торговыми предприятиями планов товарооборота. Этого, как ни странно, не хочет учитывать Главный универсальный магазин Министерства торговли СССР, где роль руководящего аппарата сведена к механическому распределению товаров по областям.

Такой стиль «руководства» не замедлил сказаться на практике. В этом году Грозненский универсальный магазин оказался затоваренным швейными машинами, велосипедами, мотоциклами и электротоварами, что и привело его к тяжелому финансовому состоянию. Несмотря на то, что на складах и в торговой сети универмага имелось на 696 тысяч рублей велосипедов, главк продолжал отгружать их в Грозный. Когда же в сентябре директор универмага попытался отказаться оплатить счет Харьковского велозавода на присланную новую партию велосипедов, главк обязал универмаг принять ненужный ему товар да еще заставил через арбитраж уплатить около 4.000 рублей судебных издержек. После этого директор Грозненского универмага уже не решался «перечить начальству» и за три квартала нынешнего года принял ненужных ему велосипедов и мотоциклов на 450 тысяч рублей. В начале года магазин имел швейных машин на 325 тысяч рублей. Такой запас главку показался недостаточным, и в Грозный было отгружено швейных машин еще на 660 тысяч. Электротовары, радиотовары, самовары, часы завозились в Грозный без всяких заявок и даже вопреки категорическим отказам универмага.

Таким путем на складах Грозненского универмага оказалось товаров, завезенных в принудительном порядке, на сумму свыше 3 миллионов рублей. Универмаг вынужден был заняться несвойственными ему функциями — искать на стороне оптовых покупателей на эти товары. Такие покупатели нашлись. Швейные машины закупили торговые организации Тулы, Сталинграда, Ульяновска, Тихорецка. Велосипеды и мотоциклы были отгружены в Майкоп, Тихорецк, электротовары — в Ульяновск. Куйбышев и Казань закупили самовары. Всего за девять месяцев этого года Грозненский универмаг отгрузил четырнадцати городам на 2.100 тысяч рублей различных товаров». (Известия, 1949, 25 ноября).

[18] Les cahiers d'économie soviétique, No. 12, 1948, pp. 5, 21.