Записка Н.И. Ежова И.В. Сталину об откликах творческой, научной и технической интеллигенции на процесс по делу антисоветского право-троцкистского блока. 2 марта 1938 г.

2 марта 1938 г.

№ 101483[1]

Совершенно секретно

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)

товарищу СТАЛИНУ

Направляю сводку агентурных сообщений — отклики на процесс «право-троцкистского блока».[2]

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОМИССАР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

ЕЖОВ

Совершенно секретно

Академик ДЕБОРИН. «Предстоящий процесс большое дело для меня. С одной стороны, я немного опасаюсь — БУХАРИНУ приходилось со мной встречаться, назовет вдруг фамилию и запачкает без всяких оснований. А, с другой стороны, я как-то по хорошему возбужден. Обычное чувство гуманности у меня исчезло, поэтому и легче стало на душе. Я видел, что массу народа арестовывают, и не понимал, в чем дело. Мне казалось, что многих арестовывают зря, за случайно оброненное слово, за ошибку в работе. Теперь я вижу, как я был неправ, тут все настоящие серьезные и коварные враги. Я знаю БУХАРИНА как человека, который если не хочет говорить, так и клещами из него ничего не вытянешь. А раз процесс, значит, он сознался, а раз он сам сознался, то никаких ни в чем сомнений быть не может. Только теперь я понимаю, как глубоко он был замаскирован и какой он зверь. Если легкое сомнение у меня осталось, то только в отношении умерщвления ГОРЬКОГО. Мне казалось, что БУХАРИН очень его любит и ценит, хотя иногда и называл “генералом от литературы”. Неужели он и в этом преклонении перед  ГОРЬКИМ двурушничал? Во всяком случае, теперь я только начинаю понимать полностью, какую серьезную работу ведет НКВД и как ловко он сумел разоблачить такого хитреца и проныру, как БУХАРИН».

Академик ПРАСОЛОВ Л.И. «Не понимаю смысла этих заговоров и преступлений. Они могли иметь значение как форма (грубая форма) борьбы за власть в начале революции, в период НЭПа, сейчас они бессмысленны».

Академик ПРЯНИШНИКОВ Д.Н. (проходит по показаниям арестованных как участник право-троцкистской организации). «Я не верю в инкриминируемое некоторым обвиняемым умерщвление ГОРЬКОГО, КУЙБЫШЕВА и МЕНЖИНСКОГО.

Я знаю много случаев, когда арестованные на следствии подписывали то, чего на самом деле не было, потом мучились этим и гибли.

На прошлых процессах от обвиняемых получали те показания, которые были нужны. Показания эти были вынужденными».

Старший научный сотрудник Академии наук МАСЛОВ. «Просто страшно становится, когда узнаешь о новых именах людей, которым через 5—7 дней снимут голову. Прошедшие три процесса были ужасающи. Но, кажется, этот перещеголяет предшествующие. Это все штучки НКВД, который решил на этот раз создать особый эффект, сенсацию и потому объединил на скамье подсудимых: матерого политика БУХАРИНА, озлобленного РЫКОВА и РОЗЕНГОЛЬЦА с жуликом типа КРЮЧКОВА и садистом-профессором ПЛЕТНЕВЫМ, чтоб этот процесс выглядел громче, убедительнее. Вызывает недоумение, почему врачи примешаны к этому делу. Ведь смешно всерьез принять версию, что старик ГОРЬКИЙ был умерщвлен.

Теперь надо ждать новую волну арестов, распространяющихся на все правые элементы в партии и в стране, а также на меньшевиков, эсеров».

Профессор медицины КАН А.Г. «Ничего нового в этом вновь состряпанном “деле” по существу нет. Интересно будет почитать историю этих, как из рога изобилия сыплющихся “заговоров” тогда, когда она будет освещаться беспристрастно, т.е. через десяток, примерно, лет — тогда многое из того, что не ясно и туманно сейчас, станет ясным.

Обвинения, предъявленные ПЛЕТНЕВУ и КАЗАКОВУ, не имеют, по-моему, никакой почвы. Врачебная этика заставляет помогать во время болезни даже самому заядлому врагу. Эти люди не способны на такие преступления. Причины здесь надо искать глубже, в политике. ПЛЕТНЕВА, КАЗАКОВА и других врачей приплели к этому процессу исключительно с целью создания наибольшей убедительности тех преступлений, в которых обвиняются БУХАРИН и другие.

Я могу с уверенностью сказать, что большинство врачей и научных работников отнесутся скептически и иронически к обвинениям, возводимым на КАЗАКОВА, ПЛЕТНЕВА и других врачей. МЕНЖИНСКИЙ и ГОРЬКИЙ были всю жизнь больными и хрупкими людьми, и нет ничего удивительного в том, что медицина была бессильна их вылечить».

Профессор Всесоюзной правовой академии М.М. АГАРКОВ. «Самое поразительное здесь — преступления врачей. Ко всему остальному мы уже привыкли».

Профессор В.В. АРШИНОВ (Всесоюзный институт машиностроения). «Ну, чего там особенно возмущаться, все это их внутренние дела, борьба за власть».

Профессор В.А. ЗИЛЬТБЕРМИНЦ (Всесоюзный институт машиностроения). «Бывшими коммунистами из числа обвиняемых возмущаться не приходится. Это борьба за власть. Но участие в этом деле людей науки в голове не укладывается. Чудовищность преступления врачей ужасает».

Врач ЛЕНСКАЯ (Институт рентгенологии и радиологии). «Эти изверги докатились до самой низости в своих преступлениях. Особенно возмущает то, что поименованные в сообщении Прокуратуры врачи и профессор ПЛЕТНЕВ, обязанные лечить людей, убивали их, они должны понести двойное наказание».

СТОНОВ Д.М. (прозаик). «Страшно подумать, что эта сволочь могла бы наделать в случае войны, если бы ее не выловили заблаговременно».

ЕРМИЛОВ В.В. (редактор «Красной Нови»). «Не следует думать, что разгром этой банды окончательно ликвидирует все опасности. Покуда мы живем во враждебном окружении, нас в покое не оставят. Но гласный процесс многому научит и зарубежных врагов и простачков внутри страны».

Писатель Пимен КАРПОВ. «Ну, всего можно было ожидать, только не таких подробностей. Нужна кисть Октава МИРБО для изображения души этих людей. Пощады им не будет. Но как они до этого дошли, почему, необъяснимо.».

Писательница Вера ИНБЕР. [...][3]

ГРОССМАН (прозаик). «Новое здесь то, что всех врагов соединили в одну кучу. Неприятный осадок оставляет эта история с врачами. Она так мало вероятна, что может испортить весь эффект. Кому нужно умертвлять стариков, находящихся на пороге смерти. Получается уголовная сенсация и не очень стильная. Интересно, что напишут за границей. Как-то безрадостно и не верится в будущее».

Ю. СМОЛИЧ (украинский писатель). «Смысл в том, что предателем оказалось целое поколение, делавшее революцию, герои-орденоносцы. Процесс 20-ти — это было бы не страшно, если бы за этими 20-ю не стояли еще тысячи. Власть держится террором, но это опасное оружие».

ГАТОВ (поэт-переводчик). «Меня удивляет, почему арестованные с таким усердием признаются на суде. Это больше похоже на истерику, чем на правду. Мы также расстреливаем своих ветеранов, как фашисты. Я не могу верить, что лучшие люди — шпионы, иначе я должен поверить, что кроме шпионов никого нет».

МОРОЗОВ А.А. (журналист, бывший работник «Правды»). «Объявляют БУХАРИНА и РЫКОВА ренегатами, а в чем тут дело? Сначала партия исключила их из своей среды, люди находились в опале, ссылались, теперь их расстреливают по суду и без суда. Никогда еще не было такой изоляции СССР на международной арене, как теперь. Процесс БУХАРИНА только усилит эту изоляцию».

МЕЛИК-ПАШАЕВ (заслуженный деятель искусств, дирижер оперы ГАБТ). «Это не поддается никакому описанию. Чтобы так умертвляли людей, этого не было даже в средние века. Нет хуже людей, которые обращают свое сознание во вред людям. Это называется — профессора, ученые».

АЛЬТШУЛЛЕР (заслуженный артист СССР[4], ГАБТ). «Не укладывается в голове. Такого случая не было еще в истории. Их надо четвертовать».

ЯБЛОЧКИНА (народная артистка СССР, Малый театр). «Я перепугана, как же жить? Значит, все время оглядывайся, как бы тебя не пырнули ножом. Врачи! Медицина, ЛЕВИН! Невероятно!».

СВЕТЛОВИДОВ (народный артист РСФСР, Малый театр). «Имени нет преступлению. Больной ждет помощи от врача, а врач озабочен тем, как бы  потоньше отправить больного на тот свет».

ЭЙЗЕНШТЕЙН (кинорежиссер). [...][5]

КОЗИНЦЕВ (кинорежиссер). […][6]

ШАУР[7] (скульптор). «До такого процесса даже и иезуиты не додумались. Это помесь садизма с так называемой государственной мудростью. Мне странно только одно — почему среди “жертв террора” нет имени ОРДЖОНИКИДЗЕ».

МЕРКУЛОВ С.Д. (скульптор). «Обвинения против врачей должны быть серьезно обоснованы, так как необоснованные обвинения будут аналогичны обвинению хотя бы меня, МЕРКУЛОВА, в том, что, снимая посмертную маску, я удушил того, чью посмертную маску снимал».

ВАЙЕР (народный артист РСФСР, дирижер ГАБТ). «В отношении БУХАРИНА и РЫКОВА это следовало ожидать, но доктора ЛЕВИН, ПЛЕТНЕВ — это кошмар, это невероятно».

МЕССЕРЕР (заслуженный артист, ГАБТ). «Действия этих лиц чудовищны и вопиющи. А врачи! Как им доверять! Ведь такие светила и им были доверены жизни наших великих людей. Жду открытия процесса, чтобы внимательно следить за ним».

КОЗЛОВСКИЙ (заслуженный артист РСФСР, ГАБ[8]). «В виновность доктора ЛЕВИНА я не верю».

БРАУДО (профессор, заслуженный деятель искусств.) «Мы так свыклись с тем, что БУХАРИН и РЫКОВ — политические деятели, что нужно огромное напряжение фантазии, чтобы представить их себе политическими бандитами. Все это настолько чудовищно, что кажется невероятным. Безумные преступления, но я не сомневаюсь в истине предъявленных им обвинений».

КАЦМАН (заслуженный деятель искусств). [...][9]

КУЗНЕЦОВ Б.Г. (профессор, член ВКП(б), врио директора Института истории науки и техники Академии Наук СССР). В беседе с источником по поводу опубликования в газетах о «право-троцкистском блоке» КУЗНЕЦОВ сказал: «Я хорошо знаю БУХАРИНА, который всю свою жизнь “шатался”. БУХАРИН по натуре политический интриган, но в то же время он отчаянный трус и ни на какие уголовные дела, связанные с заговорами, он не пошел бы просто из трусости. Поэтому мне кажется, что в этой части следствие искусственно притянуло БУХАРИНА, хотя, несомненно, он виноват во многом другом.

Также неправдоподобно обвинение КРЮЧКОВА — личного секретаря ГОРЬКОГО. Я наблюдал их отношения и видел, что КРЮЧКОВ был предан ГОРЬКОМУ больше всех. КРЮЧКОВ также искусственно притянут к этому делу.

Меня не удивляет пребывание в этой кампании ГРИНЬКО, я давно слышал, будто ГРИНЬКО бывший “боротьбист”, украинский с.р., был платным агентом фашистской державы. Я ему никогда не верил, это хитрый хохол».

ЗАМЕСТИТЕЛЬ НАЧ. 4 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД СССР

КОМИССАР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

КАРУЦКИЙ