Глава 21. Сельское хозяйство в период борьбы партии за социалистическую индустриализацию страны

XIV съезд ВКП(б) четко сформулировал задачи и в области дальнейшего развития сельского хозяйства. В решении по отчету Центрального Комитета партии съезд поручил ЦК в отношении сельского хозяйства руководствоваться следующими директивами: «...Поддерживать и толкать вперед развитие сельского хозяйства по линии повышения земледельческой культуры, развития технических культур, повышения техники земледелия (тракторизация), индустриализации сельского хозяйства, упорядочения дела землеустройства и всемерной поддержки разнообразных форм коллективизации сельского хозяйства» [«ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. II, стр. 50.].

Развитие сельского хозяйства в период индустриализации страны имело свои особенности. Во-первых, страна еще не располагала необходимыми средствами для немедленного перевода сельского хозяйства на новую техническую базу; во-вторых, сельское хозяйство могло известное время двигаться вперед на основе имеющейся технической базы при ее лучшем использовании. Товарищ Сталин в докладе на XIV съезде партии указывал, что «сельское хозяйство, в отличие от промышленности, может двигаться на известное время быстрым темпом и при нынешней технической базе. Даже простое поднятие культурности крестьянина, грамотности, даже такое простое дело, как очистка семян, могли бы на 10 — 15% поднять валовую продукцию сельского хозяйства... в сельском хозяйстве таится целый ряд внутренних потенциальных возможностей, далеко еще не использованных и подлежащих использованию в ближайшие годы» [Сталин, Политический отчет ЦК XIV съезду ВКП(б), 1933, стр. 38.]. Одновременно товарищ Сталин ставил перед партией задачу развернуть работу «...по линии включения распыленных крестьянских хозяйств в социалистическое строительство через массовое кооперирование и поднятие культурного уровня крестьянства» [Там же, стр. 53.].

В соответствии с этими указаниями товарища Сталина и решениями XIV съезда была усилена помощь крестьянскому хозяйству. Усилилось снабжение деревни машинами и более совершенным сельскохозяйственным инвентарем, в частности через организованные тогда прокатные пункты и т. д. В деревне была широко развернута культурно-просветительная работа, работа по ликвидации неграмотности. Одновременно широко проводились мероприятия, которые обеспечивали рост коллективных форм хозяйства, а именно: развитие кооперации всех видов, контрактации, поддержка существующих и создание новых колхозов, совхозов и т. д. В этот же период государство оказало широкую материальную помощь трудовому крестьянству районов, пострадавших от недорода 1924 г. Для этой цели правительство отпустило в 1925/26 г. 373 млн. руб., а в 1926/27 г. — 427 млн. руб. Кроме того, в 1925/26 г. была оказана специальная помощь деревенской бедноте в размере 38 млн. pyб, а в 1926/27 г. — 39 млн. руб. Налоговые льготы бедняцким хозяйствам в 1925/26 г. составили 44 млн. руб., в 1926/27 г. — 52 млн. руб., а страховые льготы бедноте в 1925/26 г. и в 1926/27 г. — по 9 млн. руб. Больше трети (35%) крестьянских хозяйств (беднота) было совершенно освобождено от сельскохозяйственного налога, а положение среднего крестьянства значительно облегчено. В области налоговой политики проводилась твердая классовая линия: при полном освобождении от налога и его снижении для беднейших слоев и средних групп крестьянства вся тяжесть обложения была перенесена на зажиточно-кулацкую верхушку деревни.

Особенно широкие размеры приняла помощь государства сельскому хозяйству в форме кредита. Так, например, за один только 1927/28 г. в деревню было направлено, преимущественно через систему сельскохозяйственного кредита, свыше 700 млн. руб. государственных средств.

Проводимое в эти годы межселенное и внутриселенное землеустройство не только устраняло давившее крестьян дальноземелье, но и сопровождалось в ряде мест переходом к более передовым системам земледелия (от трехполья к многополью). В деревне проводилась пропаганда улучшенных способов обработки почвы, доступных широким крестьянским массам.

С развитием индустриализации страны росло производство сельскохозяйственных машин, более совершенного сельскохозяйственного инвентаря и снабжение им деревни. В 1926/27 г. заводами сельскохозяйственного машиностроения было выпущено сельскохозяйственных машин и орудий (по прейскурантным довоенным ценам) на 92,6 млн., а в 1927/28 г. — на 133,3 млн. руб. Это был инвентарь, хотя и более совершенный, но преимущественно на конной тяге, предназначенный еще для обслуживания нужд единоличного крестьянского хозяйства. Но уже начал внедряться в сельское хозяйство и трактор. К октябрю 1926 г. в стране было почти 20 тыс. тракторов, из которых подавляющее большинство было импортных (преимущественно фордзоны). В 1928 г. число тракторов составляло около 27 тыс., причем возросла доля машин отечественного производства. Тракторы находили применение главным образом в совхозах и в коллективных хозяйствах, но в ряде мест вследствие извращений правильной классовой политики в снабжении деревни средствами производства тракторы попадали и в руки кулацких хозяйств. В РСФСР тракторы в 1926 г. были распределены следующим образом: в колхозах — 31,9%, в остальных кооперативных хозяйствах — 15,4%, — в совхозах — 26,8%, в крестьянских комитетах общественной взаимопомощи, кредитных товариществах и земельных обществах — 17,1%, в различных общественных организациях — 0,4%, в различных госучреждениях — 6% и в индивидуальных (почти исключительно кулацких) хозяйствах — 2,4%.

Тракторная обработка показала свои преимущества не только в отношении качества, но и стоимости самих работ: себестоимость обработки одной десятины трактором колебалась в пределах 5 р. 42 к. — 5 руб. 95 к., тогда как стоимость обработки лошадью в тех же районах доходила до 9 руб.

Что касается кооперации, то она в эти годы получила очень широкое развитие, причем наибольшее развитие в деревне получила потребительская кооперация. Последняя осуществляла связь между растущей промышленностью города и сельским хозяйством по линии товарооборота. На 1 октября 1927 г. в потребительской кооперации было объединено 38% крестьянских хозяйств [«Вся кооперация», справочник, 1928, стр. 119.].

Быстро росла в эти годы и сельскохозяйственная кредитная кооперация. В кредитной кооперации в 1925 г. насчитывалось свыше 3 млн. членов. К началу 1928 г. в ней уже состояло свыше 6 млн. членов. Начиная с 1926 г. получают большое развитие все другие виды сельскохозяйственной кооперации: сбыто-снабженческие и простейшие производственные объединения. Так, число специальных кооперативов по сбыту и снабжению с 1 октября 1925 г. по 1 октября 1927 г. выросло с 5660 до 9231, причем особенно сильно выросло количество молочных кооперативов — с 4672 до 5705, пчеловодческих — с 191 до 586, плодоовощных — с 412 до 1068 и свекловодческих — с 218 до 1383. Число членов этих кооперативов за то же время увеличилось с 912,2 тыс. до 1621,5 тыс., или на 77,8%. Для этого периода особенно характерен рост простейших производственных объединений, общее количество которых за два года увеличилось с 1516 до 18555 (рост более чем в двенадцать раз). Особенно сильно выросло число машинных товариществ — с 520 до 10347; мелиоративных товариществ — с 410 до 3505; животноводческих — с 370 до 1810 и семеноводческих — с 216 до 1734. Количество членов этих кооперативов увеличилось за те же годы с 61,3 тыс. до 735,3 тыс.

Если в сбыто-снабженческих кооперативах, т. е. кооперативах, организующих сбыт продуктов крестьянского хозяйства и снабжение его средствами производства, количество членов увеличилось за два года на 78%, то число членов в простейших производственных объединениях увеличилось за то же время более чем в 12 раз. Это ясно указывает на то, что в самом процессе кооперирования происходил переход к следующей ступени, к более сложным формам, к обобществлению производства.

Кроме указанных видов кооперации значительное место занимали так называемые универсальные сельскохозяйственные товарищества, число членов в которых в 1927 г. достигало свыше 1200 тыс. человек.

Широкое развитие в деревне получила и кустарно-промысловая кооперация. За два года число кооперативов выросло с 1480 до 2988, а число членов в них — с 60 тыс. до 314 тыс. Этот факт имеет огромное значение, ибо именно в кустарном производстве особенно широко орудовал частный капитал. Частный заказчик, предприниматель жестоко эксплуатировал неорганизованных кустарей. Избавиться от этой эксплуатации и решительно поднять свой жизненный уровень кустарь мог только на основе кооперирования производства. В усилении этого процесса решающую роль играла помощь советского правительства кооперированным кустарям.

Общее число первичных сельскохозяйственных кооперативов в 1927 г. составляло 65 тыс. единиц. По сравнению с 1925 г. количество кооперативов почти удвоилось. Число членов кооперативов достигало 9468,2 тыс. (против 5361,4 тыс. в 1925 г.). В процессе развития сельскохозяйственной кооперации укреплялась и ее материально-финансовая база. Общая сумма средств сельскохозяйственной кооперации с 650,5 млн. руб. в 1925 г. увеличилась до 1266,5 млн. руб. в 1927 г.

Все приведенные цифры показывают большой рост кооперации в деревне. Это являлось прямым результатом мероприятий, проводившихся партией.

В дореволюционной капиталистической России в состав сельскохозяйственных кооперативов входили преимущественно зажиточно-кулацкие слои деревни. В условиях диктатуры пролетариата кооперация широко объединяла бедняцко-середняцкое население деревни.

«Состав кооперации в деревне, — говорится в резолюции XV съезда ВКП(б), — резко отличается от ее состава в дореволюционное время: не подлежит никакому сомнению, что в основном наша кооперация является кооперацией бедняцко-середняцкой» [«ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. II, стр. 256.].

Уже одно это в корне отличало характер развития кооперации в условиях пролетарской диктатуры от кооперации дореволюционной.

Однако работа в области кооперирования была развернута далеко не достаточно. К концу 1927 г. сельскохозяйственная кооперация объединяла все же только около трети всех крестьянских хозяйств (32%). Крупнейшим недостатком в развитии кооперации была относительно слабая кооперированность бедноты, несмотря на тягу последней к кооперации. Это объясняется тем, что на местах велась еще недостаточная работа по организации бедноты, по вовлечению ее в кооперацию.

Весьма широко развилась животноводческая и прежде всего молочная кооперация в районах молочного животноводства страны (Сибирь, Северный и Центрально-промышленный районы страны). В этих районах рост контрактации молочных продуктов усиливал процесс кооперирования крестьянского населения. Через кооперацию заключались и контрактационные договоры.

Быстро развивалась сельскохозяйственная кооперация в районах картофельного производства (Смоленская, Ярославская, Московская губернии, Центрально-черноземная область и др.) и особенно в районах свеклосеяния (УССР, ЦЧО), хлопководства (Среднеазиатские республики). Здесь с особенной отчетливостью сказалась роль контрактации свеклы и хлопка. Контрактация этих культур приняла широкие размеры еще в 1925 г. В 1927 г. около 900 тыс. хозяйств, т. е. почти все хозяйства, сеющие сахарную свеклу, заключили договоры (контрактация) с сахарными заводами на доставку им своей продукции. В хлопковых районах почти три четверти миллиона хозяйств крестьян-хлопководов были охвачены контрактацией. 95% контрактационных договоров в этих районах заключались через кооперацию.

Широкое развитие получила и семеноводческая кооперация, причем здесь также ясно выражена роль контрактации. Число семеноводческих кооперативов за два года (1926 и 1927) увеличилось с 216 до 1734. Площадь законтрактованных посевов с 1925 по 1927 г. расширилась с 56 тыс. до 393,9 тыс. га, а сбор сортовых семян поднялся с 327,6 тыс. до 2600 тыс. ц. Семеноводческая кооперация в этот период начала внедрять в производство улучшенные семена, одновременно ведя пропаганду за правильные приемы обработки почвы. В отдельных районах (главным образом на Северном Кавказе, Поволжье, ЦЧО и др.) семеноводческая кооперация объединяла в 1926 г. от 50 до 80% крестьянских хозяйств.

Наряду с развитием сельскохозяйственной кооперации — кредитной, сбыто-снабженческой, простейших кооперативных производственных объединений — в этот период происходил рост, правда, чрезвычайно медленный, и более сложных форм производственной кооперации — колхозов: коммун, артелей, товариществ по общественной обработке земли (тозы). Число колхозов поднялось к 1 июня 1927 г. до 14,8 тыс. В этот период в колхозы вступает почти исключительно беднота, хотя в тозы вступали уже и середняки. Таким образом, наиболее передовая, сознательная часть беднейшего и среднего крестьянства уже тогда правильно оценивала преимущества колхозов и делала из этого надлежащие выводы. В 1927 г. колхозы объединяли еще незначительное число крестьянских дворов. Колхозы были еще относительно мелкими. В 1927 г. в среднем на один колхоз приходилось 15,5 крестьянских хозяйств, 59,1 га посева. Несмотря, однако, на это, колхозы уже показывали свои преимущества перед мелким крестьянским индивидуальным хозяйством. Коллективные хозяйства были более передовыми и в отношении применения лучших методов обработки земли и по введению более правильных севооборотов, новых культур, лучших семян и т. д. В колхозах начали широко применяться разнообразные машины (включая тракторы). Более рациональная организация сельскохозяйственного производства и более высокая техника обеспечивали рост производительности труда в колхозах. Как правило, урожаи в колхозах были выше, чем в окружающих крестьянских хозяйствах. В 1927 г. урожай яровой пшеницы в колхозах был выше на 21%, чем в единоличных хозяйствах, ржи — на 28%.

Работа колхозов оказывала положительное влияние на окружающие крестьянские хозяйства. Последние не только заимствовали здесь более правильные методы ведения хозяйства, но и сами вступали на путь объединения, организуясь в кооперацию, создавая простейшие производственные объединения. Партия и правительство всеми мерами поддерживали эти первые ростки социализма в деревне, предоставляя таким объединениям льготный кредит, снабжая их машинами в кредит и т. д.

Насколько усилилась роль кооперативных и других общественных организаций в сельском хозяйстве, можно видеть из следующего факта: в 1925 г. в конкурсе на высокий урожай по Московской губернии (на Сельскохозяйственной выставке) участвовало 252 единоличных крестьянских хозяйства. В 1927 г. состав участников в корне изменился; на этой выставке были представлены, главным образом, кооперативные и общественные организации: 62 селения, 16 колхозов, 4 совхоза, 14 машинных товариществ, 12 мелиоративных товариществ, 20 молочных товариществ, 11 контрольно-животноводческих товариществ, 21 сельскохозяйственное кредитное товарищество, 4 товарищества по огнестойкому строительству, 5 торфяных товариществ, 15 сельскохозяйственных кружков, 16 крестьянских комитетов общественной взаимопомощи и только 35 единоличных хозяйств.

В 1927 г. большинство колхозов являлось высокоурожайными хозяйствами.

Средний урожай с десятины по Московской губ. в 1927 г.

(в пудах)

	По губернии в целом	По колхозам
Рожь	55	100
Овес	60	102
Картофель	600	1000

Большую роль в социалистической реконструкции сельского хозяйства сыграли совхозы. Число последних к началу 1928 г. достигло примерно 6 тыс. с посевной площадью около 1¹/₂ млн. десятин, что составляет около 2% всей посевной площади.

Совхозы оказывали широкую помощь бедняцко-середняцкому крестьянскому населению своими машинами, агрономическими силами, племенным скотом и т. п. Совхозы служили для окружающего населения своего рода школой применения лучших приемов обработки почвы, образцом правильной организации хозяйства, успешной борьбы за высокую урожайность и т. п. Все это оказывало положительное влияние на развитие крестьянского хозяйства и на отношение крестьянина к крупному хозяйству. Вместе с тем совхозы являлись культурными центрами в деревне, ибо они располагали клубами, красными уголками, школами, куда вовлекалось крестьянское население, крестьянские дети. Совхозы проводили работу по кооперированию деревни, особенно по распространению семеноводческой и свекловодческой кооперации.

К 1927 г. получила развитие местная, по преимуществу кооперативная, промышленность по переработке сельскохозяйственной продукции, которая также сыграла положительную роль в дальнейшем развитии процессов обобществления. Были созданы небольшие маслобойные, сыроваренные, крахмало-паточные и другие заводы.

Но в практике работы в деревне было еще много недостатков и прямых извращений политики партии.

Кредитование нередко направлялось на удовлетворение зажиточно-кулацкой верхушки деревни в ущерб интересам бедноты и коллективным формам хозяйства. Местами возникали всякого рода лжекооперативы и лжетоварищества, создаваемые кулацкими элементами, так как это было удобной формой использования различных льгот. В ряде районов (БССР и Смоленская губерния) интенсивно насаждались хуторская и отрубная формы землепользования и т. д. Эти извращения практиковались, с одной стороны, кулацкими элементами, проникавшими в ряде случаев к руководству в советский аппарат, а с другой — прочими враждебными диктатуре пролетариата элементами, проникшими в партию с целью противодействия проведению ленинско-сталинской политики. Это были скрытые враги народа, тайные агенты иностранных разведок, реставраторы капитализма, ненавидевшие волчьей ненавистью рабочих и крестьян, диктатуру рабочего класса.

Партия, руководимая великим Сталиным, ни на минуту не прекращала самой решительной борьбы против всякого рода извращений политики партии. Она разбивала коварные планы врагов, обеспечивая как общий подъем сельского хозяйства, так и дальнейшее интенсивное развитие социалистических элементов в деревне.

В этот период партия развернула широкую массово-политическую работу в деревне по оживлению и укреплению работы советов, организации бедноты, повышению организованности батрачества, усилению борьбы против кулака. Укрепляя союз между бедняком и середняком путем вовлечения их в советы, кооперацию и т. д., партия расширила мероприятия по дальнейшему ограничению эксплуататорских тенденций кулачества, усилила борьбу против попыток кулака повести за собой середняка. В 1926 г. перевыборы советов проходили в условиях острой классовой борьбы при большой активности всех слоев сельского населения, особенно середняка.

Партия добилась определенных успехов в усилении блока середняков и бедняков, выступавших под руководством рабочего класса против кулака. Этому содействовала развернутая партией, в соответствии с решениями Октябрьского пленума ЦК (1925 г.) и XIV съезда партии, работа по организации бедноты. В решении съезда подчеркивалось огромное политическое значение этой работы. «Речь идет об организации деревенской бедноты, которая с помощью партии и государственной власти в борьбе на хозяйственном и политическом фронте (колхозы, артели, товарищества, кооперация, кресткомы, советы) должна изжить остатки иждивенческой психологии, стать на путь организованного классового отпора кулаку и превратиться в надежную опору пролетарской политики в ее борьбе за сплочение середняков вокруг пролетариата» [«ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. II, стр. 51 — 52.].

В отношении середняка партия проводила ленинско-сталинскую линию на упрочение союза с ним, на укрепление в этом союзе руководящей роли рабочего класса. В решении XIV съезда партии подчеркивалось: «Если беднота и, прежде всего, батраки являются опорой пролетариата в деревне, то середняк является и должен являться его прочным союзником» [Там же, стр. 50.].

Партия дала решительный отпор враждебным попыткам троцкистско-зиновьевской контрреволюционной банды игнорировать середняка, добиться разрыва союза с ним. Линия этой банды предателей определялась их установкой на поражение социалистической революции. Контрреволюционная сущность этих вражеских установок была полностью разоблачена товарищем Сталиным. Партия под руководством товарища Сталина укрепила союз рабочего класса с середняком, упрочив тем самым позиции пролетариата в деревне.

Классовая борьба в деревне, проявившаяся с особенной силой при перевыборах советов, сопровождалась резким усилением кулацкого противодействия проведению политики партии в деревне. Наряду с бешеной кулацкой агитацией участились факты, когда кулаки нападали, избивали и убивали селькоров, деревенских активистов, работающих в советах, кооперации, кресткомах, поджигали постройки активистов и общественных организаций.

С другой стороны, во время самых перевыборов кулачество вынуждено было в связи с высокой активностью и организованностью бедняцко-середняцких масс в большинстве случаев «...отказаться от открытой защиты своих классовых интересов и антисоветской политики и прибегало к фальшивым прикрытиям кулацких вожделений якобы «интересами бедноты», «революционной законности» и т. п.» [Там же, стр. 107.].

Партия своевременно разоблачила эти приемы и маневры классового врага, организуя массы на отпор проискам кулачества. Итоги перевыборов в деревне в общем и целом отразили улучшение политической обстановки, еще большее сплочение рабочего класса и трудящихся слоев крестьянства вокруг советов, дальнейшее упрочение диктатуры пролетариата в стране и руководящей роли рабочего класса в отношении крестьянства.

Мероприятия партии, проведенные в период между двумя съездами (XIV и XV съезды партии), привели к дальнейшему расширению сельскохозяйственного производства и росту сельскохозяйственной продукции.

«Хозяйственная политика партии за истекший период, — говорится в решении XV съезда партии, — способствовала, на основе постепенного усиления ведущей роли социалистического города, дальнейшему развитию сельского хозяйства, увеличению посевных площадей, росту товарности, внедрению элементов более высокой техники и агрикультуры: многополья, технических культур, механизации сельскохозяйственного производства. Экономическая смычка между городом и деревней значительно укрепилась. Вместе с ростом сельского хозяйства возросло снабжение деревни городскими промтоварами, возросло значение сельскохозяйственной кооперации» [«ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. II, стр. 229.].

Успехи политики партии в области подъема и развития сельского хозяйства характеризуются следующими данными:

Вся посевная площадь (в млн. га) [«Социалистическое строительство СССР», 1936, стр. 280.]

1925 г.	1926 г.	1927 г.
104,3	110,3	112,4

По сравнению с 1913 г. вся посевная площадь в 1927 г. достигла 107%.

За 1925 — 1927 гг. вся площадь под зерновыми культурами увеличилась на 8,5%. Особенно выросли площади под пшеницей — на 25,7%, под овсом — на 39,8% и ячменем — на 6,2%. Посевы ржи, кукурузы и некоторых других культур сократились.

По основным техническим культурам рост посевной площади за два года был очень незначителен — всего на 1%. Это показывает слабость крестьянского хозяйства, которое не могло освоить более трудоемкие культуры. Однако благодаря поощрительным мероприятиям государства посевы таких культур, как сахарная свекла и хлопок, росли быстро — на 24,7% и 35,7% соответственно.

Наряду с зерновыми и техническими культурами имел место незначительный рост посевных площадей и под другими культурами (овощи, кормовые). Лишь площади, занятые картофелем, расширились за два года примерно на 9%.

Одновременно происходил рост животноводства.

Рост поголовья скота [Там же, стр. 354.]

	На 1 июля 1925 г. (в млн. голов)	На 1 июля 1927 г. (в млн. голов)	1927 г. в % к 1925 г.
Лошадей	27,1	31,6	116,6
Крупного рогатого скота	62,1	68,0	109,5
в том числе: коров	28,6	29,9	104,5
Овец и коз	122,9	139,7	113,7
Свиней	21,8	23,2	106,4

Данные о росте поголовья показывают, что восстанавливалась и эта важнейшая отрасль сельского хозяйства, понесшая значительный урон за годы войны. Здесь наглядно сказалась та огромная помощь, которая была оказана крестьянству советским правительством. Передача крестьянам помещичьих земель резко расширила возможности создания кормовой базы. Льготы, оказываемые бедняцко-середняцким хозяйствам, дешевый кредит, работа молочной кооперации, распространение знаний в области организации лучшего ухода за скотом и т. д. обеспечили высокий темп восстановления и развития поголовья, какой мог быть достигнут при ограниченных возможностях крестьянского хозяйства.

Рост посевных площадей и поголовья скота в 1925 и 1926 гг. сопровождался и общим увеличением сельскохозяйственной продукции, хотя и в ограниченных размерах. Так, в связи с расширением посевных площадей валовой сбор зерновых увеличился с 514 млн. ц в 1924 г. и 724,6 млн. ц в 1925 г. до 768,3 млн. ц в 1926 г., т. е. по сравнению с 1924 г. валовой сбор вырос в 1926 г. на 50%. Однако темп прироста в 1926 г. был ниже по сравнению с 1925 г. — 6% против 41%. 1927 год не только не дал дальнейшего прироста валового сбора, а, наоборот, в связи с понижением урожайности, произошло снижение его до уровня 1925 г. (723 млн. ц).

По другим культурам в 1927 г. продукция возросла. В частности, увеличился сбор хлопка и весьма значительно сахарной свеклы. Общий сбор хлопка-сырца увеличился с 3,4 млн. ц в 1924 г. и 5,4 млн. ц в 1925 г. до 7,2 млн. ц в 1927 г. Сбор сахарной свеклы с 34,9 млн. ц в 1924 г. и 90,7 млн. ц в 1925 г. был поднят до 104,1 млн. ц в 1927 г.

В связи с ростом поголовья увеличилась и продукция животноводства.

Улучшилось и материальное положение трудящихся крестьян. В своем докладе на XV съезде партии товарищ Сталин приводил данные о росте материального положения деревни, из которых видно, что если доходы крестьянского населения в 1924/25 г. равнялись 3548 млн. руб., то в 1926/27 г. они выросли до 4792 млн. руб., т. е. на 35,1% при росте крестьянского населения за этот период всего на 2,38%. «Это есть, — говорил товарищ Сталин, — несомненный показатель того, что в деревне происходит улучшение материального положения» [Ленин и Сталин, Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. III, стр. 241.]. В последующие годы доходы крестьянского населения продолжали расти. Выросла доля крестьянского населения (без кулаков) в народном доходе. При общем росте народного дохода (в 1928/29 г. по сравнению с 1927/28 г. он вырос на 12,6%) доля трудящегося крестьянского населения (без сельских рабочих) составляла в нем в 1927/28 г. 41,9%, а в 1928/29 г. — 43,3%. В то же время сокращалась доля кулаков и городских капиталистов.

Во всем этом сказалась широкая помощь партии и правительства крестьянскому хозяйству.

Однако, несмотря на все эти факты, общий подъем сельского хозяйства и показанный выше рост сельскохозяйственной продукции был совершенно недостаточен. Этот рост ни в какой мере не отвечал тем требованиям, которые предъявлялись к сельскому хозяйству в связи с индустриальным развитием страны, ростом городов и необходимостью расширения экспорта. Темпы ежегодного прироста продукции, особенно зерновой, были явно неудовлетворительны. Урожаи хотя и повысились по сравнению с 1923 — 1924 гг., но оставались низкими.

К тому же урожаи в крестьянском хозяйстве отличались неустойчивостью. Уровень техники мелкого крестьянского хозяйства был чрезвычайно низок, что ставило урожай в прямую зависимость от стихийных явлений природы. Поэтому валовые сборы зерна оставались на довоенном уровне, а в отдельные годы были даже несколько ниже.

В результате усиления роли бедняцко-середняцкого крестьянского мелкотоварного хозяйства во всем сельскохозяйственном производстве, в результате ликвидации крупного помещичьего хозяйства и решительного ограничения кулацкого производства товарная продукция хлеба сильно снизилась. Количество товарного хлеба с 1300,6 млн. пудов до войны сократилось до 630 млн. пудов в 1926/27 г.

Доля различных секторов в общей массе товарного хлеба (внедеревенского), реализованного в 1926/27 г., видна из следующей таблицы [Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 186.]:

Товарный хлеб

	Валовая продукция хлеба		Товарный хлеб (внедеревенский)		товарности
	млн. пуд.	%	млн. пуд.	%
Совхозы и колхозы Кулаки Середняки и бедняки	80,0 617,0 4052,0	1,7 13,0 85,3	37,8 126,0 466,2	6,0 20,0 74,0	47,2 20,0 11,2
Итого	4749,0	100,0	630,0	100,0	13,3

В 1927 г. товарная часть зерна снова снизилась. Продолжавшийся процесс дробления крестьянских хозяйств на более мелкие свидетельствовал об опасности дальнейшего сокращения товарной продукции сельского хозяйства. В итоге зерновое хозяйство в 1927 г., производя зерна ненамного меньше, чем производилось до войны, могло продать на сторону немного более трети того количества зерна, которое способно было продать довоенное зерновое хозяйство. Такое положение с производством товарного зерна создавало угрозу снабжению Красной Армии и городов СССР. «Это был кризис зернового хозяйства, за которым должен был последовать кризис животноводческого хозяйства» [«История ВКП(б)». Краткий курс, стр. 274.].

Если взять сельскохозяйственную продукцию в целом по ее стоимости, то ежегодный прирост за последние годы был явно недостаточен. Темпы ее прироста не шли ни в какое сравнение с темпами прироста продукции социалистической индустрии. Так, ежегодный прирост всей продукции крупной национализированной промышленности достиг в период 1925 — 1927 гг. темпов, невиданных в капиталистических странах, между тем в области сельского хозяйства темпы ежегодного прироста были не только недостаточны, но и снижались из года в год. В 1925/26 г. прирост валовой продукции сельского хозяйства (в довоенных рублях) по сравнению с предыдущим годом составлял 19,2%, в 1926/27 г. он составил уже 4,1%, а в 1927/28 г. — всего 3,2% [Ленин и Сталин, Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. III, стр. 234.].

Товарищ Сталин в докладе XV съезду партии (декабрь 1927 г.) вскрыл причины, которые лежали в основе создавшегося положения и влияние которых не могло привести к иным результатам. Товарищ Сталин указал, что такое состояние объясняется «...как чрезмерной отсталостью нашей сельскохозяйственной техники и слишком низким уровнем культурного состояния деревни, так и, особенно, тем, что наше распыленное сельскохозяйственное производство не имеет тех преимуществ, которыми обладает наша крупная, объединенная национализированная промышленность. Сельскохозяйственное производство прежде всего не национализировано и не объединено, а распылено и разбросано по кусочкам. Оно не ведется в плановом порядке и подчинено пока что в огромной своей части стихии мелкого производства. Оно не объединено и не укрупнено по линии коллективизации, ввиду чего представляет еще удобное поле для эксплуатации со стороны кулацких элементов. Эти обстоятельства лишают распыленное сельское хозяйство тех колоссальных преимуществ крупного, объединенного и в плановом порядке ведомого производства, каким обладает наша национализированная промышленность» [Там же, стр. 235.].

Вскрыв основные причины отставания сельского хозяйства, товарищ Сталин на XV съезде партии указал путь, который являлся единственно правильным выходом из создавшегося положения в области сельского хозяйства, который единственно обеспечивал высокие темпы его развития, а, следовательно, и дальнейшего развития всего народного хозяйства. Это путь объединения миллионов мелких крестьянских хозяйств в крупные хозяйства на основе общественной, товарищеской, коллективной обработки земли с применением сельскохозяйственных машин и тракторов, с применением научных приемов интенсификации земледелия. Это был единственно правильный путь, который обеспечивал действительный подъем сельского хозяйства и победу социализма в СССР.

«Выход, — говорил товарищ Сталин, — в переходе мелких и распыленных крестьянских хозяйств в крупные и объединенные хозяйства на основе общественной обработки земли, в переходе на коллективную обработку земли на базе новой, высшей техники. Выход в том, чтобы мелкие и мельчайшие крестьянские хозяйства постепенно, но неуклонно, не в порядке нажима, а в порядке показа и убеждения, объединять в крупные хозяйства на основе общественной, товарищеской, коллективной обработки земли, с применением сельскохозяйственных машин и тракторов, с применением научных приемов интенсификации земледелия. Других выходов нет. Без этого наше сельское хозяйство не в состоянии ни догнать, ни перегнать наиболее развитые в сельскохозяйственном отношении капиталистические страны (Канада и т. п.). Все наши мероприятия по ограничению капиталистических элементов сельского хозяйства, развитию социалистических элементов в деревне, вовлечению крестьянских хозяйств в русло кооперативного развития, плановому воздействию государства на деревню по линии охвата крестьянского хозяйства как со стороны снабжения и сбыта, так и со стороны производства, — все эти мероприятия являются мероприятиями, правда решающими, но все же подготовительными для перевода сельского хозяйства на рельсы коллективизма» [Ленин и Сталин, Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. III, стр. 235 — 236.].

Выдвинув на XV съезде партии исторический лозунг о коллективизации деревни, товарищ Сталин указал тем самым ясный путь, по которому должно в дальнейшем идти развитие сельского хозяйства нашей страны. Руководствуясь ленинским кооперативным планом и учением товарища Сталина о коллективизации, партия Ленина — Сталина одержала в дальнейшем одну из своих блестящих побед, разрешив самую трудную задачу социалистической революции.

На XV съезде партии товарищ Сталин, подчеркивая решающее значение в социалистическом переустройстве деревни новой машинной техники, гениально определил и ту форму, в которой социалистическое государство, оставаясь владельцем средств производства, поставило бы новую технику на службу этому грандиозному делу. Им была выдвинута идея МТС, которые сыграли крупнейшую роль в социалистической переделке деревни.

Подлые реставраторы капитализма из контрреволюционного троцкистско-зиновьевско-бухаринского блока всеми способами навязывали другой путь повышения товарности сельского хозяйства — через насаждение крупного капиталистического производства в земледелии. Принятие этого пути означало бы разорение крестьянских масс, гибель союза рабочего класса и крестьянства, усиление позиций кулачества и поражение социализма в СССР.

Скрытые агенты буржуазных разведок — троцкисты и зиновьевцы — в своих выступлениях в период от XIV до XV съезда партии сознательно переоценивали силы капиталистических элементов как в городе, так и в деревне.

Контрреволюционная банда предателей, исходя из своей антиленинской оценки процессов расслоения в советской деревне, механически переносила на советскую деревню закономерности развития крестьянского хозяйства при капитализме. Предатели полностью игнорировали те коренные особенности, которые внесла победа пролетарской социалистической революции в производственные отношения на селе и в положение трудящихся масс деревни. В советской деревне середняцкая группа крестьянства не «размывалась», как это имеет место при капитализме, а усиливалась. Середняк являлся центральной фигурой нашего земледелия и ближайшим союзником рабочего класса и деревенской бедноты в социалистическом переустройстве общества. Этот факт, имевший решающее значение для закрепления победы социалистической революции, сознательно игнорировался троцкистско-зиновьевскими бандитами, что полностью вытекало из их ставки на поражение пролетарской революции, на реставрацию капитализма.

«Не подлежит сомнению, — говорил товарищ Сталин, — что дифференциацию при пролетарской диктатуре нельзя отождествлять с дифференциацией при капиталистических порядках. При капитализме растут крайности: беднота и кулачество, а середняк вымывается. У нас, наоборот, растет середняк за счет известной части бедноты, которая подымается в середняки, растет кулак, а беднота уменьшается. Этот факт говорит о том, что центральной фигурой земледелия как был, так и остается середняк. Блок с ним, при опоре на бедноту, имеет решающее значение для судеб всего нашего строительства, для диктатуры пролетариата» [Там же, стр. 240.].

В соответствии с прямыми указаниями Ленина и Сталина партия делала все необходимое, чтобы оградить деревенскую бедноту и середняков от кулацкой эксплуатации, принимая меры к ограничению эксплуататорских тенденций кулачества и оказывая самую широкую помощь беднейшему и среднему крестьянству. Именно эта политика партии Ленина — Сталина в корне изменила и самый характер процесса расслоения деревни.

Контрреволюционные троцкисты проводили насквозь лживую, провокационную линию и в вопросах коллективизации сельского хозяйства. «На словах, т. е. в платформе, они высказывались за колхозное движение и даже обвиняли ЦК в том, что он ведет коллективизацию недостаточно быстрым темпом, а на деле они издевались над политикой вовлечения крестьян в социалистическое строительство, проповедовали неизбежность «неразрешимых конфликтов» между рабочим классом и крестьянством и возлагали свои надежды на «культурных арендаторов» в деревне, то есть на кулацкие хозяйства.

Это была самая лживая платформа из всех лживых платформ оппозиции» [«История ВКП(б)». Краткий курс, стр. 271.].

Под руководством товарища Сталина партия разоблачила и разгромила банду подлых двурушников, оголтелых реставраторов капитализма. Эти предатели уже тогда действовали, как выяснилось впоследствии, по прямым заданиям разведок капиталистических стран, враждебных СССР.

XV съезд партии предложил укреплять кооперацию, обеспечить вовлечение в нее всей бедноты и большинства середняков. Обеспечивалось снабжение машинами колхозов и маломощных крестьян через систему кредита с предоставлением соответствующих льгот. Отпуск машин в кулацкие хозяйства ограничивался.

Съезд обязал все партийные организации, а также партийных работников советских и кооперативных организаций усилить помощь делу колхозного строительства и укрепить совхозы, превратив их на деле в образцовые крупные хозяйства социалистического типа.

XV съезд партии принял решение об организации тракторных колонн.

XV съезд партии дал директиву «...развивать дальше наступление на кулачество и принять ряд новых мер, ограничивающих развитие капитализма в деревне и ведущих крестьянское хозяйство по направлению к социализму» [«ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. II, стр. 260.].

Землю из госфонда разрешалось сдавать в аренду только хозяйствам трудового типа. Усиливалась борьба против купли-продажи земли и других извращений закона о национализации земли. Важнейшую роль сыграли указания съезда о всемерном содействии росту таких форм землепользования, которые были наиболее благоприятны для развития кооперирования и механизации сельского хозяйства (поселки, выселки и т. п.). Одновременно съезд дал указание о решительном сокращении практики выделения на отруба и особенно хутора, с полным недопущением выделения в тех случаях, где это ведет к росту кулацких элементов.

Исторические решения XV съезда партии со всей четкостью определили дальнейший путь развития сельского хозяйства СССР. Осуществляя их, партия, руководимая великим Сталиным, подготовила и блестяще обеспечила во второй половине 1929 г. коренной поворот широких бедняцко-середняцких масс в сторону колхозов.

Осуществление решений XV съезда партии привело к дальнейшему развитию производительных сил сельского хозяйства и к быстрому росту социалистических элементов в нем. Вся посевная площадь с 112,4 млн. га в 1927 г. увеличилась до 118 млн. га в 1929 г., причем удельный вес социалистического сектора (совхозы, колхозы) весной 1929 г. составлял по площади уже 5,4%; удельный вес колхозной продукции зерновых равнялся 3,8% против 0,7% в 1927 г.

Если принять валовую продукцию технических культур 1913 г. за 100, то она составляла: по хлопку в 1928 г. 110,5%, а в 1929 г. — 119%; по сахарной свекле в 1928 г. — 93%, а в 1929 г. — 58% (снижение урожая сахарной свеклы объясняется повреждением ее мотыльком); по масличным в 1928 г. — 161,9%, а в 1929 г. — 149,8%.

Товарищ Сталин, приводя эти данные в своем докладе XVI съезду партии, отмечал в общем благоприятную картину развития технических культур. Но там же товарищ Сталин указывал, что и в области технических культур, как это имело место и в отношении зерновых, «...возможны и вероятны в будущем серьезные колебания и проявления неустойчивости ввиду преобладания мелкого хозяйства...» [Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 10-е, стр. 371.].

В области животноводства картина примерно та же.

Изменение поголовья скота (в % к 1916 г.)

	1927 г.	1928 г.	1929 г.
Лошади	88,9	94,6	96,9
Крупный рогатый скот	114,3	118,5	115,6
Свиньи	111,3	126,1	103,0
Овцы и козы	119,3	126,0	127,8

Если 1928 г. еще показывает дальнейший прирост поголовья всех видов скота, то 1929 г. дает уже снижение поголовья крупного рогатого скота и особенно свиней. Товарный выход продуктов животноводства в эти годы снижается. Товарная часть мяса и сала составляла в 1926 г. 33,4%, в 1927 г. — 32,9%, в 1928 г. — 30,4%, а в 1929 г. — лишь 29,2%.

«Мы имеем, таким образом, — говорил товарищ Сталин, — явные признаки неустойчивости и экономической ненадежности мелкого и малотоварного хозяйства по животноводству» [Там же, стр. 370.].

Что касается производства зерна, то в 1928 г., в связи с гибелью озимых на Украине и Северном Кавказе, имело место сокращение валового сбора, но трудности в области зернового производства выявились со всей резкостью еще в начале 1928 г., в связи с ходом хлебозаготовок. Вот что говорил товарищ Сталин в мае 1928 г. по поводу хлебных затруднений: «Основа наших хлебных затруднений состоит в том, что рост производства товарного хлеба идет у нас медленней, чем рост потребностей на хлеб. Растет промышленность. Растет количество рабочих. Растут города. Растут, наконец, районы производства технического сырья (хлопок, лен, свекла и т. д.), предъявляющие спрос на товарный хлеб. Все это ведет к быстрому росту потребностей на хлеб, на товарный хлеб. А производство товарного хлеба растет убийственно медленным темпом. Нельзя сказать, что заготовленного хлеба, имеющегося в распоряжении государства, было у нас в этом году меньше, чем в прошлом или позапрошлом году. Наоборот, в этом году у нас имелось в руках государства гораздо больше хлеба, чем в прошлые годы. И все же мы стоим перед затруднениями по хлебу. Вот некоторые цифры. В 1925/26 году мы сумели заготовить к 1 апреля 434 млн. пуд. хлеба. Из них вывезли за границу 123 млн. пуд. Оставалось, следовательно, в стране заготовленного хлеба 311 млн. пуд. В 1926/27 году мы имели к 1 апреля заготовленного хлеба 596 млн. пуд. Из них вывезли за границу 153 млн. пуд. Оставалось в стране заготовленного хлеба 443 млн. пуд. В 1927/28 г. мы имели к 1 апреля заготовленного хлеба 576 млн. пуд. Из них вывезли за границу 27 млн. пуд. Осталось в стране заготовленного хлеба 549 млн. пуд. Иначе говоря, мы имели в этом году к 1 апреля заготовленного хлеба для потребностей страны на 100 млн. пуд. больше, чем в прошлом году, и на 230 млн. пуд. больше, чем в позапрошлом году. И все-таки мы имеем в этом году затруднения на хлебном фронте» [Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 184.].

Резкое сокращение товарной продукции зерна по сравнению с довоенным уровнем было неизбежно, поскольку, как уже указывалось, производство подавляющей массы хлебных продуктов перешло от помещиков и кулаков к мелким и средним крестьянам. Последние, освободившись от помещичьего гнета и подорвав в основном силу кулачества, получили возможность в результате Октябрьской революции серьезнейшим образом улучшить свое материальное положение. Товарность же хозяйств мелких крестьян очень низка, а крупное социалистическое хозяйство (совхозы и колхозы) еще не получило широкого развития. Все это и привело к резкому сокращению товарной продукции по сравнению с довоенным временем и к чрезвычайно медленному росту ее за последние годы. Этим не преминул воспользоваться кулак, имевший в своем распоряжении до 20% товарного хлеба. Кулацкий саботаж сдачи хлеба государству получил широкое распространение в хлебозаготовительной кампании 1927/28 и 1928/29 гг. Этой тактике кулачества в 1928 г. немало способствовала разрозненность в деятельности различных заготовительных организаций и общая слабость их работы.

В первый период хлебозаготовки 1927/28 г. шли более или менее успешно, поскольку основная часть бедняцко-середняцкого крестьянства честно выполняла свои обязательства. Позже, однако, выполнение плана было нарушено.

В начале 1928 г. создалось весьма затруднительное положение со снабжением хлебом городов и Красной Армии. Срывщиками плана хлебозаготовок выступили зажиточно-кулацкие слои деревни. Они развернули бешеную агитацию среди крестьян за невыполнение плана хлебосдачи, говорили, что государственные цены на хлеб недостаточно высоки. Свой хлеб кулаки стремились сбыть на рынке по вздутой, спекулятивной цене, толкая на этот путь и остальную массу крестьянства. На рынке в этот период широко орудовал частник. Огромное количество хлеба кулаки перегоняли на самогон, наживая на этом огромные деньги. Наконец, чтобы не сдавать государству, кулачье прятало хлеб, гноило его в ямах и т. д. Вдохновителем и прямым организатором кулацкого саботажа являлась контрреволюционная право-троцкистская банда, стремившаяся создать в деревне недовольство политикой партии и вызвать кулацкие восстания.

В лице контрреволюционных троцкистов и правых оппортунистов кулачество видело своих верных защитников и ходатаев. Антипартийная, кулацкая политика троцкистов и бухаринцев вдохновляла кулачество на сопротивление мероприятиям советского правительства. С особой силой это сопротивление и проявлялось во время хлебозаготовок. Саботируя сдачу излишков хлеба государству, кулачество организовывало террор против деревенских активистов, колхозников, партийно-советских работников и т. д.

В ответ на кулацкое сопротивление проведению хлебозаготовок партия, руководствуясь директивами XV съезда, перешла к решительному наступлению на кулачество. В это дело вовлечены были широчайшие массы беднейшего и среднего крестьянства. Партия понимала, что, пока не будет сломлено сопротивление кулачества, пока оно не будет разбито в открытом бою с участием широких крестьянских масс, Красная Армия и города не будут обеспечены хлебом, а колхозное движение не сможет принять массового характера.

Чтобы сломить кулацкий саботаж хлебозаготовок, было проведено срочное взыскание сельхозналога, недоимок, задолженности по линии кредита, проведено самообложение и т. д. Это понуждало зажиточно-кулацкую верхушку продавать государству хлеб. Одновременно были приняты меры к завозу промтоваров в деревню, в хлебопроизводящие районы. В отношении зажиточно-кулацких элементов, срывавших хлебозаготовки и спекулировавших хлебом, были приняты чрезвычайные меры (конфискация по суду излишков хлеба согласно статье 107 Уголовного кодекса и др.). 25% конфискованного по суду у спекулянтов хлеба получала деревенская беднота в ссуду [«ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. II, стр. 273.]. Чрезвычайные меры носили временный характер.

В связи с этими мероприятиями усилилась активность деревенской общественности. Под руководством партии сами бедняцко-середняцкие массы деревни осуществляли общественный контроль и принимали меры воздействия (бойкот и др.), принуждавшие верхушку деревни сдавать хлеб государству. В результате хлебосдача усилилась. План был выполнен.

Одновременно партия решительно боролась против допускавшихся на местах перегибов в хлебозаготовительной кампании, которые били не только по кулаку, но и по середняку. Перегибы фактически являлись сползанием на рельсы продразверстки: они принимали формы незаконной конфискации хлеба у середняков, запрещения внутридеревенской купли-продажи хлеба или запрещения «вольного» хлебного рынка вообще.

В 1938 г. на процессе право-троцкистской банды вредителей выяснилось, что активную роль в организации этих перегибов выполняла та же право-троцкистская шайка бандитов, которая вместе с кулачеством организовала саботаж хлебозаготовок. Агенты мировой буржуазии, шпионы иностранных разведок из кожи вон лезли, чтобы расстроить союз рабочего класса со средним крестьянством, сорвать наступление на кулака, помешать строительству и победе социализма в нашей стране, обеспечить реставрацию капитализма. Сокрушительный удар, направленный против кулака и против извращений линии партии, являлся в то же время ударом и по гнусным планам подлых бухаринско-троцкистских предателей.

После того как партия повела решительное наступление на кулачество, бухаринско-рыковская банда, ранее маскировавшая свои антипартийные выступления, сбросила маску и открыто выступила против партии в защиту кулачества. Бухаринцы пытались в то время навязать партии вместо наступления на кулака свой предательский план возврата к капиталистическому хозяйству, предлагая меры всяческого поощрения в отношении кулацкого хозяйства. Прикрываясь разговорами о том, что кулака нечего опасаться, что он не страшнее капиталистических элементов в городе, правые предатели пытались усыпить бдительность рабочего класса и основных масс крестьянства. Товарищ Сталин тогда же указывал, что «не понимать значения крупного кулацкого хозяйства в деревне, не понимать того, что удельный вес кулачества в деревне во сто крат выше, чем удельный вес капиталистов в городской промышленности, — это значит сойти с ума, порвать с ленинизмом, перебежать на сторону врагов рабочего класса» [Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 187 — 188.].

В момент решительного перехода к коренной социалистической реконструкции сельского хозяйства бухаринско-рыковские предатели, ведя закулисные переговоры с разоблаченными партией контрреволюционными троцкистами, возвели неслыханный поклеп на партию, клеветнически утверждая, будто партия проводит политику «военно-феодальной эксплуатации крестьянства». Эта грязная клевета на большевистскую партию была взята ее авторами из арсенала партии Милюкова. В таком же духе они высказывались, давая оценку фактическому состоянию нашего сельского хозяйства того периода. Вопреки несомненным показателям роста колхозов и совхозов, Бухарин и К^о выдавали упадок кулацкого хозяйства за деградацию сельского хозяйства. Клеветнические разговоры о деградации сельского хозяйства понадобились бухаринцам, чтобы этим прикрыть их собственную программу капиталистической реставрации, их стремление всеми средствами поддержать кулацкое хозяйство.

В целях подкрепления своих антипартийных, контрреволюционных выступлений они состряпали тогда смехотворную «теорию затухания классовой борьбы». Суть этой так называемой «теории» заключалась в утверждении, будто по мере роста успехов социализма в его борьбе против капиталистических элементов в нашей стране классовая борьба должна будет угасать. Согласно этой «теории», классовый враг без сопротивления сдаст свои позиции. Отсюда следовало, что ни о каком наступлении на кулака и речи быть не должно: последний якобы будет мирно врастать в социализм.

Партия, руководимая великим Сталиным, до конца разоблачила контрреволюционную, кулацкую сущность этих «теорий» и разгромила правую агентуру кулачества в своих рядах. Партия со всей последовательностью проводила политику самой решительной борьбы против капиталистических элементов в городе и в деревне, шаг за шагом укрепляя союз рабочего класса с крестьянством. Важнейшими методами решения этой задачи, важнейшими новыми формами смычки, значение которых из года в год возрастало, являлись: а) строительство новых совхозов; б) строительство колхозов; в) развитие сети МТС; г) дальнейшее развитие производственного кооперирования; д) дальнейшее развитие массовой контрактации; е) государственные мероприятия по повышению урожайности и т. д.

Строительству новых совхозов партия уделяла большое внимание. В апреле 1928 г. Политбюро ЦК вынесло решение «...об организации в 3 — 4 года новых совхозов с расчетом, чтобы они, эти совхозы, могли дать к концу этого срока не менее 100 млн. пудов товарного хлеба» [Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 10-е, стр. 373 — 374.]. Решение Политбюро подтвердил пленум Центрального Комитета. Во исполнение этого решения был создан Зернотрест, которому была поручена организация новых зерновых совхозов. В отношении старых совхозов было принято решение об их укреплении и расширении посевных площадей. С этой целью был создан Совхозцентр, которому партия поручила выполнение своего решения. В 1927/28 г. государство отпустило на финансирование совхозов (не считая оборотного краткосрочного кредита) 65,7 млн. руб., а в 1928/29 г. — 185,8 млн. руб. В распоряжение совхозов с 1927/28 по 1929/30 г. было направлено 18 тыс. тракторов мощностью в 350 тыс. лошадиных сил. Посевная площадь совхозов с 1735 тыс. га в 1928 г. увеличилась до 2277 тыс. га в 1929 г. Совхозы являлись не только дополнительным источником пополнения хлебных ресурсов, но и играли огромную преобразующую роль в процессе социалистической переделки сельского хозяйства страны, помогая крестьянам стать на путь коллективизации.

Была значительно расширена финансовая помощь колхозам. В 1927/28 г. правительство отпустило на финансирование колхозов 76 млн. руб., а в 1928/29 г. — 170 млн. руб.

Растущая социалистическая индустрия усилила темпы производства машин и более совершенного сельскохозяйственного инвентаря, а также снабжение ими сельского хозяйства.

В отдельных случаях количество выпущенных машин и орудий за два года (1927/28 — 1929/30 гг.) увеличилось в десятки раз (плуги тракторные, окучники конные, полольники, сеялки зерновые тракторные и др.). Значительная масса средств производства поступала в совхозы и колхозы.

Оказывая в широких размерах финансово-материальную помощь колхозам, партия одновременно развернула большую разъяснительную работу в деревне среди бедняцко-середняцких масс о преимуществах крупного коллективного хозяйства, давая в то же время отпор антиколхозной деятельности кулачества.

Дальнейшее развитие получила сельскохозяйственная кооперация. Число кооперированных хозяйств за 1928/29 г. увеличилось более чем на два миллиона. Общий процент крестьянских хозяйств, входящих в сельскохозяйственную кооперацию, в 1928/29 г. поднялся до 45,3% против 32% в 1927 г. В этом бесспорно сказалось влияние мероприятий партии по организации бедноты и батрачества и материальной помощи им для вступления в кооперацию.

Получила дальнейшее развитие и контрактация. Контрактацией были охвачены все основные отрасли сельскохозяйственного производства. Если сначала наибольшее развитие получила контрактация технических культур, то начиная с 1927/28 г. в широких масштабах проводится контрактация продовольственных культур и в первую очередь зерновых. В связи с контрактацией, особенно зерновых хлебов, широкое развитие получили посевные товарищества, машинные товарищества и товарищества по общественной обработке земли.

Все это привело к быстрому росту колхозов, что видно из следующей таблицы.

Коллективизация сельского хозяйства [«Социалистическое строительство СССР», 1936, стр. 278 и «Колхозы в 1929 г.», Госплан СССР, 1931, стр. XIII.]

	На 1 июля 1928 г.	На 1 июля 1929 г.	На октябрь 1929 г.
Число колхозов (в тыс.)	33,3	57,0	67,4
Процент коллективизации:
хозяйств	1,7	3,9	7,6
площади посева	2,3	4,9	н. св.
Средний размер колхоза по площади посева (в га)	41	73	н. св.

Уже к весне 1929 г. число колхозов составляло 57 тыс., а коллективизированных хозяйств было свыше миллиона. Все же в этот период в колхозы шла только наиболее передовая и по преимуществу бедняцкая часть деревни. Это, в частности, видно из размеров колхозов, которые были невелики. В общей массе колхозов преобладали тозы, число которых составляло на 1 июня 1929 г. 34 тыс. (из 57 тыс.). Но данные о размерах колхозного движения на 1 июля 1929 г. указывали, как быстро зрело в бедняцко-середняцкой массе сознание необходимости перехода на путь колхозов. Со всей яркостью это проявилось во второй половине 1929 г., когда произошел коренной поворот в отношении крестьянских масс к колхозам. В это время в колхозы наряду с беднотой широкой волной двинулся середняк. На 1 октября того же года общее количество коллективизированных хозяйств поднялось до 1919 тыс. За три месяца число коллективизированных хозяйств почти удвоилось. Этот рост интенсивно продолжался и в последнем квартале 1929 г. Именно коренной перелом в отношении бедняцко-середняцких масс к колхозам во второй половине 1929 г. и положил начало новому периоду в развитии нашей страны — периоду борьбы за массовое строительство колхозов и их организационно-хозяйственное и политическое укрепление.

Давая оценку происшедшему во второй половине 1929 г. повороту бедняцко-середняцкого крестьянства на путь колхозов, товарищ Сталин писал: «Речь идет о коренном переломе в развитии нашего земледелия от мелкого и отсталого индивидуального хозяйства к крупному и передовому коллективному земледелию, к совместной обработке земли, к машинно-тракторным станциям, к артелям и колхозам, опирающимся на новую технику, наконец к гигантам-совхозам, вооруженным сотнями тракторов и комбайнов. Достижение партии состоит здесь в том, что нам удалось повернуть основные массы крестьянства в целом ряде районов от старого, капиталистического пути развития, от которого выигрывает лишь кучка богатеев-капиталистов, а громадное большинство крестьян вынуждено прозябать в нищете, — к новому, социалистическому пути развития, который вытесняет богатеев-капиталистов, а середняков и бедноту перевооружает по-новому, вооружает новыми орудиями, вооружает тракторами и сельскохозяйственными машинами, для того чтобы дать им выбраться из нищеты и кулацкой кабалы на широкий путь товарищеской, коллективной обработки земли. Достижение партии состоит в том, что нам удалось организовать этот коренной перелом в недрах самого крестьянства и повести за собой широкие массы бедноты и середняков, несмотря на неимоверные трудности, несмотря на отчаянное противодействие всех и всяких темных сил, от кулаков и попов до филистеров и правых оппортунистов» [Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 268.].

Кулачество, поддерживаемое контрреволюционными троцкистами и бухаринцами, повело решительную борьбу против колхозов и совхозов, против лучших людей советской деревни, колхозных активистов. Оно создавало нелегальные контрреволюционные организации, ставившие себе целью борьбу против коллективизации, борьбу против советской власти. Партия под руководством великого Сталина разоблачила происки кулачества и его вдохновителей и разгромила их. В 1929 г. партия повела деревню по верному пути сплошной коллективизации и ликвидации на этой основе кулачества как класса.