Телеграмма поверенного в делах России в Англии К.Д. Набокова П.Н. Милюкову о причинах задержки английским правительством кредитов и военных поставок для русской армии.

4 апреля 1917 г.

Ссылаюсь на вашу телеграмму № 1447.[1]

В связи с телеграммой ген. Гермониуса военному министру о причинах колебаний здешнего правительства и задержек в разрешении нам кредитов и поставок считаю долгом высказать нижеследующие соображения. Последняя декларация Временного правительства[2] не вполне рассеяла опасения здешнего правительства и печати в том, что совершившийся в России переворот, идейно сблизивший ее с союзниками, в то же время вызвал различие во взглядах на практические последствия победы, которая будет одержана общими силами. Наряду с заявлением о «полном соблюдении обязательств» декларация содержит указание на то, что Россия «не лишит народы их национального достояния и не займет силою иностранной территории». В этом заявлении правительство и почать усматривают отказ от прав на Константинополь и иные территориальные приобретения, выговоренные соглашением, и указание на готовность России заключить «мир без аннексий». Между тем представляется несомненным, что ни Англия, ни Франция, ни Италия не могут принять этого принципа и отказаться от сохранения за собою земель, уже завоеванных, или тех, которые они хотят оставить за собой по мирному договору. Я воздерживаюсь от официальных заявлений; в объяснениях же моих со здешними представителями прессы и общественного мнения буду руководствоваться вашими указаниями; весьма желательно было бы иметь подлинный русский текст декларации. То, что русские левые партии называют вашим «империализмом», толкуется здесь как подлинно государственная точка зрения на истинные жизненные интересы России. Но я не могу не высказать убеждения, что только вполне определенное заявление правительства о том, что Россия твердо намерена в согласии с союзниками обеспечить безопасность Черного моря и свободный выход через проливы, сможет вселить уверенность, что принцип «мира без аннексий» принимается нами не безусловно, поскольку не противоречит нашим жизненным интересам.

Набоков.