III. Безработица

III. Безработица

Проблема городской безработицы является одной из актуальнейших в нашем пятилетнем плане. Выше мы видели, каким быстрым темпом растет городское население СССР. На протяжении пяти лет численность населения в работоспособном возрасте увеличивается в городах на 3,6 млн. по отправному и 3,9 млн. по оптимальному варианту. Если к этому прибавить число неиспользованной рабочей силы в размере 1,1 млн., с которым мы вступаем в пятилетие, мы получим резерв в размере около 5 млн. человек. Производительное использование этой огромной массы живого труда в условиях реконструкции промышленности, сопровождающейся относительно малым темпом роста рабочей силы, представляет одну из наиболее серьезных задач предстоящего пятилетия.

Известно, к чему привела рационализация последних лет в капиталистических странах. Безработица в Германии, насчитывавшая в 1925 г. в месяцы наибольшего подъема безработицы (декабрь-апрель) 400‑500 тыс. чел., достигает в 1926 г. за соответствующие месяцы 1½‑2 млн. чел., удерживаясь на этом уровне почти весь 1926 год и начало 1927 года. Последние месяцы 1927 г. дают некоторое снижение безработицы, доходя до 600 тыс. в декабре. Зимние месяцы 1928 г. опять дают рост до 1‑1,3 млн., а в январе-марте 1929 года число безработных поднялось до 2‑2,6 млн.[1]) Еще более резкое повышение безработицы имеет место в С‑АСШ. Систематический учет безработицы в С‑АСШ не ведется, но по исчислению самих американцев число безработных достигает 4 млн. чел., при чем больше половины падает на так называемую “структурную” безработицу, являющуюся следствием реконструкции, в отличие от “конъюнктурной”, связанной с сезонными колебаниями и цикличностью развития капиталистического хозяйства.

Об абсолютном снижении рабочей силы в С-АСШ свидетельствуют следующие данные:

Индексы продукции и индексы занятости рабочей силы в обрабатывающей промышленности С.‑АСШ[2]

Надо оговорить, что в торговом аппарате и обслуживающих отраслях наблюдается обратный процесс: там число занятых лиц растет, однако, не настолько, чтобы поглотить громадные резервы рабочей силы, образующиеся в результате естественного прироста населения и абсолютного сокращения количества индустриального и сельскохозяйственного пролетариата.

Реконструкция промышленности в условиях здорового, бескризисного развития социалистического хозяйства СССР никогда не может привести к таким результатам, к каким приводит капиталистическая рационализация. Маркс писал: “Если бы завтра труд повсюду был бы ограничен до рациональных размеров и для различных слоев рабочего класса были бы введены градации сообразно возрасту и полу, то наличного населения оказалось бы абсолютно недостаточно для того, чтобы продолжать национальное производство в теперешнем его масштабе”. Политика советской власти в области труда предусматривает все вышеприведенные Марксом моменты. Ограничение женского труда и труда подростков было введено с самого начала возникновения советской власти. На протяжении ближайшего пятилетия, в виду расширения сети учебных заведений и создания социализированного фонда зарплаты, предназначенного главным образом для обеспечения учащихся подростков, представляется возможным дальнейшее ограничение труда подростков.

Мы приступили к дальнейшему сокращению рабочего дня и к концу пятилетия мы будем иметь рабочий день длительностью в 6,86 час. вместо 7,71 в настоящее время. Кроме того, промышленность переходит на большее количество смен, увеличивая свою трудоемкость. Рост физического объема производства идет таким темпом, какого не знает ни одна капиталистическая страна. Все эти мероприятия не только гарантируют нас от абсолютного снижения рабочей силы, но и вызывают значительный спрос на дополнительную рабочую силу. Число лиц наемного труда у нас увеличивается из года в год за истекший период. Оно будет расти и в перспективе.

Однако, несмотря на неуклонный рост рабочей силы, безработица за истекшие годы также растет, обгоняя в своем темпе рост занятых.

Единственным источником для изучения безработицы в ее динамике являются материалы статистики ВЦСПС.[3] Однако, этими материалами надо пользоваться весьма осторожно, так как они по независящим от статистики обстоятельствам дают преувеличенное представление о размерах безработицы.

Если при капиталистическом режиме, тормозящем рост профсоюзных организаций, численность безработных, измеряемую численностью безработных членов союзов, надо признать преуменьшенной, то в условиях советского строя, где тяга в профсоюзы, в виду предоставленных членам союзов прав, очень велика, — измерение общей безработицы масштабом профсоюзной безработицы неизбежно ведет к преувеличенному представлению о численности безработных. Общеизвестно, что среди безработных СССР, в частности, среди безработных членов союза, находится значительное количество мнимых безработных. К ним могут быть отнесены безработные, нашедшие работу, но не снятые с учета (явка на регистрацию обязательна раз в три месяца), члены союза, не ищущие работу, но регистрирующиеся в качестве безработных, в целях поддержания связи с союзом и сохранения за собой связанных с союзным членством прав, безработные сезонники, возвращающиеся в период сезонного затишья обратно к своему сельскому хозяйству, и, наконец безработные, работающие в коллективах безработных; в группе фиктивных безработных значительное место, в частности, занимают “безработные” домашние хозяйки.

Число безработных членов Союза по данным ВЦСПС составляло:

Если к учтенной массе безработных членов союза прибавить количество не-членов союзов, зарегистрированных биржами труда, мы получим всю учтенную массу безработных, насчитывавшую в 1927/28 г. 1,7 млн. чел. Эту цифру надо признать, как указано выше, преувеличенной, главным образом, за счет преувеличения профсоюзной безработицы.

К сожалению, у нас нет прямых данных, дающих возможность судить о размерах фиктивной безработицы, но некоторые косвенные данные, проливающие свет на это явление, мы находим в материалах обследования безработных членов союза проведенного ВЦСПС в ноябре 1927 г.

Эго обследование выявило 10‑15% “мертвых душ”, совсем не явившихся на регистрацию. Это, очевидно, те безработные, которые оторвались от профсоюзов и совершенно утеряли связь с ними.

Среди фиктивных безработных мы встречаем значительное количество квалифицированных профессий, о чем свидетельствует высокий процент застойных безработных среди тех профессий, на которые, промышленность предъявляет большой спрос.

По металлу, например, в числе застойных групп безработных (с длительностью безработицы свыше 1½ лет) мы встречаем такие профессии, как электромонтеры (13,7% безработных с длительностью безработицы свыше 1½ лет), слесаря-сборщики (11,5% с длительностью свыше 1½ лет), разметчики-наметчики (14,1%) и проч. Все эти профессии требуют большой квалификации, и спрос на них со стороны промышленности очень велик. Если эти категории рабочих остаются такой длительный срок безработными, очевидно, они имеют удовлетворяющие их источники дохода и не ищут труда по найму.

Обращает на себя внимание значительная застойность безработицы среди женщин. При средней длительности безработицы для обоих полов в 9,1 месяцев, средняя длительность безработицы среди-женщин достигает 12,4 месяцев, а среди мужчин — 6,3 мес. Если разбить всех безработных мужчин и женщин на группы по длительности безработицы, мы получим следующее:

В то время, как безработные мужчины насчитывают в своем составе группу безработных с длительностью 1‑2 года и свыше 2 лет в размере 16%, среди женщин эта группа достигает 36%, т. е. больше ⅓ всего количества безработных. Это явление стоит в связи с малой активностью женщин в подыскании работы вследствие их загруженности домашним хозяйством, а также в виду относительно большой материальной обеспеченности безработных женщин. Из всего количества безработных женщин 29% приходится на одиночек, 22% имеют семьи на своем иждивении, а остальные 49% безработных женщин являются членами семьи, находящимися на иждивении. У безработных мужчин мы видим обратную картину: при 23%  одиночек и 77% семейных только 17,8% безработных является иждивенцами. Из всего числа семейных безработных процент имеющих доход составляет среди женщин 73, а среди мужчин только 42.

Связь между длительностью безработицы и степенью материальной обеспеченности выявлена не только среди безработных женщин, но и среди всех безработных: она становится особенно очевидной при сопоставлении размеров доходов семьи с длительностью безработицы. Так, средний размер дохода на семью (в рублях) среди семейных безработных, имеющих доход, составляет:

Группы по длительности          Размер дохода
    безработицы                   (в рублях)

До 6 мес. .......................... 47,3
От 6 мес. до 1 года ................ 49,6
От 1 года до 2 лет ................. 62,0
Свыше 2-х лет ...................... 71,2
В среднем по всем группам .......... 54,4

Помимо указанной закономерности, эти данные дают возможность выявить и материальный уровень безработных. Мы считаем однако более показательным уровень душевой нормы дохода, установленной материалами переписи. Приведем данные по некоторым союзам:

Распределение семейных безработных по размеру дохода на члена семьи в октябре-ноябре. 1927 г.

Примечание к таблице:

¹ Безработные, имеющие доход, распределены в отношении всех семейных безработных.

Из приведенной таблички видно, что в общей массе семейных безработных, составляющих около 80% всех безработных, 16% приходится на семьи, имеющие доход в размере 20‑30 руб. и свыше 30 руб. на члена семьи. По некоторым индустриальным союзам этот процент поднимается до 20‑30. Иначе говоря, 12‑13% всех безработных материально обеспечены, так как их доход не только не отстает от среднего уровня дохода работающих, но даже превышает его в известной степени.[4] Эти цифры получены в результате учета не всех доходов безработной семьи, а лишь доходов от работы по найму, пенсий и пособий. Нет сомнения, что если бы можно было учесть прочие источники дохода (ремесло, торговля и проч.), численность материально обеспеченных групп безработных была бы выше.

Эти небольшие выборки из обильного и очень интересного материала переписи безработных указывают на то, что среди безработных членов союза имеются мнимые безработные и безработные, материально обеспеченные. Последнее свидетельствует об относительно слабой напряженности давления на рынок труда со стороны безработных.

О том, что данные текущей статистики дают преувеличенное представление о безработице в СССР, говорят и цифры безработицы, выявленные демографической переписью (895 тыс. безработных в городах)[5].

Госплан в своем исчислении размера безработицы СССР пользовался методом баланса, дающим возможность, несмотря на всю условность балансовых расчетов, получить более правильное представление о соотношениях спроса и предложения, чем данные официальной статистики.

По данным наших балансовых расчетов избыточное количество труда в работоспособном возрасте (16‑59 лет) составляет в 1927/28 г. 1,1 млн. — на 20% с лишним больше, чем в 1926‑1927 году; 1928/29 г. в свою очередь предполагает рост на 16% по сравнению с 1927/28 г. Мы видим, таким образом, что и по балансовым расчетам безработица идет по растущей кривой.

Чем вызван такой рост безработицы? Объяснение этому надо искать прежде всего в исторически сложившейся экономической обстановке Советского Союза. СССР представляет собой страну с громадным аграрным перенаселением, выбрасывающим ежегодно, как мы видели выше, колоссальное количество избыточного труда в город. Недочеты в организации найма труда, обильное применение временных работ и текучесть рабочей силы дают возможность крестьянскому населению легко проникать в производство, вытесняя подчас основные кадры городского пролетариата. О размерах давления крестьянского населения на городской рынок труда свидетельствует большой удельный вес последних в общей массе предложения труда и высокий процент среди нанимаемых промышленностью рабочих. По данным бирж труда пришельцы из сельских местностей составляют в общей массе, предложения труда 24% в среднем за 1927/28 г.; такой же, примерно, процент мы имеем в 1926/27 г. Больше всего привлекают жителей сельских местностей следующие отрасли труда: горная (35,2% в общей массе предложения), строительство (54% из общей массы предложения труда), сахарная промышленность (24%, железнодорожный транспорт (18,5%) и т. д. В других отраслях индустрии удельный вес выходцев из деревни ниже и составляет для металла 13,2% (в том числе 19,7% среди неквалифицированных профессий), для текстилей 11,7% (14,5% по неквалифицированным профессиям), химиков — 11,7% (14,7% среди неквалифицированных) и т. д. В общей численности нанимаемой промышленностью рабочей силы на долю выходцев из сельских местностей приходилось в 1925/26 г. 34%, а в 1926/27 г. — 29%. Эти цифры с достаточной убедительностью говорят о значении деревни, как основного источника городской безработицы СССР. В крупных капиталистических странах деревня такой роли в формировании городской безработицы, конечно не играет.

Говоря об относительном перенаселении, Маркс указывал кроме аграрного перенаселения, еще две формы: 1) текучее перенаселение, возникающее в результате относительно замедленного роста занятого населения, изнашивания и вытеснения старших возрастов рабочих и замены их молодыми и 2) застойное перенаселение, образующееся преимущественно из рабочих отсталых отраслей, вытесняемых крупной промышленностью и отживающих профессий. В капиталистических странах низкие темпы развития народного хозяйства и капиталистическая его рационализация усиливают роль этих двух форм перенаселения в образовании безработицы. В СССР, наоборот, значение этих форм перенаселения относительно не велико: текучее перенаселение смягчается сокращением рабочего дня и переводом на пенсию престарелых возрастов; для борьбы с застойным перенаселением проектируется реорганизация в плановом порядке мелкой и кустарно-ремесленной промышленности и развитие системы переподготовки рабочих отживающих профессий.

Перспективы развития народного хозяйства открывают большие возможности в части использования накопившихся трудовых ресурсов. Промышленность увеличивается по численности рабочей силы за пятилетие на 25% по отправному варианту и на 32,2% по оптимальному, строительство — на 145,0% по отправному и на 200% по оптимальному варианту, культурные учреждения на 34,8% и т. д. Общая численность лиц наемного труда без сельского хозяйства увеличивается в абсолютном выражении на 2,7 млн. по отправному и на 3,4 млн. по оптимальному варианту. Из общего прироста лиц наемного труда без сельского хозяйства на города приходится 2 млн. по отправному варианту и 2,5 млн. по оптимальному. Кустарно-ремесленная промышленность вырастает за пятилетие на 33% по числу занятых лиц по отправному варианту и на 51% по оптимальному. Абсолютный прирост кустарей в городах выражается числом 224 тыс. по отправному и 373 тыс. по оптимальному варианту. Таким образом, только лица наемного труда и занятые в кустарно-ремесленной промышленности дают за пятилетие прирост в размере 2,2 млн. без сельского хозяйства и 2,4 млн. с сельским хозяйством по отправному варианту и 3 млн., включая и с.‑х. рабочих, по оптимальному варианту. Развитие индустрии меняет структуру населения, увеличивая удельный вес неземледельческого населения с 24% в 1927/28 г. до 25,5% в 1932/33 г. по отправному и 26,8% по оптимальному варианту.

Особого внимания заслуживают мероприятия в области сельского хозяйства, направленные к смягчению аграрного перенаселения советской деревни и уменьшению размера отхода в города. К этим мероприятиям относятся: интенсификация сельского хозяйства, коллективизация, сближение уровней дохода между городом и деревней и т. д.

В результате учета всех хозяйственных проектировок и перспектив роста населения мы получаем следующий баланс труда в городах:

Из таблицы видно, что быстрее всего растет наемный труд, увеличивая соответствующим образом свой удельный вес. Значительно растет группа учащихся. Группа буржуазии, абсолютно незначительная, несколько увеличивается за счет промышленной ее части. Число лиц, занятых домашним трудом, растет относительно медленно, отставая от роста населения. Число безработных падает с 1,1 млн. в 1927/28 г. до 0,8 млн. в 1932/33 г. по отправному варианту или на 26%. По оптимальному варианту число безработных понизится до 500 тыс.; это примерно, численность того свободного резерва, который и в системе советского хозяйства необходим для нормального оборота рабочей силы. Удельный вес безработных среди работоспособного населения понижается с 6,4% в 1927/28 г. до 3,9% в 1932/33 г. по отправному варианту и 2,4% по оптимальному. Среди лиц, работающих по найму, удельный вес безработных снижается с 16,6% в 1927/28 г. до 9,6% в 1932/33 г. по отправному варианту и 5,6% по оптимальному варианту.

Есть основание предполагать, что расхождение, существующее ныне между численностью действительных и зарегистрированных безработных, будет существовать в известной мере и впредь. Таким образом, численность зарегистрированных безработных может быть несколько выше сальдо нашего баланса.

Нам важно выявить тенденцию развития хозяйства СССР на ближайшее пятилетие: идет ли оно по линии смягчения диспропорции между спросом и предложением или в перспективе будет иметь место дальнейшее накопление безработных. Несмотря на всю свою ориентировочность, наш баланс ясно и отчетливо говорит о падении кривой безработицы, выявляя тем самым преимущества развивающегося социалистического хозяйства перед загнивающим капитализмом, плодящим “конъюнктурную и структурную” безработицу.

Расширение сети учебных заведений, создание фонда социализированной зарплаты, идущего, главным образом, на пособие учащейся молодежи,; дадут возможность значительной части молодежи не искать заработка а обучаться в школах, повышая свой культурный уровень и приобретая соответствующую квалификацию. По нашим ориентировочным подсчетам число занятых в различных отраслях труда подростков (15‑17 лет) в 1932/33 г. понизится абсолютно примерно на 100‑200 тыс.

Рассмотрение резерва в балансе труда по полу указывает на необходимость форсированного вовлечения женского труда в различные отрасли труда. Эта необходимость вызывается следующим обстоятельством.

Неравномерность развития отдельных отраслей народного хозяйства производит при неизменных коэффициентах участия женщин в различных отраслях труда к снижению удельного веса женщин среди лиц наемного труда на 1,2%. Если исходить из этого пониженного коэффициента участия женщин, число безработных женщин составит подавляющее большинство в общем количестве балансового остатка. Такое положение надо считать совершенно ненормальным, и мы должны поставить себе задачей всемерное расширение сферы применения женского труда.

Механизация производства и поднятие квалификации трудящихся женщин дадут возможность последним внедриться в те отрасли и профессии, которые фактически сейчас для них закрыты.

Дальнейшая проработка вопроса сделает возможным установление конкретного перечня отраслей и профессий, где применение женского труда целесообразно; на теперешней стадии работы можно лишь указать на необходимость поднятия процента квалифицированных работниц за пятилетие и обеспечение этой директивы усиленным вовлечением женщин в соответствующие общеобразовательные и профессиональные учебные заведения. В настоящее время процент женщин в учебных заведениях недостаточен. В общеобразовательных учебных заведениях массового типа они составляют 35‑45%, в техникумах — 39%, в школах фабрично-заводского ученичества — 23%, в вузах — 30%, рабфаках — 14%, в учреждениях ликбеза — 41%. Такое неблагоприятное для женщин соотношение полов в учебных заведениях и современные условия домашнего быта обусловливают собою культурную отсталость женщин, низкую квалификацию и вытекающий отсюда низкий удельный вес женщин в общей массе работающих. Постепенная социализация быта и поднятие квалификации трудящихся женщин, намечаемые в ближайшее время, дают основание рассчитывать на увеличение удельного веса женщин в общей массе наемного труда на 4‑5 процентных единиц, доводя удельный вес женщин среди работающих по найму до 31,2% по отправному варианту и 32,5% по оптимальному вместо 27% в 1927/28 г.

Осуществление запроектированных темпов снижения безработицы требует, помимо вышеуказанных хозяйственных мероприятий (развитие индустрии, сельского хозяйства и пр.), целого ряда организационных мер. Основными из них являются: организованная переброска рабочей силы наибольшего спроса, переквалификация застойных групп безработных и ослабление текучести рабочей силы.

Проектировки в области заработной платы, предполагающие ослабление разрыва в уровне благосостояния отдельных категорий труда и групп рабочих, и развитие жилищного строительства, устраняя главную причину текучести рабочей силы, дают основание рассчитывать на возможность значительного снижения текучести, способствующей, как мы видели выше, росту численности безработных. Что касается первых двух мероприятий, то осуществление их связано со значительными денежными ассигнованиями, предусмотренными в финансовом плане борьбы с безработицей.

Общая сумма ассигнований на борьбу с безработицей запроектирована на пятилетие в размере 1.067 млн. руб., из коих 851 млн. приходится на социальное страхование, остальные суммы проходят по государственному и местному бюджетам и прочим источникам. Из общей суммы ассигнований 308 млн. запроектировано на трудовую помощь безработным: организацию коллективов безработных, переподготовку, переброску рабочей силы в другие районы и т. д.

Вся сумма ассигнований на борьбу с безработицей вырастает за пятилетие на 160%, при чем расходы на трудовую помощь безработным увеличиваются вдвое. Среди статей расхода на трудпомощь больше всего вырастает расход на переподготовку рабочей силы (120%).

Значительный рост ассигнований на борьбу с безработицей при абсолютном снижении числа безработных, обеспечивает нам максимальный охват безработных пособиями при одновременном росте нормы пособий на 84% и более правильное распределение избыточного труда по районам, нарушаемое неравномерным развитием в перспективе отдельных отраслей хозяйства и района.

Примечания:

[1] Эти данные надо считать преуменьшенными, так как источником их являются материалы органов страхования, не полностью охватывающие трудящихся по найму.

[2] По материалам сектора мирового хозяйства Госплана СССР.

[3] Данные бирж труда не могут служить этой цели в виду их несопоставимости за разные годы.

[4] По данным бюджетных обследований 1917 года доход на членов семьи в среднем для всех семейных рабочих составляет 22,21 руб.

[5] Перепись не относила к числу безработных работающих в коллективах безработных и тех, кто работал не по специальности или на временных работах.