Телеграмма Временного Поверенного в Делах СССР в США в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР. 3 октября 1937 г.

Вне очереди

3 октября 1937 г.

Ввиду отсутствия уехавшего на пару дней Хэлла подробно неофициально беседовал с его первым заместителем Уэллесом. Его формулировки политики США на Дальнем Востоке дают мало нового, сводятся к следующему:

1. Миролюбие американского народа вылилось в резко изоляционистских формах; пока не будет перелома в этом настроении, правительство лишено будет возможности дискриминировать между агрессором и жертвой агрессии на каком бы ни было основании, сочувствовать жертве.

2. США не отказываются от своих прав в Китае и готовы оказывать американцам в Китае моральную помощь и такую материальную поддержку, которая не вовлекла бы США в военные события.

3. Пока дипломатические отношения между Китаем я Японией не будут прерваны, президент не собирается признавать состояние войны и вводить в действие акт о нейтралитете, однако заявление Рузвельта о том, что его политика «покоится на 24-часовой базе», остается в силе[1].

4. С самого начала событий США энергичнее всех других держав увещевали стороны прекратить военные действия, мирно решить конфликт, в дальнейшем решительно протестовали против бомбардировки мирного населения и участвуют на известных условиях в работах совещательного комитета, где не будут брать на себя ни ответственности, ни инициативы, однако будут внимательно следить за всеми предложениями и могут независимо принимать решения, не обязательно идентичные, но похожие на женевские, если последние не останутся в рамках американского законодательства.

Новое в этом только сглаживание заявления Рузвельта о том, что американцы остаются в Китае на свой риск, а также указание на возможность решений, параллельных женевским. На мой вопрос, не нанес ли недавний запрет перевозок оружия в Китай и Японию на правительственных судах односторонний ущерб Китаю, Уэллес дал понять, что альтернативным решением было бы конвоирование судов, на что США не могут пойти, указывал, что закупке оружия китайцами в США с доставкой на пароходах третьих государств ничто не мешает (Уэллес отрицал, но нам доподлинно известно, что частные американские судовладельцы после этого решения также отказываются от перевозки оружия в Китай даже при ростовщической страховой премии). Уэллес заявил, что других мер ограничительного порядка не предвидится и что следующим шагом по тому же пути было бы применение закона о нейтралитете. В случае же применения закона можно это сделать так, чтобы не получилось одностороннего ущерба для Китая (намек на принадлежащее президенту право включать в эмбарго сырье и разрешать или запрещать воюющим странам забирать сырье в американских портах за наличные).

Договорившись, что беседуем в академическом порядке. Уэллес далее заявил следующее:

1. Участие в военных санкциях было бы мыслимо только в случае прямых угроз безопасности США, с предшествующим переломом настроения в массах.

2. Участие США в эмбарго, если будет осуществлено, то только в форме введения в действие акта о нейтралитете. Несмотря на разочарование американцев в связи с провалом женевской акции по маньчжурскому и абиссинскому вопросам, в американской политике не произошло ничего, что помешало бы США повторить абиссинский опыт. Уэллес оговорился, что выражает личное мнение, вопрос слишком ответственный, более авторитетно мог бы сказать, только снесшись с президентом.

3. США готовы внимательно изучить всякое деловое предложение о консультации заинтересованных тихоокеанских держав, но пока такого предложения не поступало.

4. Трудно предрешать отношение США к возможным решениям совещательного комитета, не зная, по какому пути он пойдет. США следят за женевскими предложениями гуманитарной помощи Китаю, оказывают эту помощь самостоятельно через свой Красный Крест, собравший уже миллион долларов.

5. Несмотря на возмущение в США японской жестокостью, всякое нарушение правительством духа закона о нейтралитете вызвало бы не меньшее возмущение, которое осложнило бы внутриполитическое положение в ущерб президенту.

Ссылка Уэллеса на силы изоляционистских настроений обоснованна. Движение бойкота японских товаров значительно меньше, чем в Англии, и пока охватывает лишь передовые круги рабочего движения. Ужасы японского вторжения вызывают растущее возмущение, но оно пока приводит лишь к росту изоляционистских требований применения закона о нейтралитете, от которого в данной обстановке выиграют японцы. Рузвельт пока сопротивляется этим требованиям, понимая, что применение к Китаю закона, составленного для Европы, означало бы отказ США от положения ведущей державы в Вашингтонском договоре[2]. Однако, ослабленный серьезным пораженцем в связи со скандальным делом Тика, Рузвельт стремится восстановить популярность уступками изоляционистским настроениям. Отсюда такие меры, как прекращение экспорта в Китай на американских судах.

Не ставя вопроса более конкретно, мы никакого, даже неофициального заверения о поддержке мероприятий Лиги наций не добьемся. В возможность экономической санкции американцы не верят, а если бы это стало реальной возможностью, Рузвельт, наверное, не прочь был бы ввести в действие закон о нейтралитете, который в этом случае потерял бы свое антикитайское острие, и позаботился бы, чтобы от применения закона максимально пострадала Япония. Внутриполитически эта мера была бы популярна. Пока же можно рассчитывать на то, что меры морального воздействия, типа женевского протеста против бомбардировок, будут дублироваться от своего имени США.

Уэллес расспрашивал меня, не тревожат ли нас сведения о концентрации части войск на границах СССР и Монголии. Я ему ответил, что какие-либо тревожные явления мне неизвестны, в том числе непосредственной угрозы нашей безопасности мы не ощущаем. Уэллес выразил удовлетворение «тактичной и правильной» ссылкой на позицию США в речи Литвинова на Ассамблее.

Возможно, что на днях, доложив эту частную беседу начальству, Уэллес попросит конкретизировать, какие мероприятия Лиги наций имеем в виду. Прошу ориентировать.

Копия Литвинову направлена в Париж.

Уманский