Письмо Полномочного Представителя СССР в Швеции Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР В. П. Потемкину. 7 июня 1937 г.

7 июня 1937 г.

Глубокоуважаемый Владимир Петрович,

В Вашем письме от 1 июня совершенно правильно и четко отмечаются две основные тенденции, выявляющиеся в политических настроениях Швеции.

Первая, и притом заметно крепнущая, тенденция за последние месяцы — это усиливающееся и оформляющееся сближение Скандинавских стран как между собою, так и с Финляндией. Поскольку при современной мировой ситуации такого рода сколачивающийся блок объективно направлен против агрессора — Германии, мы, разумеется, поддерживаем эти тенденции, давая понять наше положительное отношение к идее регионального соглашения северных стран в рамках Лиги наций.

Одновременно, конечно, мы не упускаем случая, особенно при встречах с членами кабинета, указывать на подрывную работу Германии, всяческими способами, и в первую очередь злостными газетными выдумками, стремящуюся испортить наши Дружеские отношения со Швецией.

Вторая тенденция, порождаемая страхом перед агрессором, стремится, как Вы справедливо указываете, дать такое истолкование принципу нейтралитета, которое неизбежно привело бы Скандинавские страны к ослаблению их обязательств в осуществлении санкций по Уставу Лиги наций. Хотя данные тенденции, вдохновляемые Германией и играющие ей на руку, в Швеции и менее сильны, чем в Данин, где страх перед агрессором и желание его умилостивить более актуальны, все же и в шведской общественности эти настроения имеют место. Мы их учитываем и ведем соответствующую разъяснительную работу.

Оценивая силу и влияние обеих этих борющихся тенденций в Швеции, я все же должна указать, что за последние месяцы объективная обстановка складывается в пользу усиления и роста антигерманских настроений, практически выражающихся в сближении северных стран, при одновременно заметно крепнущих настроениях в пользу СССР.

Я позволю себе перечислить те объективные причины, которые вызывают в широкой шведской общественности поворот симпатий в нашу сторону. Первой и основной причиной является улучшение наших взаимоотношений с Финляндией. Сандлер говорил мне как-то, что он «приложил к этому руку», так как советовал Холсти поехать в Союз. Поездка Холсти произвела большое впечатление на политические круги Швеции.

Вторым фактором надо считать нашу роль в Испании. Для политических кругов Швеции, как и всюду в мире, не тайна, кто именно громит Франко и кто спаситель Мадрида. Буржуазные круги Швеции ошеломлены военной подготовленностью и мощью Союза, высокими качествами советской авиации. Невольно напрашивался у правых кругов вопрос: если при таких стесненных возможностях и на таком расстоянии Союз способен на такие чудеса, что же будет в войне при более близком фронте? Наша мощь импонирует и внушает требуемое уважение, заставляя, особенно военные круги, «интересоваться» нашей военной техникой. При этом наша твердая и четкая политика мира заставляет видеть в Союзе активный фактор, задерживающий агрессивную политику фашистских стран. События в Испании показали также на живом, наглядном примере, что единственным защитником народной демократии является СССР. Этот момент привлекает симпатии к нам широких демократических кругов, заставляет не только рабочие массы, но и интеллигенцию тянуться к нам, как к защитнику демократических принципов против фашизма.

Рост интереса и симпатии к Союзу совпадает или, вернее, вытекает из роста отпора фашизму, [из] настроений, которые в Швеции значительно окрепли и продолжают расти в связи с борьбой в Испании против фашистских агрессоров. Шведская общественность оказывает очень деятельную помощь Народному фронту в Испании (пожертвования в пользу Испании достигли свыше 6 млн.). Социал-демократический кабинет Хансена-Сандлера открыто берет сторону правительства Валенсии. По отношению к Испании «Социалдемократен» ведет себя весьма решительно и четко. Настроения за Испанию создают естественную точку соприкосновения с нами. [В] этом вопросе вся прогрессивная шведская общественность находится на той же стороне мировой баррикады, что и мы.

Третьим фактором усиления антигерманских настроений в Швеции надо считать появление осенью 1936 г. ряда статей в германской прессе («Фольк унд рейх»), где немецкие генералы развивали свои агрессивные расистские намерения по отношению «заселения» Швеции германцами. О предложении немцев колонизовать север Швеции я в свое время писала.

Наконец, в усилении симпатий шведской демократии к Союзу немалую роль сыграла Советская Конституция. Шведская общественность проявила к новой Конституции Союза особый интерес, и полпредство вместе с Шведским обществом культурной связи сумело всячески распропагандировать ее и сделать доступной широким массам (статьи в прессе, выставка, доклады). Конституция переведена на шведский.

Таким образом, объективные факторы складываются в настоящий момент для нас благоприятно, и мы стремимся расширить и углубить нашу активность, чтобы противодействовать вредной тенденции, поддерживаемой прогерманскими кругами, ослабить сотрудничество Швеции с Лигой наций в области соблюдения обязательств коллективной безопасности.

Какие факты практически подтверждают рост антигерманских настроений в Швеции и усиление своего рода «моральной тяги» к Союзу?

Первый факт — это, конечно, поездка министра иностранных дел Сандлера в Москву. Надо вспомнить, что до сих пор еще никто из шведского правительства не наносил нам визита. Поездка Сандлера в том же полугодии в Лондон, Париж, затем в Союз, причем в Москву Сандлер первым делает визит (в Лондон он отвечал на визит Идена в 1934 г.), является своего рода «демонстрацией», куда ориентируется Швеция. И хотя Сандлер и пытался «сбалансировать» эти свои визиты заездом к Нейрату, этот «заезд» всеми истолковывается как попытка затушевать действительную политическую ориентацию Швеции.

Во всяком случае, визитами в страны парламентаризма и к нам и лишь «наездом» в Берлин шведское правительство подчеркивает, что позицию Швеции нельзя никак пристегнуть к германской ориентации.

Характерно и то, что только в этом году шведское правительство решило нанести ответный визит прибалтам[1], хотя прибалты были здесь более двух лет тому назад. Сандлер выбрал для ответного визита момент, когда у латышей и эстонцев намечается отхождение от немецкой ориентации. И это сделано неспроста, особенно если учесть, что визит Сандлера в 1935 г. был уже намечен и отменен после ульманисовского переворота.

Второй показатель углубления дружественности Швеции к Союзу — это невероятный наплыв общественных деятелей, всякого рода «имен», но и представителей широких масс, желающих посетить Союз. Видные журналисты, к которым мы обратились с приглашением посетить Союз в связи с поездкой Сандлера, очень охотно откликнулись на наше предложение. Никто не отказался. Год тому назад наше обращение было бы встречено менее благоприятно.

Третьим очень серьезным политическим фактором и большим достижением в наших взаимоотношениях со Швецией надо считать установление прямой авиалинии Стокгольм — Москва. Конечно, полпредству немало пришлось поработать для продвижения этой идеи, которая встречала со стороны германофильских кругов большое сопротивление. Но важен факт, что шведы сами проявили энергичную инициативу, что военные власти согласились на авиационную линию, построенную на принципе взаимности (шведы хотели монопольного права), и что это начинание встретило «хорошую прессу». Факт прилета через день советского самолета в Швецию сам по себе явление, которое еще очень недавно не укладывалось бы в рамки настороженно-недоверчивых отношений к Союзу со стороны Швеции.

Как четвертый показатель улучшающихся к нам настроений в Швеции надо отнести и поездку председателя военной комиссии риксдага Аллана Фогта, предпринятую по его инициативе. До сих пор к нам члены парламента вообще не наезжали. Как Вам известно, председатель городского самоуправления Стокгольма Олав Иогансон хотел ехать в Москву с делегацией от города отдавать визит т. Булганину. Мы сами отодвинули эту поездку.

К нам стремятся ехать команды футболистов из глухой провинции, и притом не из числа наших друзей, группа исполнителей народных танцев, просто туристы — интерес к Союзу, стремление подойти к нам ближе, изживание недоверия к нам — это все показатели.

Характерен необычайный наплыв рабочих и интеллигенции, желающих в этом году ехать через «Интурист» в Союз, несмотря на предупреждение, что разрешение может прийти не скоро.

Очень существенно, что связь наша со Швецией не порывается и по линии экономической, хотя наш торговый баланс крайне сокращен. Показателем этого является поездка Прютца в Москву для переговоров о спичечном соглашении. Кстати, здесь очень упорно циркулируют слухи, что Прютц назначается в Лондон шведским посланником. Представители крупных банков намеревались ехать в Москву для «зондаций» по финансовым вопросам, имея конкретное предложение. Но ввиду малой заинтересованности НКВТ мы отклонили пока их поездку.

К числу показателей укрепления сочувственных настроений к Союзу относится и очень оживленная деятельность Шведского общества культурной связи, особенно усилившаяся за эту зиму (пушкинские торжества, выставки, доклады о Горьком и о Пушкине, статьи по инициативе общества культурной связи, растущий интерес к книгам о Союзе, запросы, как абонироваться на нашу прессу, и пр.). В прессе нашей блестящей экспедиции на Северный полюс уделяется «почетное место», и пресса с интересом следит за ходом работ экспедиции. Конечно, германофильская «Аллеханда» и бульварная вечерка «Афтонбладет» стараются влить свой яд через прессу, пуская всяческое вымышления, «сенсации» и пр. Но общий тон прессы равняется по настроениям публики, проникающейся сочувствием к Союзу, и «сенсации» уже не вербуют новых читателей.

Очень показательно, например, что ко мне заходил вице-председатель телеграфного агентства Маннерстад и, между прочим, спросил меня, удовлетворены ли мы тем, что телеграфное агентство теперь тщательнее прослеживает телеграфный материал, избегая рассылать «газетные утки» из Риги и Варшавы. Другой пример: министр просвещения Энгберг в разговоре о его возможном полете в Союз сказал, что «теперь такое время, когда надо быть в Союзе». Энгберг — большой друг Франции и антифашист.

Как я уже говорила выше, показателем роста антифашистских настроений в Швеции служит и очень живая работа, развернутая широкой шведской общественностью вокруг Испании. По существу, уже имеется налицо единый народный фронт, так как наши друзья работают бок о бок с радикальной интеллигенцией и даже либералами из «высоких кругов». Испания и ее судьба — это сейчас «политический водораздел» в шведской общественности. Но именно работа на Испанию и, следовательно, против мирового фашизма, естественно, толкает радикальных шведов на нашу сторону. «Народный фронт» вокруг борьбы за правительство Валенсии — лозунг, который должен найти здесь отклик.

Еще пример: несомненное сближение шведских военных с нашими военными здесь, рост интереса именно военных кругов к нам, о чем я уже неоднократно писала за этот год[2]. Такой, например, факт, как приглашение военного атташе Риттера «в гости» в шведский полк.

Я не буду затруднять Вас многими подобными мелкими штрихами, которые, однако, характеризуют политические настроения страны. Укажу лишь, что наш престиж здесь настолько устойчив, что председатель гражданской авиации просит меня «поторопить у шведских властей урегулирование формальностей с воздушной линией», хотя это касалось чисто шведского вопроса. Но авиационная линия уже рассматривается как «узел» общих дел и интересов.

Однако все эти благоприятные симптомы еще не означают, что враждебные Союзу круги и германофильские политики бездействуют. Такие газеты, как «Аллеханда», пользуются любым поводом для выпадов против Союза. Правящая социал-демократическая партия в своей среде имеет зловредные элементы (вроде ренегата Хеглюнда), которые тормозят выравнивание политической линии кабинета в сторону антигерманской политики. Поэтому очень важно использовать приезд Сандлера и заставить его высказаться определеннее за линию активной коллективной безопасности. Сейчас Сандлер считает себя «европейской величиной», и его тщеславию будет льстить, если его прием будет обставлен подобающей торжественностью. Я знаю его затаенную мечту получить свидание с Иосифом Виссарионовичем [Сталиным]. Если нельзя устроить специальное свидание, то, может быть, И. В. мог бы прийти ненадолго после обеда или завтрака у Вячеслава Михайловича [Молотова]?

Сандлер говорит по-французски, английски и немецки. С ним поедет один из чинов МИД, которого, по-видимому, придется поместить в гостиницу, так как Юлленшерна[3] говорил, что у него нет места. Нельзя ли поместить его в хорошем номере в гостинице «Москва»? Шведы придают большое значение культурной обстановке, и «Москва» произвела бы на сопровождающего (очевидно, директора политического департамента или генерального секретаря МИД) соответствующее впечатление.

По поводу отношений Швеции с прибалтами приходится отметить, что пока нет признаков перехода этих отношений в стадию более закрепленного политического сотрудничества. Правда, Сандлер в Литве заявил Лозорайтису[4], что «наши обоюдные стремления выражаются в одном слове — мир. Мы готовы в целях длительного мира, связанного с ослаблением всеобщего напряжения, помочь международному сотрудничеству в Женеве или в вопросе о непосредственных отношениях между отдельными странами».

Но эта декларация общего характера, без конкретных форм сближения. Шведское правительство, как я уже отметила выше, визитом Сандлера именно в настоящую минуту подчеркивает, что Швеция приветствует антигерманский поворот в политике прибалтов, но о блокировании пока нет и речи.

Сандлер в разговоре со мной перед визитом в Балтику подчеркнул, что Швеция сейчас охотно усилит свои культурные и экономические связи с прибалтами и будет поддерживать те течения, которые служат укреплению мира в рамках Лиги наций, но «особых политических задач» он своей поездкой не преследует и они и не входят в программу его ответного визита.

Что касается нашей работы с военными и возможности их приглашения на осенние маневры в случае, если здешние военные круги выразят просьбу присутствовать, то соответствующая работа ведется нашими атташе.

Весьма серьезное явление, также свидетельствующее об ослаблении антисоветских настроений в Швеции, — это раскол и распад ренегатской чильбумовской партии, Об этом приводим подробные сведения в обзоре печати.

Известным событием в нашем здешнем существовании является ликвидация «Нафты» — смешанного шведско-советского общества, игравшего заметную роль в хозяйственной жизни Швеции. По Швеции у нас было свыше тысячи колонок и станций. Наша конкуренция с «Шеллом» и «Стандардом» понижала цены на бензин, и шведский потребитель «сочувствовал» советской нефти. С точки зрения политической продажа «Нафты» для нас минус. Но этого требовали наши хозяйственные интересы. «Нафта» продана в руки американского треста «Меллон».

Шведские журналисты выезжают отсюда 15 июня, будут в Ленинграде 17-го.

С товарищеским приветом

Полпред СССР в Швеции

А. Коллонтай