Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Японии К. К. Юреневу. 2 февраля 1937 г.
Немедленно
2 февраля 1937 г.
В связи с недавним разговором Юренева с Арита, в котором последний предложил установить взаимно «одинаковый нормальный режим», Вам следует поставить вновь вопрос перед МИД о режиме полпредства. Скажите, что мы удовлетворены заявлением Арита о его желании урегулировать этот вопрос и что, бесспорно, основой для такого урегулирования должно быть применение в каждой стране в отношении посольства другой стороны режима, применяемого в отношении других посольств, не допуская никакой дискриминации. Мы не возражаем при этом против того, чтобы японские власти принимали, если они признают это необходимым, особые меры охраны посла и советника, но мы настаиваем на том, чтобы эти меры проводились таким образом, чтобы они не могли создать неправильного и оскорбительного представления о слежке вместо охраны. Мы утверждаем, что меры охраны, применяемые нами в отношении посла и советника, проводятся с нужным тактом и вежливостью, и считаем, что таково же должно быть отношение японских властей к нашему послу и советнику.
Все остальные меры, практикуемые полицией в Токио, носят явно недопустимый характер и должны быть прекращены во избежание того, чтобы наши власти также не решили соответственно реагировать на дискриминационный режим, установленный для нашего полпредства[1].
Стомоняков
[1] 8 февраля 1937 г. временный поверенный в делах СССР в Японии Н. Я. Райвид ответил по телеграфу в НКИД СССР: «Я посетил сегодня Того и возбудил перед ним вопрос о режиме посольства согласно вашим указаниям. Выслушав, Того указал, что Арита говорил Юреневу о режиме для посольства и для консульств. Затем он спросил, есть ли у Наркоминдела или у меня лично какое-либо конкретное предложение, на основе коего может быть урегулирован этот вопрос. Я ответил, что наше предложение заключается в отмене всех дискриминационных мер, против которых мы неоднократно жаловались».
12 марта Райвид вновь посетил Того и вручил ему памятную записку о ненормальном положении, созданном японскими властями в отношении полпредства СССР. В телеграмме Райвида в НКИД СССР от того же числа отмечалось: «В ответ Того спросил, принимаем ли мы высказанный Им в прошлой беседе принцип взаимности и согласны ли мы одновременно рассмотреть вопрос о положении японских консульств в СССР». Запрашивая указания для дальнейших переговоров, Райвид высказал мнение о целесообразности обратить внимание МИД Японии также на положение, в которое поставлено торгпредство, и сообщил о намерении прислать более подробные сведения.
31 марта заместитель народного комиссара иностранных дел СССР Б. С. Стомоняков направил в полпредство следующую телеграмму: «Укажите Того, что мы по-прежнему твердо придерживаемся того общепринятого принципа, что взаимность заключается во взаимной недискриминации. Подчеркните, что претензии, заявленные Вами, относятся именно к случаям явной дискриминации против полпредства по сравнению с миссиями третьих стран, в то время как в отношении японского посольства в Москве никаких таких мер не принималось и не принимается.
Подтвердив таким образом нашу принципиальную позицию, Вы, однако, можете согласиться на одновременное обсуждение в Токио имеющихся у них претензий по поводу режима японского посольства в Москве. При этом мы исходим из того, что японское посольство действительно не подвергается такого рода притеснениям, как наше полпредство в Токио, и что, как мы Вам уже сообщали, мы отнюдь не возражаем против охраны полпредства, полпреда и советника при непременном условии, чтобы эта охрана производилась в корректной форме.
Что касается вопроса о режиме консульств, то заявите, что этот вопрос не имеет ничего общего с режимом посольства, ибо положение консульств с точки зрения международного права отлично от положения посольств, и к тому же соединение этих двух различных вопросов повело бы к затяжке с разрешением вопроса о режиме посольств. Тем не менее мы не отказываемся обсудить и вопрос о консульствах, однако это может быть сделано лишь после урегулирования вопроса о положении нашего посольства».
В соответствии с данными, указаниями временный поверенный в делах СССР в Японии сделал 6 апреля соответствующее заявление Того, который не возражал против предложения советской стороны.