Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Турции Л. М. Карахана в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР. 1 февраля 1937 г.

1 февраля 1937 г.

Иненю[1], узнав о моем отъезде, пригласил меня к себе на завтрак. Мы были вдвоем. Сообщаю существенное из его заявлений:

1. Турция по-прежнему верна своей дружбе с СССР, что он счел своим долгом подчеркнуть в последней речи в парламенте. Он понимает нашу позицию в вопросе о [Александреттском] санджаке[2]. На его вопрос, имеется ли в Москве по-прежнему доверие к Турции, я ему сказал, что после истории с пактом положение было сильно поколеблено и я не мог бы утверждать, что оно восстановлено. О соглашении о санджаке он говорил с большим удовлетворением и подчеркивал, что у турок с Францией нет никаких противоречий. Он признал после моего вопроса, что можно было договориться с Францией на тех же основах, что и сейчас, в самом начале конфликта, но в оправдание привел недоверие к аппарату МИД и колоний, который хотел надуть Турцию.

2. Я ему сказал, что на меня произвела тяжелое впечатление мотивировка Араса в беседе с Литвиновым[3], что Турция не может пойти на пакт с Францией, не желая рисковать своими экономическими отношениями с Германией. Я ему напомнил, что и он, и Арас, и с кем я ни затрагивал растущее влияние немцев в Турции, всегда успокаивали меня тем, что они вынуждены торговать с немцами, но что никакого влияния Германии на турецкую политику нет и не будет. Сейчас, сказал я ему, положение, по-видимому, изменилось и Германия оказывает влияние и связывает Турцию в ее внешнеполитических действиях. Из заявления Араса можно сделать вывод, что это связывающее влияние может иметь место и в отношении других стран. Иненю был смущен и сказал, что влияния Германии на внешнюю политику нет и что с Францией пока лишь «рано говорить» о пакте, а экономическое влияние немцев — предмет их постоянного беспокойства, они не хотят быть в зависимости от Германии, но, если никто не хочет торговать с Турцией, кроме немцев, у турок нет выхода. Он сделал в этой связи упрек нам и французам, которым он также указывал на необходимость расширить торговлю, но все безрезультатно. На это я заметил, что наше желание расширить торговлю наталкивается на серьезные затруднения, в особенности в вопросе о ценах.

Говоря об общей линии внешней политики Турции, я заметил, что мне кажется, что Турция с позиции координации всех сил в интересах мира сползает к позиции нейтралитета, и что это совпадает с тем, чего добиваются агрессоры, — нейтрализовать возможно большее количество государств, чтобы обеспечить себе свободу действий, и что с той же целью и Италия, и Германия хотят разрушить Малую и Балканскую Антанты, и что югославско-болгарское соглашение колеблет единство последней.

3. Не отрицая, что турки хотят быть в стороне от войны, чтобы не быть вовлеченными в нее из-за чужих интересов, он настаивал, что Турция по-прежнему твердо стоит за недопущение какого бы то ни было разлада Балканской Антанты и что соглашение Болгарии и Югославии по своему содержанию не представляет для Антанты угрозы.

4. Он подчеркнул, что в случае войны между Францией и Германией Турция была бы нейтральна, но другое дело, если бы война началась между Германией и СССР. Турция в последнем случае была бы верна своей старой и неизменной дружбе.

5. Иненю отрицал серьезное значение за свиданием Араса с Чиано. Он отметил только, что Италия и Германия поддерживали турецкую позицию в вопросе о санджаке и что турки за это благодарны. Я ему заметил, что такая поддержка со стороны держав, враждебных Лиге наций и Франции, меньше всего могла помочь Турции, вызывая лишь известное недоверие к ней и к внезапным переменам турецкой политики, в особенности при нынешнем напряженном положении. Он признал, что встреча в Милане только маневр и никакие серьезные вопросы не будут обсуждаться.

6. Иненю решительно отрицал, что турки кому-либо высказывали опасения по поводу нашего морского строительства. Он отметил лишь, что Турция ведет переговоры о морском соглашении и что с Англией был лишь спор о предоставлении Турции права строить крейсера вашингтонского типа с орудиями крупного калибра.

7. В заключение Иненю просил меня заверить Москву в неизменности и твердости турецкой дружбы.

8. Говоря об аграрных мероприятиях, Иненю сообщил, что правительство организует ряд образцовых государственных хозяйств и коллективное использование техники, предоставляемой крестьянам государством для коллективной обработки земли. Они имеют в виду использовать и наш богатый опыт в этом деле.

Полпред