Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Турции Л. М. Карахана в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР. 28 января 1937 г.
28 января 1937 г.
Сараджоглу[1] сообщил, что на ноту, которую турецкое правительство направило всем державам о вступлении в силу проливной конвенции, Германия ответила, что, принимая к сведению сообщение, она резервирует за собой отношение ко всем постановлениям конвенции. Устно немецкий посол объяснил, что Германия в проливном вопросе была всегда с Турцией и сочувствует разрешению этой проблемы в настоящий момент. Резервы она вынуждена была сделать ввиду отсутствия в конвенции равного отношения ко всем державам. Германия не ждет ответа на свою ноту, так как нота сделана второстепенным порядком, чтобы не осталось впечатления, что она молчаливо приняла все постановления конвенции. Сараджоглу сказал, что Арас информировал об этом Литвинова и Идена. Последний сообщил, что немцы делали аналогичный демарш в Лондоне и что англичане дали немцам ответ, который они заслуживают. Иден советовал дать ответ немцам и использовать для этой цели английский ответ. Я сказал Сараджоглу, что оставить без ответа немецкий демарш — это значит принять к сведению, что Германия не связывает себя постановлениями конвенции, но что это пока мое личное мнение. Мне кажется, что турки должны ответить Германии: каковы бы ни были ваши резервы, принципы конвенции обязательны для вас так же, как для всех стран мира, и вы их должны соблюдать. Срочно сообщите[2].
Полпред
[1] Министр юстиции Турции; временно исполнял обязанности министра иностранных дел.
[2] 31 января 1937 г. Б. С. Стомоняков телеграфировал Л. М. Карахану: «Ответ турок на германские резервы абсолютно необходим не только для того, чтобы зафиксировать обязанности Германии, как и прочих стран, подчиняться режиму, установленному в проливах на основании конвенции, заключенной в Монртрё, но и чтобы устранить ее эвентуальные претензии вмешиваться в дальнейшем в этот вопрос». 11 февраля Карахан, информируя НКИД СССР о беседе с Арасом по поводу ответной германской
ноты от 22 января 1937 г. на ноту Турции о вступлении в силу конвенции о режиме проливов от 9 ноября 1936 г., сообщал, что Арас ему заявил, что он также считает нужным дать на германскую ноту «надлежащий ответ».
9 марта 1937 г. турецкое правительство направило германскому посольству в Анкаре ноту, в которой, в частности, говорилось:
«Верная принципу скрупулезного выполнения своих обязательств, Турция прилагает все усилия для того, чтобы все державы пользовались в равной степени и без исключения всеми преимуществами вытекающими из нового режима Проливов в отношении международного торгового судоходства, следя в то же время за тем, чтобы исключить на этом морском пути любое проявление враждебности и антагонизма, с тем чтобы он постоянно оставался путем согласия и мира».
Текст этой турецкой ноты в тот же день был передан дипломатическим представителям всех стран — участниц конвенции в Монтрё. Принимая от Араса текст упомянутой ноты, Г. А. Залкинд, как следует из его телеграммы в НКИД СССР от 9 марта 1937 г., заявил, что, по его мнению, в ноте нет «прямого непризнания германских оговорок».