Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Японии с Заместителем Министра Иностранных Дел Японии Хориноути. 19 января 1937 г.

19 января 1937 г.

Я и т. Родов (в связи с болезнью т. Клетного)[1] у вице-министра иностранных дел Хориноути.

После обычного введения в серьезный разговор мною было сделано от имени Советского правительства следующее заявление:

«За последнее время имел место ряд случаев явно умышленного и провокационного нарушения границы СССР со стороны Маньчжурии.

Мною уже был заявлен протест[2] против обстрела советских пограничников, находившихся на территории СССР, группой японо-маньчжурских солдат 4 января, которые, расположившись у пограничного знака № 17, производили стрельбу из пулемета и винтовок через линию границы. Еще ранее, 26 декабря, граница СССР была нарушена в этом же пункте группой японо-маньчжурских солдат, углубившихся на территорию СССР на 1 км и тоже производивших стрельбу из пулемета. 30 декабря группа из пяти конных японо-маньчжурских солдат два раза нарушила границу СССР в районе сел. Абагайтуй, углубившись на территорию СССР до 200 м, причем в тылу нарушителей на маньчжурской территории оставалась засада численностью около 9 человек. 27 декабря японо-маньчжурский пассажирский самолет, появившийся в районе, отдаленном от обычных линий воздушного сообщения, близ г. Оупу, нарушил границу СССР, пролетев над территорией СССР 12 км с углублением до 5 км.

Одновременно с этими провокационными нарушениями границы СССР в японо-маньчжурской прессе опубликованы заведомо лживые сообщения, со ссылкой на официальные заявления штаба Квантунской армии, с обвинениями советской пограничной охраны в том, что якобы советские пограничники 4 января нарушили маньчжурскую территорию в районе пограничного знака № 17 и вынуждены были затем отступить в результате боя. Маньчжурские власти на основании этого вымышленного сообщения позволили себе даже заявить протест советскому Генеральному консулу в Харбине. Также беспочвенны и лишены всякого основания распространяемые со ссылкой на квантунский штаб сообщения о других нарушениях границы, якобы произведенных советскими пограничниками.

Советское Правительство считает необходимым обратить серьезное внимание Японского Правительства на приведенные факты, поскольку в прошлом уже имели место случаи, когда выдуманные клеветнические сообщения о нарушениях границы советскими пограничниками, о залетах пуль с советской территории оказывались подготовкой к серьезным нарушениям советской границы, сопровождавшимся действительными столкновениями красноармейцев с вторгнувшимися на советскую территорию нарушителями. Советское Правительство ожидает, что Японское Правительство примет немедленно меры к расследованию всех приведенных выше случаев и примет наконец нужные меры к тому, чтобы на границе поддерживались мир и спокойствие и чтобы лица, виновные в нарушении границы, не имели возможности безнаказанно продолжать свою преступную и опасную для дела мира деятельность».

Хориноути. Затрагиваете ли Вы в первый раз события, которые Вы перечислили в заявлении?

Юренев. Относительно некоторых инцидентов были сделаны представления раньше, но тут имеются и новые случаи.

Хориноути. Следовательно, Вы хотите сегодня повторяться?

Юренев. Нет. Сегодняшнее заявление излагает целый комплекс фактов, и, поскольку мы не получили до сих пор удовлетворительного ответа, мое правительство считает нужным обратить самое серьезное внимание японского правительства на эти нарушения границы, а также на поведение штаба Квантунской армии, который распространяет разные клеветнические сообщения про нашу пограничную охрану.

Хориноути. Я плохо помню перечисленные сегодня инциденты, но знаю, что в конце прошлого года на границе имели место разные события. По сообщениям, которые мы имели в свое время из Маньчжурии, во всех этих случаях нападающей стороной были советские отряды. Хотя Вы повторяете протесты, но я не могу признать все эти факты правильными.

Могу сказать, что японская армия, находящаяся в Маньчжурии, имеет распоряжение исполнять свои обязанности по обороне границы в духе поддержания спокойствия на границе. Поэтому я не могу верить, что она поступает провокационным образом, как об этом говорилось в заявлении г. посла. Мы думаем, что основное в данном случае заключается в том, чтобы те комиссии (по редемаркации и по урегулированию конфликтов), о которых г. посол говорил так много с г. министром Арита, были созданы, начали свою работу и предупредили могущие возникнуть новые события, а в случае возникновения событий эти комиссии занялись бы мирным улажением этих событий. Я считаю, что это было бы самым подходящим. По поводу создания этих комиссий имело место сближение точек зрения обеих сторон, и оставались только 2 — 3 пункта, по которым, как мне кажется, советская сторона должна была сделать свои предложения. Поэтому я считал бы самым желательным, чтобы г. посол приложил свои усилия в этом направлении.

Юренев. Я глубоко сожалею, что г. Хориноути так просто, категорически и уверенно отрицает все факты. Это можно отнести к категории печальных фактов. Я думаю, что дискуссия по этому поводу бесцельна. Мое заявление, сделанное от имени моего правительства, остается в силе, и я его полностью поддерживаю. Что касается пограничных комиссий, то, как известно, имеются два основных вопроса, мешающие делу. Это, во-первых, вопрос о гарантировании мира и спокойствия на границах, установленных Пекинским и Мукденским договорами, и, во-вторых, вопрос о составе комиссий. С г. Арита мы говорили об этом неоднократно (последняя наша беседа состоялась 16 декабря). Наша позиция совершенно ясна, и наши требования вполне естественны. Границы не могут быть подвергнуты сомнению, но это не означает, что мы против редемаркации. Слово не за нами.

Но во всяком случае, до всяких комиссий необходимо, чтобы штаб Квантунской армии со всей решительностью контролировал свои войска и не давал информации, извращающей факты. Мое сегодняшнее заявление направлено как против фактов, возникших по вине японской стороны, так и против тактики искажения этих фактов и распространения лживых сведений со стороны штаба Квантунской армии.

Хориноути. Информация, которую мы имеем, является обратной той, которой Вы располагаете, и мы никак не можем верить, что Квантунская армия дает неправильную информацию своему правительству или дает клеветническую информацию в газеты.

И Вы, и мы будем ссылаться каждый на свою информацию. Таким образом, действительно бесполезно дискутировать здесь по этому поводу. Я снова повторяю, что основным средством разрешения таких вопросов является создание комиссий. В данном случае надо ускорить те переговоры, которые имели место. Я заранее не мог знать, по какому делу Вы заедете сегодня к нам, так что не имел возможности подробно совещаться с г. министром Арита, но если Советское правительство также стоит за ускорение переговоров о комиссиях, то я думаю, что г. министр мог бы (хотя и он будет весьма занят по случаю сессии парламента), однако, поговорить с Вами. Желательно ускорение переговоров о пограничных комиссиях.

Юренев. То, что я сообщил сегодня,— это результат самых точных данных. У нас имеется самый точный контроль над армией, она никогда не переходила границы; затем, как Вам, вероятно, известно, те потери, которые имелись в результате столкновений, были на нашей территории. Но я не хотел бы углублять разговор именно на этой проблеме. Заслуживает сожаления, что вице-министр отрицает явный факт.

Что же касается пограничных комиссий, то (несколько иронически) инициатива, проявленная г. Хориноути, заслуживает интереса. Мы не можем делать уступок в отношении тех требований, которые предъявили в отношении состава комиссий и гарантирования мира и спокойствия на существующих границах.

У меня нет никакой особой информации из Москвы по затронутому г. Хориноути вопросу. Мы сделали достаточно большие уступки, и те препятствия, которые остаются, должны быть устранены японской стороной.

Хориноути. Я уже говорил о том, что информация, которой Вы располагаете, отличается от нашей. Таким образом, я не в состоянии признать правильными перечисленные Вами сегодня факты. Но тут имеются такие инциденты, в отношении которых Вы нам присылали ноту; по этим пунктам будут даны ответы после соответствующего выяснения. Я приветствую то, что г. посол за ускорение переговоров о создании комиссий, и считаю, что вместо ведения дискуссии о прошлых конфликтах лучше было бы ускорить создание пограничных комиссий, которые могли бы предупредить возникновение пограничных конфликтов.

Юренев. Должен снова повторить, что моя информация верна, и не стоит больше повторяться об этом. Должен заявить, что я не сказал, что я за ускорение создания комиссий, но я не сказал, что мы против этого. Мы за то, чтобы японская сторона признала наши два требования — о спокойствии на границах и о составе комиссий. Слово за министром и вице-министром. Мы идем, так сказать, «нормальной скоростью», и дальнейшее ускорение зависит от состояния «путей», а тут уже дело за японской стороной.

Хориноути. По каждому вопросу нужны взаимные старания, ибо усилия одной стороны недостаточны, и надо говорить вполне откровенно и по душам, а не только для «спасения лица».

Юренев. Я всегда за то, чтобы говорить прямо и откровенно. Мое мнение Вам известно, сверх этого ничего сказать не могу. Могу попутно сообщить г. вице-министру одну новость, а именно: я имею предписание от своего правительства выехать в Москву для доклада. Я собираюсь выехать 5 февраля.

Хориноути. Я хотел бы, чтобы Ваша поездка в Москву стала поворотным пунктом улучшения отношений наших стран, и пожелаю Вам быстрейшего возвращения, (улыбаясь многозначительно) подарок привезите нам.

Юренев. Когда едешь куда-либо, то следовало бы привезти какой-то подарок отсюда, но, к сожалению, я не имею никаких подарков. В моем багаже, правда, есть одни подарок «тяжелого веса». Я имею в виду японо-германское соглашение. Вообще проблема подарков очень сложна. Думаю, что вернусь сюда через два месяца. Прошу не обижать мою семью, которая остается здесь.

Хориноути. В чем ее обижают?

Юренев. Тем, что не только за мной, но и за моей женой и маленьким сыном происходит самая беззастенчивая слежка полицейскими агентами.

Хориноути (не реагируя на это заявление). Раз семья Ваша остается, то, надо полагать, Вы скоро приедете и привезете подарки.

Юренев. Личные подарки с удовольствием привезу.

Хориноути. Мы злоупотребляли до сих пор Вашими личными подарками, так что лучше было бы получить официальные подарки. Кстати, благодарю Вас за Ваш новогодний подарок. Я очень тронут.

Юренев. Это доставляет мне большое удовольствие.[3]

К. Юренев