Утреннее заседание 14 октября 1936 г.

Ворошилов. Продолжаем прения по докладам тт. Тухачевского и Егорова. Слово в порядке записи имеет т. Буденный Семен Михайлович.

Буденный. Товарищи, истекший учебный год показал, что наша Рабоче-крестьянская Красная армия, несмотря на трудности организационного порядка, в деле боевой подготовки значительно шагнула вперед. Это показали маневры и учения всех округов. Тем не менее в отношении штабной службы нужно отметить, что проведенная упорная работа по подготовке и сколачиванию штабов все еще не дала требуемого результата. Штабы неплохо работают на учениях со средствами связи без войск, но как только штабы начинают работать на учениях с войсками, мы можем наблюдать в их работе целый ряд недочетов: запоздалые распоряжения, оторванность штабов от войск, не совсем четкая документация, плохая связь с соседями и взаимная их информация как соседей, так и нижестоящих штабов.

Наиболее слабым местом в штабной службе остается разведка. Если она, хотя и недостаточно четко и полно, организуется в предвидении боя, то в процессе самого боя исчезает, о ней штабы просто забывают. Я не говорю уже о том, что разведка ведется почти, как правило, накоротке. Что касается техники работы разведывательных органов, то она страдает еще очень крупными недочетами, над которыми предстоит еще много поработать в наступающем учебном году. Служба наблюдения за полем боя организуется совершенно недостаточно и остается, как и разведка в целом, узким местом в боевой подготовке.

Второй вопрос о групповой тактике. Видимо, этот вопрос, как показали маневры этого года, забыт. Управление боевой подготовки требует, чтобы при наступлении главное внимание было обращено прежде всего на темпы самого наступления, обуславливая это тем, что танки, артиллерия и авиация все разрушат и уничтожат, а поэтому пехота сможет идти совершенно спокойно, не применяясь к местности, не расчленяясь, не совершая перебежек и не окапываясь.

Я считаю, что такая постановка вопроса в корне неправильна и в бою мы будем нести огромные, ничем не оправдываемые, потери в людском составе. Такого шаблона, как 2 км в час и никак не меньше, не может быть, это должно зависеть от боевой обстановки. В погоне за темпами мы перестали обращать внимание на подготовку красноармейца, отделения, взвода и т.д., прививая им исключительно вредное понятие о том, что за них все сделает техника. Над этим нам также нужно работать.

Начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза т. Егоров в своем докладе, касаясь вопроса об оперативном и тактическом взаимодействии подвижных родов войск, указал, что мото-мехбригада является армейским средством. Это правильно, но оперативным средством является и корпус, и дивизия, как стрелковые, так и кавалерийские. Но не об этом идет речь. Речь идет о подвижных родах войск: о коннице, мотомехчастях и авиации, которые будут выполнять одну оперативную задачу, а раз это так, то и обучаться в мирное время этому взаимодействию они должны вместе. Для этого мы имеем все основания. Этим вопросом должны заняться наши армейские кавалерийские инспекции, как, например, в БВО и КВО. Но, к сожалению, созданные армейские инспекции, имеющие четкие и ясные задачи, еще не заработали полным ходом и не везде одинаково организовали свою работу. Так, в БВО инспекция работает в едином коллективе и в духе положения, утвержденного народным комиссаром обороны. В КВО, наоборот, работников инспекции рассредоточили по разным отделам штаба, чем в корне [была] нарушена идея создания этих инспекций.

Ворошилов. Откуда у Вас такие сведения?

Буденный. На Украине работники инспекции распределены по отделам штаба, по-моему, это неправильно, в Белоруссии сосредоточены в одном месте, что я считаю абсолютно правильным. Получается, что в двух округах-соседях две кавалерийские инспекции работают по-разному.

Ворошилов. (Обращается к т. Шапошникову). А как у вас, по вашим сведениям?

Буденный. У него как будто предполагается сделать так же, как и в БВО.

Рассредоточив же инспекцию по отделам, возникает вопрос, что делать армейскому инспектору? Я считаю, что это совершенно недопустимо. Это делали не для того, чтобы создавать американских наблюдателей, а для того, чтобы выполнить ту задачу, которая поставлена Положением об инспекции.

Следующий вопрос, на котором я хочу остановиться, это о расчлененных боевых маневренных порядков на поле боя, как в пехоте, так и в коннице (я уже не беру марш), В этой области боевой подготовки, по моему мнению, сделано очень мало. Для частей еще не стало привычным движение в расчлененных порядках, особенно, когда стоит летная погода. В коннице на маневрах можно было наблюдать, как части в предвидении конного удара противника не расчленялись даже тогда, когда их бомбила и расстреливала авиация противника, боясь попасть под конный удар противника. Это, конечно, не мотивировка. Нужно на эту сторону вопроса обратить самое серьезное внимание и в самом ближайшем будущем. Возьмите старую лаву. Лава это есть самое широкое расчленение, где люди двигаются совершенно разрозненно, до отделения включительно. Откуда бы ни появилась атакующая конница, лава готова быстро сомкнуться и в свою очередь атаковать неприятеля в самом выгодном положении, т.е. со всех сторон.

Такое расчленение маневренных боевых порядков, когда противник сомкнутым строем атаковать не может, наиболее выгодно, потому что части находятся в наиболее выгодном положении по отношению к противнику.

Вместо расчлененных порядков мы видим опять — густые колонны вместо пеших, рассредоточенных порядков, мы видим толпы людей. Бери пулемет и расстреливай либо с воздуха, либо с земли — все равно промаха не будет.

Ворошилов. Где, в каком округе?

Буденный. Частично я это видел в Белорусском округе. В Киевском военном округе несколько лучше, но все-таки боевой групповой порядок потерян, также как расчленение, которого мы не добились ни в стрелковых частях, ни в артиллерии, ни в кавалерии, а нужно двигаться врозь, а бить противника в одну цель.

Затем я хотел остановиться на вопросе, который поднял в своем докладе Михаил Николаевич[1]. Я выписал из вашей таблички расчет часов на весь учебный год по отдельным дисциплинам. У вас написано таким образом: строй и лыжные занятия в пехоте — 135 часов в год; в танковых, инженерных войсках и артиллерии — 110 часов. Значит, лыжная и строевая подготовка кавалерии — 100 часов. Физо в пехоте — 185 часов, в танковых, инженерных войсках и артиллерии — 155 часов, в коннице — 165 часов.

Теперь по специальностям. Что в эту специальность входит? Тут, по-видимому, и огонь, и еще какие-то дисциплины боевой подготовки, но в общем итоге вы видите такую картину: для пехоты 530 часов, для инженерных и танковых войск и артиллерии 550 часов и для конницы 430 часов. Тут я несколько не понимаю, как это получается. Потом идет тактика и тут вы тоже даете для конницы 400 часов. Затем идут политзанятия, причем для всех вы даете по 175 часов в год, потом устав и прочее — по 50 часов.

К прочим, по-видимому, относится изучение техники?

Тухачевский. Нет, по специальности.

Буденный. Тогда об этом надо сказать, а то тут не совсем ясно. Потом резерв по 150 часов.

А вот что получается у меня, как готовится каждый красноарме-ец-кавалерист. В коннице два живых существа: человек и лошадь. В пехоте этого нет, у них 4 часа в сутки остаются свободных. Ведь нельзя всех под одну рубрику считать.

Я подсчитал в месяц, но это можно помножить на 10 и получится годовая цифра учебного времени. И вот у меня получаются такие цифры: конная подготовка в месяц 30 часов, это полтора часа в сутки, или 20 учебных дней в месяц.

Тухачевский. 21 день.

Буденный. Теперь строевая физическая подготовка — 20 часов, устав и техника — 10 часов, огневая подготовка — 20 часов, тактика — 20 часов, политзанятия — 20 часов, общеобразовательная подготовка — 20 часов в месяц. Итого в месяц только учебных часов получается 140, плюс уборка лошади 80 часов в эти 20 дней в месяц. Кроме этого, красноармеец получает 4 часа в сутки ежедневно по уборке лошади, чего пехотинец не имеет.

Теперь завтрак, обед и ужин — 60 часов. Чистка оружия и снаряжения, седел и т.д., чего у пехотинцев тоже нет, 10 часов. Итого у красноармейца получается 290 часов, или 14 часов 30 минут в сутки плюс еще 2 часа внешкольных, это будет уже 16 часов 30 минут в сутки.

Я спрашиваю — можно ли дальше этому красноармейцу жить при таком режиме времени? Вполне очевидно, что нельзя. Люди выходят на занятия и сейчас же засыпают потому, что не досыпают и устают.

Ворошилов. А где же он у вас работает? В самом деле, если у него что-либо порвалось и ему надо починить, у него на это времени нет. (В зале общий смех.)

Буденный. Я считаю, что расчет должен быть и для конницы, и для конной артиллерии совершенно одинаковый. Поэтому эти цифры нужно подработать совместно, исходя из того, чтобы дать красноармейцу 9 часов на работу с тем, чтобы 7 часов он мог бы поспать и пару часов имел бы в своем распоряжении — что хочет, то и делает, пускай читает, починяется и т.д. Бюджет красноармейского времени ужасный, особенно для конницы.

Климент Ефремович[2], я хотел бы теперь сказать несколько слов о танках, о том, как они ходят в горах. Разумеется, никто не будет отрицать того, что они могут ходить, весь вопрос только по каким горам и при каких условиях...[3] Если этот танк тянут еще 100 человек помимо самого мотора танка и потом проложат для этого танка за 2 месяца дорогу, хотя там и была тропа, — это одно условие. Если же взять тропы, как они имеют место на войне, то вряд ли танк пролезет. Конечно, этот опыт дает некоторые результаты, но по-разному: у Михаила Карловича Левандовского танк движется 3 км в час под углом 45°, аут. Великанова 1,5 км в час и понятно, что при такой скорости как — 1,5 км в час, можно кольями, не то что пушками, разбить этот танк. 1,5 км лезет в час (смех), стреляй, бей как хочешь, прекрасная цель для огня (смех). Над этим делом работать нужно, но все же нужно знать меру.

Точно также и т. Грязнов предлагает заменить конную тягу на механизированную, артиллерия в горно-лесистых условиях не проходит...

Грязнов. Я говорил вообще в горных...

Буденный. А поэтому ее предлагают прицепить к Т-26, он-де и потянет эту артиллерию. Да ведь Т-26 сам и без артиллерии не пройдет в этих условиях. (Смех.)

Я о чем хочу сказать. Мы сейчас моторесурсы, авиаресурсы, силу мотора, силу танка, силу машины начинаем лучше знать, чем силу пехоты, артиллерии, конницы и т.д. Это неплохо, это нужно и должно знать, но пехота же в загоне, артиллерия в загоне, конница в загоне. (Смех.) Это касается и вас, т. Грязнов, вы мало занимаетесь и пехотой, и конницей. У вас танки, авиация и моторесурсы заняли много времени. Нужно реально смотреть на нашу армейскую действительность, нужно разумно учить войска, занимаясь и танками, и авиацией, но не забывать про основное — про войска: пехоту, артиллерию, кавалерию.

Может быть, я резок, но факты эти имеют место. Ведь факт, что пехота вместо царицы полей стала родом войск, про который мы забываем.

Фельдман. Нет, нет, лицом к пехоте.

Буденный. К сожалению, у нас есть такие «проблеморешатели», которые, делая одно, забывают другое.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 93-101.

Фишман. Докладчики, Маршал Советского Союза т. Тухачевский и Маршал Советского Союза т. Егоров, совершенно правильно отметили, что в 1936 г. вопросы применения химических средств из области тактической перешли в область оперативную и что те учения, которые были проведены в 1936 г., со всей ясностью это показали и доказали.

В 1936 г. были проведены опытные учения на Центральном воен-но-химическом полигоне. Об этих учениях говорил т. Тухачевский. На этих учениях массированное применение химических средств, как это было указано приказом № 0103, было проверено различными способами.

Было проведено 7 учений:

1) действия химической авиации против мотомехвойск;

2) действия химической авиации против войск на марше;

3 и 4) действия химической авиации путем высотной поливки с высоты 2000 метров и выше против пехоты в обороне и против пехоты в наступлении;

5) массированное применение дыма химическими войсками для маскировки перегруппировок собственных войск;

6 и 7) создание больших районов заражения, площадью от 200 до 300 кв. м[4] против наступающей пехоты и преодоление этих районов заражения.

Я не имею времени подробно излагать выводы по каждому из этих учений. Все материалы по ним систематизированы, полностью отработаны и будут использованы для дальнейшей работы. Сейчас я дам общий вывод по этим учениям. Он заключается в том, что при современной технике машин, танков и самолетов как носителей больших масс боевых химических веществ войска на важнейших направлениях могут быть атакованы большими количествами химических средств, что такое массированное применение химических средств вызывает резкие изменения в течении боевых операций и чрезвычайно осложняет их проведение, что такое оперативное применение химсредств предъявляет новые, очень тяжелые требования к боевой работе войск, ставит новые условия для этой работы и для самого быта войск.

Мы выявили, что при этих условиях сама организация противохимической обороны войск принимает совершенно иной характер и требует от войск такой химической подготовки, такой выучки и такой техники, которых у нашей армии еще нет, это нужно прямо сказать и здесь я полностью согласен с т. Тухачевским.

На этих учениях большая помощь была нам оказана Приволжским военным округом, в первую очередь командованием этого округа, затем командиром 12-го корпуса т. Ефремовым, который лично присутствовал на этих учениях, а также командиром дивизии т. Голиковым. Хорошо, с большой напористостью и с большим желанием овладеть новым для них делом, работали все кадры дивизии т. Голикова. Эти опытные учения продолжены на маневрах Московского военного округа под руководством командарма 1-го ранга т. Белова. Конечно, на таких больших учениях, какими были маневры МВО, нельзя было проверить оперативное применение химсредств в столь разнообразных видах, в каких это было сделано на ЦВХП.

Основная тема по применению химических средств на войсковых маневрах была — использование больших районов заражения в условиях подвижной обороны и во взаимодействии с химической авиацией. На этих маневрах блестяще доказано, что при умелом руководстве крупными химическими соединениями они могут выполнить поставленную задачу по быстрому созданию зон заражения, ' площадью в несколько сот километров, могущую длительно задержать или даже вовсе приостановить наступление нескольких пехотных дивизий. На маневрах поставленная задача была выполнена; правда, результаты могли бы быть еще больше, если бы прикрывавший район заражения пехотный полк действовал бы так, как полагается, а не оставлял бы зараженные районы без огневого прикрытия.

На этих же маневрах была проверена возможность взаимодействия между крупными химическими соединениями и химической авиацией и была выявлена возможность постановки авиации новых химических задач.

81-я авиабригада создала 1-ю зону заражения на пути продвигающейся МПСД; в дальнейшем это заражение было продолжено химическими войсками. Если бы посреднический аппарат провел правильный розыгрыш, продвижение МПСД было бы задержано. К сожалению, этой умелости у посреднического аппарата, как это неоднократно отмечал сам народный комиссар, не было.

Опыт применения химических средств на Московских маневрах также полностью систематизирован, обработан и будет, конечно, использован в соответствующей форме по указаниям народного комиссара для проведения учений и дальнейшей учебы войск.

Должен сказать, что подобные выводы об оперативном применении химических средств сделаны, очевидно, также германской и итальянской армией и, вероятно, также японской армией. В ряде параграфов из германского устава «Вождение войск» 1933 г. (больше 30 параграфов) говорится о применении химических средств.

Приведу только 3 параграфа, наиболее интересные.

Ворошилов. (Обращаясь к командующим войсками.) Прошу быть внимательными, это относится непосредственно к командующим войсками; вам нужно изучить это дело — вы его недостаточно знаете.

Фишман. § 264. Трактует о районах заражения:

«Заражение местности, в особенности, если оно возможно на большую глубину, может оказать существенное содействие оборонительной завесе. При недостатке отравляющих веществ приносит пользу и заражение отдельных удаленных друг от друга участков местности, если последние будут удачно избраны. Могут оказать помощь оборонительной завесе и ложные укрепления».

Это теория оперативного использования районов заражения, т.е. заражения больших масштабов не сплошного, а отдельных участков, причем местность для заражения выбирается наиболее важная в тактическом отношении для противника: дороги, различные узости, опушки лесов, овраги, могущие служить прикрытиями, обратные скаты, места переправ и т.д.

Другой § 233:

«Применение боевых ОВ является выгодным не только при борьбе против неприятельской артиллерии и резервов, но также при устройстве и усилении заграждений на флангах вторжения. Наступающая пехота должна быть заранее осведомлена, когда и где будут применены ОВ и какова длительность их действия, чтобы соответственно согласовать свое продвижение».

Здесь, как мы видим, говорится о применении отравляющих веществ уже не только в обороне, но и в наступлении.

Между строк можно здесь сделать выводы также о том, что ими ведутся работы по приспособлению рецептур отравляющих веществ к оперативно-тактическим требованиям, поскольку в процитированном параграфе говорится об отравляющих веществах различной длительности действия. Очевидно, речь идет о различных рецептурах иприта, а, может быть, и каких-нибудь других стойких отравляющих веществах.

В § 555 сказано:

«При наступлении главные силы обычно продвигаются по сторонам населенного пункта, а гарнизон последнего нейтрализуется огнем и боевыми ОВ, или же ослепляется искусственным туманом. Берется населенный пункт слабыми силами с флангов или с тыла».

Должен отметить, что Устав этот несекретный. В то же самое время § 468, несмотря то, что в 30 параграфах Устава об отравляющих веществах говорится довольно откровенно, имеется еще следующее примечание: «Химические боевые средства применяются согласно положений раздела 18». Между тем в этом Уставе всего 13 разделов. Значит, где-то еще, очевидно, есть Устав, часть II, которой мы не располагаем, где говорится еще более конкретно по этому вопросу.

В руках у меня официальное наставление, изданное итальянским военным министерством. Автором этого издания является итальянское военно-химическое управление, называемое Военно-химиче-ским центром. Это наставление имеет такое заглавие: «Формы и средства наступательной химической войны». В этом наставлении приведены некоторые данные по применению авиахимических бомб, химических снарядов и нормы заражения местности авиацией. Я не имею возможности все это процитировать. Приведу только заключительную часть этого наставления.

«Заражение местности: Наставления различных армий широко трактуют об этих формах нападения и устанавливают использование этого способа в больших масштабах.

Заражения могут быть осуществлены различными способами: от самых простых до самых сложных. Начиная с ранцевых заражающих приборов, содержащих десятки литров ОВ, и кончая различными аппаратами, приборами, автохиммашинами и химтанками, которые могут быть предоставлены в наше распоряжение современной промышленностью по механизации. Специально натренированный персонал, снабженный соответствующими средствами противохимической обороны (ПХО), может на самой разнообразной местности осуществлять химические заграждения, которые в отличие от обычных проволочных заграждений невидимы, легко маскируются и весьма обманчивы; эта новая полевая фортификация создает перед противником недоступные участки с трудно определяемыми границами. Именно поэтому этот способ будет иметь большое моральное воздействие, вызывая дезориентацию и задержку в движении противника, с которыми будущая тактика должна будет чрезвычайно считаться. Все это придает химической войне, в частности и военным операциям вообще, характер отличный от того, который был в последнюю войну».

Нужно сказать, что эта формулировка, даваемая итальянским во-енно-химическим управлением, ставит довольно правильно вопрос о значимости оперативного использования химических заграждений.

Оценивая использование итальянской армией отравляющих веществ на Абиссинском театре войны[5], нужно сказать следующее: конечно, абиссинская армия, с точки зрения организации в ней противохимической обороны, армия самая отсталая, средств противохимической обороны там почти не было. С этой стороны химическая борьба в Абиссинии мало показательна для европейских условий, где все армии, конечно, будут снабжены средствами противохимической обороны.

В то же время условия для применения химического оружия в Абиссинии имели и свою неблагоприятную сторону. Война не велась большими массами войск. Абиссинская армия была в своем роде кочевой армией. Вела войну партизанскую. Поэтому все методы боевого применения отравляющих веществ типа империалистической войны 1914—1918 гг., примененные итальянцами, не дали успеха. Успех был достигнут только тогда, когда итальянская авиация применила высотную поливку (с высот в 1000—1200 м). Благодаря этому были заражены большие пространства и абиссинская армия, несмотря на ее подвижность, была поставлена в исключительно трудные условия жизни и боевой работы.

Могут спросить, в чем же отличие районов заражения от участков заражения, в чем принципиальное отличие оперативного применения отравляющих веществ от тактического применения отравляющих веществ. Разница существенная. Количество здесь дает совершенно иное качество.

Для того чтобы преодолеть участок заражения глубиной в 500— 600 м, достаточно сделать несколько перебежек, которые могут быть осуществлены в 15—20—30 минут; в такой период времени пары отравляющих веществ не успевают действовать на кожу.

При преодолении районов заражения глубиной в 12—15 километров картина меняется; оставаться на зараженной местности приходится много часов, особенно если эта зараженная местность прикрывается достаточно плотным огнем. Бойцы принуждены преодолевать в противогазах, с применением средств защиты кожи, изматываются, темпы продвижения колонны ослабляются и наступает момент, когда средства защиты кожи теряют свою защитную способность.

В частности, 49-я дивизия на Московских маневрах, несмотря на плохую работу 156-го сп, не преодолела бы созданного перед ней района заражения. Командарм 1-го ранга т. Белов, главный руководитель маневров, со мной в этом вопросе согласен.

Какие выводы по организации противохимической обороны должны мы сделать из всего того, что я сказал о возможном применении отравляющих веществ нашим противником. Подготовлена ли наша армия уже сейчас в полной мере в противохимическом отношении для защиты от подобных способов массированного химического нападения?

Я со всей ответственностью должен сказать, что в достаточной степени наша армия к противохимической обороне, в случае применения противником массированных средств, еще не подготовлена. Но благодаря проделанной большой работе по противохимической обороне, она уже подведена к тому, чтобы быстро этим делом овладеть, т.е. осуществить переход к организации длительной противохимической обороны в условиях необходимости защищать не только дыхательные пути, но и кожу.

Так, например, на наших опытных учениях на ЦВХП 183-й сп территориальный, в котором красноармейцы были только 1 месяц, в основном справился с поставленными перед ним задачами по противохимической обороне, хотя условия были довольно жесткие. Наши учения происходили в июне—июле на Волге в самую жару. Особенно трудно пришлось 183-му сп в обороне, когда авиация применяла против него высотную поливку. Полк должен был вести боевую работу в течение 24 часов, применяя все необходимые средства противохимической обороны. Полк выдержал только 17 часов, после чего по настоянию санитарной части, главным образом ввиду жаркой погоды, пришлось дать отбой. Но я должен сказать, что в течение этих 17 часов бойцы, за небольшим исключением, в своей массе добросовестно выполняли требуемые правила противохимической обороны. Ряд отдельных случаев снимания противогазов был зарегистрирован главным образом ночью, когда был затруднен контроль.

Впервые была применена полевая коллективная зашита. Каждая рота имела свои убежища, где можно было принимать пищу без противогазов.

Сон и весь быт полка был организован с учетом всех правил противохимической обороны. В течение ночи была осуществлена смена батальонов. Нужно сказать, что эта задача весьма нелегкая и смена была осуществлена с большими трудностями.

Конечно, если бы у полка не было предварительной индивидуальной подготовки по противохимической обороне, он не сумел бы так быстро подойти к организации более сложной противохимической обороны. Для нас всех было ясно, что этот же полк при дальнейшей тренировке в течение нескольких месяцев в полной мере мог бы овладеть всей организацией современной противохимической обороны, вызываемой сложными условиями современного боя. На Московских маневрах мы видели, что 49-я сд, благодаря недостаточно умелому руководству и недостаточной натренированности в вопросах организации противохимической обороны, не сумела использовать всех богатых средств противохимической обороны, которыми она была снабжена. Не считая противогазов, дивизия имела полностью положенные ей по табелям средства защиты кожи: чулки, накидки, средства преодоления местности. Кроме того, 49-й сд был придан химический батальон для целей дегазации и прикрытия ее движения дымом.

49-я сд добросовестно работала, но не сумела использовать данных ей средств противохимической обороны, организовать их смену, не сумела прикрыть себя дымом и правильно применить дегазацию местности. Приданный ей линейный танковый батальон не был использован, как это было необходимо для того, чтобы «прочесать» зараженный район и освободить его от прикрывающих зараженные участки огневых точек. Командир дивизии продержал неизвестно для чего свои танки, а продвинул вперед для преодоления зараженных участков пехоту, которая должна была преодолевать зараженную местность под огнем прикрывающего 156-го сп. Если бы это были действительные боевые действия, то в результате такого «преодоления» были бы все 8000 отравлены.

В то же самое время, если бы дивизия сумела использовать данную ей технику противохимической обороны, значительная часть ее могла бы (правда, с известной потерей времени) реально преодолеть район заражения. Тут дело в умении.

В области чисто противогазовой тренировки части РККА имеют большие достижения. Есть части и подразделения РККА, которые целые сутки непрерывно находились в противогазах, лишь с перерывами для приема пищи. Были отдельные рекорды непрерывного пребывания в противогазах по несколько суток. Мы имеем также разительные примеры совершения маршей в противогазах, как РККА, так и Осоавиахима. Все это показывает, что в нашем противогазе можно оставаться и работать длительное время.

Какая задача должна быть поставлена на 1937 г.? Приказ № 0103 и указания начальника Генерального штаба на 1936 г. требовали непрерывного нахождения в противогазе от 6 до 10 часов. Эту норму на 1937 г., исходя из сказанного об оперативном применении химических средств, целесообразно поднять для химических войск до 24 часов непрерывного пребывания в противогазе и для остальных родов войск от 12 до 16 часов. Это не должно казаться преувеличением. Ведь раньше говорили, лет 5—6 тому назад, когда ставился вопрос о том, чтобы быть непрерывно в противогазе 2— 3 часа, что это преувеличение. А в этом году непрерывное пребывание в противогазе доведено уже до 6—10 часов.

Я не буду перечислять всех задач на 1937 г.; в них должен войти целый ряд учений по организации противохимической обороны в условиях массированного применения химических средств, в результате химических действий авиации и химических соединений. Все эти задачи изложены в моем докладе, который подан народному комиссару.

Отдельно я хотел бы оттенить важнейшую задачу для нашей авиации на 1937 г. Необходимо овладеть методом высотной поливки с 2—3 тысяч метров и выше.

Заканчивая, хочу подчеркнуть, что у нас, несмотря на ряд достижений в химической подготовке, остается еще чрезвычайно много недочетов.

Есть ряд недочетов и в области самих технических средств противохимической обороны, как по защите бойца, так и по защите коня. Химическое управление должно в 1936-1937 г. ликвидировать эти недочеты, должно суметь добиться, на основе решений правительства, от промышленности необходимой высококачественной и совершенной продукции. В то же самое время войска обязаны овладеть полностью уже данной довольно разнообразной химической техникой и поднять армию на требуемый уровень как оперативного применения химических средств, так и умения от них защищаться.

На 1937 г. следует отойти от обычных методов оценки химической подготовки, даваемых только лишь по степени выполнения тех или иных нормативов. Поэтому я с достаточным скептицизмом отношусь ко всем четверкам по химической подготовке, которые поступают в итоговых отчетах почти из всех округов. Нужно потребовать в 1937 г., чтобы оценка химической подготовки давалась не только по выполнению войсками химических нормативов, но прежде всего по их умению организовать противохимическую оборону в условиях новых сложных форм боя, в условиях оперативного массированного применения противником средств химического нападения.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 102-114.

Кулик. Московский военный округ и входящий в его состав 3-й стрелковый корпус под непосредственным руководством командующего войсками т. Белова дрался за выполнение ваших указаний на партийной конференции, товарищ народный комиссар, чтобы Московский военный округ вышел в передовые ряды округов по боевой подготовке Рабоче-крестьянской Красной армии.

Наш Московский военный округ, особенно 3-й стрелковый корпус, сугубо территориальный. В 3-м стрелковом корпусе, за исключением одного 3[6], нет ни одной кадровой части. Поэтому наша командирская учеба и подготовка красноармейца, конечно, отличаются от подготовки кадровых войск. Я беру зимний период. В зимний период мы не имеем, за исключением курсантов полковой школы, красноармейцев, а только командный состав: старший, средний и младший. Поэтому основной вопрос у нас в зимний период — командирская учеба.

Как она построена? Были сведены батальоны-группы, т.е. каждый командир батальона занимался своим командным составом.

Какие были проработаны учебные цели? Мы прорабатывали за зимний период две основные учебные цели — оборона и наступление, причем оборона на нормальном фронте, широком фронте и оборона с открытыми флангами. Наступление: прорыв полосы пр-ка по методу глубокой тактики.

Какова была методика боевой подготовки командирской учебы? Прежде всего нами было уделено внимание тому, как организовать боевую командирскую подготовку, чтобы она действительно отвечала тем задачам, которые перед нами поставлены. Причем, если взять Московский военный округ, особенно 3-й ск, то вы очень редко найдете, чтобы у нас год служил в частях командир роты или батальона. Перед маневрами в 14-й сд за полтора месяца пришло 50% к-ров батальонов. Было бы желательно, т. Фельдман, тщательнее изучать к-ров и назначать бы более подготовленных комбатов, капитанов. Капитан капитану рознь. Есть капитаны, которые окончили нормальную школу, подготовлены хорошо, а есть капитаны, комбаты, которые никогда в жизни ничем не командовали. Конечно, нам приходится, честно говоря, таких людей не допускать командовать батальоном, потому что они ничего, кроме вреда, не принесут. Если человек никогда ничем не командовал, но по званию комбат, капитан, желательно, чтобы он был сначала пропущен через «Выстрел», подготовлен, после этого назначить к-ром б-на, а получается, что вы его присылаете неподготовленным, он юридически должен командовать, а практически не может.

Егоров. Капитан с парохода ... (Смех.)

Кулик. Командир батальона — по нашему званию капитан, должность комбата.

Поэтому у нас была взята основная установка, как наладить командирскую учебу. Прежде всего обращено внимание на подготовку руководителей к командирским занятиям. Прежде всего руководитель сам должен знать отлично те учебные цели, которые он проводит. Вторая задача — он должен методически хорошо преподавать, т.е. излагать свою мысль. Третья его задача — он должен так организовать занятия, чтобы на все 100% вовлечь в учебу командный состав

' Так в документе.

своей группы. И четвертая задача заключается в том, чтобы он мог проконтролировать, чего он добился и чему он научил командный состав.

Второй вопрос, который встает в связи с этим, это вопрос о том, как готовится командный состав к занятиям. Как общее правило, мы ввели такую практику, чтобы командир, идя на занятия, предварительно обязательно прочитал бы этот минимум литературы, который установлен руководителем занятий для данной учебной цели, перед началом занятий. Руководитель занятий, в порядке контроля, спрашивает, что он прочитал. Одним словом, должна быть определенная подготовка к занятиям обучаемого н/с.

Правда, нужно сказать, что этот метод боевой подготовки давался нам очень трудно. Но под конец, в середине зимы, мы добились хорошей подготовки командиров руководителей командирских занятий и подготовки к занятиям к-ров обучаемых. Поэтому я считаю, что теоретическая подготовка нашего командного состава территориальных частей не ниже кадровых частей. Но, к сожалению, у нас в территориальных частях очень мало практики в командовании подразделениями. Получается, что в новобранческий период одна треть командного состава терчасти командует подразделениями и только лишь на общих сборах 21 день в году приходится, когда к-р командует своей частью. Поэтому вполне естественно, что мы не успеваем организовать его практическую подготовку в командовании своей частью так, чтобы он на все 100% был полнокровным командиром

С места. Значит, он конвойную службу хорошо знает.

Кулик. Так точно. Конвоирование военных грузов с заводов в другие округа, особенно на Восток, у нас много отрывает среднего и младшего начсостава.

Для того чтобы наш командный состав наших территориальных частей был бы на 100% практически подготовлен, я предлагаю ввести как минимум общие сборы тердивизии в течение 1,5—2 месяцев, чтобы получить настоящего полнокровного боеспособного командира части и его части в целом.

Я командую 4 года стрелковым корпусом, изучил буквально все поры территориальной системы и пришел к выводу, что нам нужно как минимум ввести общие сборы в течение 1,5—2 месяцев и тогда мы получим настоящих командиров частей и подразделений, и подымем на высшую ступень б/п терчасти.

В летний период мы проработали марши, встречные бои, окружение и выход из окружения, т.е. сложные виды боя. Я считаю также, что командный состав теоретически подготовлен хорошо, но, повторяю, что и здесь имеется тот же самый недостаток — к-р имеет мало практики в командовании в этих видах боя частями.

Наш младший командный состав не стоит еще на должной высоте по боевой подготовке современных требований. Но мы, как систему, ввели обязательные инструкторские методические ежедневные занятия с младшим начсоставом, во время которых происходит его подготовка к завтрашнему дню. Каждый день в течение часа — двух у нас происходят инструкторские методические занятия на тему о том, чему конкретно он будет завтра учить. Во-первых, он должен быть подготовлен сам на отлично, как боец, потому что он будет учить бойцов. Затем он должен уметь организовать занятия, методически правильно излагать свои мысли и проконтролировать — чему он научил, чтобы на второй день он мог составить конспект учебного дня со своим отделением.

Теперь вопрос об изучении ближнего боя. На сборе н/с округа, под руководством комвойск, был проработан метод б/п ближнего боя, а мы также обязаны начальнику боевой подготовки т. Седякину в той большой помощи, которую он нам оказывал по освоению современного ближнего боя своими статьями о ближнем бое.

Я считаю, что мы очень многим обязаны т. Тухачевскому, который был у нас 2 раза в 3-м стрелковом корпусе, где он, начиная от меня и кончая командиром батальона, арт. дивизиона, учил нас правильным методам боевой подготовки. Я воспользовался случаем, что у нас с разрешения командующего войсками т. Белова, и собрал весь командный состав, командиров дивизий, полков и б-нов и командиров штабов, и он нас учил прежде всего взаимодействию и ближнему бою. Я считаю, что 3-й стр. корпус имеет успехи во взаимодействии и стоит на правильном пути в решении задачи взаимодействия.

Мы показали т. Тухачевскому боевые стрельбы усиленного батальона с артиллерийским дивизионом, с танковой ротой в Гороховце и получили положительную от него оценку. Поэтому я считаю, что вопрос о ближнем бое, как теоретически, так и практически, у нас освоен. Но в то же самое время комсостав еще не имеем должного 100% практического навыка, который требуется от командира.

Вопрос подготовки разведки и наблюдения. Мы имеем по линии разведки и наблюдения также достижения. Возьмем 9-е роты в сп. Мы теоретически их подготовили, но практически, по-настоящему сказать, что мы освоили это дело на 100%, этого еще нет. Я считаю, что нужно было бы иметь, это мое глубочайшее убеждение, и в стрелковом полку, и в стр. батальонах команду пеших разведчиков. Как бы идеально мы не учили бойцов разведке с задачей сделать из каждого бойца хорошего разведчика, результатов хороших мы не получили.

Вы знаете, что большую роль в разведке играет прежде всего подбор соответствующих типов людей, способных быть хорошим разведчиком. Я был в мировой войне в течение 4 лет разведчиком, имею большой боевой опыт разведчика и считаю, что не каждый красноармеец может быть хорошим разведчиком.

Мне кажется, что нужно было бы обязательно ввести в стрелковый полк и стр. батальоны команды пеших разведчиков для того, чтобы можно было подобрать способных к-цев и из них сделать высоко квалифицированных разведчиков.

Ведение разведки и постановка задач на разведку штабом сд и сп и б-нов как теоретически, так и практически усвоены, но еше требует дальнейшей тренировки с командным составом и штабами в целом. Когда начинается марш или когда начинается развертывание в боевой порядок, то ищут пр-ка, и когда начинается борьба внутри оборонительной полосы, то разведка забывается или забывается освещение флангов.

Я считаю, что то положение, какое значение имеет боевая разведка, что нет никакого вида боевого действия без разведки, — этот вопрос у нас еще на 100% не освоен.

Выводы: Мы стали по линии стрелковой подготовки на твердые рельсы, имеем большие успехи в стрелковой подготовке и наши боевые стрельбы показали, что мы имеем рост по всем видам стрелковой подготовки. Мы имеем также рост и по тактической подготовке, имеем рост и по артподготовке. В этом году я собрал сборы на 2 месяца пяти артил. полков корпуса в Гороховце и мы по всем дисциплинам боевой подготовки резко подтянули артполки.

Мы имеем также рост и по линии химической подготовки. Я хочу здесь заявить о том, что нам Химическая академия очень много помогает. Помогает много т. Авиновицкий — начальник академии, его профессора — профессор Клюев [и] другие. Мы не смогли бы провести маневры с химическим уклоном, если бы нам не помогла Химическая академия. Поэтому я считаю, что 3-й корпус в отношении химической подготовки не отстает.

Но какой у нас минус? Командный состав подготовлен в химпод-готовке [как] теоретически, так и практически неплохо, но не может всегда увязывать химподготовку с тактической подготовкой, плоха химическая дисциплина. Так что в вопросе химической подготовки нам еще предстоит много поработать.

Тактическая подготовка 3-го авиационного отряда. Мы с авиаразведкой справляемся. Третий отряд дал на окружных маневрах полностью все данные о противнике и, разрешите вам доложить, 3-й стрелковый корпус на сегодняшний день имеет довольно большие успехи. Но большевики 3-го корпуса понимают сложную задачу, которая перед нами стоит, и считают, что мы с таким желанием, с такой энергией и сознанием долга и ответственности будем бороться под непосредственным руководством нашего командующего войсками т. Белова, который нас и организовал вокруг боевой подготовки, и сплотил для достижения победы. Мы ставим перед собой задачу вывести наш 3-й корпус в передовые ряды МВО, а МВО в передовые ряды Рабоче-крестьянской Красной армии.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 115-121.

Каширин. Товарищи, оба основные докладчика — Маршал Советского Союза т. Тухачевский и Маршал Советского Союза т. Егоров — главным образом останавливались на наших достижениях[7] и почти совершенно не говорили о наших достижениях. Я думаю, что это не совсем правильно.

Дело в том, что за последний год Красная армия достигла таких больших достижений и результатов, что они несколько принципиально отличны от достижений наших прошлых лет.

Егоров. Так и было сказано.

Каширин. И, в частности, эти достижения дают нам право рассчитывать на то, что в следующем году мы несравненно скорее, быстрее и безболезненнее сможем покончить со всеми недочетами, которые у нас еще имеются.

Мне кажется, что картина этих общих достижений Красной армии может быть отнесена и к войскам Северо-Кавказского военного округа. Бойцы, командиры, политорганы, партийная и комсомольская организации Северо-Кавказского военного округа напряженно и добросовестно работали за последний год, старались добиться возможно более лучших и более высоких результатов в боевой и политической подготовке.

Особый энтузиазм среди всех бойцов, но особенно среди каза-ков-переменников, вызвало известное решение правительства и приказ народного комиссара обороны относительно советского казачества[8]. Нужно сказать, что это решение правительства и приказ народного комиссара обороны вызвало большую активность и способствовало общему успеху учебы.

Одним из крупнейших учебных мероприятий этого года по СКВО являлось большое окружное учение. На окружных учениях мы проработали тему: «Вхождение в прорыв и встречный бой кон-ного корпуса в глубине расположения противника». На фоне этой основной темы мы проработали следующие основные формы боя:

а) наступательный бой стрелкового корпуса и стрелковой дивизии,

б) оборонительный бой стрелковой дивизии с применением перед фронтом обороны службы заграждения,

в) действия конного корпуса как эшелона развития прорыва,

г) встречный бой стрелковой дивизии и кавалерийского корпуса,

д) авиадесант.

На окружное учение были привлечены две стр. дивизии и все корпусные части 9-го стр. корпуса, одна сводная казачья дивизия, 4 кав. корпуса, 4 танковых батальона и механизированный полк, тяжелая и легкая авиация до 100 самолетов и всего, таким образом на окружном учении участвовало около 22 ООО чел. Проведенное окружное учение дает, мне кажется, достаточно оснований для того, чтобы сделать два основных вывода. Первый вывод состоит в том, что в боевой подготовке всех основных родов войск: пехота, конница, авиация, танковые части и другие специальные рода войск, мы добились за последний год значительных достижений. С другой стороны, мне кажется, можно сделать такие выводы и о том, что и в выполнении основных требований народного комиссара в области общевойсковой подготовки, которые сводились к тому, чтобы обеспечить непрерывность управления в подвижном бою, хорошее взаимодействие всех родов войск, хорошую постановку разведывательной службы и умение вести ближний бой, — мы также добились значительных успехов.

Значит ли это, что в общевойсковой подготовке и в подготовке отдельных родов войск у нас не имеется недочетов? Конечно, нет. Недочеты, о которых говорили докладчики, имеются, и имеются во всей боевой подготовке и в частности в общевойсковой и оперативной подготовке. Наша дальнейшая задача должна, очевидно, состоять в том, чтобы изжить эти недочеты. Однако, мне кажется, что на базе больших общих достижений, которых мы добились в боевой подготовке за последний год, изжитие этих недочетов пойдет значительно быстрее.

Из отдельных вопросов мне хотелось бы затронуть три вопроса, которые по опыту работы Северо-Кавказского военного округа, заслуживают особого внимания.

Первый вопрос — о коннице. Нужно сказать, что удельный вес конницы в СКВО значительно вырос после того, как по приказу народного комиссара округ развернул одну новую казачью дивизию и одну национальную кавалерийскую бригаду. Кроме того, конница в Северо-Кавказском военном округе является территориальной конницей, единственной территориальной конницей в Красной армии и это обстоятельство заслуживает особого внимания. Мне кажется, что кадровая конница в результате неизбежных потерь в течение войны будет в значительной степени менять свое лицо, как в людском, так и в конском своем составе. Территориальная же конница, по-моему, наиболее правильно отображает то состояние конницы, с которым мы будем иметь дело во время войны.

Что можно сказать о боевой подготовке территориальной конницы? Мне кажется, прежде всего, безусловно, сделан большой сдвиг в конной подготовке кавалерийских частей и особенно хороших результатов добились в этой подготовке части, предназначенные на смотр пролетарской столицы и народного комиссара обороны на октябрьский парад. К числу этих частей относятся: 76-й Донской, 69-й Кубанский, 89-й Терский казачьи полки и Национальный кавалерийский полк. Бойцы и командиры этих частей после решения правительства и наркома о советских казаках сделали все, чтобы восстановить лучшие боевые традиции казачества — любовь к коню, лихую рубку и беззаветно лихую джигитовку. Весной 1937 г. советское казачество будет готово демонстрировать свою конную подготовку.

Бесспорным достижением территориальной конницы является также хорошая маршевая втянугость. Конница в связи с учением прошла походом около тысячи километров и почти без потерь (15— 18 лошадей выбыли из строя). В один день на маневрах конница прошла 80 километров. Мелкие подразделения конницы также действовали вполне удовлетворительно. Конница научилась правильно использовать свой механизированный полк, что чрезвычайно важно. Конница правильно использует для борьбы с авиацией свои взводы ПВО; она во время учения выбрасывала их своевременно для обеспечения колонны на переправах, в дефиле и в других местах. Технику конмехатак конница, как правило, показала хорошую.

Однако на окружном учении в подготовке конницы были обнаружены, с моей точки зрения, и крупные недочеты. Наблюдалось, например, стремление решать бой обязательно в конном строю; так, во время учения 23 сентября 77-й и 78-й казачьи полки показали неудачные образцы конпехатак. Были случаи, когда механизированный полк действовал изолированно от кавалерийских частей и иногда без поддержки артиллерийского огня, о чем говорил в своем докладе Михаил Николаевич[9]. Работа органов наблюдения и оповещения в системе ПВО — конница не доведена еще до надлежащей быстроты и безотказности; иногда эта система оповещения опаздывала известить конницу о налете авиации. И наконец, при налете авиации конные части быстро расчленяются, но конная артиллерия и пулеметчики останавливаются на дороге вместо того, чтобы двигаться в прежнем направлении, и этим самым подвергают себя излишним потерям. Все эти недостатки в подготовке конницы объясняются тем, что наша территориальная конница впервые участвует на столь ответственных больших окружных учениях и, кроме того, ей пришлось действовать в непривычной для нее горно-лесистой местности.

В связи с этим я и прошу дать Северо-Кавказскому военному округу возможность в будущем году вновь провести окружные учения с привлечением на них всех частей конницы округа; кроме того, для большей поучительности придать на учение мехбригаду и истребительную авиацию. В связи с тем что время истекает, ограничусь еще внесением предложений по двум вопросам.

Первое предложение сводится к тому, чтобы доподготовить некоторые кадры комсостава для пехоты. У нас в СКВО в связи с извлечением из пехоты значительного количества командного состава в авиацию и в танковые части появилось много командиров — до 30% командиров рот и полуротных командиров, которые не проходили нормальной школы, а были набраны из сверхсрочников и одногодичников. Сейчас у этой категории командиров создаются трудности для дальнейшего продвижения. Я считаю, что нужно заняться доподготовкой всех этих командиров и расширить для этой цели «Выстрел» или 1—2 нормальных школы перевести на специальную работу с этой категорией командиров.

Второе предложение — по разведке. Нужно в стрелковом полку упорядочить разведывательные органы и создать единую общую разведывательную роту, в которой иметь 2 стрелковых, 1 пулеметный, 1 конный и танковый взводы. Это дает возможность в руках командира полка иметь вполне квалифицированный разведывательный орган.

Нужно также издать наставление для боевой подготовки разведывательных частей и в штаб кавполка ввести одного командира-раз-ведчика.

На этом я заканчиваю свое выступление.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 122-127.

Великанов. Товарищ народный комиссар, войска Среднеазиатского военного округа в прошедшем учебном году работали в точном соответствии с указаниями вашего приказа № 0103, т.е. отрабатывали основные задачи по боевой подготовке с учетом вероятного противника и особенностей своего театра военных действий.

Начну с горно-тактической подготовки войск. Если в предыдущие годы только основные рода войск строили свою боевую подготовку на основе учета условий среднеазиатского театра, то в этом году все части вступили на этот путь. Частям пехоты в особенности были созданы довольно благоприятные условия в смысле приближения лагерной стоянки к учебным полям. Это сразу повысило горно-техническую выучку войск и умение начсостава и бойцов действовать в горах средней высоты и в высокогорном районе.

Много способствовала поднятию горно-тактической выучки организация высокого горно-тактического лагеря, через который пропущено около 800 чел. бойцов пехоты и конницы, разведывательных работ и полковых школ. В этом лагере части тренировались главным образом в разведывательной деятельности и технике военного альпинизма, и свою подготовку завершили на высотах порядка 4—5 тысяч метров.

С целью повысить ответственность командиров подразделений, главным образом командиров рот и командиров эскадронов, в стрелковых и кавалерийских дивизиях практиковался метод выброски отдельных эскадронов и стрелковых рот в отдельные горные районы, где им предоставлялась полная самостоятельность во всех вопросах, касающихся жизни, быта и боевой подготовки. Этот метод дал очень большие результаты в смысле повышения ответственности командиров отдельных подразделений за работу своих подразделений. Не знаю, как народный комиссар относится к методу, который принят в отношении горно-тактической подготовки войск округа, но я считаю, что такие походы, как прошлогодний поход Памирского 13-го сп и поход на пик Ленина, является хорошим методом, который дает возможность в бойцах вырабатывать мужество, инициативу, смелость и дает несомненно положительные результаты. Я таким методом и впредь буду воспитывать в горных войсках эти качества, столь необходимые в войсках, и в горных в особенности, хотя такие походы и сопряжены со значительными трудностями.

Какие недочеты в подготовке пехоты? Основной недочет, на который указывал Маршал Советского Союза т. Тухачевский, это преждевременное развертывание стрелковых рот, что вредно отзывается при действии в горах, т.к. командиры рот теряют управление. На равнине это менее сказывается на управлении, но в горных условиях преждевременное развертывание вызывает большие затруднения, т.к. собрать вновь роту бывает уже трудно.

Некоторые представители центрального аппарата и воен[ных] акад[емий], которые присутствовали на тактических учениях округа, делали пехоте упрек в медленном темпе наступления. Этот упрек неосновательный в наших горных условиях, т.к. в горной обстановке нельзя требовать тех темпов, которые на равнине. Пехота, забравшись на высоты при быстром темпе, в дальнейшем может потерять свою боеспособность при решении поставленной задачи.

Подготовка конницы. Основная задача подготовки конницы «овладеть в совершенстве разведкой» и охранением во всех видах боевой деятельности конницы, в особенности при действиях с открытыми флангами и при встрече с подвижным противником. В решении этой задачи кавдивизии округа достигли некоторых успехов, что наглядно выявилось во время окружных учений. Но это только первоначальные успехи.

Искусство защиты от воздушного противника, к сожалению, проявляется только на специально организованных учениях, когда войска решают обычные тактические задачи. Они недостаточно реагируют на действия воздушного противника. Большой помехой в противовоздушной [обороне] конницы является бедность ее в этом отношении в учебном имуществе. Накидок всего имеется 400 штук. Нет конских противогазов, защитных чулок всего 5% и т.д. Все эти учения приходится проводить только как показные.

В важнейшем вопросе, имеющем в горном театре большое значение — расчете марша, особо заметных достижений нет. Что касается обучения конницы для действий в горах, то национальные кавдиви-зии подготовлены неплохо, хорошо маневрируют, лошади отлично втянуты, войска научены вести пеший и конный бой. На больших учениях можно было наблюдать, правда, не в большом количестве, несколько хорошо подготовленных огнем арт[иллерии], танк[ов] и авиац[ии] конных атак. Несмотря на нелюбовь туркмен, киргизов, казахов и узбеков к пешему бою, удалось более или менее преодолеть эту трудность.

В этом году в округе было проведено учение на тему: снабжение кавалерийского отряда в Кара-Кумах по воздуху всеми видами снабжения, включительно до воды. Конечно, это учение проведено в небольшом масштабе. Работало 5 самолетов ТБ-1, отряд РП-5.

Я позволю доложить итоги этого учения. Всего в течение 4 дней учения удалось снабдить отряд в количестве 600 чел. и 600 лошадей всеми видами довольствия. С 10 по 13 мая самолетами ТБ-1 было сделано 28 самолето-вылетов, переброшено грузов продовольственных 2750 кг. В общем, перебросили всего 30 тысяч 761 кг, 30 тонн, из них 7239 литров воды. Причем один день кавалерия снабжалась водой исключительно только авиацией.

Конечно, этот опыт очень небольшой и не может сравниваться с опытом итальянской армии, где целый корпус снабжался авиацией всем, включительно до воды. Но, во всяком случае, в условиях Среднеазиатского театра этот опыт очень интересный и дает основание сделать вывод, что мы не можем считаться беспомощными даже в таких труднейших условиях войны, в каких приходится вести войну в условиях пустыни.

С места. Этот опыт уже был — Каракумская операция в 1931 г.

Великанов. Тогда ходили по колодцам. Воду вы не подвозили, за исключением штабов.

С места. Точно так же снабжали самолетами.

Великанов. Ничего подобного, вы выбрасывали всего несколько литров. Я не спорю, что опыт был, но не в таком масштабе.

С места. А в каком же масштабе?

Великанов. Там было 17 суток, а здесь 4 суток. Тов. Богословов находится в Москве и может подтвердить.

В отношении подготовки артиллерии. На больших учениях горная артиллерия показала себя с положительной стороны и в трудных условиях обстановки не отставала от пехоты при быстром ее продвижении.

Подготовка мотомехчастей. В этом году мотомехчасти ликвидировали свое отставание от мотомехвойск других округов, так как материальная часть стала поступать только в 1935 г. Но основная задача применения мотомехвойск в горах не может, товарищ народный комиссар, считаться решенной. К сожалению, применение мотомехвойск практиковалось только в районах, близких к дорогам. Применение танков, бронеавтомобилей в горах требует, по-видимо-му, материальной части, специально для этого сконструированной.

Подготовка инженерных войск и войск связи. Задача приказа № 0103 выполнена инженерными войсками, за исключением техники маскировки оперативных узлов и станций снабжения, ввиду крайне ограниченных средств. Отработано преодоление горных рек с большой скоростью течения и особенно эффективна была практика в скальных работах. Последний год был годом ликвидации отставания инженерных войск по боевой подготовке. Что касается инженерной подготовки других родов войск, успех в этом отношении незначительный, если брать грамотное применение инженерной техники общевойсковыми начальниками.

Выводы Михаила Николаевича[10] в отношении применения инженерных войск, безусловно, вполне правильны, так как в большинстве случаев инженерные войска применяются только в подготовительный период к маневрам, когда они оборудуют командные пункты, дороги, но работа их в условии ограниченного времени применяется редко.

Подготовка войск связи. Войска связи вполне обеспечивают управление в бою, если этими средствами грамотно пользуются. Большое внимание было уделено радио. Командный состав овладел радио в том, что относится к использованию микрофонов.

В основном я считаю, товарищ народный комиссар, что предыдущий учебный год прошел с большой эффективностью по всем видам боевой подготовки и' во всех родах войск округа. Полагал бы, что на будущий учебный год можно было бы поставить следующие задачи: полностью овладеть искусством ведения ближнего боя, более конкретно заняться вопросами тактики мелких подразделений, более конкретно и полно осуществить взаимодействие в звене рота, батарея, батальон, дивизия.

И, наконец, все вопросы, которые выдвигал Маршал Советского Союза т. Тухачевский, чрезвычайно актуальны. Несомненно, что Михаил Николаевич здесь в вопросах организации нашей учебы поставил точки над «і». На предыдущем заседании Военного совета поднимали эти вопросы, но они не получили такого конкретного отражения, какое они носили в докладе Михаила Николаевича[11].

Я бы считал, что в вопросах программы обучения надо упорядочить вопрос об объеме знаний для красноармейца. Объем знаний для красноармейца по нашим прошлым программам чрезвычайно велик. Мы не можем из красноармейца и младшего командира сделать энциклопедиста. Поэтому с этой точки зрения существующие программы нужно несколько сократить с тем, чтобы оставить в них действительно то, что нужно младшему командиру и красноармейцу для боевой работы.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 128-133.

Шифрес. Я хотел бы, с вашего разрешения, товарищ народный комиссар, сказать несколько слов по поводу тех выводов, которые следует сделать из опыта проведенных в этом году Генеральным штабом и округами тыловых учений.

Если в нашем военном хозяйстве мирного времени (складском обеспечении армии, вещевом снабжении и продовольственном) сделано во исполнение прошлогоднего Постановления ЦК ВКП(б)[12] очень много, то в отношении подготовки органов тыла для службы военного времени мы находимся только в самом начале этой работы.

Если же оставить в стороне очень много больших вопросов, по которым можно спорить и дискутировать до бесконечности, и остановиться только на самых насущных практических вопросах чисто практической работы нашего армейского тыла, то надо прямо сказать, что ряд из них даже как следует еще не поставлены, не говоря о том, что не созданы какие-либо традиции, которые обеспечили бы устойчивую работу нашего армейского тыла в обстановке военного времени.

1. Кадры тыловых органов

Я начну с вопроса подбора людского состава. Не только на Белорусских учениях, где была представлена реальная станция снабжения с нормальным приписанным к ней личным составом, но даже на показных Харьковских учениях, где личный состав был подобран с особой тщательностью, было установлено огромное количество крупных недоразумений в подборе личного состава и несоответствие его своему назначению. Необходимо поэтому полностью пересмотреть сейчас весь личный состав наших с/с[13]. С другой стороны, отсутствие систематической подготовки этих людей приводит к тому, что они придут на с/с, не зная того дела, которое им поручено.

Наконец, я думаю необходимо несколько увеличить численность кадрового командного состава, который в случае войны пойдет на укомплектование этих учреждений. Нынешнее количество кадрового комсостава не обеспечивает правильного руководства работой массы запасного начсостава и, следовательно, уверенной работы армейского тыла.

2. О станции снабжения

Я хотел бы далее поставить вопрос относительно нашей станции снабжения, относительно того, как она сейчас выглядит в действительности. На всякого человека, который впервые встречается с этим делом, наша станция снабжения производит сумбурное впечатление плохо организованного и плохо управляемого военного организма.

Во-первых, количество складов, из которых составляется станция снабжения, необычайно велико и той тенденции, которая существует со стороны каждой службы — обязательно иметь свой отдельный, самостоятельный склад, — сочувствовать невозможно.

Во-вторых, номенклатура предметов, которые хранятся на наших складах, настолько велика, что склады приобретают огромный объем.

Далее, это, по-моему, относится к числу важнейших вопросов, во главе станции снабжения нет человека, который управлял бы ею в полной и настоящей мере. Фактически начальником станции снабжения, хотя он так не называется, является военный комендант — ВОСовец[14], который обладает, по-видимому, хорошим железнодорожным образованием, но совершенно недостаточно подготовлен по характеру своей службы для того, чтобы управлять сложным и многообразным организмом, каким является станция снабжения.

Необходимо иметь во главе станции снабжения полноценного начальника, который будет управлять органами военных сообщений и органами снабжения, будет объединять работу всех служб, всех частей, работающих и действующих на данной территории с/с. Во главе станции снабжения такого человека нет, и до тех пор, пока не будет введена эта должность, а военный комендант не будет заниматься своими прямыми функциями, станции снабжения будут плохо управляться.

Тухачевский. Как вы мыслите распределение функций между ними?

Шифрес. Военный комендант — это человек, который следит за поступлением имущества на станцию, начальник же станции должен объединить всю работу, должен командовать и ЗКУ[15], и складами, и этапом, и частями, и погрузочными средствами, которые имеются на станции, организовывать оборону и охрану с/с. На станции должен быть один общий начальник станции, который будет управлять всеми людьми и материальными ресурсами, сосредоточенными на станции с тем, чтобы был большевистский порядок. При нынешнем положении такого большевистского порядка нет.

Я уже говорил, что необходимо положить конец стремлению иметь грандиозные складские ресурсы на наших станциях снабжения. Следовало бы пересмотреть все склады с точки зрения сокращения номенклатур и тех предметов, которые хранятся в них, до уровня, который необходим для того, чтобы питать войска предметами первой необходимости — боеприпасами, горючим, продовольствием и химическими средствами борьбы.

Голос с места. Это как раз и имеется.

Шифрес. К сожалению, этого нет.

Ворошилов. Кроме перечисленного, что имеется в этих станциях?

Шифрес. Имеется, во-первых, 12 складов. Во-вторых, имеются одна—три рабочих роты, в-третьих, имеется этапная рота...

Ворошилов. Какая номенклатура грузов?

Шифрес. Помимо перечисленных мною основных складов, имеется склад АБТ, который хранит громадное имущество, начиная от танков, автомобилей и кончая запасными частями, моторами, средствами ремонта и т.д. Затем имеется склад связи, который хранит телефоны, радиоаппаратуру и все решительно, относящееся к связи. Затем имеется инженерный склад, который хранит самые разнообразные инженерные средства.

Ворошилов. Он прав, надо как-то дело пересмотреть и перестроить.

Шифрес. Сохранив продовольственный склад, артиллерийский, горючий и химический, надо, чтобы все остальное хранилось на одном тыловом армейском складе, а оттуда уже передавалось немедленно, по мере надобности, в войска.

В отношении станции снабжения я хотел бы поставить еще один очень серьезный вопрос более широкого порядка. Наши станции снабжения расположены кучно, [так] что ликвидация такой станции снабжения серьезного затруднения для противника не составляет, это было даже в условиях Харьковских маневров. При таком кучном расположении нечего ее фотографировать, а можно на любую железнодорожную станцию приходить и бомбить, обязательно попадешь в какой-нибудь склад. Вообще совершенно необязательно станцию снабжения приторачивать к той или иной железнодорожной станции, станцию снабжения можно организовать в любом месте на перегонах между железнодорожными станциями. Можно потянуть железнодорожный «ус» с перегона для артиллерийского склада и спрятать его таким образом, что никакой воздушный разведчик не найдет. От другого места перегона можно развернуть другой самостоятельный склад и т.д. Надо ликвидировать существующую систему больших станций снабжения, обязательно притороченных к какой-нибудь ж.д. станции и представляющих легкую добычу для противника.

3. Об автомобильно-дорожной службе

Этот вопрос еще более острый, чем вопрос о станции снабжения. Военно-дорожная служба, представленная на наших маневрах органами НКВД, оскандалились самым опасным для нас образом. В Белорусском военном округе они испортили грунтовые дороги и были сняты с работы, не стоит переоценивать их работу и на Харьковских маневрах.

Дело в том, что в наших военно-дорожных частях НКВД принят метод американской профилировки дорог, применяются американские машины, которыми американцы проводят профилировку дорог у себя в степных районах. Вот этот американский степной набор машин повезли в белорусские леса и получилось, что хорошие, десятками лет утрамбованные лесные дороги были испорчены: с них сняли весь верхний покров, под этим верхним покровом оказался песок и из хороших дорог они превратились в песчаные, рыхлые и плохие дороги. Дорогу настолько перековеркали, что по ней стало совершенно невозможно ездить.

Что касается Харьковских маневров, то я сказал, что не следует переоценивать американскую профилировку. Она хороша тогда, когда она постояла долгое время. Все те дороги, которые издавна существовали в районе Харьковского учения, держались хорошо, а те дороги, которые мы исправляли или вели заново, расползлись на дожде сразу.

Поэтому я вношу следующие предложения: я считаю, что со службой грунтовых дорог нужно сделать то же самое, что сделали с железнодорожной службой. Хотя на войне восстановительные работы будет делать НКПС, мы имеем железнодорожные часта, они изучали это дело, применительно к нашим нуждам. Нам нужно иметь минимум автодорожных частей, которые это дело будут изучать и скажут нам, как нужно строить дороги лучше и в более короткие сроки.

4. Этапная служба

Я хочу сказать относительно этапной службы. Это самая отсталая служба, рассчитанная на коня с повозкой и не отвечающая условиям армейского моторизованного транспорта. На Харьковских учениях это привело к скандалу, потому что службу технического обеспечения моторизованного транспорта взял на себя нач. АБТ армии, а этапная служба осталась вне этого дела. Эти средства нужно дать этапным частям.

Плохо обстоит дело и со средствами обороны этапных частей. Этапная рота состоит из трех стрелковых взводов, одного пулеметного и взвода ПВО, причем, не имея средств передвижения, они в состоянии охранять только свой этап. На Харьковских учениях их посадили на автомобили, это решение правильное, но его нужно применять не случайно, но решить, что этапные части должны быть моторизованны и способны не только защищать самих себя, но и весь грунтовой участок.

Теперь относительно регулировочной службы. Ее у нас вовсе нет. По-моему, неправильно то положение, что она оторвана от этапной службы и неизвестно кому подчинена. Нужно регулировочные части влить полностью в этапные.

5. Учебные вопросы

О выводах, которые следуют из опыта этих учений для нашей Во-енно-хозяйственной академии, которой я руковожу. Нам уже пришлось перестроить ту программу занятий, которая была принята в Военной академии. Тыловая служба теперь занимает в подготовке нашего слушателя то место, которое она должна, по характеру нашей академии, занимать. Теперь — это необходимо предоставить нашей академии военно-хоз. агрегат, который сейчас у нас вводят на вооружение армии, чтобы мы могли более тщательно исследовать и изучать хлебозаводы, мясокомбинаты, починочные мастерские и др.

По тыловой подготовке в армии я вношу следующие предложения: необходимо дать нашим тыловым войскам единый учебник по тыловой службе типа «Боевой службы к[расноармей]ца», по которому можно было бы всю нашу армию учить по единому образцу.

Еще предложение: плюс к тому, что говорил Александр Ильич[16]. Я присоединяюсь к тому, что необходимо в будущем году провести более крупное армейское тыловое учение с несколькими с/с. Я предложил бы только проводить это учение таким образом, чтобы, сохраняя его показной характер, что совершенно необходимо и что на опыте Харьковских учений оправдалось, проводить эти учения в условиях, приближающихся к полевой маневренной обстановке. Надо отметить, что станция снабжения на Харьковских учениях была такая, какой в полевой маневренной обстановке мы иметь не будем — не хватит времени на то, чтобы укладывать капитальные железнодорожные пути и производить также капитально другие работы. И нам нужно не этому учить войска — это дело сравнительно простое, а нужно учить войска тому, как в короткие сроки создавать тыловую базу, дорожные и грунтовые пути, легкие маневренные склады и т.д.

Тухачевский. Между прочим товарищ Петин говорил, что американская профилировка дороги заставляет задумываться.

Ворошилов. Думать нельзя бесконечно.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 134-140.

Гайлит. В своем докладе, товарищ народный комиссар, об учебной боевой подготовке частей Сибирского военного округа я хочу остановиться на трех вопросах: на оперативно-тактической подготовке частей и штабов, на некоторых вопросах подготовки территориальных войск в наших условиях и на отдельных вопросах, характеризующих состояние боевой и политической подготовки частей округа.

1936 г. является первым годом, когда части Сибирского военного округа заканчивают свою учебу с выполнением всех основных задач без особых недоделок и отставания. Наиболее крупными мероприятиями были — окружное тактическое учение и окружная оперативная полевая поездка со средствами связи, не считая полевой поездки у т. Блюхера.

Я хочу доложить о некоторых выводах из оперативной полевой поездки. Темой поездки являлась «наступательная операция армии в условиях горно-лесистой местности с большой растяжкой тылов, в предвидении форсирования крупной речной преграды». С этой целью мною был выбран район между Кузбассом — гг. Бийск и Барнаул. Здесь расположен крупный горно-таежный [район] с ограниченными путями сообщения. В направлении наступления имелись всего три сквозных дороги. Фронт поездки занимал 200 с лишним километров. Глубина операции — больше 150 километров. Одна особенность, которая наложила отпечаток на всю нашу работу и принесла нам большую пользу, была та, что почти на протяжении всей поездки нас сопровождал непрерывный дождь. Это внесло очень серьезные поправки в наши решения и расчеты. Благодаря тяжелому состоянию дорог, штабы соединений физически не успевали за подчиненными им же условными войсками. Расчеты штабов и боевые задачи этим войскам оказались непосильными, нереальными. Здесь целиком подтвердились указания Маршала Советского Союза т. Буденного насчет увлечений чрезмерными темпами наступления, с чем особенно часто приходится встречаться на военных играх, когда части все преодолевают, всюду успевают и очень обижаются, если соответствующими вводными их задерживают. Здесь в горах, в тайге, командиры штабов воочию убедились, как серьезно нужно подумать над постановкой задач войскам в малокультурных районах. Практически опрокинулись все первоначальные расчеты на скорость движения колонн, особенно обозов и транспорта. Транспорта явно не обеспечили войска. Даже при крайнем напряжении автомобильного транспорта суточный оборот машин не превышал 75—80 километров. Реальный расход горючего оказался в полтора раза больше для легковых машин и в два с половиной раза больше для грузовых машин, что мы рассчитывали (ввиду плохой погоды). Когда мы вышли из тайги, нас выручили МТС, у которых мы пополнились горючим. Все это поставило в чрезвычайное тяжелое положение также те условные механизированные части, которые участвовали в нашей поездке. Тяжелые дорожные условия научили многих больших командиров уважать сапер, без помощи которых во многих случаях колонны штабов буквально не могли передвигаться. Совершенно необходимыми оказались трактора, которых мы на всякий случай выбросили вперед. Для примера приведу случай, когда 16 автомашин потратили 11 часов, чтобы преодолеть подъем в 25°и длинною лишь 1 километр. Каждую машину пришлось тянуть трактором и дополнительно обеспечивать саперами во избежании сползания под откос. Между тем в сухую погоду по этой дороге автомашины проходят без особых трудов.

Совершенно аналогичную картину мы можем встретить в ряде районов дальневосточного театра войны и это обстоятельство обязывает нас еще больше проводить наши занятия в трудных горно-лесных условиях. Как правило, всюду потребовались цепи для машин. Без цепей машины, как легковые, так и грузовые, не в состоянии были продвигаться — характерно, что за 2—3-дневную работу цепи приходили в негодность.

Несмотря на широкий фронт учебы, средства связи работали безукоризненно. Здесь было привлечено в помощь еще 600 км гражданской связи.

На отдельных этапах приходилось пользоваться авиазвеньями дивизий. Они оказали неоценимую услугу. В то же время приходится констатировать, что существующее количество самолетов в авиазвеньях недостаточно, т.к. выход из строя 1—2 самолетов делает это звено малопригодным для обеспечения нужд штаба.

Что касается общевойсковых учений, то они проведены в районе Юрги, вам, товарищ народный комиссар, хорошо известном. Здесь мы проработали такие темы, как форсирования реки, бой на окружение и выход из окружения, встречный бой; из недочетов надо отметить разведку, как все еще слабое место, и взаимную информацию штабов. Хотя войска умеют вести разведку, но главное упущение заключается в работе штабов, которые зачастую либо запаздывают с постановкой задач на разведку, либо забывают про последнюю. Что же касается взаимной информации соседей, то ее предоставляется более целесообразно решать за счет делегатов с обеспечением необходимыми средства связи. Тогда информация штабов будет улучшена и командир соединения будет знать, где его сосед.

Ворошилов. Насчет организации связи разъяснение имеет начальник Генерального штаба.

Егоров. Неправильная позиция, если организовать целый штаб. Это есть генеральная связь... Поддерживание связи и информацию хотят возложить на делегатов связи. Эта задача — обязанность штабов. За связь отвечают штабы и их начальники. Начальники 1-го отдела и нач. штаба обязаны свои функции выполнять, информировать, ставить в известность соседей направо и налево. В этом основная генеральная позиция нашего Генерального штаба.

С места. Этого не делают.

Егоров. Тогда нужно потребовать и ввести. Если же мы будем делать какие-то подпорки, это неверно. Эти подпорки — паллиативы временного порядка, которые рассыплются.

Гайлит. Но делегату разрешается и предусматривать.

Егоров. Вы предусматриваете в такой формации, что у вас получается второй штаб.

Ворошилов. Я проверял на учениях и были такие случаи. Спрашиваешь: «Вы кого здесь представляете?» — «Я представляю соседа.» — «А где он находится?» — Оказывается, человек 2 часа приехал и не знает, где его часть, также, как данный штаб, причем, все успокоилось — у нас имеется связь? Чудак, который не имеет представления о части, которую он якобы представляет.

Эти делегаты — просто самообман, какая-то смехотворная вещь. Они не имеют надлежащего метода, постоянного контакта и связи. Если будет постоянный контакт, то это будет настоящий делегат. Но сейчас у него нет ни метода, ни возможности. Он приехал, засел в штаб и ничего не знает о своей части. Что это за делегат? Как у вас делегаты осуществляют связь?

Гайлит. Я считаю совершенно правильным указание Маршала Совет ского Союза т. Егорова относительного того, что связь должна обеспечиваться службой Генерального штаба. Это, как правило. Я этот вопрос имел также в связи с выступлением т. Грязнова, что связи между соседями часто нет, что делегаты, которые предусматриваются, эту связь и взаимную информацию плохо обеспечивают.

Ворошилов. Они это должны, а играют на деле?

С места. Нет, не играют.

Ворошилов. Если бы вы сказали, что да, то я бы не поверил. Сколько я не проверял на учениях, как правило, имеется делегат, или ожидается делегат, или он уехал. Если он имеется, то не связан со своей частью. Если он был и уехал, то связь тоже потеряна. Таким образом, постоянного, непосредственного контакта соседей не существует и нам нужно придумать способ, как этот боевой, непрерывный контакт осуществить — через делегатов или как-нибудь иначе, но должна быть постоянная связь. Я не говорю, что это неразрешимая проблема, проблема несложная, простая, но пока, к сожалению, неразрешенная.

Гайлит. Товарищ народный комиссар, разрешите доложить по этому поводу, что мне не раз пришлось отмечать случаи, когда были назначены ответственные командиры, толковые делегаты, которые неплохо выполняли эту роль. Плохо то, что нач. штабов и нач. 1 -й части зачастую посылают людей для формы, людей явно неподготовленных, безынициативных и с чрезвычайно ограниченным кругозором, словом, людей настолько слабых, которые не могут справиться с этой ответственной задачей.

Разрешите мне доложить очень важный вопрос. В нашей межсборовой работе до сих пор 7- и 5-дневные сборы в сельских местностях мы проводили за счет колхозов. Это, товарищ народный комиссар, сейчас находится в прямом противоречии с уставом сельскохозяйственной артели. Кроме того, Кодексом законов о льготах красноармейцам территориальных войск предусматривается, что на время новобранческих и общих сборов за красноармейцами из рабочих и служащих сохраняются должности и средний заработок. В отношении же колхозников раньше действовало постановление Наркомзема, по которому колхозникам на время сборов начислялись трудодни. Сейчас решением Совнаркома от 2 февраля 1936 г. эти льготы для колхозников отменены. И получается, что в одном отделении, взводе один красноармеец получает известные льготы, а рядом другой красноармеец этих льгот лишен. На этой почве у нас имеется целый ряд нехороших взаимоотношений и настроений, и колхозники сейчас стали очень сильно жаловаться. Поэтому я хочу просить, чтобы этот вопрос был так или иначе разрешен. Мы этот вопрос поднимали, но он почему-то до сих пор остается открытым[17].

Я думаю, что нужно либо узаконить довольствие переменникам во время 5—7-дневных сборов за счет колхозов, либо на это время получить пайки. Во-вторых, нужно устранить неравенство в правах между красноармейцем из рабочих и служащих и колхозником, чтобы устранить тем же предпосылки антагонизма между красноармей-цем-рабочим и красноармейцем-колхозником.

В отношении строевой подготовки я хочу остановиться только на одном вопросе. Если мы по округу в этом году имеем неплохие показатели по строевой учебе, хорошо втянулись в совершение маршей, что подтвердилось на наших тактических учениях, которые мы проводили в очень неблагоприятных условиях — почти под проливным дождем, — то мы явно отстаем в подготовке бойца ведению штыкового боя. Для Сибирского военного округа, который свои взоры преимущественно устремляет на восток, этот вопрос безусловно имеет актуальнейшее значение. Я предвижу, что вы скажете, что это вина и упущение — ваше. Это правильно. Тем не менее я обязан доложить вам, что на сегодняшний день с этим делом у нас обстоит недостаточно благополучно. По данным тех встреч с противником, которые имели место на Дальнем Востоке, большое количество раненых и убитых были штыком. Отсюда нам необходимо на эту подготовку обратить больше внимания, чем до сих пор.

Разрешите, товарищ народный комиссар, остановиться еще на огневой подготовке и подготовке артиллерии. В этом году части Сибирского военного [округа] очень крепко нажимали на огневую подготовку. Если в прошлом году в 94-й дивизии, отстающей дивизии по огневой учебе, мы имели неудовлетворительную оценку, то в этом году вышла на удовлетворительно. Другие части точно так же крупно подтянулись. Например, Кузбасская дивизия, которая имеет общую среднюю оценку 4,49, т.е. не хватает одной сотой на отлично. 78-я дивизия, которая в прошлом году плелась так же в хвосте, в этом году вплотную подошла к оценке на хорошо.

Особенно подтянулись станковые пулеметчики, которые имеют в 71-й дивизии отметку 4,72; снайперы — 4,87 и по боевой стрельбе — 4,86.

Артиллерия, она, товарищ народный комиссар, резко выросла по сравнению с 1935 г. и в особенности по подготовке снайперских орудий. Если в прошлом году в 71-м артполку мы имели всего 13% снайперских орудий, то в этом году там 79%.

Если 73-й артиллерийский полк в прошлом году имел только 23%, то в этом году он имеет 100% снайперских орудий. Если 78-й ап в прошлом году имел 32% снайперского орудия, то в этом году он подготовил 100%. Командир этого полка награжден орденом Ленина за боевую подготовку. В этом году 78-й ап подготовил двойной комплект расчета снайперских орудий.

94-й артиллерийский полк, который в прошлом году не имел ни одного снайперского орудия, в этом году имеет 47% снайперских орудий.

Математическая подготовка крепко помогла. И в этом году мы имеем главную массу комсостава (77%) в 6 и 7 классах по математической подготовке и 9% в 8 классе.

Последний вопрос в отношении комсостава. Мы провели учебу в условиях резкого некомплекта среднего комсостава. Особенно остро стоял вопрос с младшими командирами. Младших командиров у нас в ротах, как правило, были одиночки, а отдельные взводы их и вовсе не имели. Это положение, товарищ народный комиссар, повторяется из года в год. В прошлом году было то же самое положение. Поэтому я докладываю, что нас не удовлетворяет то количество мл[ад-шего] комсостава, который мы готовим, не только для текущей учебы, но и для мобрасчетов. Нам нужно готовить двойной комплект младшего комсостава.

Ворошилов. Кончайте, ведь вы же не докладчик, а оратор. Товарищи, давайте установим строгий регламент. Мы все говорим об организации работы, а здесь не можем организовать свою работу. Если времени мало, давайте уговоримся сколько нужно 15 или 10 минут, но с таким расчетом, чтобы не пришлось «выводить с милицией». Поэтому давайте на сегодняшний день установим 15 мин. на выступление, если будет не хватать и народ желает слушать, продлим на 1—2 минуты.

Сейчас объявляю перерыв на 15 минут.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 141-148.

Шапошников. Боевая подготовка Ленинградского военного округа протекала по приказу № 0103[18] и по остальным директивам, изданным наркомом обороны и начальником Генерального штаба.

Нужно сказать, что Ленинградский военный округ в этом году переживал реорганизационный период. Достаточно сказать, что из всех стрелковых дивизий лишь одна не была затронута реорганизацией, а остальные подвергались реорганизации. Однако, несмотря на это, бойцы и командиры прикладывали все усилия, дабы выполнить те указания, которые были намечены директивными указаниями наркома обороны.

Я хочу остановиться на вопросе планирования боевой подготовки. В этом году нам удалось более или менее планово проводить боевую подготовку и затем осуществлять живой инструктаж и контроль за проведением занятий и за выполнением тех указаний, которые даются сверху. В данном случае все командиры штаба округа ведают боевой подготовкой, преимущественно проводили свою подготовку в частях, осуществляя инструктаж и затем проверяя ту работу, которую стрелковые и другие части проводили в плане своей боевой подготовки. Только благодаря этому нам удалось более или менее вполне удовлетворительно, а в некоторых отдельных отраслях и хорошо выполнить то, что было указано нам свыше. Я вполне приветствую ту перестройку в области подготовки, которую здесь и предлагал Михаил Николаевич¹⁸. В данном случае те наши программы, которые существуют для боевой подготовки красноармейцев и нашего младшего комсостава, безусловно нуждаются в коренном изменении. В этом отношении я не успел пересчитать более подробно то число часов, которое называлось здесь, но все-таки должен сказать, что безусловно это число будет нас удовлетворять в том распределении дисциплины, которое нам необходимо для боевой подготовки. Вместе с этим те указания, которые были даны ранее о повышении ответственности за боевую подготовку, они должны углубляться и дальше, и нужно как можно больше давать свободу нашим командирам, будь-то дивизия, будь-то командир полка, в проведении боевой подготовки, держать непосредственно ее под своим контролем, но не мешать боевой подготовке. С выходом нового устава[19] у нас имеются все положения, которые позволяют нам боевую подготовку вести без срывов и не внося никаких дальнейших существенных корректив.

Я хочу остановиться на вопросе оперативно-тактической подготовки. Нужно сказать, что та программа, которая была указана округу, выполнена и, кроме того, округ без отрыва от производства путем заочных военных игр в окружном и корпусном масштабе проводил оперативно-тактическую подготовку. Оперативно-тактическая подготовка сводилась и имела целью — утверждение единства решений в командном составе в масштабе округа в духе существующих устава и положений. В данном случае большой упор делался прежде всего на командира, знающего «чего хочет» командир в своем решении, чтобы в его решении было ясно и точно указано «чего он хочет» в том решении, которое он принимает. Правильно здесь указал Михаил Николаевич[20], что при докладах решения наш командир всегда понимает с самого распределения ролей между войсками, в уже принятом им каком-то решении, но ясно доложить «чего хочет» командир дивизии или батальон, иногда очень трудно добиться от командира этого. Поэтому утверждение этого у нашего командного состава являлось первым краеугольным камнем нашей оперативно-так-тической подготовки округа.

Второй краеугольный камень, который отшлифовывался в нашей оперативно-тактической подготовке — это привитие командному составу стремления во что бы то ни стало бить противника и чтобы в решениях было поменьше вензелей, а проводился бы непосредственный удар по живой силе противника. Эти требования жестко проводились как на наших военных играх, так и на выходах в поле и, наконец, на крупном нашем тактическом учении.

Мы много уделяли внимания проработки с командным составом обеспечения наступательной операции, материальному обеспечению и обеспечению боевому. Надо сказать, что в отношении материального обеспечения мы более или менее сделали шаг вперед, в отношении же боевого обеспечения: разведка, добывание сведений, служба штабов — то мы здесь вышли с результатами вполне удовлетворительными, но нужно сказать, что в штабной работе в общем и целом ощутимых результатов еще не добились. Командование округом стремилось как можно больше оперативно-тактиче-скую подготовку перенести в поле, поэтому выходы штабов были проведены и зимой, и летом, выводя двухсторонние штабы дивизий и корпусов.

Полевая поездка, проведенная летом, имела целью изучение театра военных действий. В проведении полевых занятий командование старалось установить результаты военных действий на местности. Причем нужно сказать, что широко применялся метод, когда в тех или иных спорных вопросах, при обсуждении решений о прохождении тех или иных направлений, брались реальные танковые части и их работа на местности давала возможность проверить, правильно ли принято решение или нет. Такой конкретный метод использования реальных частей позволяет нам действительно, не только на бумаге и не только одними рассуждениями, но конкретно установить правильность хода военной игры.

Из проведенных занятий по оперативно-тактической подготовке я остановлюсь на крупном, которое было проведено в нашем округе, которое очень много дало нашей авиации, а именно — на военно-воздушных маневрах РККА.

Нужно сказать, что во всей боевой подготовке нашего округа было введено особое положение готовности, как округа приграничного. В нашем округе часть важнейших объектов находится непосредственно в нескольких километрах вблизи границы, поэтому была потребность от частей повышения боевой готовности. Такие виды боевых тревог были проведены зимой и летом в большинстве частей, причем каждая такая тревога вела за собой выход на тактические занятия. Было поставлено требование, что каждое тактическое занятие начинается с боевой тревоги. В авиации этот вид тренировки в боевой готовности позволил мобилизовать нашу авиацию и позволил воздушные маневры РККА нашей авиации проводить с более гибкой боевой подготовкой. На этих воздушных маневрах наша авиация Ленинградского военного округа была поставлена в положение обороняющейся стороны. Маневры показали необходимость самостоятельной организации и разведки воздуха территории округа помимо организации разведки воздуха крупных пунктов. Такая организация разведки воздуха должна являться неотъемлемой частью начальника военно-воздушных сил округа, давая ему возможность продуктивно вести оборону.

Я не буду подробно говорить о тех больших выводах, которые дали военно-воздушные маневры РККА по обороне такого крупного пункта как Ленинград, т.к. наш народный комиссар оценил нашу подготовку далеко не отвечающей современным требованиям войны, Соответствующий доклад по этому вопросу округом представлен. Но я должен здесь особо доложить, что зенитная артиллерия, построенная на территориальных началах, имеющая мизерный автомобильный транспорт, не является тем мобильным средством, которое с первой угрозой войны должно быстро занять свои позиции и столь же быстро открыть огонь по приближающимся воздушным силам противника.

На этих маневрах выявился и другой недочет в подготовке нашей авиации. Во-первых, наш налет на Москву, проведенный в тяжелых метеорологических условиях, когда авиакорпус шел на широком фронте, показал, что нет достаточно хорошей управляемости в самом тяжелом корпусе, и когда часть кораблей (реальных — 6, а в переводе на штатные — 24 бомбовоза) появилась неожиданно над Москвой, пробив низкую облачность, остальные корабли по приказанию нач. ВВС округа, бросив своего командира корпуса, вернулись обратно. Соответствующая оценка таким действиям частей тяжелого корпуса дана в округе, и правильное решение командира корпуса — пробиться через эту завесу погоды — было скомпрометировано его подчиненными, не последовавшими за своим командиром корпуса; начальствующему составу авиации поставлено требование, что если корпус пошел в налет, то возвращения назад не должно быть, как это имеет место в коннице с частью, выпущенной в конную атаку.

Во-вторых, на этих маневрах нам не удалось сочетать действия тяжелой авиации с легкой боевой авиацией фронта. Та мобильность, которая была проявлена в дальнейшем ходе маневров нашими авиачастями по приказанию народного комиссара в налете уже на Ленинград, явилась результатом проведенной боевой тревоги в мае месяце в авиации в больших размерах.

Приведу несколько цифр. В мае месяце боевая готовность нашей авиации исчислялась следующим образом — мы могли поднять в воздух по тревоге всего 50% самолетов со сроком готовности к вылету с подвеской бомб для тяжелой бригады до 6 часов и для легкой бригады до 4 часов, но сейчас при осенних поверках мы уже с подвеской бомб достигли таких результатов, что легкая бригада поднимается в 2 часа с 80% материальной части, а тяжелая бригада готова к вылету через 4 часа.

Другое крупное оперативно-тактическое занятие, которое было проведено на территории округа, — тыловое учение. Начальник Генерального штаба дал выводы по этому учению, они вполне совпадают с теми, которые сделал и округ. Наше тыловое учение, хотя и подготовлялось заранее, все же не имело достаточно длительной подготовки и было проведено в той более или менее реальной обстановке, которая может быть при нашей железнодорожной сети. Учение показало, что нельзя на одной станции снабжения сосредотачивать все запасы, их нужно рассредоточивать на соседних станциях и на перегонах.

Части округа принимали участие в учении с Балтфлотом. Зимой это дело сорвалось из-за плохой погоды, но летом мы приняли участие в обороне берега.

Та установка народного комиссара, которая была взята при подготовке наших стрелковых дивизий и батальонов (считать основой боевую подготовку батальона), себя вполне оправдала и позволила нам при хорошо сколоченных батальонах иметь хорошие поворотливые дивизии. Та работа, которую проделали войсковые части при молодых командирах рот (большинство из них от 6 месяцев до 1 года пребывания в должности) может быть признана вполне удовлетворительной и близко к хорошей; нам удалось получить и сколоченные роты, и сколоченные батальоны. Правда, штабы батальонов не всюду еще достаточно сколочены, но командир батальона уже твердо держит в своих руках часть.

Маленький опыт был проведен на наших крупных тактических учениях, В одной из стрелковых дивизий мы сформировали противотанковый дивизион из пушек Гочкиса на автомобилях и придали его одной дивизии. Дивизия подверглась большой атаке крупных мехчастей. Этот опыт себя полностью оправдал. Этот автомобильный противотанковый дивизион, прикрывая дивизию с фланга, если было нужно, то выбрасывался вперед и мне кажется, что механизация противотанковой артиллерии и дополнительное включение ее в дивизии является вполне целесообразной.

Позволю себе занять внимание одним вопросом — стрелковой подготовкой. Она в округе вышла на хорошо. Мы имеем устойчивую подготовку по винтовке, по станковому пулемету, но колеблющуюся подготовку в ручных пулеметах. При такой подготовке мы имеем отличные боевые стрельбы. Мне кажется, что наш Курс боевых стрельб и метод их проведения должны быть пересмотрены для того, чтобы увязать их с индивидуальной подготовкой. Не может быть при хорошей индивидуальной стрельбе отличия боевых стрельб и, казалось бы, что должно быть наоборот.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 149-155.

Смирнов. 1936 г. был годом напряженной работы войск округа и тут совершенно верно отмечали докладчики, что и в этом году армия приходит с большими результатами. Даже новые части, которые недавно сформированы, показали свою жизнеспособность и возможность применения в боевой обстановке. Но не надо обманывать себя, мы слишком сильно развернулись и если бы не на таком коротком времени, как маневры 3—7 дней, а помотали бы части 2 недели, то тогда вид они имели бы совершенно другой. Надо сказать, что у нас слишком омоложенный командный состав и его некомплект, части рыхловаты. Поэтому надо определенное время для того, чтобы окрепнуть. Вот какая задача стоит перед нами.

Относительно мобильности. Вот на прошедшем Военном совете вопрос о мобильности был модным вопросом, с него начинали и на нем кончали. На этом совете вопрос о мобильности не освещался. Верно, части дают мобильность, но сейчас нужно больше усвоить понятие этой мобильности, главным образом она идет по линии быстрых маршей, бросков и перебросок. Люди выполняют это отлично. И это не удивительно, т.к. страна наша перелицевалась, мешкотных крестьян мы в армии уже в той мере не имеем, армия пополняется рабочими, служащими и из деревень приходит другой человек, то это уже не тот крестьянин, часть умеет обращаться с машиной, в нем уже нет той российской мешковатости и, когда требуем, он бегает, он очень вынослив. Но Семён Михайлович[21] поставил правильно вопрос, что не надо забывать и о тактике, если люди бегут 9—10 км, то нет время выбирать местечко замаскироваться, приземлиться, правильно нацелиться, это просто некогда. В той сложной обстановке, в которой будет наш боец, он должен уметь защититься, замаскироваться, уметь защититься и от воздушной, и химической атаки. Всему этому бойца надо научить. Мобильность заключается не только в том, чтобы быстро бегать, а хорошо действовать и умело и в пределах тех требований, которые ставит война. Это вопрос серьезный, его надо поставить.

Я не хотел бы согласиться с Михаилом Николаевичем Тухачевским, когда он говорил, что командира взвода надо освободить от групповода. Безусловно, надо разгрузить, лучше организовать учебу. Верно, много загружают командиров зря, много их мотаем, а знаний не так много даем. Я вам скажу, назову одну дивизию. У нас 85-я дивизия, там около 200 групп бывает (нормальный полк — до 70 групп). Полный штат — политруков 16 человек. Если решать вопрос механически, то в ряде групп лишаемся возможности проводить политические занятия. Опыт, который провели в одной дивизии, было положено занятие только на политрука. Когда политрук руководит 3 группами — успехи неплохие, а когда 4—5 группами — успехи уже не такие, слабые, он всех людей охватить не может. Поэтому волей-неволей мы физически поставлены в необходимость назначать групповодами командный состав. Вредно ли это? Нет, это даже полезно, дает возможность расти человеку, сталкивая командира с красноармейцами не только как человека, который командует, но воспитывающего, но и интимную связь дает. Ведь политзанятия у нас — это не изучение только дисциплины, это круг политических сведений современности, которые должны давать и которыми воспитываем бойца. Это цементирует нашу армию, это наше отличие и это большое достоинство нашей армии, так что надо оставить прежнее положение, пускай командир взвода работает групповодом. Резервов, где мы должны искать время для того, чтобы лучше учить командира, у нас еще много и эти резервы надо искать в нашей неорганизованности и неумении работать.

Потом об общеобразовательной работе я прямо ходатайствую, чтобы всячески включить ее в законную дисциплину. Ведь у нас это дело шло плохо и передано было политорганам. Мы, товарищ народный комиссар, не конфузясь, можем прийти и сказать, что мы с этим делом справились. В округе охвачено 29 782 человека. Уже одна эта цифра на один округ свидетельствует о том, какое значение имеет этот вопрос, как нуждается наша армия в общеобразовательной подготовке и как бы много мы могли сделать в решении всяческих вопросов, если бы наши командиры в отношении общеобразовательной подготовки стояли бы выше. Это исключительно нужная для нашей армии дисциплина, и делать ее приживалкой во внешкольном времени, не давая ей законного времени, было бы неправильным, особенно при начальном ее росте. Поэтому я очень ходатайствую, чтобы общеобразовательная подготовка нашла свое законное место в расчете часов, как необходимая дисциплина.

Что это дело поддается успеху, свидетельствуют цифры.

Ворошилов. Сколько часов отведено в этом году?

Смирнов. Я этого точно сейчас не могу сказать.

С места. 276 часов?

Смирнов. 859 человек нынче сами предъявили требования, чтобы сдать экстерном за десятилетку. Свыше 29 тыс. человек учатся у нас, и это надо учесть, т.к. от этого мы очень выигрываем.

Ворошилов. Против учебы никто не возражает.

Тухачевский. У вас же есть 2 часа на политмассовую работу, почему нельзя учить командиров в это время?

Смирнов. Нам необходима общеобразовательная подготовка, а, стало быть, и время для нее, т.к. эта дисциплина в порядке внешкольном ничего не дает, а она нам нужна, если мы хотим учить по-настояшему, а не формально относиться к учебе.

И последний вопрос — в отношении подготовки запаса. Вообще запас мы учим, но программа наша недостаточно выдержана. Он пробудет срок, и в результате унесет очень мало. Надо будет эту программу переработать, может быть, пойти на организацию настоящих учебных пунктов для запасников с тем, чтобы дать им более фундаментальную подготовку. Это будет значительно лучше. А то мы бьемся и бьемся, а наслаивания полезного получается очень мало. Я прошу и на этот вопрос обратить внимание.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 156-159.

Горбачев. Московский военный округ во время окружных осенних тактических учений в этом году, выполняя одну из оперативных задач, произвел переброску на автотранспорте Московской Пролетарской стрелковой дивизии из района Москва в район Вязники — расстояние 260 км.

Всего было перевезено: людей — 6000; лошадей — 1700; орудий и зарядных ящиков — 84; танкеток — 87; повозок и кухонь — 434. Для перевозки такого количества людей и материальной части нам требовалось 1359 автомашин (929 ЗИС-5 и 440 ГАЗ АА), из которых было составлено 19 эшелонов. Минимальное количество автомашин в эшелоне — 47 и максимальное — 155. Длина всей колонны на марше предусматривалась 137 км, а фактически достигла 148 км. Средняя скорость движения эшелонов (с остановками) составила 18 км в час. Общее время, затраченное на весь процесс перевозки от выхода головного эшелона до прибытия в район погрузки последнего эшелона, — 27 ч. 40 м., что дает среднюю оперативную скорость 9,4 км в час.

По ходу оперативных действий наших осенних окружных учений нам пришлось произвести вторую автоперевозку из района Вязники в район Тула на расстояние 480 км. Автотранспортные средства в количестве 1909 моторов, которые были привлечены на это учение, позволяли произвести перевозку стр. дивизии военного времени с сокращенными тылами. Фактически же была перевезена 50 СПБР полностью на своих машинах, а оставшиеся 1489 машин, частично груженые мертвыми грузами и частично пустые, обозначали перевозку условных: МПСД и 84-й сд.

Г рафиком движения средняя скорость движения (с учетом остановок) планировалась 18 км в час. Эта скорость в общем была выдержана, повышаясь в отдельных эшелонах 50 СПБР до 19,5 км и понижаясь в эшелонах 84-й сд до 17 км в час. Техническая скорость движения колебалась от 20 до 35 км в час.

Общее время перевозки 44 часа, что оставляет оперативную скорость 9,4 км в час при средней длительности привала под Москвой в 10 часов. Приняв привал за нормальных 4 часа, мы бы имели общее время перевозки 38 часов и оперативную скорость 11 км в час.

Таким образом, как в первой, так и во второй автоперевозках, оперативная скорость выразилась только в 9,4 км в час. Такая оперативная скорость транспортировки войск, безусловно, нас удовлетворить не может. Опыт как одной, так и другой перевозок нам показал, что эту оперативную скорость мы, безусловно, повысить можем, если всерьез займемся проработкой этого вопроса.

Если учесть всевозрастающее количество автотранспорта в нашей стране и строительство таких стратегических автострад, как Москва—Минск и Москва—Киев, то вопрос автоперевозок приобретает для нас актуальнейшее значение и дает нам возможность с первых же дней мобилизации не перегружать наш железнодорожный транспорт и произвести быструю переброску войск из внутреннего округа на границу.

Автоперевозка Московской пролетарской стр. дивизии из района Москва в район Вязники потребовала от нас очень многих, я бы сказал, необычных организационных мероприятий, с которыми мы столкнулись впервые. Так, например: кроме обычных средств ПВО, дивизия на марше обеспечивалась подвижной системой аэростатов заграждения в количестве 29 штук; и одной роте была поставлена задача — неподвижными аэростатами заграждения обеспечить с воздуха мосты через реки в местах передвижения дивизии.

Необходимо отметить, что такая система обеспечения марша с воздуха может и должна найти свое широкое применение. Если же вторым слоем прикрыть колонну истребительной авиацией, то почти исключена возможность поражения колонны со стороны авиации противника. Я считаю, что этот вопрос очень важный, и он требует дальнейшей проработки.

Опыт перевозки лошадей МПСД в количестве 1700 штук показал, что этот вопрос надо внимательно изучить. Первые 10—15 минут движения лошади беспокоятся, затем успокаиваются. Отдельных лошадей во время движения закачивало и в течение 10—15 минут после выгрузки в районе сосредоточения эти лошади имели шаткость в походке. Кормление лошадей овсом во время часового большого привала производить вполне можно, так как это при дальнейшем движении на лошадях не отражается. В общем перевозка на тела лошадей не повлияла, за исключением некоторых нервных лошадей. Пределом перевозки лошадей автотранспортом надо считать сутки, после чего необходимо производить проводку.

Оборудование машин, в которых совершалась автоперевозка, является несовершенным. Для перевозки лошадей требуется более прочное оборудование, в особенности должны быть более прочны поперечные доски и крепление наставных бортов (обрешеток), так как мы имели случаи, когда две лошади выпрыгнули на ходу. Кроме этого, скобы, подпруги слабы и ломаются.

Как правило, все машины должны иметь тенты на прочном металлическом креплении, которые являются как маскировкой, так и в известной мере предохранением от поливок ОВ с воздуха.

При перевозке людей, лошадей и легких грузов не используется вся мощность машины, в особенности ЗИС-5, а поэтому нам необходимо иметь машины с прицепом и это мероприятие нам позволит сократить длину автоколонны почти вдвое. Опыт учений нам показал, что колонна в 1500—2000 машин, идущих конвейером по одной дороге, нерентабельна. Мы имели случаи, когда первый задержавшийся эшелон останавливает движение последующих эшелонов. Целесообразнее организация перевозки колоннами порядка 250— 300 машин, поднимающих стрелковый полк. Следуя на интервалах времени 3-4 часа, такие колонны обслуживаются в пути одними и теми же этапами поочередно.

Состояние пути — шоссе Вязники—Москва—Тула — по ширине проезжей части не допускает движения колонн с технической скоростью выше 35—40 км. Встречное движение, затрудненные вынужденные обгоны, часто неудачная профилировка (крутые изломы и т.п.) — замедляют движение и дают высокий процент поломок и аварий. Поэтому необходимо, чтобы проезжая часть шоссе допускала свободное движение по сторонам, имея незанятой средину (для обгонов), т.е. иметь ширину порядка 15—16 метров. При хорошем покрытии шоссе — это обеспечит скорость в 50—55 км. Водительский состав, проверенный на работе в течение двух ночей подряд (причем 1-я ночь — дождь, 2-я ночь — туман), испытание выдержал, но с большим перенапряжением. На учениях было установлено, что часть водителей, в особенности гражданских, засыпали на ходу, ввиду чего мы имели аварии с человеческими жертвами. Необходимо, чтобы в кабинке при шофере находился его помощник. Опытом установлено, что заправка машин горючим из цистерн, двигающихся в колонне, нецелесообразна, так как это удлиняет колонну и на заправку уходит много времени. Необходимо, чтобы каждая машина имела свой дополнительный бак для горючего, что позволит производить переброску на 300—400 км без затраты времени на заправку.

Необходимо, чтобы водительский состав имел при себе продукты питания в сухом виде, а также для выигрыша времени необходимо иметь на маршруте этапные питательные пункты на дистанциях порядка 200—300 км (питание, водопой, ремонт машин, заправка, санитарное и ветеринарное обслуживание).

Службу ВНОС на военной дороге необходимо подчинить начальнику военной дороги. Сигнал воздушной опасности на походе передается с трудом, поэтому желательно оборудование основных шоссейных магистралей (автострад) световыми сигналами, условным цветом, предупреждающими проходящие колонны об опасности. Кроме того, все стационарные учреждения, обслуживающие военную дорогу, все регулировщики и т.п. обязаны иметь особый флаг (сигнал), который должен выставляться ими по получении по телефону или по радио сигналов о воздушной опасности. Таким путем проходящие колонны, не останавливаясь, предупреждаются об опасности.

Военная дорога, организованная нами на участке Вязники—Тула, подтвердила свою жизненность. Начальнику военной дороги необходимо подчинить:

а) службу движения эшелонов (расписание движения и контроль выполнения);

б) службу регулирования;

в) службу связи;

г) службу инженерного восстановления пути;

д) службу ВНОС и ПВО отдельных объектов и районов маршрута;

г) службу этапов (питание, снабжение, ремонт).

Современные органы ВОСО с этим не справятся, слабы численно и поглощены полностью жел.-дор. перевозкой; ее принципы склонны механически переносить на грунтовую дорогу.

Для выявления эффективности автоперевозок не только летом, но и в зимних условиях — необходимо провести подобные учения зимой.

Считаю, что доложенные мною вопросы, которые были выявлены на практике, послужат стимулом к резкому повышению достигнутой на сегодняшний день скорости автоперевозок, поднимет их материальную и оперативную рентабельность и позволят в будущей войне в процессе развертывания мобилизованного в народном хозяйстве транспорта не везти его мертвым грузом по железной дороге к линии фронта, а превратить его в мощное транспортное средство с первых же дней войны.

Второй вопрос, о котором я хочу доложить, так как он находится в прямой связи с автоперевозками, — это устройство зимних автодорог.

Впервые в округе на окружном инженерном сборе командиров полков в г. Владимир возникла мысль использования дорожных механизмов для устройства дорог на целине по снегу для автомашин. Опыт работы с тяжелым грейдером не дал особого эффекта, благодаря неудачным условиям местности. Однако на зимних учениях в Малоярославце этот вопрос был поставлен вновь. Для прокладки дороги был использован сначала легкий грейдер, оказавшийся негодным для этой цели, так как подпрыгивал на снегу и не забирал его. Дорожный клин — треугольник, который применяется для расчистки от снега, также оказался непригодным, попав на пень на целине, сломался.

Тогда мы решили сконструировать свой более прочный клин из бревен. Причем для укрытия от холода очередной смены людей, продуктов и горючего для трактора была приспособлена специальная будка из фанеры. Этот способ расчистки оказался более удобным и эффективным, чем расчистка легким грейдером. При более глубоком снеге требовался и тяжелый грейдер, который снимал последний слой снега, оставляя его на грунте всего лишь толщиной в 5—10 см. Такая глубина снега дает полную возможность двигаться без цепей даже легковым машинам при температуре ниже минус 5°С. Таким образом была проложена дорога более 100 км при ширине 3—4 метра.

Опыт работы показал, что, имея 2 гусеничных трактора, клин и один средний грейдер, можно добиться скорости расчистки дороги для колесных машин до 3-4 км в час для движения в одну сторону. При глубине снега до 1 метра скорость расчистки уменьшается почти вдвое.

Расчищенные дороги оказались настолько удовлетворительными, что на большем участке движения легковые машины могут проходить со скоростью 40—50 км в час.

Прокладка дороги в зимних условиях дает некоторое преимущество в том отношении, что под снегом образуется довольно твердая корка и сама дорога имеет более ровную поверхность.

Успех работы простейшего зимне-дорожного отряда может быть доведен до 40—60 км в сутки, в зависимости от условий снежного покрова.

Еще больший эффект могут дать парки дорожных машин саперных батальонов стрелкового корпуса и инженерных батальонов резерва главного командования, как более мощные организации.

Ширину расчищенной дороги желательно иметь не менее 5,5— 6 метров ддя движения в обе стороны или, в крайнем случае, необходимо расчищать через определенные участки площадки для разъездов.

Таким образом проведенные опыты показали, что с колесными машинами воевать зимой можно.

Несколько слов о войсковом тыле. Если нам сегодня поднять территориальные войска, то войсковым тылом они навряд ли смогут быть обеспечены, так как об этом свидетельствуют проверенные факты.

В частях округа по мирному времени имеется 173 630 лошадей, которые при мобилизации в основном останутся в частях первой очереди, составляя лишь 9% потребности всех частей военного времени. Остальное количество лошадей должно поступить в порядке поставки из народного хозяйства, качество которых далеко не удовлетворяет нашим войсковым требованиям.

Состояние фонда «Лошадь РККА»[22] во всех мобокругах признать удовлетворительным также нельзя. Выделенные фондовые лошади при приеме их в РККА бракуются до 50%, а в некоторых районах, как например, Юрьевском Ивановской обл. из просмотренных ремонтной комиссией 3000 лошадей оказалось годными для РККА только 7 лошадей.

Основные причины неудовлетворительного состояния фонда следующие:

а) незначительное количество молодняка рождения 1932— 1933 гг.;

б) отсутствие требовательности и контроля со стороны обл. (край) исполкомов;

в) недостаточная заинтересованность колхозов в создании фонда;

г) отсутствие ответственности колхозов за браковку фондовых лошадей;

д) в 1935 г. для приема на сборы 8200 лошадей пришлось осмотреть 24 500 голов, причем в ряде районов браковка конского состава доходила до 80% (Ярославль, Моршанск, Боровский район Горьковского края). И, наконец, еще один факт.

В сентябре месяце 1936 г. мы провели в 6-й территориальной стрелковой дивизии сбор дивизионного транспорта. Из выведенных колхозами 3130 лошадей нам с трудом удалось отобрать только 557 лошадей (17%), из которых 100 лошадей в процессе проведения самого сбора оказались совершенно негодными для похода. Остальные лошади с трудом вынесли нагрузку на сборе.

К причинам неудовлетворительного состояния конского состава также следует отнести: чрезмерную эксплуатацию, скверный уход, отсутствие надлежащих условий содержания, плохую ковку и слабое внедрение стандартных подков. Не в лучшую сторону выделяется состояние обозов и упряжи. В мирное время в частях округа имеется всего лишь 7—10% обоза с упряжью, потребного для военного времени. Недостающий обоз при мобилизации также должен поступать из народного хозяйства.

Вследствие недостатка и неравномерного распределения пово-зок милитаризированного образца и обывательских на железном ходу по областям и районам, а также кратких сроков готовности, значительному количеству войсковых частей приходится занаря-жать повозки на деревянном ходу, которых по округу занаряжено в среднем до 25%. Особенно неблагополучно в этом отношении обстоит в Ивановской и Ярославской областях, а также в северной части Московской области и Горьковском крае. В Ивановской и Ярославской областях повозок на деревянном ходу занаряжено 37%.

Внедрение милитаризированных повозок в народное хозяйство тормозится отсутствием кредитов на это мероприятие и недостатком наличных средств в колхозах. Кроме того, тип милитаризированной повозки по своей конструкции очень громоздок и не удовлетворяет полностью интересы колхозов (повозка тяжела для средней крестьянской лошади, хода повозок не соответствуют колее проселочной дороги — шире). Эти повозки с заводов поступают без кузовов, что приводит к устройству неусовершенствованных и разновидных кузовов.

Тип одноконной повозки не удовлетворяет требованиям РККА: малая грузоподъемность, недостаточная приспособленность для армии.

По мобпланам в Курской и Воронежской областях положение с комплектованием частей обозом считается несколько лучше, так как вся потребность покрывается повозками милитаризированного типа и обывательскими на железном ходу. Однако проведенный в 1936 г. сбор тылов в 6-й сд показал, что это благополучие относительное. Оставленные на сбор повозки для артпарка были хотя и на железном ходу, но прочность их оказалась небольшой. В большинстве своем эти повозки были с большой изношенностью и непригодны для поставки в армию. Еще хуже дело обстояло с упряжью, комплектом, который составляли: хомут, седелка, недоуздок и веревочные вожжи. Принадлежностей к обозу и упряжи совершенно не было.

Для поднятия качества конского состава обоза и упряжи необходимо:

1. Поставить вопрос перед Наркомземом об улучшении состояния эксплуатации конского состава, обоза и упряжи.

2. Увеличить сеть вет. пунктов и образцовых кузниц, с подготовкой соответствующего количества кадров.

3. Организовать не менее 1-й специальной мастерской в каждом административном районе для подделки и ремонта обоза и упряжи.

4. Повысить ответственность в колхозах за порчу и чрезмерную эксплуатацию лошадей и обоза.

5. Увеличить завоз милитаризированных повозок в народное хозяйство.

6. Увеличить вдвое нормы выделения в фонд «Обороне — повозка с упряжью».

7. Осуществить систему комплектования частей путем приписки лошадей, повозок с упряжью и повозочными.

8. Отпустить денежные средства (ориентировочно 705 ООО руб.) на приспособление одноконных повозок под парные.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 160-169.

Никольский. Я хочу остановиться прежде всего на вопросах состоя ния и сбережения конского состава. Факты последних лет, и особенно этого года, говорят о том, что количество конского состава в нашей армии растет. К настоящему времени наша армия имеет не одну сотню тысяч лошадей. Отсюда понятна та ответственность, которая лежит на командном и начальствующем составе и, естественно, на ветеринарной службе в деле сбережения конского состава.

Приказом народного комиссара об итогах боевой подготовки за 1935 г. и указаниями начальника Генерального штаба перед командованием войск и ветеринарной службой были поставлены задачи: повысить боеспособность конского состава и его сбережение, поднять боевую подготовку ветеринарной службы. Как разрешены эти задачи?

Итоги маневров и тактических учений, а также изучение конского состава непосредственно в войсках дают основание доложить народному комиссару обороны и Военному совету, что боеспособность конского состава повысилась. Несмотря на то, что маневры проходили в трудных условиях, несмотря на то, что от конского состава требовалось серьезное напряжение, — конский состав на маневрах работал безотказно и оставался работоспособным до конца маневров и после маневров.

В нынешнем году на маневрах, по сравнению с 1935 г., потери конского состава уменьшились в два раза и заболеваемость в 4 раза. В отношении потерь и заболеваемости на маневрах надо сказать, что они не превысили потерь и заболеваемости гарнизонного расположения войск. Как пример, я могу указать на Киевский военный округ, где в прошлом году (тогда УВО) во время маневров было потеряно 58 лошадей, а в нынешнем году потерь не было. Не было потерь и в ОКДВА, а в прошлом году там были потери. Сравнительно невысокий процент потерь на маневрах имел место в БВО, хотя на маневрах БВО было до 30 тысяч конского состава.

Тот факт, что мы имеем округа, где на маневрах не было потерь, дает основание утверждать, что маневры могут проходить без потерь в конском составе. Я могу также доложить, что, несмотря на то, что маневры проходили в районах неблагополучных по заразным заболеваниям, благодаря принятым ветеринарно-профилактическим мерам, как правило, на маневрах не было заразных заболеваний.

Мы имеем улучшение в деле сбережения конского состава по ряду военных округов, в частности, в САВО, в ЗабВО, ПриВО — в коннице и в стрелковых частях. Повысилась ветеринарная подготовка бойца в кавалерии. Но я должен сказать, что это повышение ветеринарной подготовки еще недостаточно. Надо учесть то обстоятельство, что наша армия комплектуется рабочими, которые по характеру своей работы вообще мало имеют дела с лошадьми или вовсе не имеют. Колхозники, благодаря дифференциации производства в колхозе, также не все соприкасаются с лошадью. Поэтому надо ветеринарной подготовке бойца уделить больше внимания. Культурность конюшен и соответствующий конюшенный распорядок вошли в быт большинства войсковых частей и являются повседневным явлением. Но вместе с тем я должен отметить целый ряд недочетов, которые говорят о том, что приказ народного комиссара и указания начальника Генерального штаба полностью не выполнены. По-прежнему обращают внимание большие потери в конском составе от механических повреждений, благодаря недостаточности ухода и надзора за конским составом. Мы имеем недопустимые факты пропажи лошадей без вести, гибели лошадей от поездов и т.п. От этих причин за первое полугодие 1936 г. погибло 624 лошади.

Приходится также отметить большие потери в конском составе в результате неправильного кормления и недоброкачественности сена. За это полугодие переболело свыше 8 тыс. лошадей и пала 781 лошадь от желудочно-кишечных заболеваний. Эти заболевания в значительной своей части являются следствием невыполнения требований уставов в отношении режима кормления лошадей. Я считаю, что было бы целесообразно ввести в кормовой рацион лошадей соломенную сечку. Это практикуется почти во всех армиях капиталистических стран. Затраты, которые будут на нее произведены, будут скомпенсированы сбережением конского состава.

В этом году по оргмероприятиям и вследствие комплектования кавалерийских частей в армию влились десятки тысяч конского состава. Прибывающий на комплектование конский состав зачастую был недостаточно крепкой конституции; мы еще не добились такого положения, чтобы войсковые части комплектовались из определенных районов; лошади прибывают из разных районов с разными климатическими условиями и часто нелегко акклиматизируются. Эти лошади нередко больны мытом и другими инфекционными заболеваниями. Все это требовало проведения жестких профилактических мер, карантина и изоляции, но фактически эти лошади попадали в крайне неблагоприятные условия. Это объясняется тем, что конюшенное строительство, как правило, отстало от пополнения лошадьми. За недостатком конюшенной площади и отсутствием карантинных помещений — имеющиеся конюшни перегружались, а часть лошадей иногда оставалась даже под открытым небом. Благодаря этому получался большой процент заболеваемости лошадей. Кроме того, не всюду в этих трудных условиях сумели находить выход, чтобы правильной организацией мероприятий устранить влияние этих неблагоприятных факторов. В конечном итоге во вновь сформированных частях было много заразно больных. В Белорусском округе — 5,5%, в Киевском — свыше 4%. Особенно большой процент заболеваемости наблюдался в Ленинградском военном округе во вновь формируемых кавалерийских частях.

Здесь т. Дубовой говорил о том, что при комплектовании конского состава в Харьковском военном округе на маневрах получился отсев лошадей до 70%. Такую же картину мы наблюдаем при комплектовании конского состава 14-й дивизии Московского военного округа. Это неблагополучие с коневыми ресурсами в стране обязывает командный и ветсостав еще более внимательно относиться к делу сбережения конского состава в Красной армии.

Таким образом задача по сбережению конского состава остается и на 1937 г.

Ветеринарная служба в 1936 г. имела успехи. Ветеринарный состав кадра научился быстро ориентироваться в сложной боевой и тыловой обстановке, усвоил тактику обороны ветеринарных учреждений, неплохо справляется с техникой ветеринарной работы в полевых условиях. В нынешнем году на всех учениях в округах ветеринарная служба работала удовлетворительно. Мы впервые на тыловых учениях Харьковского военного округа имели возможность проверить нашу организацию. Ветеринарная организация в основном отвечает требованиям военного времени. Ветеринарная организация и работа на учениях в ХВО получила хорошую оценку со стороны руководства этих маневров начальника Генерального штаба Маршала Советского Союза А.И. Егорова.

Но вместе с тем я должен сказать, что ветеринарная служба имеет целый ряд недочетов, которые нужно устранить в 1937 г. Необходимо повысить специальную клиническую и военно-химическую подготовку ветеринарного состава. Особенно в этом отношении отстает ветеринарный состав запаса. Это объясняется тем, что военная подготовка в вузах и в ветеринарных техникумах поставлена слабо. Вместе с тем, благодаря краткосрочности подготовки на сборах, мы не добились такого положения, чтобы поднять подготовку ветеринарного состава запаса до уровня средней подготовки ветеринарного состава кадра и, наконец, ветеринарная служба довольно сильно отстает от общего уровня технического оснащения армии.

В 1937 г. ветеринарная служба должна продолжить интенсивную ветеринарно-тактическую подготовку ветсостава с обращением особого внимания на клиническую подготовку ветеринарного состава в условиях полевой обстановки.

В 1937 г. мы должны добиться такого положения, чтобы наши ветеринарные учреждения были бы технически выше оснащены, и я не сомневаюсь, что задачи, которые будут поставлены на 1937 г. с помощью командования и в центре, и в округах в 1937 г., ветеринарной службой будут разрешены.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 170-176.

Дыбенко. Тов. народный комиссар, Приволжский военный округ по боевой подготовке ликвидировал те недочеты, которые у него были по сравнению с другими передовыми округами. Результаты боевой подготовки округа имеют значительный успех, и эти успехи в текущем году завоеваны, благодаря упорному труду всего начальствующего состава округа. Оценка всех частей только отлично и хорошо.

Я позволю остановиться на вопросе по докладу Маршала С[оветского] С[оюза] т. Егорова — оперативная подготовка высшего начальствующего состава и армейского аппарата. В текущем учебном году впервые план, утвержденный народным комиссаром об оперативной подготовке начальствующего состава, до известной степени выполнен Генеральным штабом. Однако надо признать, что оперативная подготовка высшего начсостава имеет скорее теоретический характер: это военные игры на картах или же полевые поездки с военной игрой на местности вне районов возможного действия во время войны. Кроме того, военные игры и полевые поездки проводятся не с тем начальствующим составом и частями, с которыми придется действовать в случае войны — за исключением приграничных округов.

Приволжский военный округ за все время своего существования имел возможность участвовать в составе БВО два раза на военных оперативных играх и одной полевой оперативной поездке под руководством комвойсками БВО т. Уборевича, и впервые в текущем году я лично участвовал в большой оперативной военной игре, проводимой Генеральным штабом под руководством народного комиссара т. Ворошилова.

Если к этому прибавить частую смену основных работников штаба округа и начальников родов войск (а это и есть армейский аппарат), то окажется, что из будущего армейского аппарата, который формируется Приволжским округом, есть единицы начальствующего состава, которые поверхностно знакомы с районом, почти совершенно не знакомы с тем начсоставом, с которым придется работать во время войны. Сколоченного и отработанного армейского аппарата по существу нет. Если на сегодняшний день слабо поставлена отработка и сколачивание армейского аппарата, то еще хуже дело обстоит с детальным изучением района возможных действий и изучением вероятных противников. Полевые поездки во внутренних округах на их территории дают некоторую тренировку и сколачивание армейского аппарата, но это далеко не то, что требуется для подготовки к войне. Районы исходного положения армий и их дальнейшее движение должны быть изучены до командира дивизии включительно со всей точностью. Каждый рубеж надо излазить, что называется, на животе.

До сегодняшнего дня все командующие округами являются в роли руководителей окружных учений с войсками и оперативных военных игр и полевых поездок. Одно дело быть руководителем и другое быть в роли исполнителя. Как правило, командующие войсками со своими штабами совершенно не имеют практики управления войсками, быть в роли исполнителя. Это один из крупнейших пробелов в деле оперативной подготовки высшего начсостава и тем более в подготовке армейского аппарата. Что для этого практически требуется? Командующие войсками внутренних округов, которые имеют мобилизационное предназначение, все военные игры, полевые поездки с военными играми проводят на территории тех приграничных округов, которые имеют мобилизационное предназначение и с тем командным составом, который должен входить в состав предполагаемой армии, под руководством будущего командующего фронтом. И второе — в текущем году по плану, утвержденному народным комиссаром, армейский аппарат Приволжского военного округа должен был участвовать на Белорусских маневрах, командуя одной из сторон. Казалось, что, наконец, Генеральный штаб взял правильное направление. Однако в конечном итоге — это мероприятие было отменено. В мирное время может быть и нежелательно пускать командующих внутренних округов командовать на маневрах в приграничных округах, насыщенных современной техникой, имеющие большой размах, армейского порядка маневров. Но для военного времени, для подготовки к войне это мероприятие крайне необходимое. На двухсторонние маневры в приграничных округах, мне кажется, как правило, должны вызываться командующие из внутренних округов со своими штабами для командования одной или другой стороной. На этой практической работе с войсками проверяется степень оперативной подготовки высшего начсостава и в целом подготовки всего армейского аппарата. Окружные учения во внутренних округах, где и мало войск и где имеется весьма ограниченное количество техники, мало дает практики, если не сказать больше, для подготовки армейского аппарата. Военные игры и полевые поездки, проводимые непосредственно Генеральным штабом, должны практиковаться как можно чаше. Школа Шлиффена[23] не потеряла своего значения и до сегодняшнего дня.

Ныне существующие армейские инспекции — это пародия на армейский аппарат. Во-первых, эти армейские инспекции используются не по прямому назначению, а, во-вторых, эти инспекции в 10 человек, не имея в своем подчинении войск, тех частей, которые будут входить в состав предполагаемой армии, просто инспекторский придаток к аппарату приграничного округа. Армейские инспекции должны быть расширены до аппарата полноценного [армейского аппарата], руководить боевой подготовкой в мирное время частями, которые должны будут входить в состав этой армии и должны находиться не при штабе округа, а на предполагаемом оперативном направлении.

Остановлюсь на некоторых вопросах по докладу маршала т. Тухачевского — наконец, огневая подготовка получила свое законное направление. Наконец, мы из подготовительного класса, меткий одиночный выстрел, перешли к системе огневой подготовки подразделений и частей. Одиночная подготовка бойца — стрелка, снайпера, пулеметчика — завоевала прочное положение в системе стрелкового дела. Что касается огневой подготовки с боевыми стрельбами, мы еще делаем только первые шаги. Боевые стрельбы взводом, усиленной ротой, и, наконец, в этом году усиленным батальоном, как правило, проводились на стрельбищах, с заранее подготовленными блиндажами и мишенями с измеренными расстояниями, заранее подготовленной связью, т.е. основным в боевой стрельбе — это управлением. Эту подготовительную ступень в огневом деле мы освоили. Но теперь надо переходить к более сложной обстановке.

Боевые стрельбы до усиленного батальона включительно проводить на фоне тактической задачи на совершенно неизвестной местности, где не были бы измерены расстояния до мишени, где потребуется отыскивать мишени путем ведения тщательной разведки, где командиру придется в процессе решения тактической боевой задачи организовать по-настоящему управление и взаимодействие с артиллерией, танками и не мешало бы с авиацией. Проводя таким образом боевые стрельбы, мы по-настоящему будем иметь возможность проверить и нашу тактическую подготовку, и взаимодействие с артиллерией, танками и авиацией. Считаю, что то количество боевых стрельб, которое предусмотрено маршалом т. Тухачевским, недостаточно. Необходимо, как минимум, иметь: две боевых стрельбы — отделением, две — взводом, две — ротой и минимум три — батальоном. Просил бы в текущем году включить боевые стрельбы полком. Это весьма трудная и сложная задача, но к ней надо готовиться.

Второй вопрос — о количестве отработки снайперов на полк. Считаю, что данная норма УБП недостаточна. Нужно готовить на полк минимум 120—150 снайперов.

О стрелковых задачах — необходимо сократить количество подготовительных упражнений.

Нужно УБП отработать систему практической работы командира на всех тактических учениях и особенно с боевыми стрельбами — боепитания. Вопрос, который фактически в войсках решается теоретически, но никогда не имеет практического осуществления.

Об отставании ОСП при наступлении — при условии наступления 3 км в час ОСП будут, как правило, отставать, т.к. на поле боя их приходится перекатывать вручную. Необходимо часть ОСП перевести на мехтягу в процессе самого боя.

Можно ли комвзводов лейтенантов совершенно освободить от обязанностей быть групповодами по проведению политзанятий? В ответ на доклад маршала т. Тухачевского по данному вопросу начпу-окр Л ВО т. Смирнов прочел целую политическую лекцию о вредности этого нововведения, что с тех пор, как комвзвод перестанет быть групповодом, он будет терять связь с бойцом. Это абсолютно неверно. Лейтенант с бойцом во время проведения политзанятий бывает в шестидневку два-три часа. А все остальное время он бывает с бойцом на тактических и чисто технических занятиях. Не этим определяется отрыв командира от бойца. Но вот т. Смирнов совершенно упустил сказать, сколько же времени лейтенант тратит на подготовку к политзанятиям, и эту подготовку он ставит в первую очередь в ущерб подготовке тактической и чисто технической. Почему? Потому что, если лейтенант плохо подготовится к политзанятиям, ему в первую очередь влетит по партийной линии, но были случаи, особенно в этом году, когда проходила поверка партдокументов и обмен, когда отдельным лейтенантам угрожали за плохую иногда подготовку к политзанятиям — лишиться партбилета.

Смирнов. Как фамилия этого командира?

Дыбенко. На политподготовку лейтенант тратит как минимум 4—5 часов. Такие угрозы были. Это может подтвердить начпуокр. (Шум в зале.)

Ворошилов. Это правильно.

Дыбенко. Я считаю, что в терчастях в линейных ротах политрук с ведением непосредственно политзанятий справится. Трудно будет в полковой школе, где больше трех групп. Но надо твердо установить, чтобы политрука не таскали на занятия, где этого не требуется, как, например, во время одиночной подготовки бойца, занятий с отделением, взводом.

В отношении поднятия квалификации младшего командира. К этому вопросу можно присоединить и вопрос о сверхсрочнике. В терчастях на подбор курсантов в полковые школы обращено исключительное внимание. И насегодня мы в полковых школах имеем до 60% курсантов с образованием не ниже семилетки. Скверно дело обстоит с полковыми школами переменного состава, где курсанты готовятся только четыре месяца. Здесь мы выпускаем абсолютно неполноценных младших командиров.

В этом году нам разрешили в кадровые школы производить набор в сентябре и начать занятия с 1 октября с тем, чтобы выпуск произвести к 1 июня. Считаю это даст положительные результаты. Мы будем иметь для занятий в школе полных 8 месяцев. Но вообще сроки подготовки в полковых школах надо пересмотреть.

Сверхсрочник, остающийся на один или два года, никакой пользы не дает. Это исключительно дорогостоящий командир. Считаю, что сверхсрочников надо оставлять только старшин рот, эскадронов, батарей и вообще не заставлять нас производить набор на основании установленных твердых цифр, данных на полк. Вместо сверхсрочника у нас взводом будет командовать младший командир второго года службы. Таких командиров в терчастях мы найдем.

В отношении производства из сверхсрочников в лейтенанты. Мне кажется, надо разделить на два вопроса: выпуск тех лейтенантов, которые остаются служить в войсках, может быть сделан только при условии сдачи всех зачетов за нормальную военную школу. Совершенно другие требования надо предъявить к выпуску лейтенантов запаса.

Голоса. Неверно. (Шум.)

Ворошилов. Ваше предложение сочувствия не встречает.

Дыбенко. Все зависит от того, как подбирать курсантов в школы и отделенных для командования взводом. А практически младшие командиры и сейчас командуют взводами.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 177-183.

Славин. Приказы и указания народного комиссара, на основании которых работали военно-учебные заведения в 1936 г., известны всей армии. В них даны не только общие линии, но самые конкретные пути, по которым должны идти военные школы в деле дальнейшего совершенствования своей работы. Можно прямо сказать, что эти указания заставили нас, работников вузов, коренным образом перестроить ряд отраслей работы вузов.

Народный комиссар обороны на совещании начальников школ, указывая на ряд больших и важнейших вопросов, стоящих перед вузами, сказал, что основой основ является коренное изменение качества комплектования курсантским составом. Прекратить прием в школы безграмотных людей, отбирать в школы людей с проверенным образованием не ниже 7 классов, вовлечь в военные школы учащихся старших классов гражданских школ (полной средней школы, техникумов) — такова была задача, поставленная в комплектовании 1936 г. Для этого нужно было изменить всю систему комплектования, превратить его в большую общественно-политическую кампанию, вовлечь в нее все живые силы армии и вне ее, а не ограничиваться, как было до сих пор, дачей нарядов АМУ райвоенкомам.

В итоге ряда мероприятий, в проведении которых активно участвовали округа, вплоть до начпуокров и командующих, удалось выполнить задачу, поставленную на 1936 г.

В итоге комплектование представляется в следующем виде:

При норме приема в 9495 чел. подано заявлений о желании поступить в школу 89 183 — 940% к норме (сюда относятся и заявления, поданные для поступления в бронетанковые школы).

Из числа принятых в 1936 г. курсантов с образованием ниже 7 классов — нет, окончивших 7 классов — 26,6%, 8 классов и выше — 73,5%.

Полностью укомплектованы намеченные одесские артиллерийская и пехотная школы контингентом с образованием не ниже полной средней школы (10 лет).

1-я Ленинградская артиллерийская школа укомплектовалась контингентом с образованием 9 и выше классов (за 8 классов — только 6%, за 7 классов — ни одного), остальные артиллерийские школы, за исключением 4, укомплектовались только на 14—19% с образованием за 7 классов, весь остальной состав (86—81%) — с образованием 8 классов и выше.

Специальные школы, за исключением 4, укомплектовались с 7-летним образованием только в размере от 8 до 14%, остальной состав — с образованием за 8 и выше классов.

По возрасту: с 17 до 19 лет — 60,8%, с 20 до 21 года — 24,3%.

Таким образом комплектование этого года дало нам хорошие результаты, не сравнимые с результатами 1935 г. и прошлых лет. Но все же проблема комплектования вузов полностью еще не решена; мы решили пока только задачу, поставленную наркомом на 1936 г. Проблема комплектования вузов, а значит и проблема кадров РККА, полностью будет решена, вместе с нею решен будет также вопрос, который выдвигает Михаил Николаевич[24] в отношении изучения командным составом общеобразовательных предметов за счет служебного времени, если мы специальные школы и, в первую очередь артиллерийские школы, укомплектуем молодежью, имеющей законченное среднее образование, то есть в объеме 10 классов средней школы, а пехотные и кавалерийские, хотя бы на ближайший период, с образованием не ниже 8 классов. Эту задачу мы обязаны разрешить, хотя трудно сказать, в какой мере удастся это решить именно в 1937 г. Мы к этому приложим все старания. Дружная работа всей армии в этом направлении, как это показывает опыт этого года, нам безусловно обеспечена. Мы, в частности, представим народному комиссару ряд предложений, которые должны будут нам облегчить решение этой серьезной и трудной, но крайне необходимой задачи.

Наша молодежь, можно сказать, очень избалована широкими возможностями, которые ей представляются в стране; она, окончив среднюю школу, норовит прямо в академию. Тем более что сейчас существует у нас такое вынужденное положение, когда мы принимаем в академии гражданскую молодежь с образованием в объеме 10-летки, даем принятым 450 рублей в месяц и прочие блага. Причем принимаем в академии отнюдь не особо подготовленную молодежь, которая имеет отличные оценки, но и таких, которые на испытаниях в академиях получали только хорошие и даже посредственные оценки. Мы хотим внести предложение народному комиссару, этот вопрос уже предварительно подработан нами с т. Роговским и с начальником артакадемии т. Тризной, установить для лиц с законченным средним образованием, поступающих в наши артиллерийские и другие специальные школы, после трехлетней учебы в военных школах и годичной службы в войсках в должности командиров, — право держать затем испытания в академии на 3-летний курс обучения, а не на 5-летний. Если мы скажем об этом молодежи, то в наши военные школы будет большой приток молодежи с законченным средним образованием. Эти люди будут гораздо более ценным контингентом для академии, чем те, которых мы сейчас принимаем со стороны.

Ворошилов. Это необходимость.

Славин. Совершенно верно. Но от этого нужно в конце концов отказаться и уже сейчас начать готовить условия для отказа от этого в будущем и создавать внутри армии широкую базу для комплектования наших академий.

Наряду с улучшением комплектования, рядом принятых мероприятий в вузах произведена перестройка системы преподавания общеобразовательных предметов, которое можно смело характеризовать, как неудовлетворительное (отсутствие дифференциации групп обучения, единая программа, вне зависимости от уровня общеобразовательных знаний и т.п.), и нам удастся поднять общеобразовательную подготовку и ныне обучающихся курсантов 2-го и 3-го курсов.

В связи с происходящими изменениями в курсантском составе еще и еще раз встает перед нами вопрос о кадрах, которые должны учить и воспитывать этих людей, тем более что в этом году мы переработали все программы, подняли их на более высокий уровень, в частности по артиллерии и специальным предметам.

В этом году с помощью начальника Управления по начсоставу т. Фельдмана мы некоторые улучшения внесли в составе наших кадров командиров и преподавателей. Вузы получили несколько десятков академиков. Но дело полного укомплектования вузов полноценными кадрами большое и сложное. За короткое время его трудно было решить. Здесь еще непочатый край работы. Военно-учебные заведения должны более решительно укомплектовываться кадрами с высшим военным образованием. Для вузов нельзя жалеть лучших командиров. Подумайте только, какие гигантские изменения произойдут в нашей растущей армии, если одни только вузы, объединяемые УВУЗом, каждый год дадут в строй 8 тысяч высокограмот-ных в общеобразовательном и военном отношении, культурных лейтенантов и военных техников. Получением свежих кадров со стороны, переподготовкой части наличных кадров вузов, мы должны решить проблему усовершенствования начальствующего состава вузов в кратчайшие сроки.

Народный комиссар дал твердые указания превратить военно-учебные заведения в высокоорганизованные и культурные учреждения, прекратить разбазаривание учебного времени, доходившее порой до ужасающих цифр, считать каждый час учебы, который так дорого нам стоит, не говоря уже о его значении для высококачественной подготовки, твердо проводить учебные планы без всяких срывов, создать в школах атмосферу исключительно высокой ответственности за порученное дело.

В этом году при содействии командующих округов и начттуокров нам удалось достичь многого в этом направлении. Резко сократился отрыв курсантов и командиров школ от их прямой учебы, сократились срывы занятий, школы не имеют сейчас возможности ссылаться на разные объективные причины, которых, к сожалению, было так много. Однако и в этом году имели место, правда не везде и в меньшем размере, нарушения этих приказов наркома.

Уборевич. Он посматривает на меня.

Славин. Нет, Иероним Петрович, в данном случае не на вас. Вы правильно поступили, когда привлекли, в соответствии с установками наркома и с его разрешения, курсантов школ на маневры в качестве командиров взводов и отделений. Командующий Белорусским округом этим показал, что он учитывает и понимает интересы школ.

Ворошилов. Ему по штату положено понимать.

Славин. Хотя это элементарно ясно, однако, к сожалению, не везде такое положение. В некоторых округах курсанты, которые через какой-нибудь месяц должны стать полуротными командирами, привлекаются на маневры в качестве бойцов, пытаясь мотивировать это интересами школ. Это неправильно и недопустимо.

Борьбу за строжайший режим организованности учебы и жизни военных школ, за полную ликвидацию расхищения учебного времени и дезорганизации учебы и жизни вузов — должны мы все вместе продолжать и впредь, как требует от нас народный комиссар. Огромную роль, которую нельзя переоценить, сыграл в деле поднятия организованности и ответственности в учебе установленный наркомом институт выпускных и переводных испытаний.

Для улучшения учебы и учебного процесса в военных школах мы совместно с начальниками центральных управлений переработали все программы. Отныне школы имеют стабильные программы и учебные планы взамен из года в год менявшихся программ и учебных планов, страшно дезорганизовавших весь процесс учебы. В новых учебных планах пересмотрено распределение учебного времени между различными дисциплинами под углом зрения увеличения количества времени на основные дисциплины и ликвидацию много-предметности и излишних наслоений в программах.

Например: в пехотных школах время на тактику увеличено с 620 час. в 1934/35 учебном году до 800 час. в 1936/37 уч. году; на топографию — соответственно со 120 час. до 200 час.; на огневую подготовку — с 565 до 620 час.; на военную технику с 295 до 400 час.; в артиллерийских школах: на артиллерийскую подготовку — с 770 час. до 970 час., а для лиц с 10-классным образованием до 1160 час., на топографию с 220 час. до 250 час.

Во всех военных школах увеличено время на топографию, являющуюся, как известно, отстающим участком в подготовке наших командиров.

Уборевич. Скажите, почему у нас зимой мало выходят в поле?

Славин. Я сейчас на это отвечу. Оно у меня в плане выступления.

Нам пришлось провести ряд мероприятий по перестройке и улучшению преподавания тактики.

В чем основные пороки обучения тактике в военных школах:

1) В преподавании тактики на первое место ставилось изучение учебника. Курсанту преподносились лекции преподавателя, которые в большинстве случаев представляли пересказ учебников. Рассказанное преподаватель задавал выучить по учебнику, а затем на следующем занятии поверял, как тот или иной урок выучен курсантами.

2) В преподавании доминирует ящик с песком и групповые упражнения. Учения в поле в строевом расчете и с материальными средствами, а тем более двухсторонние — практиковались очень мало. Само собою разумеется, что навыки в овладении любым видом боя можно получить только при практической отработке его курсантами в поле, в строевом расчете. Ящик с песком и групповое упражнение может быть только подготовительной ступенью к полю, но не заменять его.

3) Метод проведения занятий и на ящике с песком, и групповым упражнением чрезвычайно разношерстный и неправильный. Эти занятия проходят преимущественно путем вопросов руководителя и ответов курсантов и наоборот; многочисленный и длинный разговор имеет характер урока, тактическое занятие не строится и не выдерживается до конца как бы в условиях боя, где, получив задачу, командуют, распоряжаются, доносят и т.п., где действуют, а больше всего сбиваются на школьный метод, при котором руководитель выступает в ходе учения как учитель, а курсант как учащийся. Не создается, таким образом, динамика боя, курсант, поставленный в роли командира, не находится все время под воздействием обстановки и не учится командовать и распоряжаться.

4) Плохо усвоен метод проведения коротких задач, отработки тактических тем по элементам, то есть то, что народный комиссар годами требует в своих приказах.

Тактическое занятие даже на ящике с песком или групповым упражнением в поле проходит 4—5 часов с нагромождением в одной теме огромного числа учебных задач, остающихся недоработанными и нечетко усвоенными курсантами.

В отношении артиллерийских школ надо отметить еще одну особенность. Школы стремились сколотить лучшие взводы, батареи и дивизионы, иметь курсантские подразделения в постоянном расчете, заменяя этим индивидуальную выучку каждого курсанта по всем обязанностям бойца, младшего командира и командира взвода всех специальностей.

Такое положение вещей заставило У ВУЗ принять меры к тому, чтобы установить правильную методику тактической подготовки и единство ее во всех военных школах. Лучшим способом достижения этих целей являются не лекции о методике и не директивы, а занятия с руководящим составом школ.

С 1 июня до 25 июля УВУЗом проведены четыре 8-дневных тактических сбора, охвативших всех начальников пехотных и артиллерийских школ, их начальников учебных отделов и ст[арших] преподавателей тактики. Эти сборы состояли сплошь из учений на отделение и взвод, каждый участник его действовал в разных ролях вплоть до руководителя учения.

Существенную помощь оказало нам УБП и лично т. Седякин, который занятия с руководящим составом пехотных школ проводил лично. Для занятий с руководящим составом артиллерийских школ был привлечен АКУКС и его начальник т. Сивков.

Вслед за этими тактическими сборами во всех пехотных и артиллерийских школах тем же методом проведены сборы, охватившие весь командный состав и преподавателей тактики.

Перед УВУЗом стоит задача упорного и непрерывного наблюдения и помощи школам в систематическом повышении качества фактического проведения в жизнь улучшенных методов тактической подготовки, проработанных на сборах.

Чего мы добиваемся:

1) активизировать полевую работу школ. Всячески выводить тактические занятия в поле. Ящик с песком, групповое упражнение должны служить только подготовительными ступенями в отработке видов боя; школы должны жить активной полевой жизнью; школы должны быть творцами тактики мелких подразделений;

2) правильно поставить отработку каждого вида боя по элементам, методом коротких учений (занятий) продолжительностью в 1—1,25 часа;

3) правильно поставить методику проведения самого тактического учения: а) план учения, б) подготовка его, в) содержание, г) роль руководителя на учении, д) характер разбора.

В новых программах и методических указаниях все это нашло свое отражение. Подробно мы этот вопрос осветили в итоговом докладе народному комиссару обороны.

Перестройка учебного процесса по тактике, изложенная выше, требует, чтобы школы были в достаточной мере обеспечены соответствующим учебным имуществом (учебными буссолями, стереотрубами и т.п.) и достаточным количеством имитационных средств (холостых патрон, выстрелов, ракет, дымовых шашек учебного ОВ и т.п.). Особенно плохо с учебным имуществом в артиллерийских школах (стереотрубы, буссоли и т.п.). Если всем этим школы не будут обеспечены в потребном количестве, то правдоподобность и реальность боевой обстановки создавать будет почти невозможно. А такие учения мало чем будут отличаться от занятий на ящике с песком, на каковых научить тактике невозможно. Жалеть и урезать отпуск учебного имущества для военных школ нельзя. Поэтому надо здесь, в центре, принять все меры к тому, чтобы заявки У ВУЗа на все это имущество не были урезаны и были удовлетворены в первую очередь.

Плохо обстоит вопрос с лагерями для школ. Редко когда школа имеет по-настоящему оборудованный и благоустроенный лагерь. Нужно улучшить тиры и стрельбища. Никакой базы для зимней учебы в школах не имеется. Это обрекает на занятия в течение 6—7 месяцев в году в классе, что совершенно недопустимо. Необходимо иметь в лагере каждой школы хотя бы 2—3 рубленых зимних барака вместимостью в роту (батарею, эскадрон) и по 4—5 грузовых машин для перевозок. Базируясь на этом, школы смогут успешно и эффективно производить занятия (тактические занятия, стрельбы и т.п.) в зимних условиях. Дело это не большое и не дорогое. В некоторых округах есть условия, чтобы эту возможность предоставить уже в этом году без специального строительства. Я надеюсь, что командующие округами учтут эти потребности военных школ.

Есть все основания к тому, чтобы 1937 г. прошел для вузов в еще более интенсивной и эффективной учебе. Все зависит от активной работы всего личного состава вузов.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 184-193.

Бокис. Маршал Советского Союза т. Тухачевский в своем докладе дал оценку боевой подготовке мехчастей. С этой оценкой я полностью согласен. В связи с этим я хочу остановиться только на отдельных вопросах, которые не получили полного освещения в докладе т. Тухачевского.

1) Умение управлять танковыми частями по радио: должен отметить, что на всех учениях мы видели, что командиры радио овладели. Основной недостаток — владеют им хорошо только при расположении частей на месте до движения. Как только во время движения нужно менять задание, ставить по радио новую боевую задачу, этого наши танковые командиры делать не умеют. Поэтому в 1937 г. надо тщательно отработать вопросы управления по радио при движении, уметь ставить боевые задачи в процессе движения танка.

2) Вопросы вождения. Мы на всех учениях видели, что вождением наши части в обычных условиях овладели, но в боевой обстановке при малейших препятствиях водители теряются. Неудовлетворительно отработаны вопросы преодоления препятствий.

Мы, по заданию народного комиссара, проводили учения на Кубинском полигоне с участием механизированного корпуса по преодолению препятствий. Такие учения проведены в большинстве округов, но только в незначительном количестве частей. Поэтому вопрос о динамическом преодолении препятствий является еще важнейшим вопросом в боевой подготовке и на будущий год перед нами стоит одна из важнейших задач — научить войска преодолевать препятствия до их заграждения.

3) Вопросы огневой подготовки. Имеющиеся данные показывают, что не все мотомехчасти сумели переключиться на выполнении требований нового курса стрельб.

Огневая подготовка по округам — неравномерна. Ряд округов не справился со второй задачей по новому курсу стрельб, но есть части, которые выполняют полностью задачи по новому курсу стрельб. Во многих случаях в области огневой подготовки не было плавности, к огневой подготовке подходили по-кампанейски. Отсутствует постоянная тренировка в огневой подготовке. Особенно, что необходимо отметить, это очень слабое внимание, которое уделяется на подготовительные упражнения в стрельбе и стремление сразу же переходить к стрельбе боевым патроном и боевым снарядом.

Тов. Тухачевский совершенно правильно отметил отсутствие у танкистов организованного наблюдения за полем боя. Огневая подготовка, по новому курсу стрельб, должна привить танкистам методы наблюдения за полем боя, если этого не добьются части, то задачи огневой подготовки выполнены не будут.

Со всей остротой перед нами стоят задачи ночной стрельбы и стрельбы с закрытых позиций в частях ТРГК. Надо особо отметить достижения Белорусского военного округа, который провел ряд стрельб ночью. В Киевском округе это дело поставлено в порядке изучения вопроса. В других округах к этой задаче еще не подошли или только что подходят. Вопросы огневой подготовки стрельбы ночью, стрельба с закрытых позиций остаются важнейшими задачами на 1937 г.

4) Подготовка запаса. В этом году правительство и народный комиссар приняли специальное решение о подготовке командного и младшего начальствующего состава запаса для танковых войск. В связи с этим решением будут созданы запасные части и соединения. К этой ответственной задаче мы должны серьезно подготовиться, чтобы по-настоящему с нею справиться. Перед нами народный комиссар также поставил задачу подготовки запаса в линейных частях путем снижения процента сверхсрочников. Сейчас процент сверхсрочников составляет в танковых частях 60—70%.

На будущий год нам эта норма установлена только в размере 25%. В связи с этим перед нами стоит очень ответственная задача подготовки особенно мехводителей и командиров башен, т.к. 25% сверхсрочников фактически обеспечат нам только подготовленного командира танка. Остальные специальности мы должны подготовить в течение 2 лет службы. Так что эта серьезная задача, поставленная народным комиссаром на будущий год, требует особенного нашего внимания в своем осуществлении.

И последний вопрос — подготовка тыла. Те учения, которые мы проводили в Харьковском военном округе, не дали никаких выводов для мотомехчастей. Это в первую очередь касается целого ряда дополнительных войсковых организмов, которые необходимо будет создавать для того, чтобы наш тыл справился со своими задачами.

Мы совершенно не имели возможности проработать на учениях такой вопрос, как вопрос эвакуации подбитой материальной части в результате боевых действий, а количество этих машин составляет довольно большую цифру. В связи с этим нужно будет обязательно в будущем году предусмотреть, чтобы на тех тыловых учениях, которые будут организованы по линии Генерального штаба, участвовал мехкорпус с полным развернутым тылом. Для этих учений, по нашему мнению, необходимо организовать специальный батальон по эвакуации подбитых танков [и] машин, такая часть на Харьковских учениях была только обозначена несколькими тракторами.

Немаловажный вопрос — это организация техпомощи на грунтовом участке военной дороги. Этот вопрос мы также прорабатывали на Харьковских учениях только условно, без специально продуманной схемы управления и организационной структуры частей техпомощи.

И последний вопрос, о котором я уже докладывал на прошлогоднем заседании Военного совета, это организация ремонтно-восста-новительных батальонов для работы на грунтовых участках, особенно на таких театрах, как Забайкальский. Этот вопрос требует, с моей точки зрения, самой тщательной проработки и проверки на тыловых учениях. В вопросе организации станции снабжения я согласен с т. Шифрес, что для автобронетанкового имущества нужно иметь только один головной склад на всю армию. Нужно оставить головной склад для стрелковых корпусов только по линии снабжения боеприпасами, продовольствием и горючим. Для прочего имущества никаких головных складов стрелковым корпусам иметь не нужно, на остальное имущество достаточен один головной склад по каждому виду имущества на армию. И я думаю, что опыт учений в Харьковском военном округе эти положения также подтвердил.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 194-197.

Ярцев. Закавказский военный округ на протяжении ряда лет отставал в боевой подготовке от передовых округов РККА. В прошлом году на заседании Военного совета мы получили справедливую критику наших недостатков и наш округ в лице заместителя народного комиссара т. Гамарника был назван отстающим. Эта критика нашей работы была совершенно правильной, она помогла нам выправить целый ряд недостатков в Закавказском военном округе в боевой подготовке.

Каковы же причины, которые мешали округу в прошлом году выполнить стоящие перед ним задачи?

Во-первых, я считаю, что боевая учеба строилась не как в горном округе, а учеба велась в большинстве своем около гор на равнинах, недостаточно учитывался горный театр войны.

Прохождение огневой подготовки бойца и командира в учебном 1935 г. в нашем округе проводились главным образом на равнинах, на таких стрельбищах, как и в не горных округах, не в горах. 1936 учебный год показал, что войска округа оказались не совсем вполне подготовлены к стрельбам в горных условиях и незнакомой местности.

Мы должны вырабатывать у себя такого горного стрелка, который умел бы по-настоящему стрелять не только в обычном равнинном стрельбище, но стрелять с горы вниз, с обрывов, ущелий и т.п. К сожалению, мы еще много говорили об этой горной подготовке стрелка и еще мало делаем. 1937 учебный год эту задачу должен двинуть вперед и в новом курсе стрельб необходимо учесть специфические условия горных войск и, в частности, условия ЗакВО.

Товарищ народный комиссар Маршал Советского Союза т. Ворошилов, когда был в Закавказье и частях ЗакВО, поставил перед нами ряд новых задач. Также награждение наших дивизий боевыми и другими советскими орденами мобилизовало бойцов, командиров и партийные организации к выполнению тех больших задач, которые были перед нами поставлены партией и наркомом.

Прошедшие большие тактические учения округа показали, что мы сейчас в ЗакВО стали на правильный путь боевой подготовки горных частей. Наряду с этим, эти успехи еще невелики, это только начало большого дела. Самообольщаться своими достижениями, конечно, нельзя. Задачу мы решили большую, но впереди еще много нерешенных задач.

Вопросам тактической подготовки мы в 1935 г. уделяли мало внимания, сейчас в ЗакВО начинаем выходить в горы и больше уделяем внимания вопросам тактики, но мне кажется, говоря откровенно, в порядке большевистской самокритики, мы избираем не совсем правильный путь. В прошлом 1935 г. мы совершили большие, так называемые, дивизионные походы в горы, но они были организованы наспех и большой пользы не дали. В этом году 77-я Азербайджанская дивизия им. Серго Орджоникидзе совершила поход на Эльбрус.

Ворошилов. Ходила или думает ходить?

Ярцев. Мое личное мнение, этот путь не совсем правильный.

Ворошилов. Я говорю не об этом. Была ли дивизия на Эльбрусе, стреляла ли, как докладывали, или нет?

Ярцев. По существу поход предпринимался 77-й Азербайджанской дивизией на Эльбрус два раза в количестве 168 человек. Первый поход был организован неудачно. Подбора и подготовки совершенно никакой не было, командование дивизии понадеялось на природные богатства бойца, что он горный человек, а отсюда и трудности взятия Эльбруса нипочем. Задачу они не смогли решить, и первый поход закончился тем, что задачу не выполнили, до самой вершины горы Эльбрус не дошли 150-200 метров.

Ворошилов. Первый раз не были на седловине?

Ярцев. Так точно, не были. Во второй раз поход был организован более тщательно с тем же составом, но с некоторым добавлением. Второй раз отряд решил задачу, которую должны были решить первый раз.

Тухачевский. А сколько человек было?

Ярцев. Около 168 человек.

Ворошилов. Они трехдюймовую пушку втащили?

Ярцев. Без лафета, но стрелять не стреляли.

Тов. народный комиссар, этим я хочу сказать, что это дело, конечно, полезное, но мне кажется, что мы не осваиваем в первую очередь горного театра нашей будущей войны, не осваиваем горы, которые находятся в нашем округе, на которых нам придется драться с противником. Мы еще мало занимаемся исследовательской работой применения техники в горах и т.п. Эти задачи мы должны решать в первую очередь, конечно, не исключая «альпинизма».

Вопрос о командном составе во всех частях округа, в том числе и национальных частях, мы имеем большой рост командного состава и в оперативном отношении, и в тактическом, и в политическом, но и здесь надо учесть некоторые особенности нашего Закавказского округа.

В докладе Маршала Советского Союза т. Тухачевского было сказано о сокращении времени на командирскую учебу, а общеобразовательную подготовку из командирской учебы выбрасывают, перенося ее во внеслужебное время. Мне кажется, это было бы неправильно сокращать командирскую учебу. В нынешнем году мы общеобразовательную подготовку двинули вперед, в нашем округе охвачено ею 4911 человек. Мы подготовили сейчас сдачу экзаменов за среднюю школу около 250 человек в Закавказском округе, около 60% командного состава с низшим образованием. Особенно малограмотность на русском языке в национальных дивизиях — в тюркской и армянской дивизиях — чрезвычайно велика. Мы решаем указание наркома ликвидировать неграмотность и в национальных частях улучшить дело с русским языком, но эту задачу только начали решать.

Положительную роль сыграл приказ народного комиссара о 10-ча-совом рабочем дне командира. Порядок в этом деле стал лучше. Но мне кажется неправильным делать сейчас упор в направлении освобождения командира от общественной и партийной работы, клубная работа не загружает командира. Не клубная работа загружает командиров, а главным образом работа по политической подготовке бойцов, т.е. политзанятие и пропагандистская работа. У нас в округе из 400 пропагандистов комсостава 233 чел., которые ведут сеть партийного, комсомольского просвещения, работают над воспитанием широких красноармейских масс. Освободить командира от этой большой, серьезной, большевистской работы, по-моему, нельзя и я не согласен с предложением Маршала Советского Союза т. Тухачевского об освобождении командиров от работы групповода, по этой линии идти нельзя. Мы должны упорядочить общественную и партийную нагрузку командиров. Здесь у нас много еще шаблона и разных недостатков. Надо порядок навести. Я согласен с т. Смирновым, что сила наших командиров, что он не только командир, но воспитатель, в этом деле нужно навести соответствующий порядок. Освободить от политзанятий командира нельзя, но надо кое-где, там, где это возможно, возложить на политруков. Я согласен с одним положением т. Дыбенко, когда он говорит, что, может быть, нам с политическим ростом командира несколько сократить его самоподготовку и семинарскую подготовку к политзанятиям. Но сказать, что командира освободить от политзанятий, это, по-моему, неправильно.

Я считаю, что во всяком случае мы должны идти по линии упорядочения нагрузки командира, а не отрывать командира от его повседневной большевистской воспитательно-политической работы.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 198-202.

Авиновицкий. Еще в 1932 г. на пленуме существовавшего в то время Революционного военного совета народный комиссар потребовал от нас перестать «играть в химию». Это требование народный комиссар настойчиво повторял и на всех последующих пленумах Революционного военного совета и Военного совета, подчеркивая необходимость внимания к этому коварному и страшному роду оружия на разборах действий войск на всех крупных маневрах ряда округов. Что изменилось в нашем военно-химическом деле и в отношении к нему со стороны крупных общевойсковых начальников за эти годы? Самая суровая проверка тех изменений, которые произошли, а они не могли не произойти, говорит о том, что произошли заметные изменения. Но требование перестать «играть в химию» относится, как мы понимаем, не только к крупным общевойсковым начальникам, но и к самим химикам. Поэтому я бы хотел значительную часть своего выступления посвятить этому. Позволю себе лишь в начале подтвердить то, что я сказал относительно изменений, происшедших за эти годы в результате требований народного комиссара, в результате ряда его важнейших документов, и в особенности приказа № 0103[25], буквально пронизанного химией, опытом тех военных округов, которые раньше не приводились в числе передовых или ведущих. Особого внимания заслуживает опыт Московского военного округа, который сумел широко использовать возможности расположенной на его территории Военно-химической академии и провел в течение последних лет большую работу по химической подготовке командиров полков, начальников штабов полков, начальников школ, командиров дивизий и корпусов, начальников родов войск и командиров штабов округа, и наша академия[26], со своей стороны, считала себя обязанной работать по-настоящему над тем, чтобы «не играть в химию», осуществив наряду с подготовкой инженеров и командиров большую исследовательскую работу теоретического и практического порядка по определению удельного веса нашего оружия в операции и в бою. В частности, в этом году академия исследовала по заданию нач. Генерального штаба РККА Маршала Советского Союза т. Егорова потребность наступающей армии в химическом оружии и в средствах химической защиты войск в условиях массированного применения химии, а также специфику химического тыла. Академия впервые проиграла и обосновала действия меххим-бригады, разработав исходные данные и материалы, вплоть до принципиальных схем, одобренных зам. наркома, для тех учений на ЦВХП, о которых докладывали здесь тт. Тухачевский и Фишман. Наконец, в силу тех возможностей, которые имеет воспитанный академией коллектив командиров, руководителей и профессоров, начальником Хим. упр. возложена на академию разработка Боевого устава химических войск. Академия, осуществляя указания народного комиссара, дала армии ряд веществ и препаратов, о которых я не имею права по понятным причинам говорить.

Однако я считаю неправильным ограничить свое дело работой академии по выполнению требований народного комиссара. Хотя я официально не уполномочен говорить, как все химики РККА выполняли задачу народного комиссара — бороться с «игрой в химию», но как лицо, стоящее близко к химической службе, я обязан доложить, что мы не имеем права заявить народному комиссару и Военному совету, что химики РККА выполнили эту задачу.

Недочет, о котором успел сказать в своем выступлении начальник нашего рода войск т. Фишман, сформулированный им в том смысле, что армия наша не вполне подготовлена к защите от химна-падения противника, покрывает, строго говоря, остальные недостатки. Я считаю, что химики обязаны сделать все, чтобы защитить нашу армию от самого широкого применения химического оружия такими серьезными противниками, как германский фашизм и японский империализм. Я считаю также, что необходимо конкретизировать ряд недостатков нашего военно-химического дела, о которых не говорил т. Фишман.

Во-первых, о химическом обеспечении ближнего боя. Я считаю, что химики не дали в руки общевойсковым начальникам, и, в частности, таким общевойсковым командирам, как командиры батальонов, химического оружия ближнего боя, не дали ручной химической гранаты, оправдавшей себя в империалистической войне 1914— 1918 гг. и имеющейся на снабжении всех современных армий, не дали ружейной химической гранаты.

Химики обязаны обеспечить ближний бой созданием ручного миномета или, как говорят американцы, ручной мортиры (у них она весом в 16 килограмм, а вместе с комплектом снарядов и плитой — 24 килограмма), которая стреляет у них в зависимости от угла возвышения на дистанцию от 30 до 650 метров. Этот же ручной миномет, поставленный на танк, дает последнему возможность защищаться дымом и огнем от оживающей противотанковой артиллерии. Этого наши химики не сделали. В свете требований наркома, которые вытекают из задачи овладения искусством ближнего боя, мы, советские военные химики, обязаны решить эту задачу — химобеспече-ния ближнего боя.

Следующий крупный недочет заключается в том, что мы даем слишком много разрозненных образцов и на этом успокаиваемся. Мы не даем войскам того, что нужно для обучения. Например, создали образец АХИ и успокоились.

Нам надо больше нажимать на промышленность и лучше работать во исполнение ваших, товарищ народный комиссар, требований для того, чтобы не болеть самоуспокоенностью, самовлюбленностью, а чтобы дать войскам в руки мощное оружие.

Ворошилов. Кто вам мешает это сделать?

Авиновицкий. Я выступаю, товарищ народный комиссар, в порядке самокритики, докладываю, что плохо выполняем ваше требование — «прекратить играть в химию». Но я должен сказать, что плохо работает и промышленность. Не случайно некоторые руководители нашей химической промышленности делали все, чтобы тормозить требования наркомата обороны резко увеличить продукцию тех отраслей химии, которые нам нужны, и быстрого создания нужного нам серийного производства по утвержденным образцам. Но и сами военные химики плохо работают в этом отношении.

Третий недочет — преодоление УЗ. Если я сам два года тому назад возражал покойному Сергею Сергеевичу Каменеву с трибуны Реввоенсовета, говорившему, что якобы нет указаний по преодолению УЗ, то поскольку сейчас вопрос стоит об РЗ, т.е. о больших районах заражения в сотни квадратных километров, я докладываю, что вопросы обучения армии преодолению РЗ стоят очень серьезно.

Недаром главный инструктор химслужбы швейцарской армии майор, диплом[ированный] инженер, в своей апрельской работе «О влиянии химического оружия на вождение войск» отмечает, что, хотя теоретически, поскольку отравление при преодолении крупных районов заражения не сказывается сразу, есть возможность для быстрого прохождения РЗ без проделывания проходов, но будут ли, спрашивает он, войска настолько морально стойкими и настолько боеспособными, чтобы пойти на это, сумеет ли человек бороться, лежащий в укрытии, зная, что каждая минута промедления во врачебной помощи может иметь большое значение?

Мы всегда говорили, что УЗ преодолевается первым эшелоном дивизии, без дегазации и проделывания проходов, используя противогазы, чулки и подручные средства. Это мы говорили относительно тактических УЗ, в настоящее время уже устаревших. Поэтому в свете более сложных задач преодоления РЗ химики обязаны работать над выполнением требования народного комиссара, сделать все, чтобы уже в ближайшее время армия была подготовлена к защите от серьезнейшего химического оружия, готовящегося в арсеналах германского и японского империализма. Мне думается, что большие задачи, стоящие перед химиками, должны решаться при более смелом выдвижении общевойсковых командиров на руководящую работу в химвойска и химслужбу соединений. Опыт маневров, опыт действий

1-й меххимбригады на маневрах Московского военного округа показывает, что химики зачастую работают технически превосходно, отважно, проявляя способность к самопожертвованию; но зачастую они действуют без взаимодействия с остальными родами войск, без знания подлинной тактической обстановки. Я, профессора и слушатели командного факультета академий, работавшие в бригаде, установили, что зачастую крупные участки заражались так, как это решалось на репетиции, без учета того нового, что диктовалось действительной тактической обстановкой маневров, на которых стороны, как известно, принимали самостоятельные решения без опеки главного руководства.

Только смелое выдвижение общевойсковых командиров на руководящую работу в химвойска, командиров, обученных на спец. сборах сложному, но вполне доступному, химделу (не боги горшки обжигают), поможет химикам Красной армии выполнить постоянные и четкие требования народного комиссара, которые должны быть выполнены во что бы то ни стало, ибо от этого в конечном счете зависит победа Красной армии малой кровью.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 203-207.

Халепский. Тов. Тухачевский, давая оценку боевой подготовки механизированным частям, сосредотачивал свое внимание на вопросах разведки, задачи которой остались недостаточно отработаны в прошедшем учебном году. Мне думается, что причины в этом разделе боевой подготовки две.

1-я причина — делу ближней тактической разведки и дальней оперативной разведки командный состав сверху до низу недостаточно учил механизированные части. Командный состав недооценивал эту важнейшую отрасль — уменье разведать противника, определить его силы, характер боевой деятельности. Командный состав недооценивал опасности введения в бой крупных механизированных соединений, не разведавши противника.

2-я причина — неуменье организовать разведку; для целей разведки выделял слишком слабые разведывательные части.

Процесс дальнейшего совершенствования в области организации мехбригад и танковых частей и их дальнейшего технического оснащения еще далеко не закончен. Техника с каждым днем идет вперед. Мне думается, что по опыту маневров и учений мы со всей тщательностью должны просмотреть организационную структуру наших механизированных частей и их технического оснащения и вооружения.

Мы знаем, что 50% механизированных бригад, как отдельных, так и входящих в состав механизированных корпусов, вооружены машиной Т-26. Было бы целесообразно придать бригадам, которые вооружены машинами Т-26, более скоростную машину, как, например, БТ-5, БТ-7, этим самым мы повысили бы мобильность боевой деятельности разведывательных частей в механизированных бригадах, вооруженных Т-26.

Опыт показал, что разведка механизированных соединений требует более быстроходной машины, выносливой и дальнобойной по радиусу действия.

Некоторые товарищи поднимали вопрос о том, что нужно создать специально разведывательную машину. Я полагаю, что едва ли целесообразно разрабатывать особые типы конструкции разведывательной машины, ибо мы в своем боевом парке, повторяю, имеем такие машины как БТ-5, БТ-7, которые с успехом могут решать все виды боевой разведывательной деятельности.

Некоторыми товарищами поднимался вопрос о том, что механизированные бригады и войсковые танковые батальоны имеют недостаточно разведывательных средств. Считаю, что организация разведывательных органов в бою и операции зависит от командира части и командира соединения. От последних зависит определить состав разведывательных органов из числа находящихся боевых машин всех видов в составе механизированной бригады и войскового танкового батальона.

Если мы в настоящее время наши недостатки в боевой подготовке по разведывательной службе отнесем исключительно за счет якобы отсутствия в боевом расчете так называемой специально разведывательной машины, повторяю, — будет неправильно. В коннице не существует ведь специально разведывательного коня, конница ремонтируется по однотипным требованиям, предъявляемым к качеству коня. Поэтому любой конь кавалерийской дивизии может с одинаковым успехом нести разведывательную службу. Спрашивается, почему же принятые на вооружение танки не могут выполнять разведывательных задач, если они пригодны для боевой деятельности, которая на них возлагается.

Нужно еще отметить один фактор, влияющий на плохую боевую подготовку деятельности разведывательных частей, область управления и связи. Маневры и учения показали, что техническими средствами связи — радио механизированные танковые части овладели неплохо; радио работало безотказно. Но использовать это могущественное техническое средство для управления, а также и донесения по радио разведывательных данных — не умеют. Выделенные разведывательные органы со средствами радио для донесений зачастую не используются. За радиостанциями, установленными в радиотанках, по которым даются сведения, полученные разведкой, — не следят, этих радиостанций не слушают, донесений от них не принимают; разведывательные сведения запаздывают и теряют свою ценность.

И когда здесь говорилось о том, что недостаточно средств связи для целей разведки, я не совсем с этим согласен. Нужно уметь организовать получение донесений от разведывательных частей. Поэтому дело не в особой конструкции технических средств управления в механизированных частях, а главным образом в их умелом использовании того, что есть в настоящее время.

При постановке задачи на разведку нужно в каждом отдельном случае иметь тщательный расчет времени на получение донесений теми средствами, которыми располагает разведывательный орган.

Считаю также необходимым командирам батальона и командирам мехбригад, вооруженных танками Т-26, дать каждому по одному БТ-5 и БТ-7 как командный боевой танк командира соединения и командира части. Это даст возможность более гибкого и мобильного управления командиру части и командиру соединения. В этом отношении я проделал опыт, будучи в Забайкалье, в 6-й механизированной бригаде, где командир бригады командовал бригадой, имея своим командным танком БТ-5. Командующий округом — т. Грязнов об этом знает и может подтвердить — о целесообразности посадить командира бригады и командира батальона на танк БТ, тех бригад, которые вооружены танком Т-26.

Тов. Тухачевский в своем докладе поднял вопрос об усилении ударной силы танкового батальона. Тов. Тухачевский с этой целью предлагал в составе танкового батальона иметь бронированный транспортер АТ-1, вооруженный 76-мм пушкой. Мне думается, что вооружать танковую часть механизированных соединений разнотипными боевыми машинами в их тактических связях не совсем целесообразно, ибо это составляет большую трудность в боевой эксплуатации части соединения.

По штатам в механизированных бригадах мы должны иметь артиллерийские танки, вооруженные 76-мм пушкой. В настоящее время промышленность изготовляет образцы, и мы надеемся, что в 1937 г. артиллерийские танки у нас будут и 76-мм танковая пушка будет поставлена в БТ-7, БТ-8 и на новом танке Т-46. Считаю, что, если промышленность в 1937 г. эту задачу выполнит, этим самым мы получим то усиление в артиллерийском огне танковых батальонов, о котором говорил Михаил Николаевич Тухачевский.

Иметь танк, вооруженный 76-мм пушкой, артиллерию, оснащенную перископическими и телескопическими прицелами, с хорошей радиостанцией, надежно крытый броней и с одинаковой маршевой и тактической скоростью в отношении всех танков вооружения бригады, — полагаю, что такая машина целиком и полностью будет отвечать всем требованиям.

Считаю, что эти 2 машины — БТ-7 и БТ-8, а также Т-46 должны разрешить нам эту задачу.

Тухачевский. В каком году это будет решено?

Халепский. Я повторяю, Михаил Николаевич, если промышленность выполнит поставленную перед нею задачу, в 1937 г. эти машины мы получим.

Тухачевский. А образцы?

Халепский. Образцы есть. Дело в том, чтобы на будущий год прошел без задержки в производстве дизель. Дело в том, чтобы завод имени Ворошилова справился со своей задачей по освоению принятого на вооружение танка Т-46. Считаю, что, впредь до массового оснащения артиллерийскими танками механизированных и танковых частей, можно обучать части на танках, которые вооружены 45-мм пушками, — отрабатывая задачу, которую впоследствии мы будем отрабатывать, когда у нас появится артиллерийский танк, вооруженный 76-мм пушкой.

Тухачевский. А если будет война?

Халепский. Я понимаю, если будет война, то там никакой условности допускать нельзя. Но сейчас, в мирное время, не исключается возможность обучать части на артиллерии мелкого калибра, впредь до получения более крупной — 76-мм пушки. Я ведь не отрицаю необходимость иметь более крупный калибр артиллерийского вооружения в танковых частях и мое предложение относится к мирному времени — в порядке тренировки, впредь до получения табельного вооружения.

Уборевич. А как с артиллерией, стреляющей с закрытых позиций?

Халепский. Для стрельбы с закрытых позиций имеются образцы и изготовлена первая серийная партия транспортеров — самоход КИП СУ-5 и «Триплекс». Самоход сконструирован на шасси Т-26. На данном танковом шасси мы можем по желанию установить 76-мм дивизионную пушку или 122-мм дивизионную гаубицу, или мортиру.

Тухачевский. А в сопровождение пехоты?

Халепский. Данный транспортер может выполнять эти задачи.

Тухачевский. У нас один образец?

Халепский. Нет, не один. В настоящее время мы изготовили 30 машин. Одну батарею мы отправили в ОКДВА для опытов боевого применения в горных условиях.

Тухачевский. Я считаю, что АТ-1 нам нужно обязательно изготовлять и вооружать части. СУ-5 не полностью прикрыта броней, а АТ-1 с раскрывающими башнями имеет полное покрытие.

Халепский. АТ-1, с моей точки зрения, также не имеет полного броневого покрытия, — броневое покрытие относительное. Считаю, что этот вопрос должен быть подвергнут специальному обсуждению после Военного совета.

Дыбенко. Почему же после Совета? Этот вопрос очень важный — насчет сопровождения пехоты.

Тухачевский. О транспортере, о котором вы говорите, у него башня не вращается?

Халепский. О том, о чем вы говорите, это все-таки не танк, если он не имеет полного покрытия. Я ведь говорю о том, что, если мы хотим при прорыве оборонительной позиции противника сопровождать механизированное соединение в глубине обороны укрепленной позиции — артиллерией, то для этой цели мы должны иметь артиллерийский транспортер типа СУ-5, который будет вам продемонстрирован по окончании заседания Военного совета[27].

Тухачевский. Я считаю, что АТ-1 полностью покрыт от пулеметного и оружейного огня.

Халепский. Да, он покрыт, но покрыт относительно, ибо там есть щели, через которые может поражаться боевой экипаж пулеметным и ружейным огнем. Я не против этой машины, но в таком виде, в каком она есть на сегодня, такая машина полностью и целиком не разрешит возлагаемых на нее задач — сопровождение артиллерии механизированного соединения при прорыве оборонительной полосы противника на ее глубине.

Мне хотелось бы еще остановиться на 2 случаях — на организации нашего тыла и его техническом оснащении.

Мы впервые в Харьковском военном округе провели большое тыловое учение, которое дало нам богатейший материал. Здесь критиковали эти учения, но все же я считаю, что материал, полученный от данных учений, — ценнейший и, если мы не будем отделываться по данному вопросу легкой критикой, а проработаем его со всей тщательностью и сделаем конкретные выводы в области организации и технического оснащения тыла, этим самым мы сделаем большое дело.

Здесь критиковался Устав тыла; но одновременно нужно признать, что с появлением Устава тыла мы внесли ценнейший вклад в дело организации тыла РККА. К сожалению, командный состав не усвоил и недостаточно проработал устав. Это было обнаружено на тыловых учениях в Харьковском военном округе. На тыловых учениях в Харьковском военном округе со всей тщательностью прорабатывался в организованных тылах, армейских и корпусных звеньях. Устав тыла, но сами войска не выполнили тех задач, которые на них возлагались по тыловым учениям, командиры войсковых соединений не делали расчетов и заявок потребности в боеприпасах и в других видах снабжения и питания войск. Эту работу за них проделал штаб армии и штабы корпусов. Штабы дивизий, полков и батальонов не занимались этим вопросом, во всяком случае, работали плохо.

Из Харьковских тыловых учений можно сделать следующие выводы:

1. Нет необходимости на каждый стрелковый корпус иметь отдельно станцию снабжения. Считаю, что одна станция снабжения может обслужить 2—3 направления.

2. Не следует создавать слишком громоздкой станции снабжения. Некоторые виды технического имущества могут подаваться непосредственно из распределительной армейской станции прямо в войска.

3. Нет необходимости по всем видам технического снабжения создавать КОП, ибо при механизированном транспорте можно с успехом, прямо со станции снабжения подавать горючее, боеприпасы — прямо на ДОП.

Тип станции снабжения, которая была организована на тыловых учениях Харьковского военного округа, — не может быть принят на военное время, ибо у нас не хватит никаких технических средств организовать такие громоздкие станции снабжения в больших количествах.

Считаю, что если в Устав тыла, в систему организации тыла будут внесены ряд коррективов на основе практики, мы получим не плохую систему организации тыла.

Несколько слов о нашей организации тыла и его техническом оснащении — в Особой Краснознаменной Дальневосточной армии и в Забайкальском военном округе.

В ОКДВА и Забайкалье в 1936 г. я провел 3 месяца. Я до сих пор нахожусь под впечатлением нашей Дальневосточной Краснознаменной Красной армии и Забайкалья. Я считаю, на Дальнем Востоке и в Забайкалье — замечательная армия, умеет драться и по своей выучке не уступает другим нашим передовым военным округам в боевой подготовке. Что же касается тыловых органов, как на Дальнем Востоке, так и в Забайкалье у нас не все доработано.

Будучи в Дальневосточной армии, я в течение 7 дней присутствовал на учениях в горах и тайге, организованных зимою маршалом т. Блюхером. Я видел хорошую боевую выучку, отличную тренировку войск нашей Дальневосточной армии. В учениях участвовали 32-я дивизия, 2-я механизированная бригада, 23-я механизированная бригада, 8-я кавалерийская дивизия, 8-й механизированный полк, 21-я дивизия. Эти части маневрировали в течение 7 суток, будучи оторваны от своих баз на 100 километров. Войска выполняли все возложенные на них боевые задачи.

Участвуя в маневрах, я пришел к выводу, что, если мы создадим хороший механизированный тыл для нашей Дальневосточной армии, этим самым мы повысим ее боеготовность. Благодаря отсутствию механизированного тыла, эту задачу зачастую выполняют танки, на которых нагружается все необходимое для питания частей, т.к. никаким другим транспортом при действии в горах подвести питание не представляется возможным.

Считаю, что мы должны на Дальнем Востоке и в Забайкалье создать по одной тракторной бригаде. Трактора ЧТЗ — эти трактора целиком и полностью оправдали себя на Дальневосточном театре. Это не только мое мнение, но и мнение командования армией и командиров частей.

Последний вопрос. Командарм 1-го ранга т. Белов на маневрах Московского военного округа осуществил смелую оперативную переброску на автотранспорте целой стрелковой дивизии. Товарищи здесь по этому вопросу выступали и поэтому добавить чего-либо уточняющего в этой операции — у меня ничего нет. Считаю, что опыт, расчеты по оперативной переброске стрелковой дивизии на автотранспорте должны стать достоянием изучения всей армией.

Ворошилов. Опасаюсь, что слишком долго будут обрабатывать материал.

Горбачев. Да, мы запоздали с обработкой материала, он обрабатывается и скоро будет закончен.

Халепский. Мы должны принять все меры к тому, чтобы материал скорее был обработан и дан армии для изучения.

Полагаю, что в будущем году мы должны практиковать оперативную переброску стрелковых частей на автомобильном транспорте, используя для этого небольшое количество машин, ибо это нам даст необходимую выучку и практику.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 208-217.