Вечернее заседание 13 октября 1936 г.

Ворошилов. Кворум, очевидно, налицо. Разрешите заседание Военного совета объявить открытым.

Повестка дня у вас имеется на руках. Какие добавления будут к повестке дня? Какие замечания? Никаких? (Принимается.)

Так, давайте установим план наших работ. У нас имеется некоторая наметка[1]. Если она не вызовет никаких возражений и будет одобрена, то будем на нее ориентироваться. Сегодня предлагается заслушать два доклада: т. Тухачевского «О боевой подготовке сухопутных сил РККА» и доклад т. Егорова «Об оперативной подготовке комсостава, штабов и органов тыла». Сегодня есть предложение работать примерно до 23 часов.

Вообще предлагается такой регламент: с 10 утра до 15, перерыв с 15 до 18 и с 18 до 22. Нет возражений против такого регламента? (Регламент принимается.)

14-го — на утреннем заседании — прения по заслушанным сегодня докладам. На вечернем заседании — то же.

15-го числа — утреннее заседание — доклад т. Алксниса о боевой подготовке В[оздушных]С[ил], выступление участников заседания. На вечернем заседании — доклад т. Орлова о боевой подготовке Морских сил РККА и выступление в прениях.

16-го — на утреннем заседании — доклад т. Осепяна о военно-по-литической подготовке и прения. Вечернее заседание — вопросы аварийности в РККА. Доклады тт. Алксниса и Бокиса и доклад т. Егорова по организационным вопросам.

17-го — утреннее заседание — доклады тт. Халепского и Косича по сбережению, эксплуатации и хранению боевой техники, оружия и военного имущества. Затем есть просьба некоторых товарищей сделать краткое сообщение об испанских делах. 17-го же заслушаем информационное сообщение т. Никонова. 17-го вечером есть предложение не заседать, а работать комиссиями по подготовке документов.

18-го — день отдыха.

19-го — продолжение работ комиссий и 19-го вечером — заключительное заседание.

Если будут какие-нибудь изменения, то их можно будет внести в порядке текущей работы, а сейчас, если нет возражений, примем его. Будут ли какие-нибудь замечания и возражения? (Принимается.)

Тогда разрешите приступить к работе. Слово имеет т. Тухачевский.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 1-2.

Тухачевский. Товарищи, Красная армия, несомненно, имеет большие успехи во всех областях своей работы за истекший учебный год. Эти успехи выражаются прежде всего в росте политического сознания армии, в росте сплоченности армии вокруг нашей партии, нашего ЦК и вождя т. Сталина. Рост этот обнаруживает себя и во всех областях специальной работы. Этот рост заметен и в тактической работе, решительно во всех областях: стрелковых войск, кавалерийских, механизированных и специальных родов войск. Да и не может быть иначе, потому что весь комсостав, политсостав, партийные организации, вся красноармейская масса с величайшим энтузиазмом работала над выполнением приказа народного комиссара № 0103 и дополнительной майской директивы[2].

Повторяю, мы во всех областях имеем существенные достижения, но тем не менее далеко не все обстоит так, как должно обстоять в условиях современного боя, В условиях боя войсковых соединений, оснащенных техникой. Эта техника требует подготовки и красноармейцев, и командного состава и большей слаженности общевойсковым управлением. И здесь сталкиваешься с таким фактом, что целый ряд требований, приказов наркома, не только приказа 0103, но и других приказов, из года в год не выполняются.

Необходимо сказать о разведке. Разведка является слабым местом и это дело надо наладить. Это повторяется положительно каждый год. Недостаточно организована противотанковая, противовоздушная и противохимическая работа — это повторяется каждый год. Повторяется каждый год и то, что ОСП отстают в условиях быстрого наступления и отстают не только в плохих частях, но и даже в хорошо подготовленных частях.

Товарищи, не буду останавливаться на всех недостатках, ограничусь краткой характеристикой.

Очевидно, мы еще недостаточно организовали подтяжку на высший уровень по тем отдельным дефектам, которые замечаем. Очевидно, этим можно объяснить, ничем иным, что требования наркома не выполняются. Войсковые части работают много, командный состав работает напряженно, а между тем отдельные элементы подготовки недостаточно вытягиваются кверху. Очевидно, мы имеем недостатки в системе обучения войск, недостатки в организации этого обучения и отдельных организаций. Мне хотелось больше всего об этом доложить.

В отношении подготовки наших красноармейцев. Мы имеем опять-таки очень большие успехи и общий рост культурности и всей техники всякого рода войск, умение обращаться с новыми машинами, с новыми видами техники. Громадная политическая активность, большой энтузиазм боевой подготовки, все это есть налицо.

' Имеются в виду: приказ НКО СССР № 0103 от 28 декабря 1935 г. об итогах боевой подготовки РККА за 1935 г. и задачах на 1936 г.; директива НКО СССР № 7884 от 15 мая 1935 г. по оперативной подготовке командиров и штабов.

Есть еще одна область, где закрепились в деле подготовки, — это стрелковая подготовка. Из года в год эта подготовка улучшалась и достигла высокого уровня и в этом году, к концу года, оказалась на высоком уровне. Были опасения, что провалимся по стрелковой подготовке, было резкое отставание, но тем не менее войска подтянулись в течение летнего периода и к концу вышли с хорошими показателями в деле индивидуальной подготовки и снайперской.

Мы могли иметь высокие результаты единичной боевой подготовки, если бы распорядок учебно-войсковых соединений был бы правильно поставлен. Правда, имеются ориентировочные программы — на неделю, на месяц, но нет строго разработанной программы по разным дисциплинам, которые обязаны преподать красноармейцам, за исключением политической подготовки. В политической подготовке здесь дело поставлено лучше. Имеется двухгодичная программа, которая рассчитана для красноармейцев, и политруки усиленно следят, чтобы эта программа выполнялась в частях, что и удается.

Что касается специальной, военной, тактической и строевой подготовки, то здесь программ нет ни по строевой, ни по тактической, не сделано наращивающейся программы для различных годов красноармейцев. Если не будет сделано этой программы, нельзя будет поставить работы внутри частей. Обслуживание орудиями, пулеметами и т.д. требует перемещения годов красноармейцев и наращивающейся подготовки, чего в настоящее время не сделано. Вот этой годичной подготовки, строго разработанной, мы не имеем. В силу этого подготовка специальная и подготовка тактическая имела слишком мало времени. Помимо того, всякого рода срывы занятий, перестановки расписания в течение года ударяют по этим важнейшим предметам боевой подготовки. Результатом этого является и то, что физическая подготовка, несмотря на целый ряд повторных требований народного комиссара, поставлена недостаточно высоко. Объясняется это прежде всего тем, что на эту подготовку уделено слишком мало времени.

Мы сейчас предлагаем строгое распределение предметов для обучения красноармейцев, а именно: в пехотных частях на строй в течение года — 235 учебных часов, на строй и работу на лыжах — 135 часов, на физическую подготовку — 185 часов (это будет почти один час физической подготовки в день), на специальную подготовку — 530 часов, на тактическую подготовку — 590 часов, на политподготовку — 175 часов, на устав — 50 часов и резерв — 150 часов. Это — для пехотных и специальных частей, а там, где имеются лошади и машины, как в танковых частях, это число часов уменьшается в силу необходимости ухода за лошадьми и материальной частью.

Учебный год для пехотных частей — 1835 часов, для танковых и инженерно-артиллерийских — 1660 часов и для кавалерийских частей — 1620.

Пропорционально дисциплины распределены таким образом: по сравнению с прошлым годом мы имеем значительный рост в области специальной подготовки, по тактической подготовке и по физической тренировке. Рабочий день — 8 часов для пехоты, 6 часов для конницы и 7 часов для мехчастей.

Помимо того, как обычно, с 18 часов до 20 часов массовая работа с красноармейцами.

Суточные и годовые программы должен утверждать командир полка, как это было до сих пор, но под ответственностью, что он обязан все требуемые часы на специальную и тактическую подготовку во что бы то ни стало выдерживать на 100%.

Начинать день необходимо со специальной и тактической подготовки. Отнесение этого на последующую, послеобеденную работу и т.д. постоянно срывает эти занятия и не дает необходимой продуктивности. Мешает нашей подготовке в частях непомерно большой расход на караульную службу. Необходимо потребовать от начальников гарнизонов пересмотра караульных нарядов, максимально уменьшить внутренние караульные наряды (плохо обстоит с охраной заборов, техникой караульной службы) и на этом сэкономить 20% по ежедневному наряду. Эта статья чрезвычайно больно бьет по подготовке красноармейцев.

Наши младшие командиры несомненно показали значительный рост в истекшем году, особенно сверхсрочные младшие командиры. Но, товарищи, нельзя закрывать глаза на то, что в этой области мы имеем очень большие недочеты. Объясняется это в значительной степени и тем, что в кадровых кавалерийских частях мы не имеем полковых школ и обучаем полковых красноармейцев в номерных подразделениях, не можем сосредоточиться полностью на подготовке всесторонне образованного младшего командира, а должны готовить одновременно и часть в целом, т.е. сколачивать ее, а это требует очень большой специализации, и командир оказывается недостаточно подготовленным. Мешало в текущем году подготовке младших командиров иногда сокращение срока подготовки, что заставляло делать организационные мероприятия. Недостаточно высоко поставлена тактика ближнего боя.

Мне кажется, что нам совершенно необходимо сформировать полковые школы. Выйти из норм численности Красной армии невозможно, нормы эти и так велики, нужно найти возможности в создании №№[3] подразделений. Нужны такие школы, чтобы сделать лучшим качество подготовки командиров. Организационные мероприятия не должны влечь за собой сокращение сроков. Полезно было бы пропустить при какой-либо школе хотя бы на коротком сборе начальников полковых школ и обучить их наиболее передовым методам ведения боя.

Подготовка лейтенантов. Наши школы до последнего времени готовили недостаточно квалифицированных лейтенантов, УВУЗ производит очень большую перестройку работы. Результаты скажутся не так скоро, через порядочное время, но во всяком случае правильное направление этой школе дано. Это направление выразилось в том, что методика обучения пересмотрена в сторону значительно более практической постановки этого дела, в сторону того, чтобы командиры подготавливались не только знающими, но и умеющими командовать.

Проделана большая работа, далеко еще не законченная, и по известной переподготовке преподавательской тактики в наших нормальных вузах — имеется успех в текущем году и это скажется через несколько лет и в подборе курсантов, и с точки зрения общеобразовательного ценза. Успех этого года оказался хорошим. Необходимо новое направление вузов обеспечить выполнением и не будет никаких опасений за качество наших будущих лейтенантов.

Не так хорошо обстоит у нас дело с подготовкой лейтенантов сверхсрочников — командиров. Личный состав этих сверхсрочных командиров очень хороший; отбираются наилучшие, наиболее подготовленные, наиболее способные, наиболее грамотные. Тем не менее в истекшем году были перегибы. Разверстки очень часто понимались как принудительные. Многие командиры, недостаточно подготовленные для того, чтобы получить звание лейтенанта, это звание получили. Нам нужно поставить обязательным условием всегда двигать это дело, помогать нашим сверхсрочникам обучаться, чтобы выдержать экзамен при нормальных школах. Нужно, чтобы младший командир сдал экстерном все те предметы, которые требуется знать учащемуся в средней школе. У нас техника настолько сильно представлена в армии и требует настолько квалифицированного руководства от командного состава, что нельзя допускать послаблений. В 1936—37 г. нужно предъявлять строгие требования, лучше поработать лишний год и сдать экзамен экстерном с тем, чтобы быть настоящим хорошо подготовленным лейтенантом.

Значительно хуже обстоит дело с подготовкой лейтенантов запаса во втузах и вузах гражданских. Тов. Межлаук[4] сейчас выдвинул перед Наркоматом обороны предложение, чтобы военные предметы разбивались не на несколько лет, как это было в этом году во втузах и вузах, а чтобы выделять один год. Он предлагает этот год сделать вторым годом обучения. Для нас интересно иметь этот год попозже для того, чтобы слушатели были более подготовленными в различных областях математики и по общеобразовательным предметам. Хорошо было бы, если это было бы третьим годом.

Нужно хорошо организовать дело в смысле отбора квалифицированных преподавателей. Во втузах и вузах имеются преподаватели, которые из армии ушли или потому, что слишком стары, или по другим причинам. Но этим они делают для нас плохую службу. Они готовят для нас плохих будущих командиров. Повторяю, нужно подобрать квалифицированный преподавательский состав. И для того чтобы в течение зимнего периода, который длится с октября по апрель месяцы, чтобы в течение этого периода слушатели вузов были бы подготовлены по строевой линии, нужно дать и строевых командиров, которые могут обучить строю. В этом случае культурные люди — студенты, которые, как известно, легко воспринимают наши военные предметы, к весне будут подготовлены более или менее удовлетворительно, будут знать все то, что требуется от лейтенанта. Затем такого студента можно было бы направить в войска. Там он стажировался бы вначале рядовым красноармейцем, затем отделенным командиром, и в середине лета он может занять должность командира взвода и, отстажировавшись до конца года на командира взвода, сдавать экзамен. Если провести эту систему в жизнь, то эти командиры значительно выросли бы по качеству своей подготовки.

Командирская учеба в войсковых частях выросла очень заметно. Она выросла заметно больше всего по количественным признакам, выросла и по качественным признакам. Но в этом деле мы имеем и оборотную сторону. Конечно, наши командиры еще недостаточно грамотны даже в общеобразовательных вопросах и в некоторых военных вопросах. Но в истекшем году программы командирской подготовки были настолько велики, что командиры очень сильно отрывались от своей текущей работы — от командования самой частью. Очень часто можно было слышать в войсках такие разговоры, что у нас форменная гимназия, все время учатся и учатся, а времени для того, чтобы командовать частью, у командира мало.

Это происходит потому, что все степени командиров, начиная с командиров корпусов и ниже, делают сборы командного состава, затем эти командирские занятия происходят в частях, ведут их командиры батальонов, командиры рот и в конце концов эти командирские занятия вырастают в очень большую цифру. В некоторых частях командирские занятия достигают 650 часов в год. Академический курс на три семестра — около 1000 часов. Так что это приближается к академическому курсу. Где командиру взять времени для того, чтобы командовать своей частью?

Программу командирских занятий мы загнули большую. Конечно, если бы нам были бы гарантированы несколько лет мирного времени, мы могли бы пойти на это дело, рассчитывая, что специальную подготовку наверстаем, зато мы будем иметь, допустим к 1940 г., культурных командиров.

Но мы не можем оставлять такого положения, когда качество командования частью находится из-за этого не на должной высоте. Подсчитывайте — если командирские занятия достигают цифры в 650 часов, то это выходит в среднем 3 часа занятий на один учебный день. Если к этому прибавить работу командира взвода, как групповода по политическим занятиям, наряды его в караул, болезнь и т.д., то получается, что командир командует своей частью очень мало.

Я думаю, товарищи, что это дело безусловно ненормальное, которое нам с вами необходимо будет пересмотреть. Я тут подсчитывал, и окончательно цифру сначала намечали очень маленькую, сейчас наметили около 180 часов на командирскую подготовку с тем, чтобы эта подготовка носила бы характер подготовки командира к командования его частью. Если ему предстоят действия оборонительного порядка: несколько выходов в поле, командование дивизией, взводом, — то, очевидно, с ним нужно провести занятие по тактике, занятие по связи, по обороне и т.д., с тем, чтобы он подошел к командованию своей частью несколько натренированным на этом учебном занятии.

Но у нас до сих пор командирская подготовка ведется по очень общей программе, общеобразовательной, конечно, значительно поднимающей уровень общей подготовки командира, и в этом отношении успехи мы имеем в смысле значительного поднятия уровня командира, но это не дает ему по-настоящему командовать своей частью и в конце концов заниматься тактической подготовкой части.

Для того чтобы еще больше разгрузить командира взвода, я считал бы необходимым и перейти на тот метод, который в этом году взят был в опытном порядке. По директиве т. Осепяна была поставлена задача: в лагерном порядке проработать в каждом округе по одной дивизии, чтобы политзанятия непосредственно с красноармейцами в ротах, эскадронах и батальонах вели сами политруки. Этот опыт показателен и все те отзывы, которые имеются об этом, являются положительными. Поднимается качество политической работы, и это понятно, потому что политрук имеет специальную подготовку, плюс к этому подготовка человека не ниже среднего командира. Политработники стоят за эту историю и мне кажется, что этот опыт нужно распространить теперь на всю армию и политрукам вести непосредственно политзанятия. Это тоже позволит командиру больше и более продуктивно использовать свою подготовку по специальным вопросам и по тактическим.

Я думаю, что в процессе проверки успеваемости и помощи красноармейцам в подготовке к политзанятиям командиры взводов всегда будут иметь достаточную тренировку в преподавании политических дисциплин и здесь вряд ли получится вредная отсталость наших командиров взводов.

Мне кажется, что слишком много расходуется сил командным составом и на разного рода клубную работу, массовую и т.д. Конечно, здесь нельзя решить этот вопрос как-нибудь радикально, совсем запретить участие командира в этой работе и т.д., — это было бы неправильно, — но нужно найти разумные размеры, которые позволили бы командиру по-настоящему заниматься военными вопросами. Мне кажется, что это совершенно необходимо потому, что как мы наблюдаем решительно во всех частях, командир взвода целый день находится в части и из части своей раньше 20 часов никогда не уходит, и затем, готовясь к проведению групповых занятий, основное вечернее время он затрачивает на подготовку по политическим вопросам.

Констатируется повсюду, что качество специальной подготовки по проведению тактических занятий и специальных занятий у наших командиров отстает. Здесь нужно будет наметить (я думаю, что в комиссии мы этот вопрос подработаем) какое-то разграничение и какие-то программные рамки, в которых должна производиться эта работа. Во всяком случае такое положение, которое имеется сейчас, совершенно неудовлетворительно, потому что занимает слишком много времени командира.

Здесь не хочется такого, что ли, грубого выражения применять, но командиры-то у нас на самом деле просто, можно сказать, мало даже видят свои части, и это не только средние командиры, но и командиры батальонов и полков. Их непрерывно тягают на разного рода сборы, на разного рода командирские занятия и в конце концов это вредно отражается. Без этих занятий обойтись, повторяю, нельзя, нужно наметить, может быть, не 180 часов, может быть, больше, может быть, меньше, но во всяком случае такое количество, которое у нас имеется, по-моему, повторяться в будущем не должно.

Скверно у нас обстоит дело, товарищи, или даже гораздо хуже — это по подготовке нашего командного состава запаса. Командный состав запаса подготовляется в учебных центрах и при войсковых частях и частично при вузах. Начинается дело с того, что материально обставлены командиры плохо, они приходят — их заставляют одеваться в старое обмундирование, стираное, штопаное, а народ приходит часто культурный, не хочет в это дело одеваться, скандалят, — это то, с чего начинаются занятия, и они требуют свое собственное обмундирование.

Дальше, программа обучения у нас очень разнообразна, мобилизационных выборочных у нас обычно семь дней, а в остальных она колеблется от 30 до 60 дней. Конечно, за такой срок командиры запаса, очень скверно подготовленные вообще и тем более, когда они сталкиваются с нашей новейшей техникой, которой они раньше не знали, с новыми методами артиллерийской стрельбы и т.д., то, конечно, подготовить за такой срок невозможно, и получается скверно. Они после этого уходят в запас и получается, как будто бы они прошли курс подготовки, и командиры от этого очень мало получают. Мне кажется, что тут надо будет построить нам подготовку нашего командного состава на базе тех оснований, как сейчас решил СТО по отношению к танковым войскам. Там предложено создать резерв командного состава запаса и для того, чтобы обсудить это реально, нам указано, как это делать по подготовке пулеметной стрельбы, танковых частей, чтобы здесь на протяжении необходимого участка времени к подготовке допускать знающих командиров. Мы дело подсчитали приблизительно и оказывается, что, если привести в порядок все наши учебные центры и производить в учебных центрах круглый год подготовку командного состава запаса, отводя на это дело 4—5 месяцев, и затем, заняв 2—3 батальонных дивизио-нов в летний период, можно было бы это дело обделать, но, конечно, не в том масштабе по числу, как это мы делали[5].

Мы сейчас проводим это дело развернутым фронтом и у нас поэтому не хватает командирских кадров. Мне кажется, что это дело надо в три раза сократить по числу, и кадры давать уже более сжатые, причем, товарищ народный комиссар, мне кажется, по опыту нашему мы смотрели много частей и командиры запаса не хотят надевать рваного обмундирования. Люди это культурные, это просто противно им. Я думаю, не более 30—40 тысяч в год давать на это обмундирование, и можно даже договориться, чтобы они ходили в течение 5 лет в своем обмундировании. Они согласны за личные расчеты одеваться по-хорошему. Сейчас это дело в материальном отношении поставлено далеко не хорошо.

Как, товарищи, у нас поставлена подготовка войсковых соединений? Майской директивой народного комиссара была поставлена задача сосредоточить основное внимание по общевойсковой подготовке на батальонах стрелковых, танковых, артиллерийских дивизионах и кавалерийских эскадронах. Нужно отметить исключительно напряженную работу и работу с большим подъемом и энтузиазмом во всех округах, чтобы выполнить эту директиву, и нельзя не отметить, что в подготовке батальонов есть известные успехи, но нужно прямо сказать, что это тактическое звено — одна из самых основных и самых трудных задач. В батальоне здесь вопросы более ясны, и когда имеем ОСП или его не имеется, все ясно видно, пойдет артиллерийский огонь или нет, может командир поставить артиллерийский дивизион или не может. Здесь недостатка взаимодействия никак не скроешь, он выпячивается налицо.

Конечно, сама методика организации взаимодействия, в основном, безусловно освоена. Командиры батальонов знают, что им нужно делать, как им нужно с командирами батальонов сработаться, ориентироваться на местности, как ему поставить задачу. Но, товарищи, я бы сказал, что это не достигнуто на очень высокой базе, по слишком высокому классу, по такому классу, как это требуется сейчас. Сейчас это нужно делать скорее и гораздо лучше. Причем я замечал следующее: если, скажем, участвуешь в подготовке какого-нибудь учения в войсках, то оно проходит очень хорошо. Мне приходилось наблюдать действия батальона с артиллерией, с боевой стрельбой из пулеметов и винтовок и все проходит очень грамотно и хорошо. Но, когда же этих командиров выводишь сам на занятия и ставишь перед ними задачу, получается положение гораздо менее отрадное: командир батальона начинает плохо ориентироваться по карте, штаб батальона тоже путается по карте. Задачи для разведки ставятся недостаточно грамотно, я бы сказал, что, пожалуй, из всех действий батальона задача постановки разведки для захвата какого-нибудь пункта противника, задача такого порядка, чтобы языка поймать, заглянуть по ту сторону ската, изучить, что делается на переднем и на заднем скатах пр[отивни]ка, — эта задача поставлена исключительно скверно. Поставлена она скверно и в дивизиях — о чем я скажу ниже, но здесь вы имеете дело с первой единицей. Командиры батальонов рассматривают это как бы накоротке, но не обеспечивают разрешение ее нужным наблюдением, недостаточно обеспечивают даже, я бы сказал, артиллерийскими средствами поддержки, наконец, не всегда правильно выбирается тот пункт, который нужно захватить.

Основным принципом боя, понятно, является разведка, проведенная успешно накоротке с тем, чтобы это не стоило батальону слишком больших и напрасных потерь. Для этого нужно уметь скрытно провести свои части, чтобы противник не мог отрезать своим заградительным огнем, умело ввести в заблуждение противника в отношении удара и т.д. Эта часть работы поставлена скверно.

В отношении общей постановки задач батальонам. Мы сталкиваемся постоянно с тем, что командир батальона никогда, по крайней мере я не видел этого, мог бы сформулировать свою задачу. В целом, что делает батальон, командир батальона вам скажет: первая рота выполняет такую-то задачу, вторая — такую-то, только перечисляются частные задачи. Но привычки и навыки сформулировать свои задачи, свое основное решение, это далеко не достаточно привито нашим командирам и, повторяю, когда смотришь на подготовительные учения и маневры, то командиры знают местность, положение хорошее, но как только сами выведите батальон на учение или групповое командирское учение, то картина получается значительно худшая[6].

Поэтому я думаю, что здесь нам нужно формулировать это дело таким образом, что несомненный перелом внимания к батальону и взаимодействие батальона с артиллерией и танками имеется, но предстоит работать гораздо больше, чем до настоящего времени, потому что достижения еще слабы, еще не закреплены.

Вот возьмите вы стрелковую подготовку войск. Стрелковая подготовка поднята до известного уровня, и войска ее сдают из года в год. Значит этим делом овладели, а в батальоне — стоит поднажать на много меньше, и дело пойдет.

В недостаточной твердости организации взаимодействия сказывается еще и то обстоятельство, что мы мало проводим боевых стрельб частями; индивидуальная стрелковая подготовка, повторяю, хороша, а методика подготовки у нас отличная, так что здесь, вероятно, можно достичь больших результатов. Стрельбы же батальонов с артиллерией, пулеметами и танками мы проводим как исключение и довольно редко. На это дело нам необходимо обратить самое большое внимание. Это потребует дополнительного расхода огнеприпасов, вместе с тем нельзя выработать эти навыки без этого, это не так просто.

Я думаю, что если мы примем ту программу, которую я доложил по части распределения часов по дисциплинам, то можно тренировку командиров батальона, роты и взвода повысить и, в частности, можно проводить — 20 учений батальона, 20—24 выходят по общему ротному учению и 30 взводных учений. Из этого числа не менее 7 учений огневой стрельбы артиллерии и пулеметов.

С места. Это мало.

Мы брали минимум. Я с этим замечанием соглашаюсь. Но если сказать, в какие большие цифры вырастает общее расходование, не так страшно с винтпатронами, но по артиллерии это колоссальный труд.

Как обстоит дело в иностранных армиях, т. Никонов представил эти данные; это громадный расход. В частности, японцы расходуют на батарею 240 шрапнелей — 40 гранат. Здесь мы могли бы пойти по этому пути. Шрапнели в современном бою не применяются, и японцы расходуют старый запас шрапнелей, накопляя фанаты. Мы тоже могли бы это дело применить. Шрапнелей у нас много, а мы можем иметь вид на гранату со взрывателями мгновенного действия.

Кадры артиллеристов не подготовлены для сложного огня шрапнелей. Мы могли бы, используя удары шрапнелей, имитировать гранаты и мы достигли бы большого эффекта.

Японцы, как и французы, употребляют учебные снаряды. Про французскую артиллерию мы много знаем, про японцев не знаем.

По огневой стрельбе, тут имеются подробные данные германской и французской армии и нормы винтпатронов, нормы расходов винтпатронов у них гораздо больше, чем у нас. На боевую стрельбу не потребуется большого расхода винтпатронов, не только на артиллерию.

Но мы действительно мало упражняемся в этом. Здесь нужно сказать, что артиллерийская дивизия[7], батареи, — артиллерия — подготовлена и стреляет прилично. Но тут надо сказать, что выдается только 60 выстрелов на батарею, что дает возможность приличной подготовки за год командира батареи и помощнику — 12 выстрелов и 6 выстрелов для ОСП.

Для стрельбы из батарей — 4, для артиллерии только одно орудие — 6 выстрелов и 1 — для дивизионной стрельбы. Это нормы недостаточные. Во-первых, имеется 2 командира в роте, кроме командира батареи. Один — нормы не имеет. Затем необходимо 4 орудия в батарею для проведения стрельбы прямой наводкой. Каждый командир должен уметь вести орудие. Когда это дело подсчитали, то оказалось, что для проведения дивизионной стрельбы и групповой нужно добавить 77 снарядов для 76-мм артиллерии и 76 снарядов для гаубичной. Некоторое увеличение потребуется и для тяжелой артиллерии. Если пойдем, чтобы использовать запас устарелых снарядов, шрапнелей, могли бы сравнительно благополучно выйти: и научить войска, и израсходовать наши устаревшие запасы.

К недостаткам подготовки артиллерийских дивизионов нужно отнести то, что они мало практикуются во взаимодействии батальонов, несмотря на то, что полигонные стрельбы они кончают в июне месяце и могли бы и обязаны проводить совместные обучения с батальонами. Но это практикуется очень мало. Мы считаем, что по этой программе до 20 учений в год можно проводить с артиллерийскими дивизионами, причем 2 учения мы практикуем в зимний период.

Относительно подготовки танковых батальонов. Здесь нужно различать танковые батальоны механизированных войск и танковые батальоны стрелковых дивизий и АРГК. Танковые батальоны стрелковых войск в тактическом отношении подготовлены лучше, чем танковые батальоны механизированных войск, потому что свою основную задачу с пехотой они решают более или менее удовлетворительно. Правда, здесь очень большое «но», если посмотреть, как поддерживает танковая рота пехоту. Она проделывает это разумно, не считаясь с направлением: иногда уходит вправо, влево, уходит вперед, давит пулеметные точки. Но как только начинаешь проверять схему движения с точки зрения того, какие точки она давит, показаны ей эти точки пехотой и есть ли они на самом деле, то здесь видишь много дефектов, дефекты с обеих сторон.

Во-первых, наши пехотные командиры не привыкли показывать танкам цели, начиная с младших командиров и кончая командирами рот. Танки проходят мимо. Ни один командир не догадается (мне приходилось наблюдать это много раз) показать танкистам, что именно с этого направления им мешают пулеметы, танки проходят мимо и давят не те огневые средства, какие нужно давить в эту минуту.

Что виновато в этом деле? Виноваты два фактора: во-первых, плохо разработан метод целеуказаний пехотинцу, показа танкисту. Сказать нельзя — ничего не слышно. Нет технических средств, чтобы показать направление, где мешают пулеметы, показать их танкам. С другой стороны, танкисты не обучены тому, чтобы следить за командиром, — задавал точку, посмотри на командира, не теряй из поля зрения, не нужно ли ему что-нибудь, идут ли или остановились, а если остановились, то постарайся выяснить, что им мешает. Вот это у командиров танковых рот еще не привито и в этом отношении предстоит большая работа.

Но самый характер действий правилен. Они не отходят далеко от пехоты, проталкивают пехоту, ищут точки, но плоха тесная связь с пехотой.

Что касается батальонов механизированных войск, то мне кажется, что здесь дело обстоит хуже и хуже потому, что здесь не усвоены основы взаимодействий. Я должен прямо оговориться, что здесь в значительной степени вина заключается в том, что наше наставление устарело. Мы писали наставление и проект наставления, когда никакого опыта в действиях механизированных войск не имели. Сейчас все-таки опыт этот приобрели, но в уставную форму его не облекли. Что в первую голову бросается в глаза в действиях танкового батальона? Во-первых, они очень плохо организуют наблюдение. Можно постоянно видеть, как танковый батальон наталкивается на противотанковые пушки, на противотанковую батарею пр-ка. Наблюдение у них поставлено плохо, огня не наблюдает, шума часто не слышат. Народный комиссар присутствовал при таком случае, когда Пролетарская дивизия[8] прекрасно использовала свой танковый батальон. По-моему, блестяще использовала. Посадили стрелковый бат[альо]н на танки и выбросили вперед для занятия одной высоты. Вошли туда, все благополучно, но когда въехали, то оказалось, что через лощину стоит батарея пр-ка. Никто этого не заметил, и народному комиссару пришлось вывести половину танкового бат-на. Этот бат-н мог увидеть, когда шел на гору, целую батарею пр-ка, но он ее не заметил, а это значит, что ни вперед, ни на фланг наблюдения не было.

На Белорусских маневрах я видел, как танковый бат-н шел на тыловую полосу без всякой разведки, и хотя по нему открыла огонь противотанковая батарея и полевые орудия, он так и не остановился. Прошел мимо.

Это, товарищи, совершенно слабое место. Конечно, очень трудно организовать наблюдение. Если в пехоте его организовать трудно, то здесь гораздо труднее, и тем не менее вещь эта совершенно необходимая. Если правильно разделить наблюдение по секторам, мы этого можем достигнуть, нужно только установить определенный метод.

Следующий недочет — это оповещение, связь, сигнализация со стороны командира бат-на по отношению командиров рот, когда командир бат-на заметил, что открыт огонь, он дает сигнал, что нужно в боевом порядке расходиться. Но этого никто не замечает. Здесь много причин: бывает так, что танковый бат-н идет по дороге, поднимает большую пыль и сигнала хорошо не видно.

Я присутствовал при таком случае, когда два орудия дивизии оставались на опушке леса, их замаскировали, а из деревни напротив выходила танковая рота. Она выходила на бугорок, и было ясно видно, как она выходит. Когда танковая рота, притаившаяся за бугорком, открыла огонь, после того как орудия открыли огонь, танковая рота еще двигалась около полукилометра, не развертываясь. Она не видела двух орудий. Вывели мы из строя... Я спрашиваю командира бат-на: «Как вам не стыдно?» — «Не заметил». Когда же он заметил, так он передал сигнал развертываться, этого остальные не приняли, значит еще получилась задержка. Безусловно, эта рота вся была бы выведена из строя.

Туг надо сказать, что этот вопрос нам нужно проработать и технически. Тут Бокису надо поработать, потому что методы сигнализации, которые есть у командиров бат-на, недостаточны. Тут нужны и акустические приборы, и разные другие средства. Для того чтобы лучше наблюдать, командиры роты, взвода, бат-на снимают с себя наушники от радио и дают потом сигналы друг другу. Они могли бы быть даны по радио, но пока радист поймет, пока передаст командиру, командир ничего не услышит. Служба наблюдения и оповещения, сигнализация очень слабо поставлены, поэтому напарываются на противотанковые средства и терпят большие потери. Разведка организуется батальонами неудовлетворительно. Разведка, которую ведут наши танковые батальоны, должна повлечь за собой полное уничтожение тех танков, которые идут в разведку, потому что разведка не покрывается никакой артиллерией. Обычно открывают огонь, можно было бы разведать — оказывается, плохая штабная служба у танковых батальонов, они не организуют наблюдения, а сам атакующий танк хорошо наблюдать не может.

Наши батальоны слабы в артиллерийском отношении. Очень нужны танковому батальону три дымовые пушки. Сейчас такой образец разработали — танковая пушка шасси Т-26. Такая пушка для танкового батальона совершенно необходима. Пока этого нет, можно было бы все-таки практиковать постановку на замаскированной позиции[9] ... взводов и можно будет успешно бороться с противотанковыми орудиями противника. Разведка производится без привлечения полевой артиллерии и не используется своя собственная артиллерия. Эти дефекты сказываются и при наступлении, это мы видим и в механизированных более крупных соединениях, как они атакуют оборонительную полосу без достаточной артиллерийской подготовки. На Белорусских маневрах это было проведено лучше, чем на Московских, но и тут артиллерия вовремя не поспевала подойти, а танки не считали нужным получить артиллерийскую поддержку.

Я поручил т. Петровскому провести опытное учение, чтобы танковые взводы прикрывали атаку танков. Командир танкового батальона сказал: «Зачем мне себя прикрывать, я поведу все танки вместе и они будут стрелять схода».

Тактика обучения такова, что она не приучает наших командиров батальонов танков обеспечить себя артиллерийским огнем, а это означает вести танки на верную гибель. С пятого-шестого выстрела танк снимут с полной гарантией, так как орудий у нас порядочно, а у немцев еще больше — 54 противотанковых орудий, 27 в основной оборонительной полосе, они маневрируют. Этим делом в танковых батальонах у нас систематически пренебрегают, пренебрегают и большие механизированные соединения. Совершенно неправильно используют пулеметные стрелковые бригады; правда, там немного артиллерии, но все же три-четыре орудия и это сила, если прибавить еще правильное использование своей собственной артиллерии. Наконец, использование танкового пулемета для стрельбы против противотанковой пушки также может как-то помочь. Эти стрелково-пулеметные бригады используются не там, где атакуют танки, а на соседнем участке. Затем эта танковая бригада прорывает оборонительный фронт противника, захватывает его расположение, пехота и конница уходят в лес. Танки не следуют за ними и боевой порядок благодаря этому остается неуничтоженным. Конечно, стрелково-пулеметная бригада прямо вслед за мех-бригадой должна очищать поле обороны противника от его бойцов. Но это дело не применяется.

Механизированные соединения плохо применяют разведку. Авиационную разведку ведут плохо. Плохо ведут разведку танковыми батальонами, плохо ведут разведку и своими разведывательными средствами, плохо ведут разведку авиацией и неумело используют авиацию для связи, которая имеется у нас при мехчастях. В этой области, повторяю, мне кажется работать надо много.

Может показаться несколько парадоксальным — столько грехов в мехчастях, которые действуют блестяще, которые имеют большие достижения. Мы недавно создали механизированные части, и они уже действуют как боевой организм. Можно наблюдать бригады, как, например, 21-я бригада Белорусского военного округа, которая сформирована в этом году и которая действовала уже очень прилично. Но, товарищи, одно другого не исключает. Достижения очень большие, но эти факты остаются фактами. Эти недочеты нетрудно изжить, если на них приналечь и если организовать обучение соответствующим образом. Труднее сколотить войсковую часть и сделать ее боеспособной, чем осилить эти недочеты. Надо эти недочеты обнаружить, вокруг этих недочетов завертеть учебу, и это дело быстро у нас пойдет вперед.

Нужно сказать, что и для механизированных частей, в частности для танковых частей, нужно увеличить число стрельб частями. Индивидуальная подготовка, как и в пехоте, может быть достаточна. Правда, благодаря плохому выполнению программы по снарядам, за первое полугодие имеется недодача снарядов, но теперь подача снарядов идет удовлетворительно даже с перевыполнением программы. Так что на это дело можно вполне пойти.

В стрелковых соединениях мы уже в этом году не наблюдаем таких безграмотных фактов, какие пришлось наблюдать в прошлом году на действиях 17-й стр. дивизии. 17-я стр. дивизия в этом году уже очень значительно подтянулась. Здесь ее критиковать можно, но надо сказать, что эта дивизия, которая действует более или менее грамотно, умеет организовать взаимодействие разных родов войск. Такая же картина имеется и по всей армии. Мы имеем продолжающийся из года в год рост общевойсковой тактической подготовки.

Здесь надо, конечно, прямо сказать, что такие округа, как БВО, УВО, за предыдущие годы настолько ушли вперед, что не так-то просто их догнать в этом году. Но тем не менее и в других округах уже обнаруживаются такие успехи, что на будущий год соревнования для Белорусского и Украинского округов будут трудны, ибо дело идет быстрыми шагами вперед.

Можно сказать, что и Московский военный округ очень быстро выдвигается вперед. В прошлом году округ был самым отсталым, во всяком случае одним из отсталых округов. В этом же году он показал очень большой рост, показал большой рост и в смысле общевойсковой выучки войск. Хуже обстоит дело с мехкорпусом. Механизированные части в Московском округе подготовлены хуже, чем в Ленинградском, Белорусском и Украинском округах. Но в отношении стрелковых частей, повторяю, имеется заметный рост.

Работа, которую провел т. Горбачев по переброске Пролетарской дивизии на автомобилях, — это такая большая работа, которая показывает большую жизнеспособность мехчастей, которая говорит об умении обучать в Московском округе. Поэтому этот опыт по переброске Пролетарской дивизии на несколько сот километров, без всякой предварительной тренировки, и переброска, которая увенчалась полным успехом, — это очень немаловажное явление.

Тут можно отметить много дефектов, которые имели место, так, например, недостаточно инженеры вовремя расширили выпады [для стоянок], противовоздушная оборона не везде была подготовлена в должной степени, но все-таки факт сам по себе очень положительный и факт, на который нельзя не обратить внимание.

Но вместе с тем нужно сказать, что при насыщении современных боевых порядков большими массами артиллерии и танков все-таки уровень тактической подготовки наших стрелков, искусство управления общевойсковым боем находится все еще не на должной высоте. Мы этим делом удовлетвориться не можем и не можем назвать удовлетворительным настоящее его состояние. Почему? Потому что прежде всего выступает на сцену тот самый факт, что очень плохо ведут разведку.

Штабы: 1. Плохо ставят задачи по разведке. Разведывательные действия не используются для того, чтобы знать о противнике все, что там есть. С передним краем более или менее благополучно, но наблюдение за тем районом, который захвачен, очень скверно поставлен, и это я наблюдал, например, во многих случаях и в Московском округе, и в Белорусском округе. Тут у нас достижения в части разведки очень несущественные, если они и есть, и эту работу нужно усиленно продолжать и в будущем.

2. Плохо дело обстоит и с информацией вышестоящего штаба, соседних штабов и т.д. Больше того, вы очень часто не знаете ничего об обстановке. Это между прочим очень хорошо можно заметить и по руководству на маневрах. Руководство на маневрах очень поздно имело данные о том, какое же было фактически положение на местах, потому что войска не знают, им трудно определить, и войска не знают, и посредники об этом не знают, и пока все это утрясется, проходит очень много времени. Это совсем неблагополучно.

3. Наши штабы слишком медленно передают свои приказания. Наши штабы очень часто повторяют одни и те же разработки, одни и те же распоряжения, и, наоборот, внизу вместо того, чтобы полученное донесение сразу же доложить начальству, их накапливают, делают из них общий вывод и потом доносят. А старшие штабы мало интересуются тем, чтобы получить нужные им сведения.

Делегатская служба поставлена тоже недостаточно. Но здесь нужно сказать, что просто людей не хватает для того, чтобы иметь делегатов, а делегаты — дело крайне необходимое во всех штабах[10].

Я думаю, что по линии управления боем батальонов и больших стрелковых соединений нам должен громадную помощь оказать «Выстрел», который сейчас организуется на новом месте[11], и Академия имени Фрунзе, эти вопросы в Академии Фрунзе должны быть разработаны по-настоящему и слушатели должны быть обучены по всем этим вопросам. Желательно, чтобы возможно скорей была проведена в жизнь и служба Главного штаба[12].

Нужно сказать, что число стрельб дивизионных и корпусных совершенно недостаточно, а между тем достижения тактики без такой центральной артиллерийской стрельбы очень трудно правильно осуществить.

В отношении конницы. Майская директива народного комиссара о том, чтобы обратить особое внимание на эскадрон, по моим наблюдениям, выполнена достаточно удовлетворительно. На это дело было обращено большое внимание, и в строевом и тактическом отношении кавалерийские эскадроны двинулись вперед.

Но мне думается, что все же для конницы остается большой грех, еще не изжитый и по сие время. Это — в атаках конница занимает слишком сомкнутое, слишком густое пространство. Это дело дорого на будущей войне обойдется, и мне кажется, что нужно очень серьезно поработать над тем, чтобы боевая атака была более разрежена и путем сосредоточения больших средств воспринимала удар, потому что механизированный полк, который имеется при кавалерийском дивизионе, он требует большей качественной подготовки, иначе противотанковая система его разобьет, а артиллерии кавалерийские дивизионы имеют маловато для того, чтобы обеспечить безусловный успех такого подразделения. Так что здесь нужно искать пути такого комбинированного удара, который бы наносил противнику возможно большие потери.

В отношении защиты от авиации — тут конница очень умело, надо сказать, то, что я наблюдал, — хорошо применяется к лесам и от авиации, и от танков, но это очень относительное средство. Ведь если нужно воевать в поле, то всегда в лес уходить не представится возможным, наконец, в лесу авиация может конницу уничтожать зажигательными бомбами, ипритом, т.е. что отсюда вытекает, что необходимо по-настоящему, по-серьезному поставить дело противотанковой и противовоздушной обороны конницы. Эта часть еще по материальному оснащению и по тактической разработке не достигла нужного уровня.

В области авиационного десанта мы имеем повсеместный рост. Этот рост выражается в том, что применяется простой авиационный десант, но, правда, тут надо сказать, что не всегда десанты применяются, как бы это сказать, не вполне целесообразно с точки зрения кооперированного использования. Очень часто приходится наблюдать, что авиационный десант выбрасывается для того, чтобы доказать, что мы умеем производить авиационные десанты. Но этого очень мало, надо чтобы эти авиационные десанты сбрасывались с более оперативной или оперативно-тактической задачей.

Затем, мне кажется, что выброски, которые организуются на одну и ту же площадь, слишком велики. Здесь можно слишком нагрузить. Выгодно это делать на более широких пространствах, захватывая район, обеспечивать кадры для посадки и т.д.

Затем, не всюду сбрасывают парашютистов с оружием. В этом отношении Киевский военный округ достиг очень больших результатов. У них, как правило, все парашютисты спускаются с оружием в руках и нет такой картины, когда оружие сбрасывают с самолета в другое место и потом парашютисты это оружие ищут, иногда не находят и тратят на это очень много времени. Из очень больших недочетов надо отметить то, что парашютистов выбрасывают без артиллерии и даже без минометов. Парашютист не может без этого оружия обойтись. Это совершенно необходимое дело, это в опрос, совершенно разрешенный у нас технически и практически, и я не знаю, почему он мало применяется. Крайне желательно, и народный комиссар уже об этом деле знает и указал начальнику Артиллерийского управления, чтобы были сконструированы автоматические карабины для парашютистов более удобные, чем наши винтовки.

Голос с места. Правильно.

Тухачевский. И здесь надо, чтобы товарищ Ефимов это дело обсудил.

Затем, нужно отметить, что выброшенные десанты плохо защищаются истребительной авиацией, и здесь приходится наблюдать, что в процессе сбрасывания налетают штурмовики противника и начинают еще неорганизовавшуюся пехоту истреблять и никакой истребительной защиты у нас нет. Мы ведь выбрасываем не на такие большие глубины. Мы выбрасываем на 50—100 км, т.е. авиация может защитить эту операцию. Эта техника недостаточно отработана.

Тут я не могу обойти молчанием такой факт, как применение «красными» в Московском военном округе больших авиационных масс. Была высажена целая дивизия в тыл противника и здесь, конечно, этот опыт заслуживает большого внимания, но должен сказать, что с точки зрения техники он не избежал тех же дефектов, о которых я уже только что говорил.

Взаимодействие между авиацией и стрелковыми войсками, конечно, сделало очень большой прогресс и особенно большой прогресс, мне кажется, в этом отношении сделал Белорусский военный округ, где авиационная сила используется в больших массах, в массах, которые действительно могут воздействовать на поле сражения и при этом используются они в достаточном взаимодействии с условиями остальных родов войск.

Но здесь нужно сказать, что и в БВО и в других округах имеются большие дефекты в смысле постановки задач авиации со стороны общевойсковых командиров. Эти задачи ставятся, образно говоря, в таком же виде, как артиллерии: в таком-то часу открыть огонь по та-кому-то участку. На самом же деле в боевых условиях, как это имеет место у нас обычно на маневрах, авиации нужно давать более директивные указания, поставить перед ней задачи — с тыла пройти колонну противника или двинуть резервы в контратаку. Отсюда — следить за атакующими резервами, заранее организовать наблюдение и т.д. Но всего этого нельзя достигнуть без того, чтобы не понадобилось, чтобы позвонили авиации. Но здесь несмотря на то, что все это используется тик-в-тик, может получиться обратная сторона: авиация может бить свои войска, тем более что пехотная авиация не привыкла выставлять опознавательные знаки. Если же их выставлять, то узнает авиация противника. Отсюда понятно, что служба опознавания должна быть дополнительно разработана.

Во всяком случае в этом отношении мы не имеем больших успехов. Хуже с использованием разведывательной авиации, с делом гораздо более легким. Разведывательная авиация, артиллерийская авиация используется невнимательно и технически далеко не квалифицированно, и то, что дает разведывательная авиация по фотоматериалам, или вовсе не используется, или используется с большим запозданием. Во всяком случае, это недостаточно продумано.

Химическая подготовка в этом году развивалась значительно успешнее, чем в прошлом году. Во всех округах достигнуты хорошие показатели по тренировке войск в противогазах в области противохимической защиты, но зато в остальных видах защиты против химии дело обстоит очень плохо. Обмывка и дегазация в больших размерах в армии разработаны очень мало и очень скверно, и общий вывод по противохимической защите — дело обстоит все еще неблагополучно.

Правда, нужно не забывать того, что главная опасность — с воздуха, а у нас в армию не поступили еще зенитные автоматические пушки, которые улучшат наше положение в смысле зашиты против авиации. Но на сегодняшний день положение очень скверное. Тылы по настоящий год не умеют дегазироваться и обмываться. Точно такое же положение в войсках и тактика в этом отношении должна быть разработана.

Большим шагом вперед является создание и использование крупных механизированных химических и авиационных соединений. В этом смысле опытные учения, которые были проведены на химическом центральном полигоне, дали первый, но очень интересный большой материал. И этот опыт Иван Панфилович Белов дальше развил на своих Московских маневрах. Мне кажется, это необходимо будет использовать. Мне думается, что, изучив хорошо опыты ЦВХП и МВО, можно найти более правильную линию для использования химических масс в будущем году.

Специальные войска — войска связи, инженерные и железнодорожные — имеют достижения в смысле освоения новых видов техники. Связисты улучшили свою работу и вместе с тем в этой технической области имеются большие прорехи. Гоняясь за большими показателями скорости передач, благодаря этой погоне, дают много искажений. Средства плохо дублируются. Почти не используется светосигнальное средство, которое широко представлено в нашей армии. Командование армии несвоевременно использует связь. Командиры связи недостаточно тактически грамотны. Мне пришлось встретиться с таким фактом. Поступила телеграмма от батальона механизированной бригады, когда надо было вызвать машину. Эта пустяковая телеграмма передает, где будет сбор, когда и какие командиры должны прийти на него. Все это время действовала связь. Начальник этой станции передал эту телеграмму, а когда передал эту телеграмму, рация отказала и можно было вызвать автомобиль своего батальона, но этого не было и пришлось послать мотоцикл, а на это ушло чуть ли не 1,5 часа. Это говорит о неграмотности, которая имеет место.

Характерно, что начальник штаба батальона и командир батальона почему-то не поехал. Я заинтересовался, передана ли телеграмма? И что же — машина пришла на станцию, а телеграмма лежит и не передана. Это говорит о том, что внимание штаба и грамотность штаба все еще заставляют желать много лучшего.

Инженерные войска имеют свои достижения по части применения и использования новых инженерных средств. Но вместе с тем, истекший год в смысле использования на сегодняшний день нашей громадной инженерной мощности еще в достаточной степени не используется. Приезжаешь в район действия маневрирования — проложены дороги, построены мосты, имеются отдельные насаждения елок. Инженерные войска проводят работу, но все это предварительно, заранее. Вся инженерная работа была проведена до маневрирования, я не видел, чтобы эта работа проводилась во время маневров. Наши инженерные войска должны быть подготовлены на случай боевой подготовки, а не проводить какую-либо боевую подготовку в условиях мирного порядка и в условиях не боевого срока. Это вредно. Инженерные войска должны использовать свои орудия в процессе боя, а не в спокойной обстановке. Это очень скверное использование инженерных войск. На войне инженерные войска не будут исправлять или строить мосты перед войсками, а, наоборот, они будут идти вместе с войсками, а поэтому их и нужно так использовать.

В основных округах (как, например, химические и большие авиационные десанты) нужно попытаться сосредоточить большие инженерные силы с тем, чтобы использовать всю имеющуюся технику и все возможности, которые могут дать инженерные войска для наступающих и обороняющихся ВОЙСК и т.д.

Железнодорожные войска нужно использовать в строительной части, на постройке больших участков (сейчас больше тупиками занимаемся, желательно построить магистраль). В Белорусском округе можно построить железную дорогу, и вот именно в эксплуатационной части следовало бы тренировать на больших магистралях, где имеются насыщенные потоки железнодорожного движения.

По части тыла наши войска в этом году значительно более внимательно работали в тыловом отношении, начиная с батальонов и кончая корпусами. Это дело прорабатывалось значительно более внимательно. Но какие нужно указать основные недочеты, которые у нас имеются? Прежде всего я указал бы на недочеты вооружения. Тылы так вооружены, что защищаться против прорвавшихся танковых частей, авиации или авиационных десантов самостоятельно не могут. Необходимо подкрепить их в этом отношении. В частности, та идея, которую применили немцы, т.е. противотанковые орудия на механизированной тяге, должны иметь место и в боевом организме, и в тыловом, потому что придется перебрасываться на то направление, откуда пойдут танковые силы противника.

Наши войска недостаточно еще изучили Устав тыла — часть первую (часть вторая только что вышла), но и первую часть войскового устава, правда, толстую, но прилично составленную, наши войска недостаточно изучили.

Несколько слов относительно Осоавиахима. Осоавиахим в общей подготовке допризывников и вневойсковиков добился значительных успехов. Качество подготовки улучшилось и большинство округов отзывается о ней одобрительно. Но в этой работе имеется целый ряд отставших областей. Хуже обстоит дело с переподготовкой, повышением квалификации кадровых командиров Осоавиахима. Здесь дело обстоит плохо и сделано значительно меньше, чем хотелось бы.

Нужно сказать, что мы сильно запоздали с выпуском наших уставов — и Полевого, и других. К 20 ноября можно гарантировать окончание Полевого устава[13], а вслед за тем быстрыми темпами и других уставов, так как значительная часть их написана, придется только их согласовывать с Полевым уставом (основы уже заложены) и тогда, надо полагать, в течение этого года, максимум в начале января 1937 г., они появятся в свет.

Вот те замечания по боевой подготовке, которые я хотел бы сделать.

Я считаю, что успехи, которые одерживает Красная армия из года в год, очень велики, и именно благодаря этим успехам лично я страшно оптимистически настроен. Наши способные командиры вполне сумеют справиться с теми задачами, которые перед ними стоят. Но для этого нужно упорядочить саму боевую подготовку.

Мне кажется, что в первую очередь нужно упорядочить командирскую подготовку. Нужно добиться, чтобы командир не только бы сам учился, но в первую очередь командовал своей частью, обучал свою часть, большую часть времени был бы во главе части, а не в отрыве, как это получается до сего времени.

Если мы организуем и в округах, и в наших академиях, и на курсах усовершенствования это дело, если мы возьмемся за то, чтобы организовать те детали, которые у нас плохо разработаны, разработать их с тактической стороны, разработать мероприятия, методически обучить войска изжитию этих недочетов, подработать, какие нужны технические усовершенствования этого дела, я глубоко уверен, что мы эти недочеты должны изжить и поэтому недочеты, когда я о них говорю, меня совершенно не пугают, потому что мы их можем и должны преодолеть.

Я, товарищи, глубоко уверен, что наши командиры, наши политработники, наши красноармейцы и наши коммунисты сумеют эти недочеты изжить и под руководством нашего маршала т. Ворошилова и великого вождя т. Сталина достигнут больших, крупнейших успехов в будущем году.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 3-43.

Егоров. Оперативная подготовка комсостава, штабов, начальствующего состава, политорганов и органов тыла в истекшем 1936 г. проходила на основе приказа наркома № 0103, его директивы № 7884[14] и директивы начальника Генерального штаба РККА № 24407 (план маневров и крупных учений 1936 г.). При этом были дополнительные указания в отношении подготовки авиации (приказ № 00104[15]). По этим приказам и директивам перед РККА ставились следующие основные задачи:

всем родам войск и общевойсковым начальникам продолжать боевую подготовку к смелым маневренным действиям и овладеть в совершенстве техникой и работой служб своего рода войск;

главное внимание уделить операциям на уничтожение противника в условиях маневренной войны;

практически овладеть организацией и проведением современной сложной операции, насыщенной кризисными положениями:

продолжать изучение современных операций, уделив при этом особое внимание:

а) наступательной операции, в которой тщательно отработать взаимодействие основных сил, принимающих участие в операции, организацию разведки, химическое и инженерное обеспечение войск и работу тыла;

б) маршу-маневру частей армейской группировки в предвидении встречного сражения;

в) действиям крупных авиационных десантов во взаимодействии с основными силами армии и фронта;

г) операции вторжения в начальный период войны.

Морскому флоту продолжать подготовку:

по оперативному взаимодействию с сухопутной армией, ее авиацией и системой береговой и противовоздушной обороны;

по оперативному вождению и тактическому взаимодействию для нанесения сосредоточенного удара по противнику в открытом море и на подходах к побережью;

по блокаде баз и портов противника и нарушению его коммуникации.

Воздушному флоту приступить к отработке:

самостоятельных операций воздушных сил и операций воздушных сил по завоеванию господства в воздухе;

вопросов отражения нападения воздушных сил противника единой системой противовоздушной обороны;

противохимической зашиты тылов и важнейших объектов, а также изучить способы применения активных химических средств в бою и операции;

отработать вопросы оперативного перебазирования крупных авиационных сил в условиях войны.

По подготовке тыла:

вести подготовку тыла в сложных условиях, обращая особое внимание на вопросы обеспечения подвижных групп, действующих в тылу противника, на обеспечение авиации и авиадесантов;

отработать вопросы противовоздушной и противохимической обороны тыла;

сколотить и подготовить к работе военного времени учреждения армейского тыла (головные склады, эвакоприемники, госпиталя, ветлазареты, ремонтные органы).

В соответствии с этими задачами приказано провести:

Сборы шести армейских управлений и двух управлений конных фупп.

В округах, ОКДВА и флотах по одной оперативной, одной тыловой и одной авиационной ифе (в военных академиях только по одной оперативной и одной тыловой ифе); по одной оперативной полевой поездке со средствами связи и одной авиационной полевой поездке.

В ЛВО, КВО, ОКДВА, ЗабВО — тыловые армейские учения (маневры).

Генеральному штабу РККА провести:

оперативные игры со штабами ЗабВО, СибВО, ЛВО, Балтфло-том, начальниками родов войск и служб РККА и начальниками военных академий;

оперативную игру в Москве со штабами ЛВО, БВО, КВО;

полевую оперативную поездку со штабом БВО на территории БВО;

воздушные маневры;

тыловые маневры в Харьковском военном округе.

Маневры в БВО, КВО, ЗабВО, МВО и в остальных округах и на флотах крупные общевойсковые учения.

Все, что давалось округам, ОКДВА, флотам, военным академиям и Генеральному штабу РККА, — по объему выполнено полностью.

Оперативные игры, полевые поездки, маневры были проведены на следующие темы:

а) операция по уничтожению противника в условиях успешного прорыва его фронта и выхода в тыл противнику — в ЛВО, ХВО, СКВО;

б) развитие наступательной операции — в БВО, ХВО, ЗакВО, СКВО, САВО, ОКДВА, академии им. Фрунзе;

в) марш-маневр и сосредоточение армии в условиях активных действий групп вторжения — в МВО, УрВО, ЗакВО;

г) встречное сражение армии — в БВО, КВО, МВО, СКВО;

д) действия в начальный период войны — в ЛВО, БВО, КВО;

е) взаимодействие морского флота с сухопутной армией — в КБФ;

ж) действия на коммуникации противника и блокада портов — ТОФ.

На всех маневрах и общевойсковых учениях были широко проработаны действия кавалерийских, механизированных и авиадесантных частей в маневренных условиях войны.

Крупные десанты были выброшены в БВО, МВО и КВО.

Проработанные темы игр, маневров и общевойсковых учений полностью соответствовали основным задачам, которые были поставлены в приказе 0103 и директиве 7884.

Командный и начальствующий состав, штабы и органы управления учились и учили войска в текущем году в условиях большого насыщения войск современной техникой, в условиях большой маневренности войск, в условиях ведения боя и операции на уничтожение противника.

В итоге чрезвычайно напряженной и настойчивой годовой работы, которую вели начсостав, штабы, политорганы и органы тыла, мы имеем несомненный крупный рост РККА во всех областях оперативной, боевой и политической подготовки, проходившей в условиях исключительных успехов и достижений социалистического строительства в нашей стране, под руководством гениального вождя т. Сталина И.В.

Одновременно начсостав, штабы и политорганы вели огромную работу по организационному развертыванию вооружен[ных] сил РККА и успех этой работы был продемонстрирован на окружных маневрах КВО, БВО и ЛВО, где наряду со старыми частями, а в КВО на 90% участвовали только сформированные войсковые соединения (кав. и мех. части), показавшие вполне удовлетворительные результаты своей оперативной и тактической подготовки.

Развитие авиадесантного дела дало в истекшем году дальнейший значительный рост как по размаху, так и по успеху боевой подготовки.

Учеба носила более устойчивый, плановый и методичный характер и повсеместно была построена на живом руководстве.

Весь цикл проведенных оперативных игр, тыловых поездок и, наконец, окружных маневров показал, что высший начсостав и штабы РККА значительно выросли и в основном усвоили теорию и практику оперативного и тактического вождения своих войск. Достижением является и то, что отстававшие ранее в своей подготовке округа заметно подтянулись.

Если дать маленькую справку в отношении равномерности подготовки, т.е. из всех отчетных докладов и личных моих наблюдений, могу сказать, что в 1936 г. мы имеем несомненные достижения, когда громадная неравномерность, наблюдавшаяся раньше внутри РККА между округами, начинает сглаживаться. Округа, которые отставали в своей подготовке до этого года, в 1936 г. сильно двинулись вперед и таких контрастов между достижениями, какие отмечались в прошлые годы, мы теперь не наблюдали. Несомненно, ведущие округа у нас имеются, но я только хочу подчеркнуть степень развития усилий и достижений в округах, имевших за собой в прошлом некоторое отставание. Сейчас это отставание идет прогрессивно на убыль и подготовка в указанных округах выросла.

Если дифференцировать степень подготовки между тремя секторами — сухопутными, воздушными и морскими силами, то все же большие достижения имеются в Сухопутных войсках, затем в Воздушном флоте и последними идут Морские силы.

Однако этот общий уровень достижений 1936 г. надо взвешивать и строго оценивать с точки зрения тех высоких требований, какие предъявляет современная война и современная операция к начсоставу, штабам, политорганам и органам тыла. Ясно, что в свете этих грандиозных требований будущей войны указанные достижения являются недостаточными и далеко несовершенными и требуют своего развития и шлифовки, а равно утверждения определенных и обоснованных расчетных норм, которые на известном периоде должны являться как обязательные отправные нормы. Требуется большое развитие оперативного кругозора и общей военной культурности путем изучения военной истории и знания вероятного противника.

В свете этих требований, которые предъявляет современная война, я хотел бы остановиться на ряде вопросов, имеющих значение как недочеты в области оперативной подготовки РККА.

Принятие решения и составление плана операции

Принимаемые решения были в подавляющем большинстве однотипны. Однако решения часто принимались без четкой выработки основного замысла (чего я хочу добиться) операции, без ясного представления для себя общей перспективы и общего плана предстоящей операции.

Я должен здесь со всей решительностью сказать относительно этого основного акта принятия решения и составления плана операции.

Содержание и определение тех положений, из которых складывается замысел и план операции, заключаются в следующем:

ясность цели, которую должна преследовать предстоящая операция;

правильный выбор направления главного удара, который должен соответствовать замыслу операции;

сосредоточение необходимых сил и средств для решения поставленной задачи;

учет условий местности, времени и состояния атмосферных условий;

учет состояния (физического и технического) своих сил и средств и состояние сил и средств противника.

Вот те основные элементы, которые составляют, так сказать, идейную базу замысла и плана операции.

При этом задачи, которые ставит высшая оперативная инстанция для известной операции, должны влечь за собой для подчиненной инстанции необходимость составления общих контуров этой операции, общих перспектив ее развития. Здесь необходимо особо подчеркнуть, что перспектива операции не должна исключать разработки точного плана и расчетов первого этапа операции. Наоборот, в этом вопросе необходимо исходить из следующих твердых установок:

а) составление общей перспективы операции, где должен быть предусмотрен ряд принципиальных положений, и

б) составление плана операции ближайшего этапа, где должны быть с максимальной точностью проведены все расчеты предстоящей операции: состояние и положение противника, силы, средства, задачи и группировка своих войск, расчеты подвоза и питания, время, пространство, взаимодействие, вопросы связи и т.д. (все то, что поддается точному учету и анализу).

В действительной обстановке мы встречаем, когда у ряда командиров нет умения разработать ясный, построенный на учете задач, времени и пространстве, сил и средств, план операции. Замечаются случаи, когда армии ставят задачу на один день операции, без указания перспективы ее развития, что приводит к слабому руководству операцией, частому изменению решений, подчинению себя воле противника, вместо настойчивого навязывания своей воли противнику. В связи с этим отсутствует и необходимое планирование тылом. Недостаточно полно продуманный план операции приводит к излишним перегруппировкам и к перекрещиванию колонн и тылов.

Как в первоначальной организации операции, так и в процессе ее развития при необходимости принятия нового решения, некоторые командиры имеют опасную склонность задерживать принятие решения до полного выяснения обстановки, что ставит свои действия в зависимость от действия противника. Отсутствие оперативного предвидения приводило к неумению в ходе операции добиваться благоприятной группировки войск, необходимой для дальнейших действий. Перегруппировки заблаговременно не предусматриваются и не организуются. Кроме того, имеется иногда стремление везде быть сильным.

Неумение после разгрома ближайших оперативных резервов использовать развитие удара в условиях резко меняющейся обстановки. Все еще имеет место, когда тактические неуспехи на второстепенных направлениях притягивают главное внимание командования, что приводит к распылению главной группировки.

Надо иметь в виду и учитывать, что направление главного удара в некоторых случаях под воздействием противника может изменяться. Но надо эти изменения и вытекающие из этого необходимые перегруппировки войск и средств проводить с максимальной скоростью, что особенно требует большая подвижность современных технических родов войск. Во всех случаях надо стремиться не распылять свои силы и средства, а наносить удар в новом направлении (если к этому вынудила обстановка) сосредоточенными, превосходными силами.

Взаимодействие основных родов войск в операции

Взаимодействие основных родов войск в операции составляет основную оперативную проблему для комсостава и штабов и по существу является главнейшей оперативной дисциплиной. Опыт всех военных игр, полевых поездок, маневров дает нам основание сказать, что в этом вопросе имеются определенные достижения, но твердых навыков по организации этого взаимодействия мы еще не имеем.

Впервые в текущем году на маневрах МВО были широко применены средства заграждения. Однако организация взаимодействия по их обороне не нашла надлежащего отражения. Надо сказать, что навыка в широком оперативном применении заграждений и заражений СОВ целых ответственных участков и районов мы не имеем.

Взаимодействие авиации с наземными войсками, как об этом указывал народный комиссар обороны, не было крепко поставлено: в некоторых местах оно достаточно устойчиво, в некоторых местах этого взаимодействия не было полностью проявлено в соответствии с оперативной обстановкой, когда требовалось применение действий авиации совместно с наземными войсками.

В текущем году широко были использованы крупные авиадесанты, но оперативное и тактическое взаимодействии с этими десантами в ряде случаев не было правильно организовано.

При использовании подвижных сил конницы и мотомехвойск и десантных частей, особенно в начальный период войны, где эти части действовали на большом отрыве от основной группировки своих войск, не были в достаточной степени отработаны вопросы материального обеспечения этих частей. Между тем эти вопросы являются основными по их сложности, важности, ответственности и совершенно естественно должны стоять в 1937 г. как главнейшая задача оперативной подготовки. Надо эти вопросы проработать самым тщательным образом, чтобы все действия каждого рода войск соответственно обеспечивались материальными средствами. Иначе мы подрываем у себя основные расчеты и оперативные нормы и выписываем только «оперативные вензеля».

Внутри мехчастей, особенно в 5-й мк, неблагополучно обстояло дело со связью. Как правило, связь в движении отсутствовала. Выявилось полное непонимание вопросов борьбы мехчастей с конницей и пехотой в условиях пересеченной местности. Мехчасти проходят мимо лесных районов и населенных пунктов, занятых противником, и ищут противника на открытой местности. Надо прочесывать эту местность стр.-пул. бригадами или специально выделенными для этой цели стрелковыми частями.

Часто мехбригады посылались на очень большие расстояния в обход противника без учета сложившейся обстановки. В итоге мехчасти выходили к своим целям с опозданием. Здесь выявились слабая оценка противника, возможности своих сил и средств и отсутствие стремления бить противника кулаком.

Вместе с тем требуется уточнить приемы боевого применения мехчастей и нормы напряжений в условиях:

а) использование мехчастей в самостоятельной операции (во взаимодействий с авиацией, конницей, АДО) и

б) использование мехчастей во взаимодействии с пехотной группировкой армии.

Глубина самостоятельной операции механизированных частей определяется двумя главными факторами. Это:

а) дальнобойность мехчастей (с учетом необходимого питания);

б) степень сопротивляемости противника (численность, оружие и условия местности).

Имеются следующие реальные данные о дальнобойности, полученные на маневрах БВО и МВО.

21-я мбр за 4 дня (без учета маневрирования на поле боя) прошла	240 км
10-я мбр за 3 дня (без учета маневрирования на поле боя) прошла	312 км
5-я мбр за 4 дня —прошла	210 км
1-я танк. бр. за. 3 дня —	134 км
мк (МВО) за 3 дня —	240 км

Отставшей материальной части по техническим неисправностям по сравнению с прошлыми годами было сравнительного немного.

Такая дальнобойность позволяет реально ставить вопрос о глубине проникновения в расположение противника в пределах 100— 120 км. Я говорю об этой норме с учетом технического состояния

наших мотомехчастей, которые, в силу своего развития, в будущем увеличат эти нормы. Конечно, могут быть отдельные случаи, когда глубина проникновения может быть и больше — это дело обстановки, но общие расчеты должны быть в пределах 120 км.

Действия мехчастей в глубине расположения противника должны обеспечиваться (подпираться) моторизованной пехотой с целью реализации успеха мехчастей и обеспечения тыла. Использование мехчастей с пехотной группировкой армии находит широкое применение во всех округах. Однако в этом вопросе нет еще четкой отработки способов управления. Мехбригады придаются кав. корпусам, стрелковым корпусам, создают случайные самостоятельные мех-группы. Отдельные мехбригады, являясь армейским средством, как правило, армией не управляются, а передаются в подчинение ск и кк. Обстановка иногда может заставить это сделать, но такое положение нельзя считать как правило, а должно быть как исключение. Мехбригады являются армейским средством и командарм должен их иметь в своем подчинении и управлять ими.

В использовании тяжелых танковых бригад нет достаточного опыта. Танковые бригады РГК в руках армейского командования, как правило, должны явиться средством прорыва укрепленных полос и не могут быть использованы по методу обычных мехбригад или дивизионных танковых батальонов.

В использовании авиации часто отмечались следующие недочеты: проведение операции без расчета моторесурсов; постановка многочисленных мелких задач; слабый учет физических и материальных возможностей в работе авиации;

нет достаточных навыков в маневрировании запасными аэродромами.

В вопросах обороны укрепленных районов и наступления на укрепленные районы нет еще законченных приемов действий. Необходимо в 1937 г. провести ряд учений стрелковых частей, предназначенных для УР, с постоянными гарнизонами УР. По вопросу наступления на УР необходимо отработать инструкцию, применительно к УР вероятных противников, т.к. при решении этой задачи имеется много различных специфических условий.

Вопросы управления войсками и организация разведки

В подготовительный период операции вопросы управления, как правило, решаются четко, но в динамике боя они зачастую нарушаются во всех звеньях. Отмечается, что некоторые командиры бросают свои штабы и ездят по частям, а штабы, потеряв связь с войсками и командирами, отстают от обстановки на фронте, не знают решения командира. У ряда командиров имеется стремление основать все управление только на живых средствах связи. Отмечаются случаи игнорирования и неверия в проволочные средства связи.

Постановка задач специальным родам войск, и особенно авиации, еще хорошо не отработаны.

Нет расчетов времени, необходимого для принятия решений: оформления решений, доведения этих решений до самого исполнителя. Крупные штабы много отнимают времени от подчиненных штабов.

Еще не научились правильно использовать радиосредства в механизированных частях. Мехчасти нередко во время движения остаются без управления. Связь взаимодействия (между стрелковыми соединениями, и особенно между механизированными) в большинстве случаев отсутствовала.

По вопросам разведки. Разведка является вновь самым слабым звеном в нашей оперативной и тактической подготовке. Исключительно неотрадное положение против всех других достижений, какие мы имеем за прошедший год. Результаты разведки мы не чувствуем ни на поле боя, ни на театре венных действий.

В 1937 г. вопросы разведки во всех видах боевой деятельности войск мы должны поставить на должную высоту, чтобы изжить то неестественное положение, которое мы имеем в настоящее время.

В оперативной разведке из опыта проведенных игр, полевых поездок и крупных маневров мы имеем также большое количество недостатков, как и в войсковой разведке. Стратегическая разведка перевозок войск противника по жел. дорогам все еще не является основным видом деятельности разведывательных эскадрилий и подготовка штабов округов по этому основному виду боевой деятельности и управления крайне слаба. Автомобильные перевозки и разведка движения в узлах грунтовых дорог и дорожной сети района ни разведывательными эскадрильями, ни разведывательными отрядами не налажены. Фотографическая разведка и документация объекта для бомбардирования и составления исходных данных для атаки не освоены.

В зачаточной стадии развития находятся приемы разведки станций снабжения и путей подвоза. Оперативная разведка штабными командирами на автомобилях и самолетах районов высадки, развертывания и группировки противника не отработана. Оперативное наблюдение от штабов за районами продвижения войсковых соединений не отработано.

Нет еще целеустремленности в разведке на важнейших направлениях и нет достаточного взаимодействия между всеми видами разведки.

Изучение военной истории, иностранных армий и театров военных действий

Вопросы изучения иностранных армий, военной истории в этом году проходили достаточно широко и, я бы сказал, разнообразно. Начальствующий состав всех степеней интересуется военной историей и охотно работает над этим вопросом для повышения своего общего военного уровня. Это дело сдвинуто, но, конечно, еще не в той мере, в какой нужно.

Центр должен оказать округам материальную помощь всем тем, что требуется для изучения противника, театров военных действий и военной истории. Но и на местах сами у себя должны отыскивать все, что возможно.

Мы примем все меры к тому, чтобы в этой части дать достаточную литературу — и переводную, и нашу собственную. Мы приступили к изданию нашего секретного журнала «Современная война», в котором будем помещать в дискуссионном порядке все те актуальные вопросы нашей военной мысли, которые встречаются у нас в процессе работы.

Подготовка армейских управлений

В истекшем учебном году мы провели сборы шести армейских управлений и двух конных групп. Из этих сборов мы обязаны сделать определенные выводы на 1937 г.

Органы армейского управления на военное время имеют приписку к тому кадру, который у них имеется налицо. Приписка идет неудовлетворительно. Необходимо изменить или отменить приписку слушателей военных академий. К великому сожалению, на местах кадры начсостава этого или иного округа, приписанные к своим же армейским управлениям, не являются на свой сбор (это происходит почти во всех округах). Это необходимо изжить. Округа, которые ведают припиской начсостава, должны этот вопрос упорядочить и тем самым укрепить органы армейского управления.

Результаты учебы дают нам несомненное повышение общего и оперативного кругозора приписанного состава, но недочеты, которые мы имеем в кадровом составе органов управления, также еще в большей степени относятся и к армейским управлениям военного времени. Основные недочеты:

1. Оперативная разведка и оперативное наблюдение штабами армий организуется неумело, и эта отрасль подготовки в забросе. Первые отделы не руководят и не учат уменью вести войсковую разведку как авиационную, так и земную, особо моторизованную.

2. Оперативная связь и оперативное взаимодействие отстают от хода событий и многие благоприятные моменты обстановки не используются командованием в интересах общего успеха.

3. Радиомаскировка, радиодемонстрации и радиодисциплина стоят на низком уровне. Штабы не используют этого могучего средства оперативного воздействия на противника и находятся в плену техников-специалистов связи.

4. Охранение расположения центров управления и их оборона от авиации, химии и танков требуют большей четкости в своей организации и проведении.

5. Маневр средствами для проведения боя и организация эвакуации слабо усваиваются штабами и отделами полевого управления.

6. Взаимодействие между отделами штабов и отделами начальников родов войск и служб еще не вошло в навыки командиров и начсостава полевых управлений.

7. Все штабы научились живому общению, используя самолеты и автомобили, но сбор сведений на месте и критическая оценка сложившейся местной обстановки не всегда увязывается с достижением поставленной задачи.

8. Планирование операции в ходе ее развития, основанное на достижении ближайших, промежуточных и конечных целей, проводятся механическим делением на этапы по местности и меньше по внутреннему содержанию.

9. Оценка материальной оснащенности и боевой потенции противостоящего противника мало учитывается.

10. Нормы подвоза и расхода припасов осуществляются автоматически и войска ставятся перед кризисом снабжения в ходе развития операции.

Вместе с тем необходимо отметить, что мы еще недостаточно обеспечили материально армейские органы управления. Этот вопрос относится не только к центру, но и в значительной степени к округам. Найти на местах все, что необходимо для обеспечения работы в поле армейского управления, это задача командования округов.

Проект положения и схема армейских органов управления в отношении служебных обязанностей, данные Генеральным штабом РККА, проверены в течение этого года. Особых замечаний мы не имеем. Требуется лишь уточнение по отдельным вопросам, что и будет сделано.

В 1937 г. необходимо шире развернуть работу по подготовке армейских органов и привлечь их на сборы для отработки и устранения указанных выше недочетов. Больше обратить внимание командования округов и начальников родов войск и служб НКО РККА на мобилизационную готовность органов армейского и фронтового управления. До настоящего времени неприкосновенный запас штабного имущества, личного снаряжения командиров и начальствующего состава армейских управлений, транспорта и необходимого инвентаря для работы в полевых условиях полностью не создан и не освежается.

Необходимо провести сборы всех армейских управлений, при этом проводившие уже сборы управления собрать на летний период в течение 15—20 дней, а не проводившие сборы управления собрать в два срока:

а) зимой для индивидуальной подготовки и подготовки отделов, сроком на 15 дней:

б) летом на полевую поездку для сколачивания армейского управления в целом, сроком на 20 дней.

Во всех случаях берется расчет времени на работу, не считая времени на путь следования к месту сбора и на обратный путь.

Четыре армейских управления и управления двух конных групп провести в порядке опытной мобилизации с целью выявления мобилизационной готовности, определения готовности этих управлений к работе в сложных условиях операции, отработки положения об армейском управлении, отработки необходимых табелей и документации.

По службе военных сообщений

Подготовка органов военных сообщений проводилась по двум основным направлениям:

а) организации и управления массовыми жел.-дор. воинскими перевозками (по сосредоточению и оперативные) и

б) службе военных сообщений в армейском тылу (военная дорога).

Целевая установка учебы органов ВОСО в текущем году была направлена на отработку четкого и бесперебойного управления в сложных условиях маневренной обстановки и нападения противника на всю глубину армейского тыла.

Практическая подготовка по организации и руководству автомобильными перевозками комсоставом военных сообщений была получена на отдельных учениях, из которых основным следует считать автомобильную перевозку Московской Пролетарской дивизии.

Управление массовыми жел.-дор. перевозками

Практическая поверка подготовки службы военных сообщений и общевойсковых соединений и частей к массовым жел.-дор. перевозкам военного времени проводилась в процессе сосредоточенного вывоза войск с маневров ХВО, БВО и МВО. В каждом отдельном случае вывезено не менее 100 поездов, с темпом 16—18 поездов в сутки по каждому направлению.

Итоги этой поверки показали, что:

а) организация и управление массовыми жел.-дор. перевозками войск службой ВОСО усвоены удовлетворительно.

В отдельных звеньях службы ВОСО все еще нет достаточной четкости и гибкости в управлении перевозками в сложных условиях обстановки;

б) штабы войсковых соединений и частей организацию погрузки и выгрузки войск при перевозках по жел. дороге и управление войсками в этот период усвоили удовлетворительно.

Войсковые части в погрузке и выгрузке натренированы. Следует отметить более слаженную подготовку к погрузке и выгрузке мехчастей. Несколько слабее подготовка по этим вопросам территориальных частей. Недочеты подготовки войск к перевозкам по жел. дорогам, отмечавшиеся в прошлом году, следует считать в основном изжитыми, за исключением вопросов ПВО и ПХО эшелонов в пути, которые еще остаются недоработанными.

Служба военных сообщений в армейском тылу

В порядке подготовки службы военных сообщений по этой отрасли работ в текущем году были проведены центральный и ряд окружных сборов командного состава службы ВОСО в армейском тылу. Кроме того, комсостав службы военных сообщений участвовал в центральной тыловой военной игре и на окружных тыловых военных играх и полевых поездках.

Практическая поверка подготовки службы военных сообщений проведена на тыловых учениях РККА в Харьковском военном округе и на окружных тыловых учениях в ЛВО, БВО, КВО и ОКДВА. По итогам Харьковских тыловых маневров РККА и тыловых учений ЛВО и КВО — подготовка органов военных сообщений к работе в армейском тылу сделала заметный скачек вперед против результатов 1935 г. (тыловое учение РККА в Московском военном округе), но все же она, как показывают итоги тыловых учений в БВО и ОКДВА, имеет еще ряд значительных недочетов.

Основные из них:

1. Слабые навыки в руководстве грунтовым районом ст. снабжения и ее обороной.

2. Достаточных навыков в управлении грунтовым участком еще нет, в особенности в сложных условиях нападения авиации и десантных групп противника.

3. Организация и обеспечение моторизованного подвоза усвоены недостаточно твердо.

4. До сих пор в округах кадры управлений военных дорог и грунтовых участков еще не сколочены и систематическая подготовка их не налажена.

Автоперевозки войск

Проверка подготовки к массовым автомобильным перевозкам войск была проверена на маневрах МВО при переброске Московской Пролетарской дивизии из района Москвы в район маневров. Проверка показала следующие результаты:

1. Управление колонным движением не отработано (управление осуществлял штаб Московской Пролетарской дивизии). Связь и вся система регулирования для управления движением использованы не были. Все это привело в ряде случаев к закупорке движения.

2. Дисциплина колонного движения очень низкая: дистанции и скорости не выдерживались, водители не соблюдали строгого право-путного движения. В результате, значительное количество остановок по техническим неисправностям в пути, поломок и даже аварий.

3. Командный и водительский состав автобатальонов правил погрузки, обращения со съемным оборудованием и погрузочными приспособлениями и техники крепления материальной части не знал.

4. Оборудование машин под перевозку лошадей оказалось слабым. Крепления быстро разбалтывались.

Оперативная подготовка органов тыла

Как я вам уже доложил, мы в этом году имели тыловые учения в пяти приграничных округах (ЛВО, БВО, КВО, ОКДВА и ЗабВО) и, наконец, тыловые маневры РККА в Харьковском военном округе. Основной задачей всех этих учений было: усвоить и практически отработать принятую систему армейского тыла и ознакомить с ней руководящие кадры командного начальствующего состава РККА.

В Харьковском военном округе наряду с развертыванием работы армейского тыла одновременно органически шел общевойсковой маневр, т.е., иначе говоря, это был не тыловой маневр или не тыловое учение, а это был маневр войск, имеющий свою базу питания в тылу до армейской ст[анции] снабжения включительно. Выводы из этого учения мы вам разошлем.

Все эти учения охватили впервые до 35 ООО чел. командного, начальствующего и рядового состава тыловых учреждений армейского тыла. Кроме того, пропущено до 4000 чел. начальствующего состава запаса головных складов, санитарных и ветеринарных учреждений через специальные сборы в округах.

Результаты проведенных учений и сборов показывают, что общая система организации армейского тыла, изложенная в Уставе тыла

ч. II командным и начальствующим составом в основном усвоена, но практические навыки по организации и управлению тылом еще слабы. В силу этого питание боя на всех учениях шло с перебоями и недочетами.

Вместе с тем надо отметить, что подготовке войскового тыла не уделялось требуемого приказом народного комиссара внимания и он на учениях работал хуже, чем армейское звено.

Принятая структура тыла впервые проверялась на учениях с реальными тылами. Опыт учений не опровергает самой системы тыла в целом, а свидетельствует прежде всего о слабой практической подготовке наших кадров.

На следующий год мы должны продолжать дальнейшую проверку наших уставов армейского и войскового тыла и тренировку ком. и нач. состава на крупных армейских тыловых учениях с реальным подвозом и эвакуацией.

На Харьковском учении на ст[анции] снабжения были представлены все головные склады. Конечно, это положение может встречаться только в условиях одного главного направления в армии. Для остальных корпусных направлений такие ст[анции] снабжения не потребуются. Отсюда мы делаем вывод, что при различном составе корпусов, при различных их боевых задачах, ст[анции] снабжения должны быть тоже нескольких разрядов. На каждой станции необходимо иметь артиллерийский, продовольственный склады, склады горючего, госпиталь, ветлазарет и отделение химического склада по средствам защиты. Объединенные склады надо иметь 1—2 на армию и только на ст[анции] снабжения главного направления.

Второй вопрос, который был поднят на учениях — это относительно корпусного обменного пункта (КОП). Было предложение ликвидировать этот КОП. Корпусной обменный пункт, несомненно, должен оставаться как пункт перегрузки средств снабжения, особенно в условиях длинной растяжки коммуникации. Это не значит, что все грузы везутся до КОП. Автотранспорт армейский и дивизионный позволяет везти в ряде случаев от ст[анции] снабжения прямо на дивизионные обменные пункты (ДОП), т.е. до войсковых транспортов; при большой растяжке армейского тыла корпусные обменные пункты должны будут оставаться как пункты перегрузки средств снабжения.

Опыт показал, что дивизионные транспорта и парки, выполняя задачи по подвозу к дивизионному тылу, работают без связи и не управляются в процессе работы. Это вызывает необходимость организационно обеспечить управление, связь и регулирование в дивизионном тылу.

Все тыловые учения показали неподготовленность автомобильных и прочих транспортных средств для выполнения больших людских и грузовых перевозок, неудовлетворительное укомплектование армейских транспортных частей и низкую мобилизационную готовность.

Возникает вопрос выпятить службу авто-гуже-транспорта и грунтового подвоза в целом и обеспечить это организацией соответствующего управления автотранспортной службы.

Оборона войскового и армейского тыла является слабым местом и строится главным образом на использовании наличных в тылу сил и средств.

Третий вопрос — это вопрос обеспечения работы на ст[анции] снабжения всеми необходимыми средствами. Впервые на учениях этого года отрабатывались вопросы: маскировки тыла, механизации погрузочно-разгрузочных работ, освещения работ на станциях, питания водой и противопожарной охраны. Первые опыты были проделаны с большой затратой сил и средств, но пути разрешения найдены. Необходимо, на основе опыта, утвердить образцы погрузочных механизмов, маскировочных средств, силовых установок и гидротехнических средств.

Средства механизации, средства маскировки, имеющие специфические особенности, в зависимости от характера головного склада должны быть введены в табели соответствующих учреждений. Средства же освещения, гидротехники и противопожарные средства могут использоваться централизованно, распоряжением коменданта станции снабжения. Заводить это имущество в каждом головном складе нет надобности.

Вооружение и оснащение нашего тыла недостаточны. Необходимо пересмотреть вооружение и оснащение тыловых частей и учреждений как армейского, так и войскового тыла с тем, чтобы обеспечить их обороноспособность.

Из отдельных вопросов подготовки тыла необходимо указать:

а) тыловая подготовка специальных родов войск продолжает оставаться на низком уровне. Организация химического, авиационного тыла, а также и тыла мотомехчастей отработана слабо;

б) не уделяется должного внимания комплектованию тыловых частей и учреждений командным, начальствующим и рядовым составом;

в) кадры управлений военных дорог и грунтовых участков твердо не закреплены и полевая подготовка их ведется не систематически.

Воздушные маневры РККА

До начала воздушных маневров были проведены полевые поездки с целью выявления всех основных требований, которые были поставлены перед воздушными силами инструкцией по самостоятельному действию авиации.

Если коротко сказать о результатах этих воздушных маневров, то они выразились в следующем: нам не удалось полностью осуществить намеченной этими маневрами задачи. Метеорологические условия были таковы, что их преодолеть мы не смогли. Между главной группировкой воздушных сил, которая должна была активно действовать на Ленинград из района Москвы и Смоленска, находилась Валдайская возвышенность. Эта возвышенность являлась препятствием на пути боевого курса. Вместе с этим над районом основной группировки воздушных сил была низкая облачность от 100 до 150 м. Такие метеорологические условия не дали возможности основное ядро тяжелой авиации использовать для выполнения поставленной задачи. Легкая авиация во всех случаях по характеру действий выполнила почти все поставленные задачи.

Применение тяжелой авиации в таких метеорологических условиях во многих случаях оперативной обстановки будет обязательно, но у нас, к сожалению, не было еще и твердых навыков и необходимого технического оснащения самолетов для того, чтобы решать безотказно эту задачу в 1936 г. Мы должны на будущее поставить перед собой задачу по использованию тяжелой авиации для полета к цели малыми подразделениями, а не только крупными частями. Иначе говоря, самолеты направляются к цели небольшими подразделениями и где-то по времени перед целью сосредотачиваются для выполнения поставленной задачи.

Вместе с тем на ряде отдельных случаев мы установили, что маневром авиации на земле и в воздухе мы еще не овладели. Экипажи и соединения теряют управление. В частности, 43-я ав[иационная] эскадр[илья] из 11-й бриг[ады] одна пробралась в направлении Ленинград, затем, потеряв связь со своим непосредственным начальником, возвратилась на обратный курс и даже не проявила инициативы для того, чтобы закончить задачу налета на цель, хотя бы в составе одной эскадрильи.

Необходимо отметить неправильное взаимодействие групп авиации фронта с авиацией Главного командования. Авиация Главного командования работала по заявке группы фронтовой авиации. Такое взаимодействие должно, как правило, обеспечивать Главное командование путем постановки соответствующих задач.

Эти маневры нам показали, что в вопросах перебазирования и вопросах тыла мы не имеем полного решения.

Боевые порядки при полете авиации над крупным пунктом строятся не совсем верно. Массовых групповых полетов, особенно тяжелой авиации, над сильно обороняемым крупным пунктом, да еще на низкой высоте, как правило, не должно быть. Этот вопрос требует другого решения и четкой проработки как в смысле боевых порядков, так и по вопросам бомбежки.

Морские силы

Личным составом успешно освоена техника, одиночный корабль и мелкие соединения. Имеем большие достижения в освоении подводной техники, но вместе с тем из опыта учений Краснознаменного Балтийского флота, из донесений т. Гамарника Я.Б. о подготовке Тихоокеанского флота и из отчетного доклада командующего Дальневосточной Амурской флотилией необходимо сказать, что флот в своей боевой подготовке отстает от подготовки всей РККА.

Нет еще отработанных навыков управления крупными соединениями для нанесения решающих ударов противнику. Не интересуется материальным обеспечением, не контролирует совершенно своих распоряжений. Отсутствует инициатива.

Что касается морской авиации, то она на всех морях не только в оперативной, но и в тактической подготовке отстает от остальной авиации РККА.

Все это говорит о том, что решающий вопрос управления и взаимодействия основных сил морской авиации и морского флота остается недоработанным, и на нем нужно сосредоточить основное внимание в новом учебном году.

Я заканчиваю, тов. народный комиссар, предложением, чтобы все вопросы ваших установок на 1937 г. были пронизаны основной задачей — поднять на высшую ступень и достигнуть максимального совершенства в управлении армейской операцией в сложных и кризисных положениях обстановки и обеспечить полное взаимодействие и боевое питание основных сил в этой операции.

Эти задачи я считаю решающими для оперативной подготовки. При этом все, что относится к вопросам подготовки армейских органов управления военного времени (в смысле характеристики недочетов), необходимо учесть со всей ответственностью и развернуть шире работы с расчетом привлечь на учебу в 1937 г. все армейские органы, которые мы имеем в составе РККА.

Наконец, по подготовке тыла считаю необходимым в будущем году провести армейские тыловые маневры с развертыванием распорядительной станции, трех станций снабжения и привлечением на эти маневры стр[елкового] корпуса, механизированного корпуса, кав-дивизии и авиабригады, т.е. проработать армейский тыл в условиях общевойскового маневра, чтобы проверить работу всех армейских и войсковых органов тыла с войсками в условиях полевой обстановки.

В приграничных округах провести снова армейские тыловые учения с привлечением реального тыла стрелковой или кавалерийской дивизии, механизированной бригады. В одном или в двух округах провести тыловые учения в зимних условиях.

Вот те основные задачи, которые мне представляются необходимыми к разрешению в 1937 г.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 44-72.

Дубовой. Я хотел доложить о трех вопросах на заседании Военного совета и народному комиссару.

Первый вопрос — проведение тылового учения Генштаба под руководством Александра Ильича Егорова в Харьковском военном округе показало, во-первых, что ежели бы мы имели в начальный период 25—30 дней, то хорошо было бы. У нас хорошо бы подготовились станция снабжения и грунтовой участок. Будем ли мы иметь такой период 25—30 дней? Навряд ли мы это время будем иметь и не имели для наших тыловых войсковых частей. Если станции снабжения и грунтовой участок справились хорошо со своей работой, даже в тяжелых метеорологических условиях, когда началась распутица, получили полностью огнеприпасы и другие виды имущества, то войска тыла, которые были отмобилизованы, так как они имели реальное время, то есть отмобилизованы в течение 3—4 дней, получили повозок, лошадей и повозочных, которых мы никогда не готовили за время территориальной системы, и вот после 4—5 дней, получив повозочных, лошадей и повозок, люди не умеют ни укладывать повозки, не умеют, собственно говоря, ничего делать. Поэтому я бы лично считал, что все надо приближать к реальной обстановке, а это значит надо дать возможность учиться войскам тыла, т.е. каждая дивизия один раз в два года должна поднять свои тылы и посмотреть, чем она обладает.

В этом году мы встретились с конским составом, который лучше, чем в прошлом году; в то же самое время, когда нам приводят 600 лошадей, из них мы можем отобрать только 75. Артиллерийских лошадей мы почти совсем не имели, а если и имели, то чрезвычайно худых. В зарядные ящики, как правило, шли переменные лошади. Здесь Михаил Николаевич[16] представил программу кадровых войск, но ни звука не сказал о территориальных войсках[17], как же там планировать. У нас обучаются 4 м[еся]ца новобранцы и один м[еся]ц обучаются на общих сборах; трудно о цифрах что-либо говорить, потому что нам их преподнесут неожиданно и нужно сперва их подсчитать. Нам необходимо в два года раз каждой войсковой части, каждой стрелковой дивизии поднимать свой тыл, т.к. без реального тыла очень трудно работать, особенно серьезно то, что авиация на втором перебазировании остается без горючего и без боеприпасов. Авиация собственным тылом интересуется чрезвычайно слабо. На второй перебазировке мы останемся без горючего и без боеприпасов, а тогда наша огромная авиация никому не нужна.

Второй вопрос о кадрах. Еще в прошлом году я доложил вам, тов. народный комиссар, что мы имеем 60% людей, которые из сверхсрочных командиров стали лейтенантами и старшими лейтенантами. В прошлом году была создана школа «Выстрел» для переподготовки людей. Через «Выстрел» в Харьковском военном округе прошло только 30 чел., и это явно недостаточно. «Выстрел» не дает возможности подготовить начальствующий состав, который чрезвычайно в этом деле нуждается.

Улучшилось ли качество комсостава? В смысле общеобразовательной подготовки мы провели огромную работу. В течение зимнего времени почти весь командный состав подняли до 7-го класса нашей [общеобразовательной! школы. Это дело мы будем продолжать и в этот зимний период. Но этим нужно ограничиться и в летний период общеобразовательной подготовкой не заниматься. Это касается и территориальных, и кадровых войск. Я не знаю, откуда Михаил Николаевич[18] взял цифры в 650 часов на командирскую учебу. В территориальных частях положение несколько лучше, потому что зимой командный состав свободен и мы можем больше вести командирскую учебу; летом же мы имеем значительно меньшие возможности и будем вынуждены заниматься войсками.

В отношении командного состава: необходимо будет всех пропустить через «Выстрел» — нынешних полуротных и ротных командиров. Сейчас мы будем иметь новые кадры лейтенантов из наших сверхсрочников, — их также нужно пропустить через школу «Выстрел».

Я еще раз докладываю, что во всех родах войск имеются школы переподготовки. Первый год для пехоты создан «Выстрел», но он явно по количеству недостаточен для всей нашей пехоты.

О подготовке специальных войск. Тут я должен вернуться к нашей территориальной системе. Нам времени недостаточно для того, чтобы подготовить, скажем, хорошего радиста. Мы имеем батальоны связи корпусов, дивизии имеют армейские средства связи, и в то же время мы готовим специалистов по терсистеме. Михаил Николаевич’ сделал замечание. Но, Михаил Николаевич, мы с трудом достигаем тех нормативов, которые преподаются. Искажения будут потому, что с техникой мы не успеваем освоиться за короткий период времени.

Тухачевский. Насчет нормативов вы загнули.

Дубовой. Да, потому что мы подравнивались под учебные подразделения, где отбираются лучшие люди. А мы ведь предъявляем такие же требования, какие предъявляем к лучшим подразделениям, и конечно, им трудно очень с этим делом справиться.

И в танковых войсках то же самое. У нас танковые бат[альо]ны во всех стрелковых дивизиях территориальные, поэтому там вопрос управления сложнее, чем в кадровых войсках. Отсюда и трудности. Поэтому вопрос о специальных войсках нужно пересмотреть и несколько увеличить кадровый состав для специальных войск — связистов, танкистов, радистов. Тоже самое нужно сделать и для желез — нодорожных частей.

Мы на всех учениях, как правило, показывали или учебные подразделения, или новобранческие сборы, которые прошли четырехмесячную подготовку. Люди, взятые на общие сборы, несколько слабее новобранческих сборов.

Возьмем такой вопрос, как вопрос второочередных дивизий[19]. Я имел возможность в этом году сделать сборы трех второочередных дивизий. Мы имели хороший процент явки всех категорий — красноармейцев, младшего и среднего состава. Но специалистов во второочередных дивизиях — никаких. Специалистов-танкистов, связистов для второочередных дивизий в природе не имеется. Призываются в эти дивизии очень старые годы службы. Поэтому первое впечатление от этих дивизий, которые надо грузить на 8-й день, неважное. Только на двадцатый день эта дивизия стала похожа на среднюю территориальную дивизию, но со слабым командным составом — средним и старшим, который является приписным. Мы могли поднять три дивизии. В следующем, 1937 г., следующие второочередные дивизии должны будут подняты на общие сборы.

Для того чтобы не говорили, что наш командный состав отстает как приписной, нужно его готовить при тех частях армии, где он работает, призывать на эти 45 дней, чтобы к-р полка и к-р дивизии отвечали за свой приписной и запасной состав и т.д., до округа включительно.

Поэтому здесь должно быть разграничено, — что работает корпусной центр и что работает дивизия и корпус, что они готовят для себя, а что дальше корпус готовит, корпусной центр обучения. Но корпусной центр обучения является большей частью с пехотным уклоном, подготавливает командный состав запаса.

Тухачевский. А артиллерия плохая?

Дубовой. Мы же очень бедны, у нас там только пехотный уклон и то не совсем достаточный. Нам нужно в центрах обучения готовить и другие специальности нашего командного состава запаса.

Так что эти три вопроса, которые я докладывал, товарищ народный комиссар, это вопросы тыловой работы. Опять требуется для того, чтобы выполнить вашу директиву, подымать людей тыла.

Второе дело — слабость командиров пехоты наших территориальных войск, особенно из бывших сверхсрочников, и, в-третьих, второочередные дивизии. Вот о чем я хотел доложить.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 73-76.

Грязное. В соответствии со специфическими особенностями нашего театра, наличия длительной и суровой зимы мы на протяжении всего текущего года очень крепко обучали и воспитывали войска к боевой работе в зимних условиях в горно-лесистой местности.

Несмотря на крайнюю суровость нынешней зимы, когда температура доходила до 54-57° ниже нуля, а средний уровень 39-45°, мы ряд соединений пехотных, кавалерийских и танковых продержали всю зиму в горах, в лесу в горных лагерях. Правда, в последующем мы получили ваш приказ, запрещающий выводить войска в поле, когда температура ниже 15°, но в условиях нашего климата это означало бы всякое прекращение полевой подготовки зимой, потому что таких температур, как 15°, в основные зимние месяцы у нас просто не бывает.

Ворошилов. 5° прибавить можно.

Грязное. В горных зимних лагерях части прошли всестороннюю боевую школу по отработке всех элементов боя и взаимодействия всех родов войск и технических средств. К этому нас побудила и обстановка на участке нашего монгольского соседа. В результате зимой мы получили хорошую боевую выучку.

Японцы не чужды зимней боевой работы. Русско-японская война началась зимой.

Тухачевский. И все нападения зимой были.

Грязное. И Маньчжурию они зимой завоевали, и операции в Жехе и Чахаре также вели зимой.

На основе этого горного зимнего опыта мы пришли к ряду практических выводов в части снаряжения бойца. Когда зимой боец идет по горам в полушубке, его буквально душит этот полушубок. Он нуждается в легком шерстяном одеянии типа свитера, чтобы он не потел. Когда же подходит вечер и начинается резкое увеличение холода, нужен полушубок. Ему нужны две пары шерстяных чулок обязательно. В походе, сложном боевом маневрировании в горах носки и портянки становятся мокрыми, а вечером начинается резкое похолодание и на биваке ему нужна еще пара хороших шерстяных сухих чулок. Однако, если он все это будет носить на себе, он, естественно, теряет свою подвижность. Мы пришли к выводу, что для обеспечения максимальной подвижности зимой в горах, в подразделениях пехоты нужно создание специального вьючного обоза. Я думаю, что пара вьючных лошадей на роту увеличит подвижность бойца, его маневренность и обеспечит его боеготовность.

Ворошилов. Я думаю, пара лошадей вам не поможет.

Буденный. В сильную жару не ходи, в дождь не ходи, утром рано не ходи.

Грязное. Нет, ходить надо всегда и днем, и ночью, но когда боец ходит в горах зимой по глубокому снегу, то это ему очень трудно.

Буденный. Снег у вас неглубокий.

Грязное. В горах, в лесу бывает и глубокий снег.

Ворошилов. В отношении вещевого довольствия кое-какие улучшения получены?

Грязное. Пока не получили.

Буденный. Специальной одежды не получили?

Грязное. Мы ждем в нынешнем году.

Ворошилов. Мы давали задание. Это надо будет запросить.

Грязное. Ваше решение есть, мы полагаем, что в этом году будем жить уже значительно лучше.

Вопросы вооружения — нам нужна горная пушка. Органы связи, саперные подразделения должны быть поставлены частично на вьюк, потому что они отстают от темпов продвижения и не обеспечивают управление маневром. Когда мы занялись в текущем году вопросами решительного улучшения управления пехоты и боевыми порядками, мы обнаружили ряд застарелых ложных навыков, которые резко снижали маневренность и управляемость боевых порядков. Первое — это тенденция отставания от боевых порядков командиров и штабов, вследствие чего всякие попытки управлять боем приводили к запаздыванию, и боевые события проходили вне воздействия старшего начальника или его вмешательства. В результате наших усилий мы добились довольно резкого улучшения управляемости, поворотливости и гибкости боевых порядков и общего улучшения вопросов управления на поле сражения.

Второе — организационная техника работы штабов, отяжеленных различными аксессуарами штабной техники, органы управления имели тенденцию надолго и прочно обосноваться в том или ином пункте поля сражения. У командира естественно возникали потребности выскочить вперед. Он естественно берет с собой одного двух командиров штаба, их, конечно, недостаточно для полноценного управления боем. В тоже время и оставшийся основной штаб также никем не управляет. Создается своеобразное двухштабье, которое только обессиливает орган управления на поле боя. С ликвидацией этого мы добились улучшения работы органов управления на поле сражения.

По-старому остаются больными вопросы информации вверх и вниз и связь с соседями.

Егоров. Вверх не информация, а донесение.

Грязное. Да, конечно, донесение.

Когда играешь на картах, когда проводишь командно-штабные выходы, люди как будто добросовестно все эти элементы учитывают. Однако же, как только дело доходит до непосредственного боя, до управления живыми войсками в сложной, кризисной обстановке, все эти функции осуществляются из рук вон плохо.

У меня создалось такое впечатление, Климент Ефремович[20], может быть, это и странно и как будто противоестественно, ибо прямая обязанность штабов — информация вверх, вниз и связь с соседями, но возможно следовало бы создать хотя бы сейчас такого человека в штабе, в его оперативном отделе, прямой функцией которого будет являться постоянная забота о связи с соседями и непрерывная информация высших и низших штабов. Может быть, это резко улучшило бы дело. Я понимаю, что это дело как будто странное и противоестественное, но раз мы бьемся несколько лет над этим вопросом и он у нас остается больным, необходимо найти какое угодно решение, но, наконец, ликвидировать эту болезнь.

Вопрос взаимодействия пехоты с артиллерией. Несмотря на то что артиллерийский огневой шквал является как будто бы наиболее подвижным, наиболее быстрым средством воздействия по противнику, все же старшие тактические начальники в подвижном маневренном сражении очень часто теряют с артиллерией связь и я думаю, что на будущее время необходимо будет основную оценку тактической подготовки пехоты и прочих родов войск производить по комплексу боевых стрельб во взаимодействии с артиллерией, танками.

Если каждый комполка и комбатальона будет знать, что он оценку по тактической подготовке получит по результатам такой сложной боевой стрельбы, по результатам реального взаимодействия с артиллерией, я думаю, что в течение всего учебного года общевойсковые тактические начальники и артиллерийские начальники действительно добьются такой отладки взаимодействия, при которой связь пехотного начальника с артиллерией будет работать безотказно.

Очень слаба у нас, товарищ народный комиссар, сторожевая служба. Сторожевой службой мы занимаемся еще мало и в программных установках сторожевая служба занимает ничтожное место. Когда мы пытались проверить качество сторожевой службы в войсках и на маневрах, и на отдельных учениях, мы убедились, что сторожевая служба находится на крайне низком уровне. По-видимо-му, в будущем году перед нами встанет вопрос об увеличении внимания к сторожевой службе.

Я слышал, как тов. Дубовой с чувством большого удовлетворения говорил о поднятии второочередных дивизий. Мыв подъеме второочередных дивизий нуждаемся больше, чем кто-либо. Однако в текущем году нам второочередные дивизии не было разрешено поднять. Я полагаю, товарищ народный комиссар, что нам на Востоке второочередные дивизии надо подымать ежегодно.

Например, у меня при Иркутской 93-й дивизии имеется второочередная дивизия, которая еще ни разу не поднималась. И мне думается, что ее на сегодня совершенно нельзя считать готовой к боевому применению в сложных операциях первого периода войны.

По опытам маневров и ряда учений, которые проводились в текущем году в ЗабВО, мы пришли к одному, очень важному выводу, что наличие даже небольшого автоподразделения в стрелковой дивизии настолько резко поднимает маневренные возможности и оперативные комбинации дивизии, что дивизия буквально, с точки зрения маневренности, становится неузнаваемой. Я думаю, если бы мы смогли каждой пехотной дивизии дать хотя бы по автомобильной роте, мы резко увеличили бы оперативные возможности и оперативную маневренность нашей дивизии.

Егоров. 500 машин на дивизию дали.

Грязное. Мы пока этого не имеем.

Со всей необходимостью стал вопрос о моторизации противотанковых средств и увеличения маневренности нашей 45-мм пушки, ибо только моторизованные противотанковые средства могут быть быстро брошены на наиболее угрожаемое направление танковой атаки и остановить удар танков. На конной тяге 45-мм пушки не обладают необходимой маневренностью. Если даже использовать танкетку Т-27 в качестве прицепа и это уже резко увеличит подвижность и маневренность противотанковых средств борьбы.

Егоров. Это в горах?

Буденный. Дорог нет, лес, болота.

Грязное. Конечно, создаются кое-какие дополнительные трудности для горных районов с сильно пересеченной местностью, но ведь в сильно пересеченной местности сами по себе горы уже резко снижают подвижность танков.

В отношении тыловой подготовки. Мы в текущем году провели также большое тыловое учение. Я должен остановить ваше внимание, товарищ нарком, на ряде выводов, которые присущи только нашему театру. Все средства этапных пунктов и станций снабжения рассчитаны и приспособлены к населенным пунктам. В нашем маньчжурском районе никакого жилья на большинстве направлений подвоза мы не будем иметь. Необходимо для зимнего периода на нашем театре иметь ряд элементов дополнительного снабжения, на всем протяжении военной дороги: жилье для этапов, снабжение топливом, водой, хлебопечение на этапных пунктах и ряд других специфических вопросов службы тыла. В организации тыла нашего театра эти особенности должны быть учтены.

Ворошилов. Вы ставите проблемы. Вы — командующий войсками. Вы обязаны подумать и прийти сюда, не сейчас, а с планом, с конкретными предложениями, требованиями, специально по этому вопросу.

Грязное. У нас есть совершенно конкретные предложения, но сейчас, видно, трудно будет перечислять все наши особые потребности.

Возьмем даже такой вопрос, как эвакуация раненых зимой. Если мы не будем иметь большого количества специальных спальных мешков для перевозки раненых зимой, мы их заморозим.

В связи с дополнительными потребностями на подвоз топлива, сена и других предметов, которые в обычных условиях европейского театра не подвозятся, у нас неизмеримо возрастает против обычных норм потребность в автотранспорте.

Мы особенно приветствуем снабжение нас концентрированными продуктами питания, которые мы в текущем году имели только в качестве опыта. На военное время для нашего театра широкое снабжение этими видами питания не только резко улучшит питание войск, но и сократит потребность в автотранспорте.

В заключение считаю долгом доложить, что вся подготовка в текущем году протекала во всех частях округа напряженно и мы имеем безусловный рост нашей боеготовности.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 77-83.

Левандовский. В прошедшем учебном году в Закавказском военном округе впервые было проведено большое крупное учение частей. В нем принимало участие около 5 дивизий, авиация, с привлечением Бакинской авиации и около 100 танков. Учение проходило в труднодоступной, пересеченной местности при наличии системы горных перевалов. Бои разыгрывались на широком фронте (около 60 км горного района).

Нужно сказать, что прошедшее крупное учение явилось колоссальным сдвигом в учебе, как для начсостава, так и войск, особенно в подготовительный период. Система крупных учений как итог годовой учебы является решающим фактором с точки зрения сколачивания крупных соединений в условиях, приближающихся к боевой обстановке. Я хочу привести некоторые данные, как вывод, характеризующие маневренность и мобильность наших частей. Замысел учения включал в себе борьбу за горные перевалы, проработку оперативного взаимодействия между двумя направлениями, разделенными труднопроходимым горным районом, упорство в обороне, бой за окружение и борьба в окружении.

Напряженная обстановка в условиях горного театра привела к некоторым очень интересным выводам, характеризующим маневренность в горной войне, как, например, о числе атак: за 3 дня учения пехотой было проведено атак и контратак: подразделениями свыше роты — 32 атаки, ротами — 85, взводами — 54 и отделениями — 84.

С места. А как вы подсчитали?

Левандовский. Через посреднический аппарат. Я не думаю, что эти цифры особенно точны, но они до некоторой степени характеризуют гибкость и подвижность войск, а также тактическую особенность горных боев.

Ворошилов. В зале оживление.

Левандовский. Следующий вопрос об использовании танковых частей.

До крупного учения я лично не представлял себе той способности наших танковых частей по действиям в горах, очевидцем которой явился не только я, но и корпус военных атташе, присутствовавших на учении. Наши танки, в частности Т-26, проходили везде и всюду, что подтвердило возможность самого широкого использования танковых частей в горном театре. Необходимо только внести корректив на скорость, зависящую от местности, профиля пути, высоты местности над уровнем моря и т.д. Общая скорость, показанная на учении, достигает примерно — 6—8 км в час по дорогам, а вне дорог — 1,5—3 км.

Суточный переход равен 40—50 км при норме суточной работы для личного состава в 6 часов, после чего надо давать время для отдыха личного состава и просмотра материальной части.

Голос с места. Какова крутизна?

Левандовский. В некоторых случаях до 45°. Некоторые товарищи, бывшие на Кавказе, знают такие перевалы, как Сурамский, Рикот-ский, Дедабера, Кортохский и др. На всех перевалах танки наши были.

Ворошилов. Там всюду дороги.

Левандовский. На перевалах Дедабера и Кортохском дорог, какие они нам представляются в условиях равнинного театра, нет; крестьяне ездят только верхами или на своих горных тележках по тропам.

Касаясь артиллерии, надо сказать, что вьючная горная артиллерия является душой горной войны. Наша пушка на сегодняшний день еще не устарела. Я думаю, что необходимо поставить задачу подготовки из наших артиллеристов хороших альпинистов артиллерии.

Ворошилов. Что это значит?

Левандовский. Нужно добиться такого положения, чтобы наша вьючная артиллерия могла действовать в любой обстановке и в любом месте горного театра.

О выброске АДО в горах. Этот вопрос в горных условиях, в условиях сложных метеорологических данных сильно осложняется. Мы проработали особую систему управления выброски АДО с земли. Особые законы каждой долины, каждого хребта, вершины, заставляют очень тщательно изучать метеоусловия, систему площадок приземления, организацию связи с самолетами и площадками выброски АДО.

Тухачевский. Указчиков надо сбросить.

Левандовский. Да, предварительно надо сбросить разведывательную группу и группу управления по выброске АДО.

По вопросу о взаимодействии. Взаимодействия на фоне крупных учений особенно характерные отражения получили на боевой стрельбе всех родов войск. Когда вопрос стал о взаимодействии в условиях этой боевой стрельбы, очень сложной по замыслу учения и по содержанию, — здесь и я лично представил себе впервые всю сложность организации этого взаимодействия. Когда взаимодействие мы прорабатываем без боевой стрельбы, то оно получается легко, но когда маневр с холостой стрельбой, без интервала времени, переключается на боевую стрельбу с налетом авиации для боевой бомбежки (а горы и леса затрудняют летчику точность ориентировки, снижает видимость своей пехоты), выявилась необходимость организации системы сигналов, ряда ориентиров для нацеливания авиации на свою цель. Хочу признаться, что прежде, чем пустить авиацию с боевыми бомбами, дня за два я пустил ее с цементными и в результате недостаточно тщательной организации использования своей авиации мы имели 3 попадания цементных бомб в районе расположения своей пехоты. Правда, по какой-то случайности никого не убили. Вот этот фактор и поставил во всей сложности вопрос нацеливания авиации, ее связи с артиллерией, пехотой, танками. Нужно указать, что один ориентир не может вывести авиацию на правильный курс, необходимо их иметь не менее двух.

Я согласен с выводами Михаила Николаевича[21] и Александра Ильича[22], что боевая стрельба в такой обстановке будет действительно настоящим боевым экзаменом подготовки войск в обстановке, приближенной к боевой. Я считаю, что необходимо такие боевые формы взаимодействия проводить раз в месяц.

Не буду подробно приводить здесь результаты этой стрельбы; они получились отличные.

Взаимодействия танков с авиацией в условиях боевой стрельбы значительно усложняются и требуют точного расчета и управления авиацией в воздухе.

Усложненная обстановка заставляет подумать о средствах управления авиацией с земли, когда она идет в бой, взаимодействуя с остальными родами войск. Если мы этой задачей не овладеем, авиация будет зачастую бомбить свои части. Вопросы направления авиации на цель, опознавательные сигналы являются основными вопросами боевого взаимодействия.

О стрельбах артиллерийской группы. В условиях гор, когда батареи и даже орудия находятся на различной высоте относительно друг друга, разность высот НП, целей вызывают необходимость очень сложной подготовки по управлению группой и создают очень трудную обстановку для управления.

Михаил Николаевич[23] в своем докладе говорил относительно огнеприпасов. На том крупном учении, которое я проводил, которое было в более широких масштабах, чем это было изображено в докладе, было израсходовано 3892 винтовочных патрона, 350 снарядов, 620 авиационных патронов и 65 авиабомб.

Вопрос из зала. Два полка стреляли и 3000 патронов расстреляли — почему так мало?

Левандовский. У нас горный полк и стрельба продолжалась всего 25 минут.

Мишенная обстановка состояла из 123 целей, 482 мишеней, 11 групп для артиллерии и авиации. Из 3892 патронов 83% попало в цель.

Ворошилов. Мне военные атташе говорили, что у него[24] маневры прошли замечательно.

Левандовский. В наших условиях такой вид взаимодействия проведен впервые.

Ворошилов. Скажите, сколько выбито по целям?

Левандовский. 123 цели, 482 мишени и 11 групп, т.е. все цели и мишени были на 100% поражены.

Об управлении. Я вполне согласен с теми выводами, которые были сделаны в докладах зам. наркома обороны и нач. Генштаба. Хочу остановиться на вопросе об управлении ротой. В горных условиях рота имеет большое значение. Когда ставится вопрос о взаимодействии роты с танками и с артиллерией, назревает особенная роль взводов управления ротой. Были такие взгляды, что у нас взвод управления в роте выполняет функции только материального обеспечения. Когда коснулись вопроса управления в полном его объеме, назрела необходимость реконструировать этот взвод управления, несколько его увеличить, особенно за счет связи командира с приданными подразделениями, причем эта связь, и особенно отделение связи, требует высококвалифицированных командиров отделений, ибо управление ротой — самый сложный вопрос. И если взвод управления ротой мы не подготовим, то командиру роты будет управлять трудно.

О тыловой подготовке. Мы в этом году в этой отрасли подготовки сделали значительный сдвиг, но я хочу просить народного комиссара провести у нас в горах крупное тыловое учение с подъемом как армейских, так и войсковых тылов. Горы внесут большой корректив и в тактику тыла, и в работу тыла.

По вопросу охраны и обороны тыла. Я считаю, что этот вопрос не подработан потому, что сам тыл не вооружен. Он драться не может, он не может защищаться. Тыл нужно вооружить для того, чтобы не ослаблять боевые части для прикрытия тыла в военное время.

По вопросу разведки. Что касается элементарной разведки, то это дело нами освоено неплохо, а если говорить о боевой разведке, которая играет колоссальную роль в современной войне, то надо сказать, что она у нас не освоена. Сейчас этот вопрос требует к себе должного внимания.

По вопросу ПВО. Пока мы не разработаем и не освоим вопрос организации ВНОС в единой системе ПВО в армейской операции, начиная от малых подразделений и кончая армейскими группировками, мы вопроса ПВО не разрешим в условиях полевой войны. Для того чтобы иметь время, необходимое для изготовки к встрече с авиацией противника, мне нужна и соответствующая дистанция для организации постов ВНОС. Если взять современную скорость самолетов, то это время исчисляется десятками минут. Я провел почти во всех дивизиях показные занятия.

Если в старой армии были стандартные строи при внезапном появлении конницы противника, то я хочу сказать, что при наличии современной техники особенно необходимо выработать метод быстрого реагирования и расчленения частей. Я сам видел беспомощное положение командира подразделения и части при даче вводных данных: передать команду он не может (никто не услышит), сигналов у него нет, а авиация уже появилась над частью. Чтобы не получилось такого положения, что пока еще часть не вступит в бой, она может понести колоссальные потери. Этому вопросу необходимо уделить особое и сугубое внимание.

В условиях армейской операции необходимо иметь единую систему ВНОС, чтобы все части понимали друг друга и взаимодействовали в этом отношении одна с другими. Иначе и быть не может. Предположим, корпус желает иметь у себя непосредственное ВНОС. Он обязательно залезет со своими постами на участок соседнего корпуса. То же получится с дивизией, полком и т.д. Это получается потому, что дистанция при огромных скоростях самолетов должна быть взята сверх норм полос действия полков, дивизий, корпусов и т.д. Этот вопрос важен настолько, что при всех положениях, как я убедился, при мощной быстроходности самолетов, без единой системы ВНОС, мы не сможем предупредить части от появления авиации.

Председатель. Разрешите заседание закрыть до завтра. Завтра [начнем его) ровно в 10 часов.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 84-92.