Обзор Секретариата Совнаркома СССР по приему заявлений и жалоб по обращениям, поступившим с 1 по 15 апреля 1930 г. 19 апреля 1930 г.

№ 155

Секретно.

Отчетный период, как и предыдущий, характеризуется, главным образом, поступлением обращений по вопросам раскулачивания и жалоб на перегибы при проведении коллективизации.

Содержание обращений по указанным вопросам сейчас изменилось в том смысле, что их в большинстве случаев нельзя квалифицировать строго как жалобы. Заявления чаще являются просьбами, а иногда и просто требованием о производстве расследования допущенных неправильностей и привлечения виновных к ответственности.

Значительное количество писем содержит общие замечания о допускавшихся неправильностях на местах и их политическом и экономическом вреде.

Варианты перегибов, описываемые в обращениях, довольно разнообразны, но в основном сводятся: к неправильному лишению избирательных прав, неправильному индивидуальному обложению, незаконным арестам, высылке, конфискации имущества и т. п.

Вопросы неправильного лишения избирательных прав, неправильного обложения в индивидуальном порядке, раскулачивания и т. д. в письмах так переплетаются, что в большинстве случаев не представляется возможным классифицировать их по какому-либо одному или даже двум моментам.

Анализ поступающих сейчас обращений по вопросам неправильного раскулачивания и ответов местных органов дает основания предположить, что раскулачивание, производившееся подчас, как указывается в жалобах, без проверки социально-имущественного положения раскулаченного, являлось следствием своеобразно-формального подхода местных должностных лиц, заключавшегося в том, что иногда руководились не действительным положением раскулачиваемого, а «наличием» у него или лишения избирательных прав, или индивидуального обложения и т. п. Эти «признаки» для раскулачивания, судя по жалобам, иногда наслаивались постепенно, начиная с хлебозаготовительной кампании, так как в некоторых случаях корни перегибов при раскулачивании идут от перегибов при хлебозаготовках.

В жалобах указывается, что при проведении хлебозаготовок некоторым заодно к контрольной цифре по хлебозаготовкам присоединялось и индивидуальное обложение, срочно пересматривая цифру первоначального обложения по с/х налогу, а поскольку тот или иной крестьянин «становился» индивидуалом, ставился вопрос и о лишении его избирательных прав, и он «приобретал» признаки для раскулачивания.

Ряд поступивших ответов с результатами расследования подтверждает это. Прокурор Марийской авт. обл. по расследованному анонимному письму сообщил:

«Хлебозаготовительная кампания по Мари-Турекскому кантону прошла с некоторыми перегибами. Такое положение получилось потому, что контрольная цифра, преподнесенная облисполкомом местным кикам, превышена на 35 тыс. т — (цифра, вероятно, преувеличена. Секретариат), — благодаря чему некоторая тяжесть ложилась на середнячество...¹* В индивидуальном порядке облагались без учета источников дохода, совершенно игнорировав существующее положение о с/х налоге».

Поступил ряд ответов, в которых указывается, что по расследовании индивидуальное обложение с жалобщиков снято как с неправильно обложенных (округа: Рыбинский, Брянский, Барабинский, Ржевский и др.).

В обращениях часто указывается на то, что раскулачивание производилось исключительно по причине личных счетов, злобе и т. п.

Письмо от «общества Уральского окр. Казахской АССР», адресованное в СНК в копии, содержит оговорку: «Население приведено произволом местных властей в ужас до того, что боимся выступать открыто для обнаружения безобразий», затрагивает ряд вопросов: «...бремя заготовки мяса пало на середняков и бедняков, притом отобраны не излишки, а жалкие остатки... Отобранное мясо, в особенности в Джангалинском районе, хранится до того небрежно, что вонь, несущаяся от мяса вследствие гниения, не подпускает к себе даже близко... бремя же семфонда пало также на середняков и ниже середняков хозяйства... Местная власть обложила население шерстью в декабре 1929 г. и январе 1930 г. в порядке принудительном. Тогда население поснимало со своих баранов и верблюдов шерсть, несмотря на трескучий мороз, на этой почве сократилось значительное количество скота, так как животные, лишенные естественного покрова, не выдерживали зимнюю стужу и пали... Благодаря перегибам, допущенным местными властями по заготовке хлеба, шерсти и мяса, постигло сокращение количества скота на 75%... Происходит массовый арест, Уральский изолятор переполнен — большинство коих середняки и бедняки. Многие из трудящихся обращены по произволу отдельных людей и местных властей в кулаков, то есть лишены избирательных прав и привлечены к 28 ст.»²*.

В конце письма «в интересах восстановления надорванного доверия трудящихся с Советской властью по вине местных властей» — содержится просьба о высылке комиссии для выяснения перегибов и привлечения виновных к ответственности (направлено обкому ВКП(б) Казахской АССР).

Крестьянин Короткий (Клинцовский окр., Стародубский район) пишет: «...благодаря насилию наше село вошло целиком в колхоз, но когда крестьяне узнали из газет, что никаких насилий в колхозах не должно быть, то, конечно, стали все крестьяне чувствовать себя легче и иметь только добровольную запись в колхоз, то стали выписываться и осталось всего 15 чел.

Все районные и партийные работники ведут, будучи в селах, большое искривление партийной линии, то, конечно, крестьяне не только нашего села, но и других сел питают недоверие к власти» (направлено в Клинцовский окрисполком).

Крестьянин-колхозник Боков (Владимирский окр., Гусевский район) пишет, что существует различие среди членов колхозов в снабжении предметами первой необходимости: «Крестьянин, вошедший в колхоз, с производством ни с каким кроме не связан, на кооперативной членской книжке имеет букву «В»; крестьянин, член колхоза, служащий в каком-либо производстве, на кооперативной членской книжке имеет букву «Б». Буква «Б» получает 5 м мануфактуры на едока, а на главу семьи — 10 м. Сахару — 1500 г на каждого едока, буква «В» ничего из мануфактуры не получает, а если и получит по 5 м в течение трех месяцев, независимо от количества членов семьи, а сахару 200 г на каждого едока в месяц. Даже сами члены партии ВКП(б) смеются над такой ненормальностью... и в результате получается, что каждый старается оставить колхозную работу по обработке земли и устроить свое благополучие где-либо на производстве. Среди крестьян растет недовольство»³*.

Рабочий 25-тысячник т. Цветков (Сухиничский окр., колхоз «Коллективист») пишет, что работа для них трудна, счетоводство в колхозах поставлено из рук вон плохо, агрономов нет; когда они приехали, колхозов было в 2 раза больше, чем сейчас; колхозникам зарплаты никакой не платится, кулаки влияют на колхозников в плохую сторону.

Группа комсомольцев (Астраханский окр. и район), указывая на то, что у них раскулачивание происходило без обсуждения на батрацко-середняцких собраниях, результатом чего 25% из 1500 хозяйств (с. Началово) были признаны кулацкими, пишут об имевшем место в с. Началово выступлении крестьян, во время которого были убиты 4 партийца и 2 колхозника и 12 чел. партийцев, комсомольцев и колхозников были ранены. «Здесь был взят середняк за кулака, — пишут они. — Середняки, боясь, как бы их не раскулачили, шли в колхоз и теперь все выходят».

Прямых откликов на постановление ЦК ВКП(б) об исправлении перегибов при коллективизации в письмах почти не содержится, но косвенно каждое письмо реагирует на указанное постановление, что выражается в «тоне» писем и жалоб, содержание которых, как указывалось, от изложения неправильных и незаконных действий изменилось в сторону просьб и требований о расследовании и привлечении виновных к ответственности. «...Во многих местах или деревнях имеются цензуры, и задачей этих цензур является спрятать или даже уничтожить распоряжения или газеты, которые местных работников ущемляют. Так это случилось недавно с газетой «Правда», где имелась статья о безобразном раскулачивании, то же делается теперь с газетами, где имеются постановления или статьи и заметки о колхозах, кулаках и т. д. Есть места, где и по сей день продолжаются обыски, аресты, раскулачивание» (письмо датировано 22 марта).

Чаще стали поступать письма от высланных с просьбами: о расследовании и пересмотре дел, о помиловании, возвращении на родину, разрешении взять детей и т. д.

Письма больше поступают из Северного края, а некоторые с пути к месту высылки. Анонимные письма указывают на тяжелое положение высланных и особенно детей: «...если мы экономически уничтожаем кулака, то физически уничтожать их детей — это варварство; у нас на Севере дети высланных начинают умирать десятками, общественность гудит... сосланные живут в самых ужасных условиях, для больных детей создан специальный барак, из помещения выгнали школу, столовые для сосланных закрыты и пайщикам запрещают помогать ссыльным. Детские трупы возят на кладбище уже по 3 — 4 трупа и даже без гробов, а в ящиках» (подпись «Просвещенец», Архангельск).

«...О высланных нужно позаботиться, они на краю гибели, лучше их живут великие преступники, а эти высланы за трезвость, за мозольный труд, народ выслан бедный, простой, совершенно невинно» (подпись неразборчива, Северо-Двинский окр.).

«Граждане г. Вологды обращаются к Вам с просьбой об установлении человеческих отношений к высланным разных губерний — они находятся в ужасных, кошмарных условиях, хуже скотского. Все церкви г. Вологды отобраны... и заселены высланными, здесь холод и голод; церкви совершенно не отапливаются, нары из сырого тесу, и вот в таких условиях находятся дети; нары устроены в 3 этажа, а в Прилуцком монастыре — в 6 этажей, и оттуда сваливаются люди, хоронят их, как скотину — без гробов. Уборные малы, и народ испражняется на воле, открыто, это грозит неминуемой эпидемией — тифом. Защитите как вологжан, так и ссыльных от моровой язвы» (Вологда, подпись И.Славнухин, подпись вымышленная).

Письма направлены в Прокуратуру Республики РСФСР.

Почти все поступившие в секретариат за отчетный период ответы от местных органов и прокуратуры с результатами расследования жалоб на перегибы при коллективизации и неправильное раскулачивание подтверждают основательность жалоб.

В ответах можно найти подтверждение явно беззаконных и произвольных действий местных властей и в отношении середняков, и семей красноармейцев, и участников гражданской войны, по несколько раз раненных, и бедняков.

Была раскулачена и выгнана из дома, с отобранием всех вещей, беднячка Кошеляева, ранее освобождавшаяся от с/х налога, имеющая ребенка и 66-летнюю старуху-мать (Борисоглебский окр.).

Был лишен избирательных прав, выслан из дома со всем семейством с конфискацией всего имущества инвалид гражданской войны гр. Павленко, 3 раза раненный в гражданскую войну; служил в 1-й Конной армии, брат его тоже участник гражданской войны, красноармеец 1-й Конной армии (Камышинский окр.).

Раскулачен и выслан не только из дома, но и из деревни гр. Ленский — старик 71 года, сын которого был 2 раза ранен в гражданскую войну. Сын, пройдя школу подпаска, батрака и красноармейца, при Советской власти окончил втуз, сейчас работает инженером.

Некоторые ответы местных органов, как и раньше, являются очень лаконичными, например: прокурор Козловского окр. по жалобе гр. Кулешова в копии сообщил: «Предложено нарушенные права середняка Кулешова — восстановить».

Прокурор Орловского окр. по жалобе гр. Костина — отца красноармейца, дал очень пространный, но никуда не годный ответ, замазывающий допущенные безобразия. Найдя кое-какие неправильности, прокурор в общем считал действия местных органов правильными. Ответ прокурора был получен 31 марта с. г., а 3 апреля секретариатом по делу Костина был получен ответ от окрКК —РКИ, в котором указывалось, что Костин раскулачен неправильно.

Прокурор Северо-Двинского окр. по жалобе гр. Малафеевского на перегибы при коллективизации и проведении хлебозаготовок сообщил, что были только отдельные случаи отнесения к кулацкой группе середняков. В дальнейшем, однако, было установлено, что перегибы при хлебозаготовках и коллективизации имели место не только в одном селе, где проживает гр. Малафеевский, но и в других сельсоветах.

Гр. Давиденков (Смоленский окр.) в жалобе на перегибы при коллективизации в их районе и неправильное отнесение его к кулакам указывал, что местная власть у них дошла до того, что обложила каждую икону налогом по 5 руб. Прокурор ответил, что Давиденков раскулачен неосновательно, виновные сняты с работы, так как все подтвердилось, что же касается налога на иконы, то прокурор сообщил, что «...первоисточников слухов о налоге на иконы пока установить не удалось — выяснения продолжаются».

Буйский рик (Костромской окр.) по жалобе Кузнецова на переобложение и неправильности при сборе семян сообщил, что неправильности были допущены потому, что округ дал только контрольную цифру, а указаний и разъяснений о проведении никаких не дал.

Курской РКИ был прислан ответ (по жалобе Пшеничникова), с которым, видимо по «недосмотру», было и сообщение уполномоченного РКИ, при сопоставлении которых ответ РКИ в Секретариат не получается таким благополучием, как он написан. В ответе окрРКИ сказано: «...при организации колхозов в с. Миролюбове никаких административно-принудительных мер не применялось...» и т.д. В ответе же, присланном в окрРКИ уполномоченным РКИ, содержатся такие фразы: «В части состояния колхоза в данное время имели место выходы из колхоза по 200 хозяйств, но из них до 100 сейчас взяли свои заявления о выходе обратно. Также имел место разбор обобществленного с/х инвентаря и лошадей (частично), но в данное время их вновь возвращают...»

Оршанский окружной прокурор в ответе на жалобу бывшего батрака Шипинского пишет: «...со стороны бригады из граждан этой деревни было допущено объединение коров... против желания, но без физических воздействий...»

«Размах имевших место незаконных действий и перегибов особенно подчеркивается тем, что последние подтверждаются расследованием не только по жалобам авторов, указавших свою фамилию и адрес, но и по анонимным письмам. Так, прокурор Марийской авт. обл. в ответе по анонимной жалобе, указывая на произвол при обложении с/х налогом и ряд других незаконных действий по вопросу о проведении коллективизации, пишет: «...при проведении коллективизации имеется тоже ряд извращений. Применяли административные меры вовлечения в колхозы, середняков облагали овсом в порядке проведения хлебозаготовок. Проводили летучие налоги по 50—100 руб. Облагали шерстью в порядке сырьевой заготовки по 10 — 20 фунтов. Угрожали высылкой в Соловки и раскулачиванием и т. д. Благодаря такому методу коллективизации процент коллективизации был доведен до 68%, но в связи с помещением в печати статьи т. Сталина начали выходить из колхозов. К настоящему времени процент коллективизации понизился до 20%, и это не соответствует действительности...»

Анонимные жалобы на перегибы при коллективизации подтвердились также и по другим округам — Балашовский, Рязанский.

В ответах находят подтверждение жалобы и на то, что раскулачивание проводилось исключительно по причине личных счетов.

Орловская окрРКИ по жалобе гр. Бабкиной сообщила, что бывший председатель правления колхоза, член ВКП(б) Корнеев за сведение личных счетов, следствием чего явилось неправильное исключение из колхоза и раскулачивание середняцкого хозяйства Бабкиных, за пьянство и якшание с кулачеством исключен из рядов ВКП(б). Бабкины были также неправильно лишены избирательных прав.

За отчетный период было получено только несколько ответов, в которых твердо указывается, что раскулачивание произведено правильно (жалоба Максимова, Сухиничский окр.; Гудкова, Козловский окр.).

Секретариат

¹* Здесь и далее отточия документа.

^2*  Имеется в виду статья 28 закона о ЕСХН, определявшая признаки кулацкого хозяйства.

³* Письмо направлено в соответствующий окрорган (Прим. док.).