Из речи т. Акулова. 3 марта 1937 года

Реквизиты
Направление: 
Государство: 
Датировка: 
1937.03.03
Метки: 
Источник: 
Вопросы истории, 1995, № 2, стр. 14-16

Андреев. Товарищи, прения прекращаются. Есть предложение в виде исключения дать слово т. Акулову. Слово имеет т. Акулов.

Акулов.

Товарищи, уже из тех материалов, которые были розданы пленуму ЦК, было видно, как много ошибок было в работе НКВД — Главного управления государственной безопасности в деле троцкистско-зиновьевских бандитов. Из прений на пленуме ЦК по первому пункту дня о правых контрреволюционерах точно так же выяснилось, как много промахов было в работе органов НКВД в деле правых контрреволюционеров. Я бы, товарищи, не хотел касаться вопросов оперативной работы, о которой говорили здесь многие из работников НКВД. Я хотел бы сказать несколько слов о партийной, политической работе, имевшей место в органах НКВД, потому что я одно время — с лета 1931 г. до лета 1932 г.— работал в этих органах.

Но прежде чем перейти к этому, я должен отметить следующее. Если сигналы, о которых ряд товарищей говорил здесь по докладу т. Ежова, действительно имели место, если Заковский и Балицкий и целый ряд других работников сигнализировали центральному аппарату о троцкистах, зиновьевцах и если эти сигналы не находили в центральном аппарате НКВД никакого отклика, это свидетельствует, что политически руководство НКВД стояло на очень низком уровне, политически руководство было равно нулю (Ягода. Сигналы-то первые были при вас!) Генрих Григорьевич, если мне дадут время, я расскажу начистоту (Голоса с мест. Расскажи начистоту. Багиров. Время дано для того, чтобы говорил начистоту. Молотов. Разве до этого ты говорил не начистоту?) Вячеслав Михайлович, я и до этого говорил начистоту, я бросил эту реплику т. Ягоде.

Все эти сигналы ни в какой мере не реализовались несмотря на то, что партия в течение этого времени много раз ставила вопрос о том, что зиновьевцы, троцкисты активизировались, что остатки враждебных классов активизировались. Сталин неоднократно напоминал, в каждом выступлении Сталина говорилось об этом. Одновременно концентрировались антипартийные враждебные силы на Украине, в Ленинграде, и несмотря на это центральный аппарат спал. Те предложения, которые сейчас вносятся ЦК и которые конкретно развиты в докладе т. Ежова, дадут возможность ликвидировать недостатки, которые были в органах НКВД.

Несколько слов относительно аппарата НКВД. Я считаю, что в аппарате НКВД, как нигде у нас,— масса преданнейших партии людей, людей исключительной работоспособности, людей, прекрасно знающих свое дело, прекрасных оперативных работников. Но я должен сказать, что, к сожалению, очень часто не эти прекрасные работники задавали тон. Если бы эти люди, которые несмотря на все провалы в работе органов НКВД вывозили на себе работу, если бы они задавали тон, тогда не могло бы быть места Молчановым, Сосновским, они не могли бы в течение ряда лет сидеть в аппарате и руководить очень ответственными участками работы. Играли роль Молчановы, Сосновские, Шанины, Островские. Мне т. Ягода скажет, что Островский никакого внимания на оперативную работу не имел, но Островский был своим человеком (Голос с места. Он подмазывал кого надо.) Он подмазывал кого надо, был информатором о настроениях, которые существуют у того или иного работника. Ведь все эти люди неслучайно в этом аппарате пользовались очень большим значением и занимали очень крупные места. Почему? Потому что руководство аппаратом, руководство со стороны т. Ягоды было неправильное.

Т. Ягода совершенно не интересовался партийной и политической жизнью, которой жил аппарат Центрального Управления. За год, который мне пришлось проработать в органах НКВД, выяснилось, что партийная работа, политическая работа, которая проводилась в органах НКВД, Ягоду почти совершенно не интересовала. Я ни в одном учреждении, ни у одного руководящего работника не встречал такой ведомственности и исключительности, какая была присуща Ягоде. Ягода воспитывал этот дух ведомственности, исключительности и корпоративности, и многие работники, занимавшие немалые места в аппарате, следили за ним. Сознание того, что чекисты — прежде всего большевики, что это вооруженный отряд партии, отряд, поставленный на один из ответственнейших участков нашей работы, сознание, что чекисты — прежде всего члены партии, это сознание аппарату не прививалось (Андреев. Т. Акулов, кончайте.) Сейчас, сейчас (Косиор. Мы думали, что ты начистоту будешь говорить, а ты к этому все никак не подойдешь. Смех, шум в зале.) Этот отрыв работников аппарата НКВД (ОГПУ) от общепартийной работы, этот отрыв сказался на всей работе.

Должен сказать, что за то время, которое я пробыл в органах НКВД, тогда еще ОГПУ, мне не удалось преодолеть этого ведомственного сопротивления, которое шло со стороны определенной части аппарата. Недостатком моей работы в органах ОГПУ было, что я ни в какой мере не сумел преодолеть этой ведомственности и этой исключительности аппарата, насаждавшейся Ягодой, и я за это несу ответственность. Несколько слов, товарищи. Так как мое имя было названо Ягодой в связи с Молчановым, я хотел бы рассказать, как произошло назначение Молчанова. Как вам известно... (Ворошилов. Ты должен рассказать, как ты все-таки улучшал работу НКВД. Тебя туда послали все-таки с партийной целью оздоровить аппарат. Берия. Именно, было даже специально записано в протоколе Политбюро.) Климент Ефремович, я сказал, что я очень мало или почти ничего не сделал. Я в органах НКВД проработал один год (Берия. Это немало.) Нет, это очень мало для работы в органах, которые складывались 15 лет (Ворошилов. Ежов через три месяца, которые ,он там проработал, сделал сообщение о том, что он там нашел, а ты через год ничего не мог сказать. Косиор. Ты начистоту все расскажи.) Я не собираюсь здесь считаться с Ежовым, было бы глупо это делать, но не забывайте, что я совершенно свежим был посажен в эти органы. В то самое время, как Николай Иванович Ежов в делах следствия уже давно участвует (Ворошилов. Об этом и говорят.) Николай Иванович участвует в следственной работе органов НКВД во всяком случае не меньше двух лет. Это надо учитывать.

Несколько слов относительно Молчанова. Как было дело? В 1931 г. Вельский ушел с работы в ОГПУ. Стал вопрос о том, кого посадить Московским полномочным представителем. С работы в органах НКВД (тогда ОГПУ) был снят т. Агранов и назначен вместо т. Вельского Московским полномочным представителем. Он до этого руководил секретно-политическим отделом. Тогда встал вопрос, кого назначить начальником секретно-политического отдела. Кто первый сказал «э», трудно вспомнить. Во всяком случае кандидатура Молчанова, который в это время был полномочным представителем по Ивановской области, была совершенно единогласно всеми, в том числе и мной, принята на оперативном совещании в составе: Менжинского, меня, Ягоды и Балицкого. Таким образом, Молчанов был взят из Ивановской области и назначен в секретно-политический отдел. Вот как было дело. Нужно сказать, что я Молчанова в то время совершенно не знал.

Андреев. Кончайте. Слово для справки имеет т. Каминский [Текст выступления Каминского был им проверен, внесена поправка, но затем исключена из стенограммы по следственному заявлению автора: «С согласия т. Шкирятова и т. Кагановича я это исключаю, внося существо сказанного в речь. 20/1У 37 г. Г. Каминский».].

Каминский. Я хочу дать следующую справку, чтобы не получилось неясности в связи с моим ответом на отдельные реплики (Косиор. А ты прямо начистоту говори.) Я уже рассказал о том, что в январе 1933 г. ко мне приехал Лурье, которого я заставил изложить его сообщение в письменном виде. Я об этом доложил т. Кагановичу. Т. Каганович сказал, что это дело очень серьезное, и предложил мне немедленно передать его т. Ягоде, что я и сделал (Шкирятов. Это яснее!) А что вы думаете, что я сам не передал бы это дело Ягоде? (Каганович. Мне сказали, что получилось такое впечатление, будто он передал мне об этом уже после Ягоды. Шкирятов. Правильно, так и получилось. Каганович. А он по моему прямому поручению передал это Ягоде.)