Из речи т. Ежова. 1 марта 1937 года

(После перерыва.)

Андреев. Заседание открывается. Слово имеет т. Ежов [Выступление Ежова дается по неправленой стенограмме.].

Ежов.

Товарищи, самокритикой я буду заниматься в своем докладе завтра. Разрешите начать с критики пока. Поставлены доклады двух ведомств об уроках вредительства японо-германских троцкистских организаций. Однако, это не значит, что это не имеет касательства к другим ведомствам. Я думаю, что многих других ведомств это касается не в меньшей, если не большей мере. Характерны, однако, выступления представителей ведомств, в том числе и наркомов. Это показывает, что они все же до конца не поняли ни смысла, ни постановки этого вопроса. (Межлаук. Правильно, правильно.) Ни тех задач, которые перед нами стоят в связи с уроками вредительства, шпионажа, диверсий. Ни один из товарищей не попытался дать не только анализ тех недостатков своих ведомств, но, что видно, об уроках почти совершенно не говорили, что они конкретно думают делать, для того, чтобы изжить эти недостатки, для юг о, чтобы вскрыть все эти недостатки, ликвидировать их в самый короткий срок. Никто ни планов своих, ни даже черновых своих мыслей не попытался выложить здесь для того, чтобы сказать, что конкретно предполагает сделать, чтобы учесть уроки вредительства, шпионажа, диверсий всех этих мерзавцев, которых мы вскрыли за последнее время.

Я думаю, что причиной всего этого является, вероятно одной из причин, та из наших серьезных болезней — это ведомственность. Я имею в виду ведомственность не ту, которая поднимает всю работу ведомства социалистическим соревнованием ряда ведомств, для того, чтобы подтянуть всю работу. Я имею в виду ту квасную, затхлую ведомственность, когда честь ведомства, честь мундира защищается не с большевистских позиций, а с позиций феодальных князьков, которые во что бы то ни стало, как бы плохо ведомство ни было, все равно его нужно защищать. Так и здесь некоторые товарищи, ну хорошо, НКПС поставили, Наркомтяж поставили, нас не захватили, мода на самокритику, мода на вредительство пройдет, дело притихнет и все так пойдет дальше.

Почему я говорю о ведомственности как о серьезной опасности? Для того, чтобы вскрыть все недостатки и ликвидировать в кратчайший срок вредительство троцкистов. Ведомственность в числе многих причин является одной из главных причин, которая создает условия для вредительской, шпионской и диверсионной работы троцкистов. Люди ради ведомственного своего самолюбия, ради спасения вот этой чести мундира замазывают все грехи для того, чтобы выглядеть как-нибудь почище. Чем вы можете, товарищи, объяснить такое положение, что взрыв на Горловке, две диверсии на Горловке, экспертные комиссии, которые ездили на Горловку, они, по существу говоря, уже тогда дали заключение о том, что это не является причиной халатности, причиной недосмотра, а что здесь, несомненно, какая-то сознательная рука направляла этот диверсионный акт.

Какие же выводы из этого сделало это ведомство — Наркомтяжпром? Казалось бы, если у экспертной комиссии имеются такие предположения, что это сознательно сделано: вредительство или диверсионный акт,— казалось бы, проще всего нужно было бы передать все эти материалы в органы НКВД с просьбой рассмотреть, покопаться, выяснить это дело, кто это сделал, для того, чтобы вскрыть до конца эту организацию. На деле же получилось так, что эти акты комиссии, которая обследовала взрыв на Горловке, даже никто из большого начальства не читал. Акт остается актом, он был направлен председателем комиссии ведомству, которое пришило его к бумагам, он так и остался.

Дальше, товарищи, ряд аварий и взрывов в Кемерове. Тоже заключение экспертной комиссии было таково, что это сознательно проведенный диверсионный акт. Собственно председатель экспертной комиссии, который был привлечен в качестве эксперта на последнем процессе, он почти ничего к своему акту предыдущему не прибавил. На деле, что оказалось? Вместо того, чтобы Наркомтяжпром, получив такой акт, передал бы его в органы НКВД с просьбой: давайте обследуйте это дело, рассмотрите кто устроил взрыв и т. д., опять-таки пришил этот акт к делу. Никто этим делом не занимался, и осталось это в канцеляриях Наркомтяжпрома.

Третий факт такой: возьмем с Биткером характерный пример. Положение в резиновой промышленности было архискверное. На протяжении последних двух лет и Комиссия советского контроля, и Комиссия партийного контроля не однажды ставили у себя на заседаниях вопрос о плохой работе Резинтреста, в частности, ставили вопрос и относительно плохой работы Биткера. Неизменно на протяжении этих двух лет, несмотря на то, что часто очень резко ставился вопрос о Биткере, что надо освободить, надо принять, по крайней мере, какие-то меры... (Антипов. Привлечь к ответственности.) Да, и привлечь к ответственности, неизменно Биткер защищался все время, его защищали. Я думаю, что одной из главных причин того, чтобы защищать Биткера, и скрыть все эти факты экспертизы по Кемерову и Горловке и по ряду других мест является своеобразное понимание своих ведомственных интересов: «Сора из избы не выносить», чтобы никто не знал, у себя внутри ликвидируем, у себя изжив это дело,— и на этом покончить.

Я не могу, товарищи, не остановиться и на другом факте, чрезвычайно характерном. Как сейчас получается? Получается довольно странное положение. Я хочу сказать несколько слов об арестах вредителей, диверсантов, шпионов и т. д. В резолюции отмечен этот факт о том, что вредительство не только не вскрывали и не только не проявляли инициативу в этом деле, а в ряде случаев тормозили... (Сталин. Правильно. Там мягко сказано.) Да, т. Сталин, там мягко сказано. И я должен сказать, что я не знаю ни одного факта — я уже четыре с половиной месяца работаю в Наркомвнуделе — я еще не знаю ни одного факта, когда бы по своей инициативе позвонили и сказали: «Тов. Ежов, что-то подозрителен этот человек, что-то неблагополучно в нем, займитесь этим человеком»,— факта такого я не знаю... (Постышев. А когда займешься, то людей не давали.) Да. Чаще всего, когда ставишь вопрос об арестах, люди, наоборот, защищают этих людей. (Постышев. Правильно.)

Мотивы самые разнообразные, но один из главных мотивов такой: а что же я буду делать дальше, план я должен выполнять, это у меня — главный инженер или начальник цеха, что я буду делать? Я обычно отвечаю: скажи спасибо, сволочь, что мы берем этого человека, скажи спасибо, что вредителя берем. Грош цена тебе, если ты защищаешь человека, который вредит. На него достаточно материалов, чтобы его арестовать. Ты защищаешь ради выполнения программы,— он тебе программу может быть, и будет выполнять, но и вредить будет.

Здесь заодно, товарищи, разрешите сказать о таких умонастроениях, таких некоторых хозяйственниках, а таких, к сожалению, много, которые сейчас рассматривают, это вредительство как какую-то полосу модных настроений,— «вскрыли вредительство и теперь везде и всюду видят вредителей, мешают нам работать, мешают нам выполнять план» и часто мотивы таковы, что «я план выполнил и даже перевыполнил, а вы мне толкуете о вредительстве».

Конечно, товарищи, такие хозяйственники ни черта не понимают прежде всего в природе нашего советского строя, потому что они должны, во-первых, учитывать, что вредитель, в условиях нашего советского строя не может только вредить, он, по крайней мере, на 70–80% должен делать хорошие дела, иначе, если он будет только вредить, его немедленно разоблачат и немедленно посадят. Он может нам вредить только небольшими делами, так, где он уже уверен, что никак он не будет разоблачен. (Сталин. И будет копить силы к моменту войны, когда он навредит по-настоящему.) Совершенно верно, т. Сталин, он прикрывается и советской фразеологией, он прикрывается и преданностью партии и советской власти, он проявляет всюду, где нужно и где не нужно, инициативу, он хвалит всех и хвалит советскую власть для того, чтобы навредить тогда, когда у него есть уверенность, что его не раскроют. (Постышев. И революционные речи произносит.) А как же, безусловно, это непременная принадлежность. (Постышев. Во, во, во!)

Надо понять, что эта принадлежность совершенно законна, так сказать в кавычках, потому что базы-то у него социальной никакой нет. Вся природа нашего советского строя такова и наши победы таковы, что вылезти с открытым забралом против нас он не может, он вынужден прибегать к методам, которыми пользовались шпионы, провокаторы и т. д., т. е. маскироваться своим лояльным отношением к советской власти, поддерживать ее для того, чтобы лучше вредить. (Постышев. И особенно в свое время.) И вот, такие хозяйственники, которые рассуждают, что мы план выполнили, а иногда даже и перевыполнили, что у нас поэтому вредительства нет,— ни черта не понимают, потому, что в условиях нашего советского строя они не могут сплошь заниматься вредительством, не говоря уже о том, что все факты, в том числе такой главный факт, как стахановское движение, показывают, что все наши планы, по существу говоря, занижены. Чего же думать о перевыполнении заниженного плана. (Сталин. Правильно.)

Вот, товарищи, от этих общих замечаний разрешите перейти к ведомствам. Я взял за последние пять месяцев дела троцкистов, правых и зиновьевцев, собственно, это одна и та же банда мерзавцев, которые перешли на враждебные позиции к советскому строю и активно нам вредят и подрывают основу советского строя, и проанализировал эти дела по ведомствам, какие ведомства здесь задеты больше или меньше всего. Я должен сказать, что по цифрам осужденных уже за эти пять месяцев, я имею в виду осужденных Военным трибуналом и Особым совещанием нашим, некоторые ведомства выглядят здесь не совсем так хорошо, как они думают. Вот я кроме тех ведомств, о которых говорил, приведу цифры по другим ведомствам но линии сопоставления с НКПС.

По НКПС прошло 13/ дел, причем у нас еще много впереди дел, по Наркомлегпрому 141 человек, присужденных на разные сроки, в том числе и к расстрелу, по Наркомпищепрому — 100 человек, по Наркомместпрому — 60 человек... (Голос с места. РСФСР?) Да, да, да. По Наркомвнуторгу — 82 человека, по Наркомзему — 102 человека, по Наркомфину — 35 человек, по Наркомпросу — 228 человек... (Голос с места. Ого! Это я понимаю. Косарев. РСФСР?) И так далее. Конечно, товарищи, эти цифры пока что не являются характерными, но они в достаточной степени характеризуют то, что задето не только ведомство Наркомтяжпрома, задет не только НКПС, но не в меньшей мере задеты и все остальные наркоматы. Поэтому думать, что эти ведомства поскольку их доклад не поставлен, просто проскочили, не выйдет из этого!

Я надеюсь, что партия добьется, уверен, что партия добьется и что ЦК заставит людей учесть эти уроки с тем, чтобы в кратчайший срок их ликвидировать независимо от того, к какому ведомству эти товарищи принадлежат; если они не сумеют повернуться в этом направлении, ЦК найдет достаточно силы для того, чтобы таких людей кое-чему поучить, если только они не безнадежны к учебе.

Разрешите теперь конкретно перейти. Начну с ведомства Наркомфина, который сидит пока что, отмалчивается, и говорят, что даже в прениях не записался... (Гринько. Кто я? Записался. Смех.) Гринько думает, что это меньше всего его касается. Вредительство есть где? В промышленности, в сельском хозяйстве, ну, там еще в партийных органах, они там вредили, а в Наркомфине чего же? Я собираю добросовестно налоги и потом такие вещи меня не касаются.

К сожалению, очень и очень касаются. Я начну с Госбанка — организации, которая подчинена Наркомфину, как известно. В Госбанке, кроме этой фамилии, которую я назвал вам — заместитель председателя Госбанка Аркус, в отношении которого установлено, что он являлся активнейшим членом троцкистской организации, через которого устраивались все финансовые комбинации как внутри страны, так и вне, я назову фамилию самого председателя Госбанка Марьясина и назову Туманова, возглавлявшего Промбанк, как одних из активнейших людей, которые непосредственно участвовали во всех комбинациях.

Так вот, товарищи, по ведомству Наркомфина нами вскрыто довольно порядочное количество троцкистских вредительских и хищнических организаций. Общее количество их насчитывается до 11 пока что организаций, групп, которые вскрыты по ведомству Наркомфина, Госбанка и его системы. Например, в Госбанке СССР нами вскрыта довольно мощная троцкистская организация численностью до 20 человек... (Голоса с мест. Здорово! Ого!), которая все время практически руководилась Аркусом. Эта организация путем хищения государственных средств финансировала подпольный троцкистский центр и создавала фонды за границей. Такой фонд, например, в несколько сот тысяч франков был создан для финансирования троцкистской организации и на тот случай, ежели Зиновьеву и Каменеву удалось бы удрать за границу. Я могу прочитать здесь показания расстрелянного Аркуса о том, каким образом создавались эти фонды.

Аркус показывает следующее: «В 1934 г. ко мне в Госбанк пришел Евдокимов, который в то время был управляющим Главмолоко...» (Молотов. Какой Евдокимов, бывший ленинградский?) Да, да. «Евдокимов мне сообщил, что для нужд организации ему нужно 30 тыс. руб., которые он предполагает взять из средств Главмолоко. Евдокимов меня попросил, чтобы я оказал содействие в том, чтобы снять арест со счета Главмолоко и чтобы я распорядился выдать наличными эту сумму — 30 тыс. рублей. На это нужно было специальное разрешение, так как в связи с кредитной реформой деньги не выдаются на руки, а переводятся с одного расчетного счета на другой. Как я уже показывал, я эту просьбу Евдокимова выполнил и он получил 30 тыс. рублей и передал их троцкистско-зиновьевской организации. Как он провел у себя в Главмолоко оформление этих денег, я не знаю. Ясно, что он совершил какую-либо уголовную комбинацию, чтобы оформить эти деньги».

При расследовании этого дела мы установили точно, что эти 30 тыс. действительно были получены Евдокимовым. По нашей просьбе сидящий здесь т. Сванидзе специально занялся этим делом и проверил по системе Госбанка и Главмолоко и установил, что действительно эти 30 тыс. были незаконно получены, жульническими комбинациями проведены и переданы Евдокимову для финансирования троцкистской организации. Таких комбинаций было проведено не только в Москве, но и в других местах довольно много. Дело не ограничилось только этим, как я вам уже говорил, троцкисты и зиновьевцы создавали валютные фонды.

Аркус по этому поводу показывает следующее: «В Париже был создан денежный фонд. Этот фонд был в иностранной валюте, но так как везти валюту в СССР было нецелесообразно, то она в различных меняльных конторах обменивалась Членовым на советские дензнаки. Понятно, что Членов этот обмен производил не по официальному государственному курсу, а по тому курсу, который в то время существовал на черной бирже. Денежный фонд организации достигал суммы в несколько сот тысяч франков». Об этих вещах показывает и небезызвестный, расстрелянный ныне, бывший председатель Промбанка Туманов, который принимал во всех этих делах активнейшее участие. По личному поручению Каменева он создал за границей денежный фонд и показывает об этом следующее: «Передавая мне это поручение, Рейнгольд заявил, что этот фонд создается для целей борьбы троцкистско-зиновьевской организации с ЦК ВКП(б). Рейнгольд также говорил о возможной высылке из СССР за границу Каменева и Зиновьева и что им понадобятся деньги». Вот, товарищи, показания двух, наиболее активных и виднейших членов троцкистской организации, которую мы имели в Госбанке.

Еще несколько фактов. В Костромском отделении Госбанка вскрыта троцкистская организация, численностью до 10 человек, которая систематически расхищала деньги и передавала для работы в организацию. В Стерлитамакском отделении Госбанка вскрыта контрреволюционная группа в 5 человек, которая занималась систематическим хищением государственных средств, как в личное пользование, так и на работу в троцкистскую организацию. Вы сами, товарищи, понимаете, что если людям удается проводить всякие жульнические комбинации для того, чтобы финансировать свою собственную организацию, причем у этих людей морали нет никакой и они остаются мерзавцами не только по отношению к Советской власти, но и просто морально нечистыми людьми, вкусы разгораются и к этой троцкистской организации Госбанка присасывается целая группа просто хищников, которые решили поживиться во что бы то ни стало деньгами.

За это время, т. е. за 1935/36 г., расхищено, буквально расхищено по нашим подсчетам до 7 млн. руб. на всякие личные и не личные нужды, в том числе на личные нужды председателя Госбанка Марьясина, на личные нужды Аркуса и т. п. (Петровский. Не жалели народных денег.) А чего их жалеть, ведь они против нашего народа, и жалеть им денег народа нет никакого смысла. Строили себе дачи, строили себе дома, просто разворовывали деньги и т. д. Но кроме всего прочего они занимались просто вредительской работой.

Сейчас уже выясняется, например, была весной 1934 г. издана инструкция по кредитованию сельского хозяйства. Сейчас установлено и показаниями ряда участников троцкистской организации, и теми отзывами и откликами, которые эта инструкция имеет с мест, со стороны управляющих банками и т. д., что это по существу говоря, вредительская инструкция. Она внесла такую огромнейшую путаницу в кредитование сельского хозяйства, что запутала всех. (Постышев. Правильно.) Буквально вой стоял у местных организаций. И эта инструкция действовала почти до последнего времени. Только в последнее время, когда была создана комиссия в Госбанке, начинают разбираться, как бы привести это дело в порядок. Так запутали, что черт ногу сломает. (Москатов. Так было на аффинажном заводе.) Совершенно правильно.

Дальше, товарищи, в Госбанке существовала такая система кредитования промышленных предприятий, которую нельзя иначе назвать, как вредительской системой. Об этом говорят также и все арестованные участники троцкистской организации. Без разрешения правительства и партии систематически кредитовались сверх утвержденных планов ряд организаций, причем странно, что это кредитование проводилось по таким организациям, во главе которых, как правило, стояли довольно подозрительные люди, часть из которых мы уже арестовали и часть из которых на очереди у нас стоят — скажу прямо.

Сумма этих отпущенных кредитов превышала 1,5 млрд. рублей. Одному только Наркомпищепрому было отпущено 315 млн. руб., которые никак не были запроектированы, т. е. в правительстве этот вопрос не ставился. Такое же положение мы имеем и по специальным банкам. Я могу привести такие факты. По спецбанкам давались в явном нарушении финансовой и сметной дисциплины незаконно, сверх плана капиталовложения на сумму свыше 343 с лишним млн. руб. различным промбанкам. Я имею в виду только такие организации, как организации Наркомпищепрома, Наркомвнуторга и Всекопромсовета, капиталовложений из оборотных средств на сумму 362 млн. руб., убытки на списание невостребованных сумм 453 млн. руб. и т. д. Вот, товарищи, какое положение по Госбанку. Я бы мог привести еще ряд примеров по самой системе Наркомфина, в частности, по Курску, например, где возглавлял финансовую работу троцкист Кочкарин, который наделал немало дел. Но, мне кажется, что и этого достаточно.

Вот Наркомфин. Как себя в этом деле вел т. Гринько? Хоть раз он сигнализировал об этих явных беззакониях, которые имеются в системе Госбанка и подчиненных ему отраслевых банков? Ни разу т. Гринько перед ЦК, перед правительством не поставил вопроса относительно того неблагополучия, которое имело место со всеми этими делами. Я считаю, что т. Гринько, таким образом, должен будет, как и все другие ведомства, сделать соответствующий вывод из вредительства троцкистов и перестроить всю свою работу. Безусловно. Это имеет прямое отношение и к нему. Кстати, я должен сказать, что я считаю, что мы еще не все в Наркомфине вскрыли. (Голос с места. Безусловно.) Нам удастся, если он, конечно, будет помогать, вскрыть гораздо более серьезные вещи, чем мы имеем.

Разрешите, товарищи, перейти к другому ведомству. Я хочу задеть такое ведомство, как профсоюзы. (Постышев. Интересное ведомство.) Я называю ведомством, потому что несмотря на то, что они не хотят признать себя ведомством — мы общественная организация, у нас демократия и т. д.,— но все-таки во многом это худший вид ведомства... (Голоса с мест. Правильно.) со своим внутренним заскорузлым ведомственным самолюбием и нежеланием вскрыть те недостатки, которые имеются. И в этом ведомстве я хочу коснуться факта, связанного с работой Соцстраха.

Если троцкисты и вся эта мразь ставили ставку на то, чтобы вызвать недовольство советской властью, то по ведомству Соцстраха, где задеваются непосредственно жизненные интересы рабочего класса, они это делать могли сколько угодно. (Петровский. Денег много.) Денег много, расходуются они бесконтрольно и поэтому обижать очень и очень много можно было. Как известно, Соцстрах возглавлял небезызвестный всем активный член контрреволюционной организации правых Котов. О своей вредительской работе в Соцстрахе он показывает следующее: «В системе ВЦСПС я возглавлял Соцстрах. Система работы, которая была мною создана в Соцстрахе по директиве Угланова, привела к организационной неразберихе, безответственности и бесконтрольности в расходовании средств. Учет и отчетность мною сознательно были запутаны. Мною широко практиковались незаконные списывания различных сумм, под видом «случайных потерь», «недостач», «нереальной задолженности», «сверхсметных расходов», «убытков» и др. В итоге, в течение последних лет, благодаря моему сознательному вредительству, разворованы сотни миллионов рублей из средств Соцстраха. Все это делалось мною с целью скомпрометировать в глазах трудящихся систему социального страхования». (Протокол от 5.11. 1937 г.)

Каковы же результаты созданной Котовым системы? Результаты вот какие: только выборочное расследование Комиссией партийного контроля и документальная ревизия, которая проведена по Соцстраху в Москве, Ленинграде и других городах установили, что, несмотря на списания, о которых говорит Котов, убыток за 1935 г. составляет 26 млн. рублей. Периферийные организации, конечно, тоже, поскольку создана такая система, расходовали средства, как хотели. В Челябинске, например, перерасход по административно-хозяйственным расходам составляет 1 млн. 136 тыс. рублей, по Белоруссии— 680 тыс. руб., по Свердловску — 919 тыс. и т.д. (Постышев. Украина.) По Украине я говорил, там очень много всяких вещей.

По самим центральным комитетам профсоюзов. Тут задевались и фонды Соцстраха и собственные профсоюзные средства. Только за 1935 г. зарегистрировано прямых растрат, просто воровства на сумму 1.200 тыс. рублей. Как же ВЦСПС реагировал на все эти дела? Получал ли он сигналы или нет? Я должен сказать прямо, что по большинству проверенных организаций материалы были и у ВЦСПС. Но чем он занимался? В лучшем случае он в виде наказания снимал людей, и только тогда, когда бывали совершенно вопиющие случаи, когда нельзя было замазать дело, тогда дело передавалось в суд. Но ни ВЦСПС, ни один ЦК профсоюза ни разу перед ЦК ВКП(б) или перед Комиссией партийного или советского контроля не ставил этих вопросов, не пришел и не сказал: «Помогите нам, что-то неладное происходит, мобилизуйте внимание на местах для выяснения всех этих дел». Ни одного такого случая я не помню. Больше того, когда отдельные члены партии жаловались, когда жаловались отдельные профсоюзники, то этих профсоюзников считали профсоюзниками второго сорта, которые забегают вперед и хотят критиковать это ведомство.

Заодно я хочу сказать и о такой вещи. Разве, т. Шверник, к вам не имеют никакого отношения взрывы на Горловке, в результате которых погибли рабочие, разве к вам не имеет отношения то, что происходило в Кемерово, разве к вам не имеет отношения та вредительская охрана труда, которая практиковалась на всех этих заводах? И разве хоть раз вы перед ЦК заорали: что делают хозяйственники, до чего доводят? Ни разу вы этого не делали и вместе с хозяйственниками покрывали все эти дела, боясь замарать мундир своего ведомства.

Я хочу рассказать здесь и по Наркомхозу. Тов. Комаров тоже, видно, человек из таких людей, которые стесняются выступать на этой трибуне. А на деле и у него вредительства и всяких пакостей имелось немало, пакостей, которые сознательно проводили троцкисты и правые. Кстати сказать, вопросы коммунального хозяйства, вопросы бытовые, которые непосредственно касаются каждого работника, каждого жителя города, эти вопросы очень близки каждому. И тут, если говорить об установке троцкистов на то, чтобы вызывать недовольство рабочих, здесь тоже имеется довольно широкое поле для их деятельности. А вскрытые здесь нами факты, вскрытые следствием вещи показывают, что коммунальному хозяйству троцкисты и правые уделяли очень и очень большое внимание. Я уже не говорю о том, что центральный и местный аппарат Наркомхоза засорен всякого рода чуждыми элементами, в том числе троцкистами и правыми.

Я здесь перечислю лишь конкретные факты вредительства. Небезызвестный вам Василий Шмидт показывает, какую вредительскую работу он развернул в Хабаровске и Владивостоке, создав для этого специальную организацию. Один из членов этой организации Афанасьев показывает, что по заданию Шмидта они сорвали строительство дома специалистов и вызвали недовольство при той жилищной нужде, которая имеется; сознательно сорвали, заморозили строительство первого дома горсовета, сорвали строительство Чердынстроя и тормозили всячески жилищно-коммунальное строительство для рабочих и служащих завода № 83, в результате чего они вызвали опять-таки огромное недовольство рабочих.

Другой факт: в Азово-Черноморском крае. Вредительство в коммунальном хозяйстве осуществлял начальник крайкоммунхоза Мальтер, который, например, дает в своем показании следующее: «По моей инициативе была запроектирована постройка в Ростове Краевого Дома Советов, общей кубатурой в 420 тыс. кубометров. В строительстве этого здания я провел ряд вредительских действий. По моему распоряжению был вырыт котлован и заложены подушки под 11-этажное здание, а когда эта работа была выполнена, я отменил свое первоначальное распоряжение и предложил выровнять площадку на месте котлована». (Шкирятов. Это относится к работе Комарова.) Дальше он перечисляет ряд конкретных фактов, каким образом, он срывал строительство бань, прачечных и т. д. и т. п.

Как видите, и к такому тихому ведомству, как Наркомхоз, который возглавляется т. Комаровым, вредители, троцкисты и правые — имеют прямое отношение. (Молотов. Хорош гусь был и зам. наркомхоза Владимиров, арестованный еще до этого. Хорош был гусь!) Это просто жулик. (Молотов. Года два был замом наркома.) Года два был замом наркомхоза, которого мы арестовали в прошлом году и он оказался просто жуликом. (Голос с места. В Одессе был троцкистом. Столяр. Он ушел и по линии Наркомхоза работает... Далее не слышно. Шкирятов. Сволочь отчаянная, а т. Столяр настаивает, чтобы в партии его восстановить.) С чем и поздравляем т. Столяра. (Каганович. Значит, хорош жулик, что успел удрать.)

Разрешите остановиться более конкретно на ведомстве Наркомвода. Я думаю, что здесь т. Пахомов немножко поскромничал, чуть-чуть, у него гораздо хуже дела обстоят на самом деле. Я хочу привести ряд фактов в дополнение к этому выступлению т. Пахомова, которые характеризуют, что положение в Наркомводе требует чрезвычайных мер для того, чтобы выправить то положение, в котором они сейчас очутились. Прежде всего, я хочу назвать положение с этим делом. У нас вскрыты организованные группы в Москве в центральном аппарате, в Горьком, в Новосибирске, в Красноярске, в Иркутске, в Семипалатинске, в Ростове-на-Дону, в Киеве, в Гомеле, в Ленинграде, в Перми, в Хабаровске, в Куйбышеве, в Баку,— т. е. нет почти ни одного речного или морского пароходства, которое бы не было задето вредительской, шпионской, диверсионной деятельностью правых или троцкистов.

Нами арестованы в центральном аппарате 23 чел. во главе с некоторыми большими людьми из аппарата, по Московско-Окскому пароходству заместитель начальника пароходства Самарцев — он сознался, в Верхне-Волжском пароходстве — Кувшинов — заместитель начальника пароходства — он сознался, Сердюков — по Днепровскому пароходству, по Двинскому пароходству — начальник пароходства Голованов — сознался, по Северо-Западному пароходству бывший начальник пароходства Шейбухов, по Камскому пароходству — во главе с начальником пароходства — Югов и Куликов, по Куйбышевской группе — Батурин, в Баку — Савиных, в Ростове — Даниченко и т. д.

Фактически кто заложил эту организацию? Заложил ее Угаров, известный профсоюзник, троцкист (Голоса с мест. Правый. Ударов, видимо.) и затем Быстров, который потом возглавлял ЦК профсоюзов, тоже правый. По директивам Томского они организовали все эту группу, по директивам Томского они вошли в блок с троцкистами и вместе с ними проводили вредительскую работу. Вот, например, что показывает бывший председатель ЦК союза Быстров относительно директив Томского: «В практической контрреволюционной работе у нас был полный контакт с троцкистами... О договоренности с троцкистами о совместных действиях я знал от Томского. В начале осени 1934 г., в разговоре с Томским, я вспомнил наших общих с ним знакомых троцкистов. Он спросил, где сейчас Ищенко — бывший председатель ЦК Союза водников... я ответил. Томский сказал: «Ими не надо пренебрегать. У нас с троцкистами блок (правда, временный), враг у нас общий и делать нам нечего. Надо объединить силы, конечно, не сливаясь организационно, и тогда удар будет более концентрированный». Ищенко тоже подтвердил все эти показания.

Кто же осуществлял руководство из центра? Два человека, которые непосредственно направляли дело: Томский и Рыков. Я не мог привести этих показаний раньше, потому что они получены только вчера, которые прямо показывают, что Рыков непосредственно руководил вредительской, диверсионной деятельностью на водном транспорте вместе с Томским. Вот, например, тот же Быстров показывает: «Рыков спросил меня: «Вы тот Быстров, который работал в Союзе водников?» Когда я ответил Рыкову, что я был председателем ЦК Союза водников, он сказал: «Михаил Павлович рассказывал мне о вас, вас он хвалит, вашей работой доволен. Что вы делаете теперь?» Я ответил, что работаю но строительству. «Я о другом»,— сказал Рыков. Я понял, что он спрашивает о работе в организации правых, и сказал ему: «Михаил Павлович поручил мне восстановить старые мои связи, я это сделал. У меня ведь остались еще связи в водном транспорте, сейчас они проводят работу со мной вместе. Я втянул и некоторых местных работников». Рыков прервал меня: «А люди крупные?». Я ответил, что вовлекал ответственных работников, начальников управлений, отделов, что на водном транспорте они проделали уже многое. «Михаил Павлович,— сказал Рыков,— мне говорил. Ну, что же, отлично. Работайте, только передайте вашим, чтобы действовали порешительней, а то у нас так: поболтать, побрюзжать любим, как до дела — в сторону. Надо решительней».

Каковы же планы, товарищи, были у них, у вредителей? Как рассказывает Быстров и все остальные арестованные, Бовин в том числе и все перечисленные мною, все они рассказывают одно и то же, планы были: срыв плана перевозок, увеличение аварий, срыв ремонта судов, вывод из строя судов, запущенность путевого хозяйства, развал диспетчерской работы, срыв мер по освоению мелких рек и т. д.

Я пока что хочу остановиться на авариях, потому что через аварии, мне казалось, ведомство Наркомвода, которое возглавлял Н. И. Пахомов, могло бы давно уже вскрыть кое-что. Я назову только количество аварий в 1935 и 1936 годах. Вот по пяти пароходствам: по Волжско-Камскому в 1935 г. было 1846 случаев аварий, а в 1936 г. только до 1 октября зарегистрировано 2.849 (Голос с места. А он докладывал, что уменьшилось.) По Верхне-Волжскому пароходству за 1936 г. было 963 аварии, против 576 случаев аварий в 1935 году. В Западно-Сибирском пароходстве на 1.Х.36. г было 1866 против 1610 в 1935 г., Северное пароходство в 1935 г.— 1018, а на 1.Х — 1590 аварий.

Расследование случаев этих аварий проводилось во всех случаях. Как сейчас показывают, много и диверсионных актов и аварий было проведено по сговору с контрреволюционными троцкистскими организациями. Часто люди, проводившие аварии и диверсии, входили в комиссии по расследованиям аварий и поэтому замазывали все. Даже в тех случаях, когда приходили люди нейтральные, Наркомвод ни разу не проводил расследование таким образом, чтобы дать хотя какую-нибудь зацепку Наркомвнуделу.

Тут в порядке самокритики разрешите сказать, что и органы Наркомвнудела очень плохо работали в этом деле. Транспортный отдел работал очень плохо. Они могли бы, зацепившись за ряд наиболее вопиющих случаев, катастроф и диверсий, могли бы, зацепившись, кое-что вытянуть дальше. Было несколько случаев прямых диверсий.

Вот, например, в результате диверсии в Енисейском пароходстве было выведено из строя семь судов: «Ян Рудзутак», «Колхозник», «Северный», «Обь», «Сталин», «Илим», «Арон». В Западно-Сибирском пароходстве, по показанию арестованных, пять судов было сознательно выведено в результате диверсий.

Конкретно эти диверсии проводились следующим образом. Например, показание одного из диверсантов, члена троцкистской контрреволюционной организации Рослякова, в Красноярске. Он показывает следующее: «На протяжении 1931–1936 гг. по прямой директиве Сидельникова троцкист Дементьев, плавая капитаном ряда судов, систематически совершал аварии, рассчитанные на то, чтобы сорвать план перевозок. Дементьев в 1932 г. произвел крупную аварию парохода «Ян Рудзутак». Последствиями аварий явился материальный ущерб, исчислявшийся свыше 200 тыс. рублей. В 1933–1935 гг. Дементьев учинил аварии путем длительных посадок на мель пароходов «Колхозник», «Северный» и «Обь», на которых он плавал».

Таковы, товарищи, некоторые факты из вредительско-диверсионной деятельности троцкистов и правых на водном транспорте. После этих фактов, я должен сказать, что, конечно, речь т. Пахомова была более чем скромная. (Смех, шум в зале.) Я думаю, что ему не следовало бы стесняться, а сказать гораздо более полным голосом и сделать соответствующие выводы.

Я, товарищи, немножко затянул, я могу по каждому ведомству кое-что рассказать. (Голоса с мест. Расскажи, полезно. Молотов. По Наркомлегпрому. Голоса с мест. Накромлегпромом интересуются. Молотов. Тут т. Любимов что-то сидит и молчит. Голос с места. Он считает, что у него нет вредительства. Любимов. Я записался, товарищи, прошу дать мне слово.) По Наркомлегпрому, товарищи, я должен сказать следующее, что мы только сейчас, по существу говоря, начинаем разворачивать дело по Наркомлегпрому, хотя по этому ведомству у нас осуждено довольно значительное количество — 141 человек из активных вредителей и диверсантов, из которых довольно значительная группа расстреляна по постановлению суда. (Любимов. Это на периферии.) А вас не касается периферия? (Голос с места. Он не отвечает за периферию.) За периферию он не хочет отвечать, это не его дело.

Так вот, товарищи, я должен сказать прямо. Мы пока что подбираемся к Наркомлегпрому, по-настоящему еще за жабры не взяли. Но у нас есть основания полагать, что мы тут нападем на очень крупную организацию шпионско-диверсионную, которая из года в год проводила работу в аппарате Наркомлегпрома. Тем более было легче проводить, что мы здесь имеем чрезвычайно заскорузлые кадры ведомственников, причем с примесью всяких текстильных уклонов, текстильного патриотизма (Голос с места. Правильно.), которые были использованы троцкистами, правыми вовсю, в особенности правые здесь пользовались.

Мы имеем сейчас конкретные факты вредительства по Иванову, в Ленинграде и в ряде других мест. Например, в Ленинграде на швейной фабрике вскрыта наряду с террористической группой, группа, которая занималась и вредительством, которая систематически выпускала массовый брак продукции, довела цех швейной фабрики просто до развала, и вся работа провалилась. Кроме прочего проводила работу по срыву стахановского движения, всячески дискредитировала стахановцев. По кожевенной промышленности, по линии Госсуррогата, мы имеем ряд материалов, характеризующих развал. Главным образом, вредительство проводилось в Иванове. Мы имеем довольно крупные факты вредительства. И что важно, важно то, что вичугские события были организованы, по показанию арестованных, правыми, которые использовали меньшевиков в этом деле, но руководили этим делом непосредственно правые. Последние продовольственные и всякие «затруднения», искусственная организация всяких очередей, тоже были организованы правыми. Таким образом, по Наркомлегпрому мы имеем громадную уйму фактов, показывающих, что в Наркомлегпроме не все благополучно.

Я Наркомлес опускаю, хочу остановиться еще на одном ведомстве, которое отличается большой скромностью, я имею в виду Наркомсовхозов. (Постышев. По Наркомзему парочку слов сказать надо, организация важная.) По Наркомзему тоже имеется уйма фактов. В Наркомземе имеется вредительских и диверсионных групп очень много. (Голос с места. И правые там есть.) Вряд ли я буду здесь перечислять факты. По Наркомзему мы имеем следующее: по Харьковской области М. дает показания, что они занимались вредительской деятельностью в сельском хозяйстве. По Киевской области и вообще по всей Украине дают показания все арестованные и в Азово-Черноморском крае, говорит Одинцов, что на Украине существовала довольно разветвленная организация правых, которая сомкнулась с националистами и с троцкистами. (Постышев. Правильно.) И которая проводила фактически вредительство в сельском хозяйстве. (Постышев. Корни здесь имеются в аппарате Наркомзема.)

А теперь, разрешите по Наркомсовхозов некоторые факты. Мы довольно крупных работников арестовали. Как известно, работал там небезызвестный Преображенский, затем работал Пекирь-Орлов, старый знаменитый зиновьевец, Рубинчик, бывший директор совхоза «Гигант», бывший нач. планово-экономического управления. (Голос с места. Этот знаменитый Рубинчик.) Южак — директор совхоза и ряд других работников Наркомсовхозов. Мы здесь, товарищи, наряду с общими сведениями, которые мы имеем по вредительству, диверсиям и т. д., которые были проведены по линии Наркомсовхозов, в особенности в части запутывания финансового положения Наркомсовхозов, мы имеем здесь следующие конкретные факты, которые троцкисты использовали не только для организации диверсии, но и для повстанческой работы.

Вот, например, диверсионные акты, которые были произведены по таким краям и областям: по Западной Сибири, Азово-Черноморскому краю, Саратовскому, Челябинскому. Например, в свиносовхозе «Восход» Челябинской области вскрыта группа в составе пяти человек, во главе этой группы был Дубасов, в 1935 г. исключенный из партии, Лободин, техник-свиновод, Коновалов — бригадир и т. д. Они занимались вредительской деятельностью тем, что давали негашеную строительную известь в качестве подкорма свиньям, которые потом дохли, наконец, подожгли совхоз.

Таким образом, в Наркомсовхозе положение не лучше, чем в других ведомствах, а похуже, и тем более непонятна скромность т. Калмановича, который пытается пройти вокруг этого дела и отмолчаться.

Вот, товарищи, я привел по отдельным ведомствам ряд фактов. Здесь речь идет не о том, что мы поставили доклады двух ведомств, речь идет о том, что мы имеем в каждом ведомстве отдельные диверсионные, шпионские, вредительские акты, которые должны быть учтены для того, чтобы перестроить работу ведомств и чтобы ведомства выступили здесь и, по крайней мере, нам сказали, что же они собираются делать. Конечно, товарищи из каждого ведомства могут рассказать здесь немало о своих достижениях. (Голос с места. Сейчас не об этом идет разговор.) Да, сейчас не об этом идет разговор.

Но я хочу сказать, что нельзя все факты относить к троцкистам, нельзя говорить, что троцкисты внедрились во все организации и представляют реальную силу. Чепуха это, конечно. Эти силы невелики, вредительская деятельность не ахти как нас может откатывать назад от наших достижений, но тем не менее, чтобы двигаться быстрее и в особенности без того, чтобы не видеть этих дел впредь, мы должны на это обратить серьезное внимание, иначе мы будем двигаться вперед медленно.