Глава 7. Народный социализм

Сколько помнит себя человек, существовала его мечта о лучшей жизни, о “золотом веке”, которого никогда и нигде на земле не было. Во все исторические времена эта мечта приобретала различные формы, рождала определенные надежды, чаяния, ожидания. Она выражалась в утопиях и псевдоутопиях. Она питала могучие народные движения. Она формировала пласты народного сознания и мировоззрения. Она лежала в основе понимания добра и зла, того, что справедливо, а что - нет. Но все попытки реализовать эту мечту, то ли воплощенную в большой социальной теории, то ли в разбушевавшейся народной стихии заканчивались довольно плачевно.

Казалось бы, что Россия в ХХ столетии вплотную подошла к воплощению этой вековой мечты. Здесь было широкое и даже агрессивное стремление народных масс, осознавших несправедливость существующего общественного устройства, изменить порядок вещей, здесь активно насаждались и находили отклик в сердцах людей теории, в которых провозглашались идеалы и ценности нового светлого будущего. Все оттенки и разновидности этого ранее невиданного стремления к новой жизни с вступлением России в новейшую эпоху слились и облеклись в единое понятие “социализм” или “коммунизм”.

По большому счету, коммунизм — это попытка создать рай не на небе, а на земле, неважно, воплощены ли его идеи в трудах просвещенных людей или в головах простого народа. Поэтому пока будут сохраняться общественные изъяны и несовершенства, пока у людей не исчезнет чувство социальной несправедливости, до тех пор и будут будоражить человечество мечты о подлинном счастье, истинной свободе, настоящем равенстве и братстве.

Парадокс заключается в том, что несмотря на универсальность идеи коммунизма-социализма, ее исторические формы преходящи и определяются состоянием общества, в котором они находят распространение. Они могут, словно пожар, охватить широкие слои населения, они, наоборот, могут переживать откат, как, например, сегодня, но они не могут исчезнуть никогда.

После революции в России слово “социализм” проникло в самые отдаленные уголки страны. Его несли в гущу народных масс большевистские агитаторы, рабочие заводов и фабрик, возвращавшиеся с фронта и поднахватавшиеся всяких идей солдаты. Разумеется, каждый толковал социализм по-своему в зависимости от того, как он усвоил и понял то, что говорилось от имени социализма. Даже дремучие мужики, ранее не отдававшие себе отчета в своих мыслях, вдруг обнаружили, что они, оказывается, кое-что знают о нем. Стали соображать, что социализм — это свобода, земля, равенство, хлеб, мир. Дальше — больше: ожили вдруг смутные и неопределенные ожидания блаженной и райской жизни, столь характерные для состояния социального катарсиса, возникло неизбывное стремление немедленно добиться ее. Но чтобы достичь этого, втолковывали агитаторы, нужно уничтожить “кулака”, “толстопузого буржуя”, а заодно — и “попа”, который истинный путь не указывает, а только мозги затуманивает, рассказывая о “воздаянии в загробной жизни”. Наступила эпоха “Чевенгура”, которая вылилась в кровавую междоусобицу, суровую и жестокую систему военного коммунизма — неизбежное следствие попыток быстрого и решительного воплощения на практике коммунистических идей в отсталой и разоренной, охваченной войной стране. Гражданская война нанесла колоссальные потери, от нее мало кто выиграл, а идея немедленного коммунизма потерпела полное фиаско. Но не об этом речь в данной главе. Они — лишь предыстория к тем событиям, которые разыгрались в двадцатые годы. Очевидно, что в этот период советское общество внутриутробно переживает результаты революции, гражданской войны, несбывшиеся чаяния и надежды, связанные с попытками немедленного введения коммунизма и ожиданиями мировой социалистической революции. Прежние идеи еще живут, но они препарируются сообразно с новой обстановкой. Отражением этого явилась политическая борьба в высших эшелонах власти, партийные дискуссии о социализме и о выборе путей дальнейшего развития страны. Обычно все эти события в литературе рассматриваются в отрыве от состояния самого общества, от тех процессов, которые в нем происходили, от того, как новые явления, порожденные самой ситуацией, выражались не только во взглядах вождей и политиков, но и тех, кто за ними стоял, и как все это, в свою очередь, отражалось на конкретном ходе событий. Конечно, есть грубая схема “Краткого курса”, где этим процессам дается жесткая классовая и идеологическая оценка, но мы погрешили бы против истины, сказав, что она базировалась на точном знании и учете реального расклада сил и социальных движений.

Обращаясь к комплексам писем, которые позволяют делать общественный диагноз, нельзя не обратить внимание на появление в середине 1920‑х годов внушительного пласта документов, посвященных рассуждениям авторов о социализме. Чем было вызвано это массовое явление, какие побудительные мотивы лежали в его основе, какими были новые (или старые) представления о социализме в этот период, как соотносились они со взглядами наверху — вот вопросы, которые встают перед читателем.

Конечно, каждый понимал социализм по-своему в меру, так сказать, своей образованности или серости. Интеллигентский книжный социализм, который довольно хорошо известен, заметно отличался от того социализма, который усваивал крестьянин из чтения газет и вдруг решивший “со своей колокольни” порассуждать на эту тему. Поразительно, но именно от крестьян исходило больше всего писем — своеобразных трактатов о социализме, тогда как главный носитель идеи — пролетариат почему-то откликался на нее менее активно, ограничиваясь, за немногими исключениями, в понимании социализма тем, что ему внушала печать, которая, кстати, освящала все, что делалось в стране, именем рабочего класса. Сказывалась и назойливая пропаганда, которая была прежде всего направлена на рабочих. Но отсюда же следовала и более острая реакция последних на всякого рода извращения, расхождение слов и дел, отклонения от провозглашаемых официальной пропагандой социалистических принципов, поступавшая чаще всего в малых формах: в виде сигналов, заметок, коротких сообщений в “Рабочую газету”, “Труд” и другие издания. О том же, кстати, свидетельствовали информационные сводки политорганов о настроениях в народе.

Конечно, писать обширные письма, требующие размышлений и “глубокого продумывания” в обычной жизни, заполненной повседневными хлопотами и заботами, склонен был далеко не каждый, и все-таки находились “чудики”, как их называли окружающие, готовые поделиться с миром своими идеями и соображениями. И как только все газеты заговорили о построении социализма, количество таких людей быстро увеличилось. Так, в одном из дел фонда “Крестьянской газеты”, относящихся к 1927 г., хранится цикл посланий “дорогому брату идейному коммунисту”, весьма смахивающих на горячечный бред, который состоит из критики всего и вся, нелепых пророчеств якобы в предчувствии вселенской катастрофы, перемежаемых поэтическими перлами вроде: «Черный бес сорвался с цепи, с гиком гонит весь народ».¹* Другой образчик “размышлений” представлял Иван Разумникович Лошманов из деревни Будылихи Нижегородской губернии — “автор изобретения”, которое, в свою очередь, «состоит из 13 изобретений», о том, как покончить с войной на земле. Чтение этих бесконечных “изобретений” невозможно по причине отсутствия какого-либо здравого смысла и наводит на мысль, что автор явно не в своем уме.²* К сожалению, надо сказать, что количество такого рода материалов достаточно велико. Но не о них речь, нас больше должны занимать письма, где все-таки содержатся какие-то вразумительные мысли.

Одной из краеугольных идей социализма и коммунизма, под флагом которой прошли годы великих потрясений, была идея мировой революции, глубоко проникшая в массы, выраженная популярными строками «мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем». В первой половине 1920‑х годов это настроение еще давало себя знать. Еще не остыла память об острых классовых сражениях, а газеты вовсю трубили о том, что буржуазия на Западе только и ждет, как бы развязать новый поход против республики Советов. Еще живы были надежды на то, что рабочие и крестьяне за рубежом в самом скором времени свергнут власть капиталистов и помещиков. Например, Т. Г. Безуглый из села Ново-Андреевка Новгороновского района Александровского округа Екатеринославской губернии так трактовал неизбежность мировой революции:

Грядущая революция на Западе и Востоке.

В предыдущих главах я пришел к заключению, что буржуазные государства Запада и Востока катятся по наклону плоскости социальной революции. Исследуя способы производства и обмена, установленные буржуазией, я замечаю, что гангрена охватила весь строй буржуазии Запада и Востока. Я вижу полное отсутствие каких бы то ни было научных и гуманных основ. Безумное расточение буржуазией плодов рабочекрестьянского труда, жажда наживы достигла небывалых размеров. Я вижу, что во всех рейхстагах и парламентах буржуазных государств и их выборы и перевыборы проходят слишком неудачно для буржуазии, что с каждым разом в перевыборах рабочие и крестьяне проводят коммунистов, и я, крестьянин, с восторгом приветствую приближение дня, когда «Долой буржуазию!» крик вырвется из всех уст трудящей массы Запада и Востока. И с тем единодушием, с которым провозгласилась Советская республика России и Украины 25 октября, и теперь рабочие и крестьяне Запада и Востока, беря пример [с] последнего строя, а именно СССР, где по воле рабочих и крестьян под руководством коммунистической партии, беря на себя роль быстро изучить машину социалистического строя СССР. Я вижу, что буржуазный способ жизни Запада и Востока заканчивает свое существование...

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 2. Д. 18. Л. 327‑328 (об). Подлинник. Рукопись.

Как видно из начала документа, отправленного автором в “Крестьянскую газету” 23 октября 1924 г., — перед нами лишь отрывок из сочинения на злободневные политические сюжеты. Правда, других глав этого сочинения в архиве найти не удалось, но и публикуемый отрывок дает представление о его характере. Особой оригинальностью он не отличается, повторяя в сжатом виде то, что писала на сей счет печать, и примечателен скорее языком и стилем изложения. Однако свидетельством того, как воздействовали эти идеи на население, особенно на молодежь, является письмо А. Фатина из деревни Федоровка Дубровской волости Бежицкого уезда Брянской губернии от 12 августа 1924 г.

Не страшимся капитализма.

Прочитав “Крестьянскую газету” № 38, в каковом напечатана статейка о приготовлении к войне заграничной буржуазии, старики нашей д. Федоровки Дубровской вол., Бежецкого у. сильно ужаснулись неслыханному чуду, которое совершает заграничная буржуазия своею изобретательностью способов для уничтожения рабочих и крестьян. Но зато молодежь, а особенно призывники 1902 г., только улыбались и говорили: «Пущай изобретают, это для нас не страшно, все эти ее изобретения лягут на голову самой же буржуазии, потому [что] мы уверены, что рабочие и крестьяне заграницы не станут стрелять своего брата, рабочего и крестьянина СССР, и рабочие с крестьянами заграницы в настоящее время находятся в цепких руках буржуазного капитализма, но когда буржуазия вооружит своих рабочих и крестьян, тогда ослабеют когти буржуазии и выпустят свою жертву, которую полные столетия держат в кабале и угнетении. Мы же, призывники 1902 г. д. Федоровки, будем готовы каждую минуту стать в ряды нашей непобедимой рабоче-крестьянской советской Красной Армии и клянемся сложить наши головы за народное освобождение от капитализма. Нам не страшен капитализм и его смертоносные изобретения, и твердо надеемся, что наша рабоче-крестьянская Красная Армия даст последний и решительный отпор капиталистам заграницы, потому что красные командиры будут действовать не так, как действовали командиры капитала во время русско-германской войны: где русские берут верх — там отступление, где русских чистят как репу — там наступай. Пусть все комкурсы готовят нам самых энергичных и стойкомужественных красных командиров, да не будет того во веки, чтобы буржуазия могла победить нас со своими адскими ракетами смерти, семипудовыми бомбами и дальнобойными пушками. Пусть советское правительство ждет от нас, призывников 1902 г., стойких мужественных борцов против буржуазии, за советское правительство и ее передовой авангард — партию РКП (б) и за крепкий союз рабочих и крестьян тверже каждый шаг! Да здравствует победа пролетариата над капитализмом! Да здравствует рабоче-крестьянская советская Красная Армия и ее командиры! Да здравствует последний и решительный отпор буржуазии! Да здравствуют наши революционные вожди пролетариев М. И. Калинин, Л. Д. Троцкий, Л. Б. Каменев и другие! Да здравствует память Владимира Ильича Ленина! Да здравствует наш доблестный авангард РКП (б)! На тебя, друг, одна надежда рабочих и крестьян за их освобождение из когтей капитала.

Корреспондент Фатин Андрей.

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 2. Д. 18. Л. 40‑41 (об). Подлинник. Рукопись.

Письмо может вызвать улыбку своей бравадой и самоуверенностью, имевшими, надо признать, место в настроениях молодого поколения, формирующегося в атмосфере социальной борьбы и примитивного классового воспитания. Чувствуется эйфория недавней победы в гражданской войне, отложившаяся в сознании как важный успех в схватке не только с российской, но и мировой буржуазией, уверенность в том, что «от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней». Такой тип людей всегда был готов откликнуться на призыв идти защищать с оружием в руках идеи социализма по всему миру. Среди писем нередко попадаются заявления с просьбой отправить авторов в ту или иную “горячую точку”.

Однако господствующее в обществе настроение — это боязнь новой войны, воспоминание о пережитых совсем недавно бедах, страданиях и лишениях. Так что вполне понятно, что «старики... ужаснулись», читая газетные статьи о подготовке капиталистов к войне с Советской Россией, которая им казалась пострашней “империалистической”. Технические изобретения в военном деле, с которых началось перевооружение армий в ряде государств вызывали чувство тревоги, недоверие в низах к “людям науки”, которые непрерывно совершенствуют средства массового уничтожения и создают ужасные изобретения, вроде “гиперболоида инженера Гарина” в популярном произведении известного писателя А. Толстого. О том же говорит письмо от некого “гражданина свободной мысли” в “Крестьянскую газету” от 17 марта 1926 г.:

К людям науки

Все меры принять для разоружения всего народа, слово “война” заменить словом “мир”, вместо обмена газов и бомб — обмен любви и доброжелательства. Зло, газ, и бомбы и танки приносят большое несчастье, в особенности низовому люду. Кто этими страстями будет управлять? Конечно, низовой класс. А кто будет глотать удушливые газы и нюхать порох? Тоже они. А кто оставит сирот, калек? Тоже низовой класс. Крестьянство, на каковое сильно отражаются военные дела, оно уже ждет этого времени полного разоружения.

Почему это так получается, что низовой класс, в особенности крестьянство (скажем, всех стран), знает, что это указанное зло приносит вред именно низовому классу. Зачем же они воюют? Очень просто. Народ темный, постоянно занят своим делом, до политики мало доходит. А люди науки сплетают такую хитрую сеть, что он должен идти и убивать других крестьян и рабочих, а другие — тебя.

Для того, чтобы уничтожить все это зло, нужно сознать это людям науки, которые должны раскрывать все это зло наружу и обличать те вредные элементы, которые на это грязное дело увлечены, а нам, низовому классу, — уметь подразделять науки вредные и полезные: науке любви и объединения для блага народа возводить честь и место, а вредной науке говорить прямо: «Позор вам! Полированные звери, время вам подумать и опомниться».

Здравая наука говорит, что мир должен совершенствоваться, но не для того, чтобы всех уничтожить, а для того, чтобы всем хорошо жилось. Хорошая жизнь заключается в дружбе, но не во вражде, роднись, граж[данин] свободной мысли.

Я бедный и малограмотный природ[ный] мужик, после долгой мысли пришел к такому убеждению, что долг науки, во-первых, не быть самому акулою и открывать все нехорошие поступки акул. Полезно распространять это за границей, где их так много.

К людям науки

Зло не погасишь злом, потому что сама сила никогда не уничтожит сама себя, а для этого нужна какая-нибудь другая сила. А вот добро, любовь в корне прекращают зло, это факт неотрицаемый, для любви и добра нет врага. А сколько зло и ненависть ни увеличивать, а все-таки это зло может победить только дружба, любовь и добро. Поглядите хорошенько и подумайте, насколько враг человек-человеку, устраивает какие страсти, удушливые газы, танки, истребители, дальнобойные орудия, — и все это выдумывают люди, считающие себя умными и образованными. Но я, как мужик от сохи темной и глухой деревни, говорю этим образованным людям: «Вы дрессированные звери, даже вы ближе к хищным зверям, чем темный люд, нравственное учение совсем отсутствует». Ученые люди ради своего блага устроят какие угодно пакости, только бы получить за это больше жалованья. Таким умным людям грош цена. Скоро придет время — эта честь будет позором. Нужно напомнить, что злу нет конца, но на сильного найдется сильный, на храброго — храбрый, это идет из давних времен.

Писал бы я еще, но может быть, это бесполезно. Получил “Крестьянскую газету” от 16 февраля сего года, статья “Опасность новой войны не миновала”. На эти страшные вещи ответить акулам всех стран только так.

Гражданин свободной мысли

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 4. Д. 198. Л. 52‑55. Подлинник. Рукопись.

Проповедь дружбы, любви и добра, противостоящих злу и насилию, которые несут ученые люди, “полированные звери” (т. е., несмотря на полученное образование, оставшиеся в сущности зверями), а таких, как внушали газеты, особенно много состоит на службе “акул империализма” — вот смысл письма. Хорошая жизнь наступит только тогда, когда весь мир разоружится, когда вместо ненависти установится царство взаимного доброжелательства, любви и согласия.

По мере стабилизации обстановки в мире и внутри СССР идея мировой революции постепенно тускнет. Вместо этого на повестку дня вставал вопрос о том, можно или нельзя построить социализм в одной стране — СССР. Известны дискуссии по этому поводу в высших эшелонах власти. А как была воспринята эта идея народом? Как свидетельствуют письма, многим она пришлась по душе: теперь не надо ждать, когда рабочие и крестьяне других стран свергнут своих капиталистов и помещиков. Можно самим попытаться осуществить социализм на практике. Вместе с тем разрушительная энергия, унаследованная от предыдущей эпохи, не могла исчезнуть бесследно и должна была вылиться в какие-то новые формы и сказаться на представлениях о социализме. Тезис об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму, который, как считается, был придуман Сталиным, имел достаточно глубокие корни в настроениях общества и проповедь мира, согласия, добра и любви в качестве перспективы будущего общественного устройства, хотя и имела место в размышлениях авторов, но по большей части сводилась на нет унаследованным от времени чувством классовой ненависти, которым дышит содержание писем.

Каким же должен быть социализм, что препятствует его быстрому введению? Одно из писем, пришедшее из самых низов и относящееся к концу 1925 г., т. е. еще до того, как XV партийная конференция провозгласила курс на построение социализма в одной стране, пытается ответить на эти вопросы от лица людей, наиболее обездоленных нэпом, — безработных, естественно связывавших свои надежды только с будущим.

Вопросы. Может ли быть осуществлен коммунизм, то есть равная или почти равная жизнь для всех граждан Республики? Да, может осуществиться коммунизм, хоть не всемирный, не всесоюзный, а рабочему классу и крестьянству Советской России и не нужен всемирный коммунизм, так как он нужен только всему миру. Только для этого всем идейным коммунистам, в том числе и народным комиссарам, не надо быть новыми современными партиатками, то есть не выделяться благодаря своему образованию и умственному развитию от простых рядовых рабочих и крестьян, как отделялись первые патриатки от первобытных коммунаров, то есть не получать в месяц 192 рубля, не только тогда, когда был голод в Поволжье и умирали люди с голоду, но и сейчас, а никогда не выделиться от массы — иначе я имею право назвать новым патриарком любого народного комиссара, потому что знаю: они уподобляются первобытным патриаркам. Надо поставить вопрос перед всем крестьянством и рабочим классом, как они желают оплачивать труд всех не крестьян и не простых рабочих лучше чем самих себя или поровну пользоваться благами жизни. А кто боится равенства, тот и боится коммунизма, потому что без равенства нет и коммунизма. А если нельзя поравнять жалованье, то почему, потому что не хотят сами коммунисты, а если бы хотели, то рабочие и крестьяне стали танцевать от радости и возрадовались бы рабочие и крестьяне всего мира.

Я не могу подробней выразить все мысли, потому голодный безработный во вшах, словом, завидую недавно удавившемуся поэту Есенину и быть может встречусь с Есениным раньше, чем с красой природы — весной. Может быть, мне и жизни остается еще одна неделя, но все-таки я, любя трудовое крестьянство и простых рабочих, скажу. Пусть они все поголовно узнают, что говорила на 14 съезде новая оппозиция, а также и познакомить с дискуссией товарища Троцкого и разницу показать между троцкистами и зиновьевцами. А то я повсеместно слышал от простых разговорчивых крестьян и рабочих, что Троцкий был прав, что если бы партия ВКП послушалась его советов, то лучше бы стало жить им простым крестьянам и рабочими. Теперь о новой дискуссии то же говорят в одном же духе, если бы сделала партия, как советуют это сделать Каменев и Зиновьев и их единомышленники. Словом, каждый рабочий и крестьянин чувствует, что можно жизнь лучше устроить, чем она есть, то-есть, представить полную свободу слова. Ведь от слов как бы они не были грубы коммунистам не больно, а если больно слышать им коммунистам грубые слова, то не слышать еще хуже для дела коммунизма. Потому что истинные настроения рабочими не обнаруживаются, так как каждый крестьянин и рабочий боится сказать или писать Советской власти чем он ею недоволен, этой своей властью. И чувствует в смысле свободы слова и печати также тяжко как почти при царе, то есть если скажешь против власти правду, то есть свои недовольства и обиды, то опять не ... [неясно]. Раньше сажали за свободу слова революционеров, но и революционер легко может... [неясно]. Если я сумею избежать участи Есенина, то постепенно буду, несмотря на вши, на голод и прочее... [неясно] приеду.

Лобков Михаил Васильевич, Москва, Орликов переулок, 1‑й дом ночлега.

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 3. Д. 368. Л. 138‑139. Подлинник. Рукопись.

Автор, действительно, с большим трудом формулирует свои мысли, но скорее всего не из-за того, что “голодный” и “во вшах”, а вследствие “подпития”. В сознании путаются “партиаты”, т. е., видимо, по автору, партийные руководители, и “патриархи” первобытного общества. Все это сопряжено с мыслями о самоубийстве, свойственными пьяным в минуту невзгод, апелляцией к недавно ушедшему из жизни поэту С. Есенину. Под конец письмо становится совсем невразумительным, тем не менее то, как представляет себе автор коммунизм, можно уяснить. Главное — это “поравнять жалование”, и, если бы коммунисты действительно этого хотели, «то рабочие и крестьяне стали танцевать от радости и возрадовались бы рабочие и крестьяне всего мира». Второе непременное условие — это свобода слова, чтобы критиковать коммунистов-руководителей и «чтобы лучше жизнь устроить».

Следует заметить, что в рассуждениях простых людей о социализме очень часты были наивные реминисценции по поводу давнего и недавнего прошлого. «Какая разница между первобытными и настоящими [современными] людьми? — задавал в 1926 г. вопрос один московский рабочий и сам же отвечал — По-моему, никакой, потому что, как раньше, так и в настоящее время есть господа и рабы, но только в иной форме».³* Другой рабочий из Московской губернии отмечал: «Говорили, что [при социализме] все будут равны, а на деле как раньше, так и теперь, одни живут хорошо, другие плохо»⁴* А вот еще несколько вопросов рабочих: «Коммунисты не дворяне, но почему у них жены в шляпках ходят и прислугу имеют?», «Скажите, какая разница между министром и народным комиссаром? Например, жена Луначарского имеет на руках бриллиантовые кольца и золото на шее. Откуда это взято? Ответьте»⁵*, «Раньше нас эксплуатировали, но все ходили обуты и одеты, а теперь все ходят голодные и без дела», «Раньше в Кремль пускали свободно, а сейчас не пускают. А мы знаем, что мы граждане свободной страны».⁶* Эти и другие “неприятные” вопросы, заданные в рабочих аудиториях, были старательно зафиксированы органами ОГПУ. А вот целый блок подобных вопросов, сформулированный одним безработным в 1927 г. и отражающий определенную позицию: «Партия для государства есть дело частное. Почему компартия отменяет выборы там, где в президиум не прошло ни одного коммуниста, почему партия снимает беспартийных ответработников и сажает коммунистов? Почему партия командует советской властью? Вообще, что мы, беспартийные и все массы есть только сырье, на котором она обрабатывает свои грязные делишки, ведь социализм утопия и его не проведешь? Почему коммунисты, суясь везде в другие государства, озлобляют их на Россию?»⁷*

С социализмом тесно связана идея международной солидарности трудящихся. Официально она продолжала пропагандироваться в СССР, однако реалии советской действительности оказались таковы, что с этой идеей начали происходить удивительные метаморфозы, как показывают все те же острые вопросы рабочих: «Чем объяснить богатство Америки и благосостояние [ее] народа, ведь это капиталистическая страна, а капитал только угнетает народ; должно быть, американцы не завидуют нашему социализму?», «Во Франции и Германии свобода слова и печати, у нас этого нет. Так где же социализм? Там, где воля, свобода и печать или у нас в диктатуре ВКП(б)?»⁸* Естественно, что при подобных настроениях руководство стало стараться отгородить людей от международных контактов, и, как следствие, — такой вопрос: «Почему приезжающих рабочих делегаций из-за границы никто никогда не видел из наших рабочих на производстве?»⁹* Не от хорошей жизни довольно частыми стали высказывания против экономического сотрудничества и оказания помощи трудящимся других стран: «Иностранцы-концессионеры сосут соки из наших рабочих», «Вы английским рабочим помощь посылаете [во время забастовки 1926 г.], а свои с голоду дохнут.», «Америке продали нефть на 5 лет, а сами без топлива».¹⁰* Один безработный, прочитав газетные заметки о помощи китайской революции заявил: «На кой черт нам это? Деньги на них тратим, учим их, а свои люди с голоду дохнут».¹¹* Возникают отдельные сомнения в каких-либо позитивных результатах происшедшей революции: «Если бы не было революции, то наша страна была бы богаче Америки».¹²* Однако большинство людей стало связывать свои надежды со строительством нового общества, свободного от тех недостатков, которые имели место в реальной жизни.

В одном из писем, пришедшем в “Крестьянскую газету” 18 октября 1926 г. крестьянин Ф. А. Мартиан из села Дмитровка близ станции Рубанка Южной железной дороги в Белоруссии под впечатлением газетного чтения решил, что путь к коммунизму достаточно прост. Для этого нужно решить две главные задачи: спасти социалистическую революцию путем прочного союза рабочего класса и крестьянства против нэпмана, а также кооперировать все население, правда, кооперативы, как они к тому времени сложились, оставлять нельзя, надо сделать, «кой-какую реформу». Есть, конечно, и другие задачи, признает автор, но «они есть последовательные». Своими “оригинальными” выводами он поспешил поделиться с читателями. Но тут ему попался на глаза плакат, подвигнувший его на дальнейшие размышления:

Плакат “Ленин — знамя, оружие — ленинизм и задача — мировая революция”

Такого содержания плакат мне пришлось видеть у одной городской чайной, и я страшно изумился, видя такую задачу как мировая революция, ведь она нам не нужна. Революция — ведь это быстрое движение, и без кровопролития не может обойтись. К тому же нам тогда будет гораздо труднее и почти невозможно дойти до коммунизма. Нам не нужна такая задача, как мировая революция, а нам нужно такую поставить задачу: 1) побить капитал и 2) построить коммунизм. Для этого нужно сделать социалистическую революцию в одном государстве, что уже и сделано, побить в нем капитал и дойти до коммунизма, который будет лишь тогда, когда каждый человек будет эксплуататором, но эксплуататором не человека, а машины, чему мы можем использовать капитал — всемирную буржуазию. Через капитал и буржуазию построим коммунизм, и другого выхода нет, а использовать капитал и буржуазию можно, и легко. И меня немало удивляет то, что вот какое время уже прошло, как у нас произошла социалистическая революция и власть находится в руках трудящихся, а сделано очень и очень мало, а уже можно было бы стучаться у врат коммунизма.

Крестьянин Ф. Мартиан

Прошу вместить мою статью в газету.

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 4. Д. 24. Л. 232‑233 (об). Подлинник. Рукопись.

Не совсем ясно, как автор мыслит себе легко, без кровопролития, машины, которые имеются у мирового капитала и буржуазии, использовать для строительства коммунизма в СССР. О необходимости переходить к решению той же задачи писал в газету в середине 1925 г. Я. М. Рудиков из села Салтыково Бобровской волости Старооскольского уезда Курской губернии.

Тов. редактор! Почему наша РКП большевиков обошла коммунистическую программу и так далеко отсунула социализм? Все говорят, что мы еще не доросли до этого, а на самом деле с переходом на новую экономическую политику — нэп — уже государственный капитал по-моему поднялся, кажется, удовлетворительно и пора бы по-моему переходить к социализму, хотя бы частично. Новая экономическая политика дает рост государственному капиталу, рабочим и крестьянам — страшную безработицу и голод, а это не похорошему. Крестьяне все лоском без работы прядают и сюда, и туда*, нигде ничего, последние осьмыжки [осьмушки] доедая. А в нашем селе Салтыково ставит буркма** семь вышек, бурят, достав магнитную руду и очень ценную. Мне кажется, что теперь же нужно приступить к постройке шахты и завода. Как говорят, наше государство своими средствами построить все это скоро не может, и придется нашему государству обратиться за поддержкой в капиталистические страны или за займом или сдачей в аренду на несколько лет капиталистам других стран. По моему убеждению, этого делать не нужно. Как я смотрю из жизни теперь, в нашем селе Салтыково 500 дворов, более трех тысяч населения и из них тысяча пятьсот душ рабочих, которым совершенно делать нечего. Сто дворов — есть лошади, а 400 дворов безлошадных и отдают все равно на испол землю лошадным, а сами ходят как дураки, делать нечего. А лозунг «Кто не работает, тот и не ест». Но какой выход? А выход есть. Если так, то нужно нашей РКП большевиков перейти на путь к социализму примерно так: прислав в наше село Салтыково пять тракторов и грузовиков, отбив землю всех безлошадных к одной стороне и обрабатывай все государственным орудием, а люди есть. А граждане, как их земля вся будет обрабатываться, так всех повернуть на государственную работу проводить железную дорогу, строить и проходить шахту и завод для переработки руды, а коммуниями и совхозами, коллективами и трестами мы к социализму не дойдем. Я наблюдал жизнь коммуны около Старого Оскола в имении Колмыкова: подростки пашут, подростки скот кормят, а взрослые гужом один за одним ходят без дела, кроме [этого] у них работы нет, Теперь опять у нас сбоку совхоз в имении Кильхен в селе Коробково наблюдаю. Тоже совхоз всю землю передает на испол крестьянам: половина урожая совхозу, половина — крестьянам. Показательного ничего нет, как крестьяне работали раньше, так и теперь, а администрация живет себе как у бога за дверью, получает свое приличное жалованье, кушает себе по-барски, ездит тоже. Бывшие управители-спецы, может быть, от белых пришли, так как до 1923 г. их таких не видно было, а так как эти спецы правят совхозом! У нас есть неграмотные женщины, они могут лучше этих спецов давать на испол землю и получать половину себе, а половину тому, кто обрабатывал. Вот уже видно, сколько пользы со всего этого и чего мы этим достигнем, все расходится по карманам. А как я мыслю, этим можно упрочить жизнь хорошую, социалистическую. У нас можно отобрать артель плотников, артель столяров, артель каменщиков, артель вырабатывать кирпич и выжигать его, выжигать известку, артель сапожников, артель портных и рабочих — и давай работу! Народ без работы. Германия могла это поставить, а мы не можем. Это стыдно, да еще в рабоче-крестьянской власти. Вот тут-то и устроится все: и ясли, и школы, и больницы, как бы бани, сады и культурная обработка полей. Это нужно провести в обязательном постановлении для всей РСФСР, и тогда не будет такой безработицы и голода, а все будет работаться по плану и не будут ходить друг за другом, нечего делать, и спецам будет работа, а не одно жалованье.

Вот, т. редактор, если бы я имел средство, поехал бы в центр к т. Калинину и поговорил бы с ним об этом, как устроить эту жизнь, а теперь можно мне, видно все раньше нельзя было, но теперь можно.

Прошу отпечатать.

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 3. Д. 352. Л. 12‑12 (об). Подлинник. Рукопись.

___________

* Смысл выражения «лоском прядать сюда и туда» в общем-то ясен: «мыкаются туда и сюда», хотя само по себе оно скорее всего является выдумкой автора.

** Управление буровых работ Курской магнитной аномалии — крупнейшего месторождения железных руд.

Итак, порассуждать о социализме и даже поделиться своими идеями с руководством, считает автор, теперь самое время, хотя не ясно, почему этого «раньше нельзя было». Видно его недовольство новой экономической политикой, которая привела к «росту государственного капитала» и принесла рабочим и крестьянам «безработицу и голод». Об этом автор судит по своему селу, входящему в район острого аграрного перенаселения. Существующий излишек рабочей силы, по мысли автора, надо в обязательном порядке «повернуть на государственную работу», снабдив рабочих техникой, и строить по плану железные дороги, заводы и шахты. Помимо этого, под крылом государства создавать разнообразные артели: каменщиков, плотников и т. п. Вот тут-то все само собой и устроится, будет социализм, и не надо обращаться за помощью к капиталистам! Однако опыт коллективных хозяйств, автор отвергает на основании своих личных наблюдений. В них администрация присваивает себе привилегии, получает более высокое жалованье, ведет себя по-барски и в сущности эксплуатирует крестьян.

Как же все-таки добиться настоящего равенства? Определенные идеи по этому поводу содержатся в письме П. Ф. Пономарева из станицы Дурновской Хоперского округа Сталинградской губернии от 16 февраля 1927 г.

За практический социализм

С самого начала Октябрьской революции наша коммунистическая партия пропагандирует среди трудящихся за переход, за новое коммунистическое общество. Сколько этой бумаги, сколько денег на содержание пропагандистов тратит государство — и в результате бумага остается бумагой, а эти пропагандисты, поедающие по 50 да по 100 рублей, весь век готовы осуществлять коммунизм на бумаге. Все служащие-коммунисты стремятся своим жалованьем улучшить свое собственное хозяйство, если оно есть, если его нет, то стремятся этим жалованьем улучшить свое личное или семейное положение. А на бумаге? А на бумаге — за новое коммунистическое общество! Но какой же это коммунизм, когда каждый служащий и неслужащий старается укрепить свое хозяйство, набить свой карман. Разве так создают коммунистическое общество? Нет! Так укрепляют частную собственность. Приведу пример: был у нас коммунист Иван Молофеевич Степанов, с самого 25 октября 1917 г. боролся за Соввласть, занимал партийные и общественные должности, тоже ратовал за коммунизм и в результате нажился и стал краскупом*, торгует в нашей станице. Теперь он против коммунизма, за частную собственность, и не один он, много таких. Что же из этого видит крестьянин? Он видит из этого то, что всякий коммунист заинтересован в своем личном благополучии, а в практическом коммунизме он заинтересован на бумаге. Все мы замечаем, что в нашем государстве масса батраков, масса безработных. Как из батрака сделать свободного, а не подневольного трудящегося? Как безработному дать работу? Так! Чтобы наша батрацкая армия не вытягивала свою силу на поднятие частного хозяйства, которое является врагом коммунистического общества, чтобы безработные были обеспечены работой и работой на блага коммунизма. Для этого всех служащих-коммунистов нужно обязать создать в волостном масштабе коммуну, какая бы она профессионально ни была, втянуть в эту коммуну всех имеющихся в волости батраков, а безработных — стать первыми денежными членами, как получающих за свою службу деньги, купить необходимые материалы на эти деньги — таким способом все батраки и безработные будут физически создавать коммунальное хозяйство, а коммунист-служащий до тех пор, покуда он, служащий, будет целиком вкладать свое служебное жалованье в это коммунальное хозяйство, если же он, не получив должности, не получает жалованья, он должен физическим трудом участвовать в коммуне. При переводе на должность из одной волости в другую он должен браться на учет тамошней коммуной и действовать так, как описано выше. Коммунисты: крестьяне, портные, сапожники, столяры, маляры и т. п., тоже должны вовлекаться в эти коммуны. Только таким практическим коммунизмом мы можем добиться желаемых результатов. Только таким практическим коммунизмом мы можем из России нэповской сделать Россию коммунистическую.

Селькор П. Пономарев

РГАЭ.Ф.396. Оп.5. Д.30. Ч.1.Л.538-539. Подлинник. Рукопись.

___________

* Краскуп — красный купец.

Как похож этот “практический коммунизм” на перевоспитание трудом, которое позднее осуществлялось в ряде социалистических стран Востока! Вместе с тем идея о возможности всеобщего справедливого государственного регулирования сверху всего и вся, проистекавшая из утопического представления о назначении верховной власти, прочно засела в народном сознании и “проходила” в письмах вплоть до начала так называемого “социалистического наступления”. Вот, например, письмо крестьянина С. П. Романова из деревни Ниж. Акимовка (п/о Жиздра Брянской губернии), полученное 30 мая 1929 г.

В «Крестьянскую газету». (Для обсуждения правительства и рабочих и крестьян тружеников).

Необходимо создать единый фронт борьбы против нэпа.

Единая советская страна одна, которая защищает интересы трудящихся. Наше правительство старается поднять промышленность и сельское хозяйство, но трудящиеся С.С.С.Р. еще мало помогают в поднятии и этим тормозится наше достижение. Ленин при своей жизни сказал: нам необходимо в скором будущем перешагнуть своей промышленностью и сельским хозяйством самые крупные капиталистические страны: Америку, Англию, Францию и др. Т. Ленин в этом прав, этого и можно достигнуть, но вот при каких условиях. Если трудящие будут давать свои советы, как этого скорей достигнуть, еще нужно поднять финансовую часть страны, нужно объединить сельское хозяйство в колхозы, кустарей в артели, создать единый кооперативный союз. Ввиду того, что в нашей партии В.К.П.(б) получилось три течения, эти течения: троцкизм, правый уклон и наша действительная коммунистическая партия. Я, с своей стороны, смотрю так: много наших вождей отходят и уже отошли от нас от тружеников, стараясь дать жизнь лишь богатым, а на пролетариат нажмать и задавить его. Оставшим нашим любимым вождям совместно с стальной партией даю пожелание хорошенько перейти в наступление (чисткой партии) в надежде [, что] мы беспартийные труженики, да самые надежные, заменим сотню примазавших[ся] тысячами хороших, которых должны принимать чрез самое частое сито, дабы не попал чуждый ... [слово неясно]. В поднятии нашей страны, как то: промышленности и сельского хозяйства самую большую роль должна сыграть кооперация, она же даст отпор всем частным торговцам и вредителям-спекулянтам, но ее нужно перестроить на новый лад. Прежде чем дать предложение о переустройстве, я хочу подметить все недостатки кооперации. Наша настоящая кооперация не в состоянии продвинуть товары там, где они нужны. Пример: в Брянске много плугов, а в Курске нет, это не в точности, а примерно, а без отрицательно можно сказать, что в некоторых кооперативах лежат товары те, которые там не нужны в большом количестве: в других местностях они бы не лежали. В большинстве случаев отсутствует товарная и финансовая связь между кустарной и другими кооперативами. Много других неувязок в работе коопераций, это потому, что каждая кооперация делает по-своему, как ей [в]здумается, да и пайщикам трудно вносить разные пая. Пример: приехал в Москву пайщик кооператива из Брянска, на руках паевая книжка, а там и фунта хлеба не получишь в кооперативах, значит, должен быть торговец на помощь. Так при такой постановке кооперации нам не в состоянии убить вольную торговлю, а нам необходимо с ней окончательно покончить в скором будущем, так как накопление у нас уже есть, хотя недостаточно, но в пополнении можно вполне надеяться. Как же ее нужно перестроить? А вот как — по примеру профсоюза или как построено наше союзное управление. Объединить все кооперативы в одно целое, кроме кустарной, которая должна быть помошником нашему производству, но связь между этими двумя должна быть: в финансах и товарах по недостаче. Обсуждающие мое предложение безошибочно скажут: да это будет полная волокита, но это в корне ошибка. Если нет товара в отделении кооператива, того, которым нуждаются, то районное управление самостоятельно может перекинуть из районных заводов или отделений товар в ту местность, где он нужен, а если в районе нет, то в ЦИК кооперативов, у которого должно иметься все сведения о товарах. Но в случае недостатка какого-либо продукта или товара, таким управлением или построением можно все распределять точно. В паевых книжках должно быть указано имущественное положение, происхождение, лишение в праве гражданства и т. д. Чрез такое управление мы достигнем полное кооперирование населения и этим убьем нэпа.

Беспартийный крестьянин середняк Романов Сергей Павлович.

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 7. Д. 14. Л. 169‑170. Подлинник. Рукопись.

В письме, как видим, острее ощущается дух наступления, ненависть к “спецам”, раздаются призывы к повсеместной чистке аппарата с помощью рабоче-крестьянских масс. Центральная идея письма — преобразовать кооперацию в огромный, в масштабах государства, распределительный механизм на базе строгого учета и контроля. Надо заметить, что нечто подобное уже было апробировано в годы военного коммунизма и привело к беспримерной волоките и неуправляемости. Но автор, в силу или недостатка знаний, или плохой памяти продолжает пребывать в прежней иллюзии.

Главной идеей социализма является коллективизм, чувство братской взаимопомощи и сотрудничества. Считается, что в русском народе, воспитанном в духе общинных традиций, подобные свойства были очень сильны, и в этом коренилась его приверженность к социализму. Может быть и так, однако влияние общинных традиций на отечественный “народный социализм” может быть оценено весьма неоднозначно. Что касается уравнительности, то тут воздействие общины неоспоримо, что же до других качеств, то о них можно поспорить. Дело в том, что подавляющая масса писем на тему о социализме больше всего пеняет на отсутствие коллективизма и товарищеской взаимовыручки как главное препятствие на пути к новому обществу. Вот, например, письмо крестьянина Д. К. Большакова из деревни Вязовицы Крапивновской волости Тейковского уезда Иваново-Вознесенской губернии от 17 июля 1926 г.

О строении социализма

Товарищи, мы и вы здесь много пишем о том, что плохо у нас в стране Советской, много получают жалованья вожди и так далее. В общем и целом, много от крестьянства слышно критических слов, много всевозможных ругательств, но ни один крестьянин не скажет и не выявит своей мысли о том, как по его мнению мы должны скорей подойти к социализму. Ведь я думаю, что среди такой многочисленной массы крестьянства есть умные головы, которые иногда и подумают, как же, мол, должен построиться в стране Советской социализм? Может быть среди этой массы есть здравомыслящие люди, которые могут дать очень хорошее предложение или свое суждение об этом. Ведь все крестьянство бодро и здорово своим духом и натурой, оно воспитано среди лесов, полей и лугов, может иметь сильную волю, если его Советская власть перевоспитает и довоспитает. Но я, в свою очередь, по своему предрассудку, своим мужицким умом, не беря во внимание мысли ученых, мыслю следующим образом: пока мы все еще не равны и все не как один образованны, когда все будут как один развиты и образованны, когда один к одному не будет ходить за умом, когда все будут стоять на одинаковом материальном положении, исключая вождей, которые должны [быть] ублаготворены хорошим материальным положением, до тех пор, когда [не] будет прочищено их мыслями то стоячее болото — масса народная, — в котором еще нет определенного русла, а все еще болото изрезано всевозможными ручейками, которые не пересекают друг друга, ходят взад и вперед. Вот когда эти ручейки будут втянуты в одну реку, которая быстро и смело польется вперед, тогда не нужны ей никакие руководства, тогда каждая капля не будет выходить из берегов. Тогда и не возьмут с нас инженеры, профессора за свою работу больше, чем берет крестьянин. Когда по крестьянскому полю зафырчит трактор, который непосилен отдельному крестьянину, тогда только крестьянство увидит восьмичасовой рабочий день и узнает, что не напрасно участвовал в революции. Так что не все крестьяне знают о социализме, даже не знают, что такое слово “социализм”. А нужно поставить перед крестьянством вопрос прямо, что социализм — это то, что когда люди не будут иметь ничего собственного, когда будут жить такой жизнью, как муравьи, то есть общей дружкой.

Большаков Д. К.

Прошу поместить в “Крестьянскую газету”.

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 4. Д. 24. Л. 38‑41. Подлинник. Рукопись.

Несмотря на то, что автор признает значение для социализма техники, образованности, «хорошо ублаготворенного материального положения», главное все же, это «когда люди не будут иметь ничего собственного, когда будут жить такой жизнью, как муравьи, то есть общей дружкой». Однако пока масса народная — «стоячее болото», которое изрезано «всевозможными ручейками». Лишь тогда, когда эти ручейки будут втянуты в одну реку, которая без всякого руководства быстро и смело польется вперед так, чтобы ни одна капля не выходила из берегов, тогда можно говорить о социализме. Это — достаточно примитивный облик социализма, это — “социализм муравейника”. Кстати, подобные представления не всегда разделялись крестьянами. Об этом говорит отрывок из обширного неподписанного письма в “Крестьянскую газету”, пришедшего из села Клепечиха Поспелихинского района Рубцовского уезда Алтайской губернии 6 марта 1925 г. В нем, наряду с критикой налоговой политики государства, практики выдачи ссуд, деятельности партячеек в деревне, содержится и такой “кивок” в адрес социализма:

О социализме. Зря вы, дорогие товарищи, заботитесь скорей подойти к социализму, потому что к нему никогда не подойти, потому что в коммуне и артели можно жить, когда не будет человек знать своей жены, а жена своего мужа и детей, будет жить как скот, да и то трудно. Это видно из того, что близкие к нам и наши коммуны все разбежались, а которые и живут, то не потому, чтобы держать коммуну, а потому что деваться некуда: в деревню прийдет — земли ему не дадут. Некоторые живут и в одной куче, но один от другого отдельно, а е[с]ли вместе, то в большой драке и ссоре. Значит, куда ни вороти, но социализм людям не годится, а скоту.

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 3. Д. 100. Л. 26. Подлинник. Рукопись.

Для тех, кто рассчитывал на скорый приход социализма, он стал своего рода новой религией. Фактически в двадцатые годы произошло столкновение старого и нового религиозного сознания, в какой-то мере ставшее причиной роста агрессивности по отношению к церкви и церковнослужителям как врагам социализма, которая прослеживается по очень многим письмам. Вот одно из них — письмо крестьянина Е. И. Сафронова из деревни Селище Щучейской волости Демидовского уезда Смоленской губернии, зарегистрированное 25 августа 1926 г.

К чему должны стремиться рабочие и крестьяне.

Товарищи крестьяне и рабочие! Хочу я поместить в “Крестьянскую газету” [статью] “К чему должны стремиться рабочие и крестьяне”. А именно вот к чему: должны выходить из темноты, не слушать поповского обмана, должны уничтожать его. Но именно как уничтожать его? Очень легко. Нужно нам браться так, именно как оговорено впереди: выходить из темноты, нужно учиться и учиться, как нам завещал дорогой вождь Владимир Ильич Ленин. И мы, рабочие и крестьяне, должны исполнить заветы дорогого вождя. И сейчас у нас в деревнях есть много школ советских, не такие школы, как при царе, а именно: наша школа СССР отделяется от церкви. Нас раньше, молодое поколение, только и забивали нам голову, какому-то невидимому богу. Если только ученик при царе не выучил закон божий, то и не сдал курс экзамена. А вот если мы начнем учиться в своей советской школе, только тогда выйдем из темноты и поповского обмана, которые, век живя не работая, и питаются нашим трудовым куском, который мы добываем мозолистыми руками. А им, мироедам, ничего не елось, кроме хорошего: мед, сало, яйца, мясо, ситный хлеб и т. д. И все они это поедали, не работавши, а мы, крестьяне, бьемся день и ночь, и прийдем домой голодные и холодные и подъесть нечего. А попы да помещики наживали себе брюхи, не работавши, и не боялись, что их за это бог накажет. А мы из-за бога всю жизнь свою отдали. Так вот, товарищи рабочие и крестьяне должны бороться с мироедским обманом, а должны все работать и трудиться, как [так] сказать, жить своим трудом. Но, товарищи рабочие и крестьяне, [это] не все наше стремление, нам еще нужно стремиться к социализму. Но многие не знают, что такое социализм. Так как раньше боялись попы да помещики, что тогда будет не за чем идти к попу, то они и боялись словно черти ладана. Социализм — это, например, соединиться вместо товариществ* [в] всеобщую крестьянскую и рабочую жизнь, именно нужно всем крестьянам и рабочим соединиться, нужно всем крестьянам разрушать все границы, именно всем крестьянам и рабочим работать заодно, как сказать, тогда у нас будет дружная рать. Только тогда мы будем жить богато, тогда у нас будет своя и изба-читальня, и свои клубы, как [так] сказать, будет братская рать.

Сочинял Егор Иванов Сафронов

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 4. Д. 24. Л. 12‑13 (об). Подлинник. Рукопись.

___________

* Имеются ввиду товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы).

Как считает автор, если соединиться в единую рабоче-крестьянскую жизнь, работать заодно, то появится и богатство, и изба-читальня и клубы. Это совсем не то, что неведомый Бог, которым раньше «попы и помещики» только и забивали голову, а сами только и «наживали себе брюхи». Безусловно, что данный стереотип прочно внедрился в умы рядовых людей, хотя нередки были и высказывания явно скептического свойства. Один из рабочих так высказывался по этому поводу: «Кому должен веровать рабочий: попу или коммунисту? Первый нам обещал «царство небесное», второй — земной рай, а в конце концов не видать ни того, ни другого».¹³*

Конечно, социализм рабочего, батрака, как, например, в вышеприведенном письме П. Ф. Пономарева, или малоимущего крестьянина, заметно отличался от социализма середняка или зажиточного крестьянина. Вот какие мысли изложил в своем письме от 17 марта 1927 г. И. П. Огурцовский из деревни Падоры Маевской волости Невельского уезда Псковской губернии:

Хотя предчувствую, т. редактор, что моей этой статье лежать в редакционной корзине, а не быть напечатанной, но все-таки хочу высказать свою мысль редакции “Крестьянской газеты” на обсуждение читателей. Я крестьянин, по социальному своему состоянию числюсь середняк. Занимаюсь сельским хозяйством, считая это занятие самым наивысшим из всех занятий и придавая великое значение таковому, на каковом зыждется все благосостояние Республики. Посмотря на внешнее и внутреннее состояние крестьянских хозяйств, болит душа за их жалкое существование, по которому можно судить материальную мощность нашего советского государства...* Я, учитывая всю важность в смысле поднятия культурного уровня сельского хозяйства, стараюсь всеми силами с помощью науки агрономии поднять свое хозяйство, чтобы дать собою другим пример. Знание для улучшения сельского хозяйства я приобрел через издательство “Крестьянской газеты”, спасибо редакция “Крестьянской газеты” еще мне помогла: в прошлом году прислала четверку семян турнепса с указанием, как его возделывать. Я приложил к этому старание, и турнепс вырос на славу, по 15 фунтов штука. Я его на сельскохозяйственную выставку свез, к тому прибавил картофеля да овса шведского, выписанного из Москы по рекламе “Крестьянской газеты”, еще жеребенка — получай, мол, за это, культурник, борону “Пружинка” в награду за труды праведные. Я и привез ее домой... Спасибо “Крестьянской газете” ... и агрономии, из середняка скоро богатеем стану, позорное звание “кулака” приобрету и лапти носить не буду, к социализму на шаг ближе шагну, заветы Ильича выполняя: “Улучшай свое хозяйство, этим ты участвуешь в строительстве социализма”. Да вот, жаль, не все так понимают это и не приступают к улучшению своих хозяйств, опасаясь непреодолимого препятствия, каковое стоит на пути культурного развития. Это — единый сельскохозяйственный подоходный налог, поставленный для оживления бедноты. В другом, правдивом, смысле обсуждая всесторонне вопрос — для разведения и размножения нищеты и обучения “лодырьству”, нерадивой бесхозяйственности по отношению к хозяйственным достижениям. Вспомнив сельскохозяйственный подоходный налог, опускаются у каждого трудящегося руки, чтобы доход хозяйства не превышал очень или даже совсем прожиточного минимума. Возьмем пример с фактов и посмотрим, каковы результаты подоходного налогообложения, хотя бы в моем хозяйстве: имеется колода пчел и 75‑летний старик, от скуки ухаживающий за ней. Доходу она не дает, в смысле получения от нее меда и воска, ничего. Отрицать это — быть глупцом, но таковые имеются. В хозяйстве зачислено в объект обложения. Приходится платить рубль подоходного, да на подкормку весной обезмеденным рубль, потешая старческую просьбу. Из экономических соображений такую статью дохода от такого пчеловодства из хозяйства надо извлечь. Скажут, заменить рамочным. Значит, моего пчеловода на практические курсы надо послать и содержать его там на свой счет, а между прочим я лишил свой садик и поле вспомогательного оплодотворения, чем понизил урожайность и у старика отнял последнее утешение. Это плюс подоходного налога... Домашняя птица тоже статья дохода... И птицеводство придет к одному знаменателю моего пчеловодства. На одну линию поставлено подоходным налогом и крупное рогатое скотоводство... Крестьянин, заинтересованный в развитии своего хозяйства, с семьей в три человека, имеющий землю не полную норму да и то с неблагоприятными естественными угодьями, ухитряется держать три коровы, идет к многосемейному бездеятельному бедняку, обладающему полной нормой с луговыми угодьями, находящемуся под покровительством политических условий, с просьбой покосцу на троичку. Имевши одну корову, можно расчитывать и отпустить на “выпивку”. Семья его 7 человек, 4 рабочих, норма полная, одна корова, была кобыла, да от бескормицы подохла, а сеном да покосом торгует, а “Крестьянская газета” как в насмешку над такими пишет: на четверти десятины можно содержать две коровы или хотя бы одну... А на 10,5 [десятин] сколько можно??? А у нас от бескормицы лошадь пала. В таком случае как не стыдно врать “Крестьянской газете”. Скажите, это индивидуальный случай такой в СССР, что у хозяина, имеющего 10,5 [десятин] земли последняя лошадь от бескормицы пала. Это не индивидуальность, а такой порядок, откуда берут начало две одинаковые гостьи: лень + беднота, поглощающие духовную мораль человека, подпавшего под их бесшабашное влияние со времен царизма. С падением царского строя мы всколыхнули, кажется, все и справедливо от всех угнетателей отняли и дали всем угнетенным. Революционным громом их разбудили, призвали к жизни и дали им ту необходимую материальную нить жизни, по которой можно бы подняться от сохи с клячей до электрического плуга. За десять лет мирной жизни можно бы было стоять уже на самом пороге блаженного социализма, если бы все были как имеющий на трех десятинах земли три коровы и покупающий на последнюю тройку для них покоса, а не такие, как продающий ему, имея 10,5 десятин земли и одну корову... Мы дали таковым нить жизни, открыли им путь. И одновременно с этим их покрыли уютным покрывалом подоходного налога, не расчитывая на то, что и те сладко задремлют под ним, которые привыкли рыться кротами в тяжелые времена угнетателей. Из трех коров, являющихся объектом обложения, будет одна для спокойного положения, из продуктивного рогатого скотоводства получится то, что из моего пчеловодства. При составлении проекта подоходного налогообложения, освобождающего хозяйства от налога, имеющих только прожиточный минимум, которых очень много по СССР... «и еще увеличится», не учли естественно-научных доказательств, что мысль человека, иначе — зверочеловека, стала развиваться в ледниковый период, когда условия жизни наших звероподобных праотцов ухудшились, природа перестала баловать и этим всколыхнула их в сторону умственного развития в смысле борьбы за существование, и на почве этой борьбы их состояния ума дошло до современности... Так бы и поземельный единый сельхозналог от десятины земли, учитывая качество ее, мог бы пробудить беднейшее население к разумной культурной жизненной деятельности в области поднятия доходности сельского хозяйства, не давая потачки лодырям и захватившим нормы земли, не извлекая от нее пользы, и также не платя за нее государству налога, и скорее окрепла бы материальная мощь Союза, и скорее мы достигли [бы] желанной цели — социализма. Да услышать вопиющий вопль трудящихся масс Всероссийский [Центральный] Исполнительный Комитет и во славу социалистического строительства исполнит!

И. П. Огурцовский

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 5.Д. 30. Ч. 1. Л. 257‑261 (об). Подлинник. Рукопись.

___________

* Здесь и далее отточия автора.

Как видим, для автора строительство социализма — это постепенное улучшение своего хозяйства, а главное препятствие на этом пути — налоговая политика советской власти, которая не стимулирует производство, ведущее к умножению богатства Советской республики, а поощряет безрукого и лодыря. Казалось бы революция открыла дорогу тем, кто желал бы честным трудом выйти из нужды, ан — нет! Интересны рассуждения автора о том, как «пробудить беднейшее население к разумной культурной жизненной деятельности». Письмо служит своеобразной иллюстрацией к бухаринской программе построения социализма, его лозунгу «Обогащайтесь!», причем по жизни, а не по книжкам или газетам, и свидетельствует о том, что альтернатива Бухарина-Рыкова имела основание в настроениях деревни. Но, как сетует сам автор письма, не все понимают значение улучшения своих хозяйств или опасаются этого из-за возможности попасть в “кулаки”. Между прочим, и зажиточные были не прочь иной раз поговорить о социализме. Об этом — письмо некого Афанасия К. из поселка Лугового Ивановского района Мелитопольского округа УССР, полученное “Крестьянской газетой” 22 февраля 1927 г.:

Где ж наша свобода?

Вот уже десятый год революции, десятый год как крестьяне сбросили с себя помещичье иго. Надо буть, чтоб страна Советов стала страной братской и миролюбивой, забыла вражду и горе и каждый чтоб свободно мог думать и жить, но этого нет, нас почему-то разделяют.

Я думаю, что гражданин, живущий в территории СССР, не должен бы разделяться, каждый бы должен пользоваться одинаковыми правами, но этого тоже нет — нас разделяют.

Читаешь газету — там пишут: чуть ли не по головке каждого гладят, а на деле ты кулак, ты середняк, ты бедняк. Почему у нас до сих пор такое разделение, неужели государство заинтересовано в том, чтоб у нас существовало три класса, неужели нельзя так, чтоб были все равны?! Я думаю, можно, но государство этого не делает, оно больше любит бедняка, чем зажиточного, потому что по газетам и называют “пролетарское государство”, а почему нельзя назвать “народная республика”? До каких пор оно будет называться “пролетарское государство” и неужели оно будет беднеть и беднеть, а забогатеть никогда и не думает. Наверно, иначе и не должно быть, потому что бедняк я, мне и право везде есть, а зажиточный — долой, [и]бо ты опасный элемент. Надо еще лишить права голоса, а то смотри, влезет в Совет, да и будет там мешать бедноте строить государство, а чем оно стоит — бедняком или зажиточным? Нет. Что б получилось бы, если б мы были все бедняками. Вот взяли б уничтожили свои хозяйства, и баста, чем [бы] тогда государство поддерживалось — бедняками, которые сейчас лежат на печи и плюют в потолок, потому что государство даст ему кредит, чего ему не быть тогда бедняком? А я, зажиточный, всегда работаю, днем и ночью нет покоя, беспокоюсь уплатить государственные налоги, вообще стараюсь быть государственным любимцем, а оно, наоборот, за то, что я богатый, лишит права голоса, [и]бо я опасный элемент.

И хотят еще построить социализм, при таком разделе крестьян нельзя и говорить о социализме, строить социализм. Надо обратить внимание на это всей страны, не надо разделять крестьян на классы, тогда мы добьемся своей цели. Хотите жить богато — дайте крестьянам зажиточным полную свободу, тогда в стране Советов не будет бедняков, а называться будет не “пролетарское государство”, а “народная республика”. А то зажиточных крестьян лишают права, а они и не думают тогда быть государственными строителями. Наша страна бедна, и при таких условиях станет первой победительницей “Труда” (точка)*.

Прошу редакцию “Крестьянской газеты” напечатать сие письмо, но я знаю, что его не напечатают. Если б я написал, что мой сосед был эксплуататором, его бы сразу напечатали б, а такие письма — навряд ли.

Афанасий К.‑Н.‑О.

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 5. Д. 30. Ч. 1. Л. 267‑267 (об). Подлинник. Рукопись.

___________

* Здесь под точкой автор имеет ввиду не знак препинания, а хочет подчеркнуть, что полностью выразил свою мысль.

Автору непонятно, почему советская власть в своей политике опирается на бедняков, которые «лежат на печи и плюют в потолок». От них государство не «забогатеет». А без этого нельзя говорить о социализме. Конечно, как уже говорилось, причины бедности в деревне были достаточно разнообразны и не сводились только к лени и иждивенчеству. Тем не менее в письме присутствует здравый смысл. Попытка создания коммунизма на основе бедности и всеобщего поравнения уже была, и известно, чем закончилась. Однако урок, видимо, прошел даром, и руководством, зашоренным классовыми догмами, снова была сделана ставка на бедняка в планах социалистического строительства.

Именно из среды здравомыслящей части общества раздавались сомнения по поводу возможности построения социализма в СССР. М. Ф. Холин из села Криуши Воротынской волости Лысновского уезда, Нижегородской губернии в своем письме от 15 февраля 1927 г. по этому поводу писал:

За последнее время установился такой порядок, что каждое более или менее важное законодательное предположение правительства передается через печать на широкое обсуждение народа, между тем самый важный вопрос, который касается живота и смерти — это строительство социализма, не только не передан на широкое обсуждение, но о сущности его никто ничего до сих пор в деревне толково и убедительно не сказал, и население в массе может даже себе сделать смутного о нем представления, но сердцем должно быть чует, что социализм противен ее (деревни) природе, и недаром, когда заговоришь с местными жителями вообще о социализме, то они единодушно от него открещиваются и видят в нем просто хорошую почву для роста лентяев, пьяниц, тунеядцев и тому подобных типов, которых в настоящее время накопилось изрядное количество и которые подошли огулом под один аршин — бедноты, получив таким образом первое место за столом республики, чем возмущается средняк и по-своему хвалит Советскую власть.

Поэтому, чтобы приняться за строительство социализма, население считает необходимым вопрос этот также передать на широкое обсуждение народа и только когда будет доказано, что жизнь в царстве социализма лучше, чем в царстве капитализма, тогда только следует приняться за самое строительство социализма, а строительство его в настоящее время, не имея на то уполномочия народа, является преждевременным, так как масса населения против социализма, пока что настроена явно отрицательно, что конечно известно и “Крестьянской газете”.

О чем счел необходимым довести до сведения “Крестьянской газеты”.

С почтением М. Холин

Прошу фамилии моей не оглашать.

Холин

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 5. Д. 30. Ч. 2. Л. 771‑772. Подлинник. Рукопись.

В том, что социализм «противен природе деревни» и что жители, с которыми разговаривал автор, единодушно от него открещиваются, можно усомниться. Факты, как говорят, упрямая вещь, и мы привели уже немало документов, свидетельствующих о том, какие социалистические идеи и насколько укореннеными они были в среде крестьянства. Кстати, и автор сам подтверждает, что «население в массе не может даже себе сделать смутного о нем [социализме] представления». О том, какие толки ходили в деревне по этому поводу, рассказывает письмо одного крестьянина из Павловской волости Воронежской губернии, полученное 1 февраля 1926 г.

Во время собрания граждан, любивших поговорить о советских порядках, часто возникает вопрос: какой должен быть порядок при социализме? Одни говорят, что при социализме будут работать и крестьяне как на заводе или на фабрике, все сообща, а потом будут получать по потребностям. А некоторые говорят: при социализме будет каждый получать по своей выработке. Если, например, я приобрету в государстве сто пудов хлеба, то я на сто и получаю, а кто больше, то больше и получает. И все приходят к такому заключению: социализм придет очень нескоро или же совсем не будет его, потому что все стоящие во власти получают большое жалованье, а при социализме жалованья не должно быть никому, то им нет никакого смысла проводить социализм. По поводу этого вопроса я по просьбе граждан и прошу “Крестьянскую газету” напечатать статью в газете, которая разъяснила бы нам подробно, какой порядок будет существовать при социализме.

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 4. Д. 27. Л. 294‑294 (об). Подлинник. Рукопись.

Статей, которые разъясняли крестьянам, что такое социализм, надо сказать, печаталось много, но, вероятно, они мало удовлетворяли читателей. Много писалось о ростках новых социалистических отношений в советской действительности. Наверное, и не вся пропаганда сверху доходила до самых низов. И тогда люди сами пытались разобраться, где же этот желанный социализм в стране Советов, о чем повествует письмо А. Т. Мельниченко из поселка Береславского Бобринецкого района Зиновьевского округа УССР, зарегистрированное 18 февраля 1927 г.

В редакцию «Крестьянской газеты». Прошу упомянутую редакцию напечатать в газете мою статью.

В поиске за социализмом

Во-первых, я извиняюсь, что я малограмотный и не очень специалист средактировать, но все-таки я хочу высказать то, что я могу соображать в отрасли нашего политически-государственного строя. Я есть самая маленькая крошечка государственного управления, так как власть в нашей республике народная, а я живу в этой республике. Вот дело в том, что мы, граждане, темная масса, встречаясь с некоторыми вещами, не можем себе уяснить его сущности. Хотя, быть может, это будет не существенно и не целесообразно, но все-таки я думаю, что мне простительно, ибо я иначе не могу составить. И мы, малограмотные крестьяне, это так понимаем. Я встречаюсь с четырьмя буквами названия нашего государства — СССР — и разбираю по одной, что означают эти буквы и почему оно так называется, и даю вывод каждой букве. Одна буква С означает союз. Это потому, что несколько республик в союзе. Это правильно. Другое С означает советских. Это потому, что в этих республиках власть принадлежит советам, и это оправдывает себя. Еще одно С, означающее социалистических. Я этого не могу определить, да и многие крестьяне этого не могут сообразить. И вот мы совместно с миллионами таких же крестьян и совместно с представителями власти, это, быть может, мы темные крестьяне, глубоко ошибаемся, но все-таки я не могу определить, где этот самый социализм. Вижу: заходит в лавку крестьянин, плохо одетый, в худых сапогах, в рваной шапке, и покупает 0,5 фунта сахару, 1 фунт соли и еле-еле хватает денег на расчет, и думаю я, не в этом ли социализм, и даю вывод: нет, не удержится здесь социализм, потому что он раздет здесь, социализм прозябнет, да и покупка такая, что социализм не проживет, здесь его нет. Но вот заходит другой гражданин, прилично одетый, хороший полушубок, сапоги, галоши, и покупает 10 фунтов сахара, 5 фунтов слив, 5 фунтов вишен, 3 фунта кишмиша, 10 фунтов рыбы, 1 фунт халвы и кусок туалетного мыла, и думаю я, а быть может, здесь социализм, и даю свое заключение: нет здесь социализма, хотя и обогреется в такой одеже, но обожрется от такой покупки и пропадет, нет его и здесь. Вот едет по мостовой гражданин, везет какую-то кладь, занимается извозом и под гору лошади не везут. Он б[ь]ет, мучается, смотрит на все стороны, и думаю я, а может здесь социализм, и обдумал, даю свое заключение: нет здесь, при такой работе в социализме получится разрыв сердца, пропадет, нет его и здесь. А вот мчится какой-то гражданин с женой, и кучер погоняет лошадей. Набросил его я глазом, а вот здесь должен быть социализм. Даю свое заключение: нет, здесь социализм уснет, потому что он сидит беззаботно, сложа руки и убаюканный на бричке, уснет и затеряется дорогой, не будет его и здесь. Вот я смотрю: в городе сидят безработные батраки — а вот где я нашел социализм? И даю свое заключение: нет, при таких обстоятельствах, плохо одетые, полуголодные, здесь тоже не усидеть социализму. А вот бежит владелец богатой маслобойни и говорит: «Вот у меня наряд на трех человек, пойдем вычистим у меня колодец, идите скорей, а я побегу за биндюжником* поскорей, а то мне через час надо уезжать в округ». И думаю я, а может здесь социализм, и даю свое заключение: нет, при такой беспокойной жизни он не уживет, забегается и пропадет, нет его здесь.

И так я не нашел, к чему применить это слово — социалистический, и думаю себе, а не вкралась ли механически ошибка: вместо К да написали С. Вместо того, чтобы вышло Союз Советских Капиталистических Республик, да написали Союз Советских Социалистических Республик, я думаю, это она и есть, ошибка. А впрочем, что скажут люди поумнее меня, быть может, я присоединюсь к их мнению.

Хотя трудно, чтобы редакция пропустила это в смысле того, что оно средактировано и написано неграмотно и чисто крестьянского характера и образования.

Потому что в газете большой частью пишутся статьи, средактированные хорошими грамотными авторами, а крестьян малограмотных сочинение известно, то не по существу, то больно далеко забрался, а в особенности это нерусское слово социализм, а впрочем, я прошу редакцию поместить мое письмо в своем номере и дословно, не выбрасывая никаких слов.

Конец.

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 5. Д. 30. Ч. 2. Л. 1076‑1077. Подлинник. Рукопись.

___________

* Биндюжник — ломовой извозчик.

В письме приводятся различные бытовые сценки из реальной действительности 1920‑х годов, в которых автор пытается найти социализм, и не находит. Более “теоретически” подходит к этому вопросу крестьянин С. Т. Мыскин-Зеленов из деревни Сонин Луг Черемошенской волости Новосильского уезда Орловской губернии в письме от 9 января 1927 г.

В редакцию “Крестьянской газеты”.

Прийдем ли мы к социализму и когда. Советы республик нашего Союза занимают одну шестую земного шара, есть величина, которая может жить своею особенною жизнью, при изобилии сырья и всевозможных минералов мы должны [быть] независимы ни в чем перед капиталистическими государствами. Упомянутые наши особенности есть база социализма, независимая от других стран, а будем идти к полному социализму постольку, поскольку народные массы будут воспринимать воспитание к познанию истин, вместе с тем изживать унаследованный из прошлого эгоизм (себялюбие). Наша революция есть особенность в мировом масштабе. Почему? Потому при царской России народные массы нигде так не были порабощены, как экономически, так и политически. Но вот пришел момент, война дала толчек, воспламенилась искра того гнета, под которым были народные массы, верхушка крышки лопнула и разорвался государственный котел старой России и полетело вверх дном. Я хочу сказать, что в американских или европейских государствах этого не будет, потому что там народные массы при других условиях жизни живут. Америка придет к социализму по другим рельсам, а именно: при такой высокой культурной образованности и достигшей неслыханной техники, хотя и пишут, что там давят тиски капитала рабочий класс, но, обратно, читали, что там работают по всем отраслям машины, а рабочие управляют ими. А рабочий класс живет, пользуется современным всевозможным комфортом роскоши, что наши буржуи. Я читал еще в [190]4 году, как в Америке артели из разных профессий городских жителей соединялись на кооперативных началах, содержали фермы, и в свободное время от своих профессиональных занятий и работали физическим трудом, не гнушались получившие университетское образование, как то доктора и т. д. И еще приходилось читать во время русско-японской войны и слышать от пленных, что в то время в Японии не только жилища, но и магазины [имели] двери без замков, и почему так по строгости законов или по воспитанию народных масс, так привито в целом народе взаимное уважение. А у нас вот и в настоящее время, несмотря на завоевания высокого звания равноправного гражданства, из которого исходит самоуправление (власть) — и что же? Повсеместно развито хулиганство более чем где. Вот наша печальная страница гражданства. Да это, скажут, пережитки царизма. Но когда мы это все переживем — вопрос будущего. И когда народ в массах постигнет (познает) истины взаимного братства, любви и святости законов — социализма? От этого мы еще очень далеки по нашему воспитанию. Но в государственном масштабе мы будем идти вперед, в народе союзных республик много таких людей, которые держут знамя правды и познания истины человечества. Кто не познает истины божества, должен усовершенствовать себя.

Сергей Тимофеевич Мыскин-Зеленов

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 5. Д. 30. Ч. 2. Л. 1016‑1017 (об). Подлинник. Рукопись.

Автор не отрицает возможности строительства социализма, но путь к нему, по его мнению, будет долгий, через поиски истины, через нравственное самоусовершенствование. Интересен взгляд автора на революцию как на взрыв «государственного котла старой России». Однако к социализму как обществу взаимного братства, любви и святости законов народ в стране еще не готов. Примерно ту же мысль содержит высказывание одного московского рабочего: «Социализм только тогда жизненный, когда он естественно приходит на смену капитала, а у нас его взяли преждевременно».¹⁴* На эту тему — своеобразный “трактат” Л. Н. Бондаренко из поселка Южный Харьковского округа УССР, который, ознакомившись с проектом программы предстоявшего VI конгресса Коминтерна, писал в редакцию “Крестьянской газеты” 24 июня 1928 г. следующее:

“Проект программы Комм[унистического] Интернац[ионала]”

К кому относится проект программы Коммунистического Интернационала? Кто из здравомыслящих людей в состоянии понять это словесное скопление, этот словесный бред о капитализме, империализме, социализме и т. п.? Кого может убедить это беспочвенное многословие? Решительно никого, потому что все то, против чего восстает Коммунистический Интернационал, у нас у самих все это имеется с избытком: и капитализм, и империализм, и монархизм и бюрократизм, все имеется, кроме... социализма, который только славословится, но отнюдь в жизнь не проводится, потому что все пороки, какие цвели махровым цветом в прежние империалистические и капиталистические времена, процветают и ныне и даже прогрессируют, только лишь свершочку прикрываются социализмом. К чему закрывать глаза, или глядеть сквозь розовые очки? Посмотрите вокруг себя и вы увидите те же злоупотребления властью, неповиновение и даже презрительное игнорирование высшей власти со стороны низших органов власти, растраты, насилия над индивидуальной личностью, банкротство, пьянство, самодурство, произвол, разврат, хулиганство, чванство, судебная и административная волокита и т. д. Словом, как-будто какая-то темная сила задалась целью побольше внести в массу смуты, недовольства, скомпрометировать власть, направляя все усилия к экономической разрухе и к тому, чтобы внести в массы больше озлобления, разврата, смуты и т. д. и таким образом дискредитировать и социализм, и революцию, и самую советскую власть.

Вокруг этого безобразного круговорота облепилась как короста: нищета, поющая лазаря, попрошайничество, беспризорность, безработица, воровство, вооруженные грабежи, свирепое хулиганство и т. д.

В самом деле, судя по все прогрессирующим сокращениям служащих, увеличивающих собою контингент безработных, невольно приходится подозревать, что нас намеренно какая-то неведомая сила влечет к экономической разрухе, несмотря на оптимистические уверения о наших достижениях, от которых даже т. Сталину стошнило.*

Выбрасываемые со службы люди впадают в отчаяние, как будто загнанные в тупик, из которого нет выхода; молодежь не вмещается в учебные заведения и остается за бортом неприспособленной, озлобляются за неудачливость, рвет и мечет, злобствует, хулиганит, совершает преступления и окончательно опускается на дно.

Товарищи! Неужели такой ужас можно назвать социализмом? Если социализм уживается с такими пороками как несправедливость, насилие, взяточничество, холопское высокомерие, намеренное извращение правды в корыстных целях, протекционизм, кастовая обособленность, превышение власти, травля посредством судебной волокиты с целью мести и т. д., то либо теория социализма умозрительна и практически неприменимая в жизни, либо те люди, которые кричат о строительстве социализма не способны претворить его в жизнь (я склонен думать, что последнее предположение вероятнее), либо, наконец, много размножилось вредителей, вроде шахтинских.

Мы кричим, что капитализм есть зло, причиняющее бедным людям бедствие, закабаляет пролетариат, проклинает капитализм, предостерегает как о какой-то болезни и в то же время сами тянемся к нему, заискуем и пресмыкаемся пред капитализмом, чувствуем к нему обожание и, наконец, взяв в свои руки, на основании уничтожения частной собственности все государственное имущество, мы под видом пролетарской диктатуры, пролетарского командования, поставили в полную экономическую зависимость индивидуальную личность, закабалили ее, сделали индивидуальную личность безвольной, крепостной и таким образом внесли в массу пролетариата неопределенность, нищету, озлобление, подхалимство, безнравственность и т. д.

К чему поведет это лицемерие, которое все уже разгадали, поняли его подоплеку, и это сознание все больше и больше проникает в массы? Если капиталисты говорят, что капитал необходим как могучий рычаг для извлечения из недр природы заложенные в ней богатства, что капитализм есть неизбежное зло, неотразимая организованная сила для развития культуры и толкающая человечество по пути прогресса, то они хоть не лгут, не лицемерят и, конечно, по-своему правы, так как другого, более могучего средства для развития человечества пока еще не найдено; капиталисты, несмотря на их эгоистическую черствость, их твердолобие, их жесткость, все же больше привлекательны своею откровенностью, потому что в их словах, не расходящихся с действиями, нет легкомыслия; нет утопических, неосуществимых теорий, а есть одна, хоть несколько неприглядная, но зато положительная действительность, практически применимая в жизни.

Тогда как мы говорим о строительстве и поем хвалебные гимны социализму, а в действительности делаем так, что социализм кажется пугалом, причиняющим одно бедствие.

Кто мог думать, что социализм дойдет до такого абсолютного уничтожения собственности, имеющего [форму] дикого насилия, что даже у бедняков, когда-то приобретших за кровные деньги усадебные участки земли в несколько сот квадр. саж., будут отниматься насильническим образом и отдаваться людям более состоятельным или кооперативным предприятиям, принявшим спекулятивную форму кулачества, вкравшегося в кооперативы. Такого социализма никогда не существовало.

Социализм есть великая идея, объединяющая все человечество без малейшего исключения, а поэтому за нее грязными руками браться нельзя. А между тем грязные руки встречаются на каждом шагу. Возьмем для примера хотя бы раздачу под застройку в пос. Южном Харьков. окр. вышесказанных национализированных участков земли. С этой раздачей произошла в Харьковском Р.И.К.е целая вакханалия, взяточничество, о котором идет сейчас следствие, которое вряд ли дасть полезные результаты, так как началось оно прежде всего с ареста взяткодателей, чтобы всеми взяткодателями закрыть рты; потом начали с второстепенных взяточников, а более крупные плавно опустились на дно. Куда взволнованная верхушка недосягнет.**

Вот как у нас проводится социализм, и я не ошибусь, если скажу, что такой метод проведения социализма существует с незапамятных времен; стоило из-за такого социализма добиваться революции и гражданской войны! «Выменяли кукушку на ястреба».

Приведенный мною пример один из многих ему подобных, которыми ежедневно переполнены газеты, а потому всем известны.

Поэтому, товарищи, не валите с больной головы на здоровую: это старый, отживший бюрократический способ оправдывать свою неспособность вести дело и сваливать на посторонние причины, которые, якобы, стоящие вне нашей доброй воли.

Если мы признали теорию социализма правильной, отвечающей всем требованиям социалистической жизни, то она должна быть таковая на практике, поэтому при социализме немыслимы те пороки, какие выше перечислены, а главное при социализме не должно быть насилия над индивидуальной личностью, иначе это будет не социализм, а, так сказать, псевдосоциализм. Немыслимо представить себе такого социализма, который безоговорочно только отымает, но ничего не дает. Такой социализм, который безоговорочно отымает, а дает постольку-поскольку, такой социализм есть искажение истины, противоестественный, безнравственный, потому что он служит дурным примером для оправдания всякого преступления, а на вооруженной силе для сдерживания преступников далеко не уйдем, только нравственное начало является надежным сдерживающим средством, а на чем же оно будет опираться, когда сама власть стала на путь насилия и узаконила это насилие под видом выдуманных теорий: реквизиций, национализаций, социализаций и т. д., имеющих необычайно распространенное толкование, дающее широкий простор для произвола и взяточничества.

Как бы то ни было, но жизнь у нас идет ненормально и не только не соответствует социализму, а прямо наперекор ему все больше и больше становится нестерпимой. Посмотрите вокруг себя, откройте ваши дремлющие глаза и вы увидите, что опасные симптомы нравственного разложения встречаются на каждом шагу: озлобление, недовольство, хулиганство, пускающее бессмысленно из-за угла камень в голову ни в чем неповинного человека, нарастают как гнойник воровство и грабительские набеги терроризируют население. Это грозные симптомы моральной и нравственной, далеко не социалистической, болезни. Люди, видя несоциалистическое насилие над личностью, заносчивое отношение к беднякам со стороны большей или меньшей власти, занимающейся в своих кабинетах подлинной чиновничьей отпиской, в конце концов теряют способность отличать нравственность от безнравственности, перестают уважать друг друга и таким образом не считают для себя обязательным церемониться: приставляет к виску дуло револьвера и шипит: деньги или смерть?

Попробуйте этого грабителя убедить, что ремесло его безнравственно, уничтожающее человеческое достоинство и даже невыгодное, потому что ты сегодня отнял, что тебе не принадлежит, а завтра у тебя отымут, он на это вам ответит, что вы не лучше его, что вы случайно успели захватить то, чего ему не удалось: разница только в форме захвата, а сущность остается та же. При социализме такой упрек грабителя вдвойне убедительный, потому что социализм обещал укрыть под своим покровом всех, а вышло иначе, далеко не всех: подавляющее большинство остается вне социализма и находится в недоумении: причем тут социализм, когда сдвиг с монархизма явно уклонился в сторону настоящего монархического эксплоатирования, только под прикрытием социализма. Может быть на верхушке этого не замечают, но на низах такой уклон ясно видят и понимают. Может возникнуть вопрос, кто же у нас эксплоатирует, когда у нас капиталистов нет, помещиков нет, а осталась одна беднота с незначительной разницей в социально-экономических соотношениях? Ответ один: эксплоататором является правительство, захватившее в свои руки все государственное имущество и орудующее им безответственно, крайне бесхозяйственно с безрасчетно-широким размахом, поэтому для массы людей безразлично, кто их эксплоатирует: капиталист, помещик или само правительство, от всех им больно и все им ненавистны.

Таким образом наше строительство социализма имеет сходство с строительством китайской стены, которая энергии поглотила много, а толку в ней никакого. Это сравнение не мое лично, а возникло и странствует в публике.

Чтобы социализм осуществился, необходимо прекратить и отрешиться раз и навсегда от всяких нажимов со стороны власти и предоставить свободное течение жизни, которая найдет естественное русло для социализма, для этого необходимо, главным образом, признать частичную земельную собственность, свободную торговлю, свободную промышленность, а следовательно свободную индивидуальную инициативу. Насильственное же проведение социализма при посредстве малограмотных “чиновников”, ищущих личной выгоды, не может осуществиться никогда, от уродов родятся только уроды. Десятилетний опыт показал, что то, что делается теперь, неосуществимо.

Селькор пос. Южный Харьк. окр. Л. Н. Бондаренко

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 6. Д. 114. Л. 649‑652 (об). Подлинник. Рукопись.

___________

* Скорее всего автор имеют ввиду частые в тот период выступления Сталина на тему необходимости развития критики и самокритики. В них он выступал против замены критики хвастливыми речами, нападал на “лакировщиков”, на тех, кто утверждал, что все идет хорошо, закрывал глаза на недостатки.

** Автор, видимо, хотел сказать, «где взволнованная верхушка будет недосягаемой».

Статья Бондаренко, наверное, в особых комментариях не нуждается. Автору, несомненно, нельзя отказать в публицистическом таланте. Сделанный им диагноз состояния советского общества к концу 1920‑х годов, основанный на сгущении негативных черт с приведением конкретных примеров из жизни, действительно, заставляет задуматься о перспективах строительства социализма в СССР, о том, что из этого всего могло бы выйти на практике. Теперь, когда в общем-то известно, что вышло на деле, можно сказать, что многие предсказания автора о будущем, удачно названным автором “псевдо-социализмом”, оправдались. Нещадная государственная эксплуатация населения, насилие, административный нажим, принуждение, произвол власти, больших и малых чиновников, унижение человеческого достоинства, отмеченные Бондаренко, прямиком перекочевали в то время, когда было заявлено о построении социализма. Не удалось покончить и с теми антисоциальными явлениями, о которых упоминает автор, несмотря на попытки искоренить их разными способами, включая и насильственные. И хотя такому “социализму” все-таки удалось «укрыть своим покровом» многих людей, по-прежнему оставалась часть общества, находившаяся “вне социализма”. Больше всего возмущает автора противоестественность многих вещей, лицемерно выдаваемых за достижения социализма, что особенно проявилось впоследствии. Все это, как и прежде, прикрывалось сверху пышной социалистической фразеологией. Впрочем, анализ советской действительности этого времени — предмет особого разговора.

Хотелось бы обратить внимание на один пункт письма, где автор, анализируя свойственные советскому обществу недостатки, ставит вопрос, которым и сегодня задаются многие, о том, что либо теория социализма умозрительна и практически неприменима в жизни, либо те люди, которые кричат о строительстве социализма не способны претворить его в жизнь, либо слишком много размножилось вредителей, вроде шахтинских. Сам автор склонен винить людей, т. е. несовершенство общества, которое провозглашает социалистические цели. Социализм, по его мнению, нельзя строить грязными руками. Но все же сама постановка вопроса о вредителях, препятствующих великому делу, примечательна.

Таким образом, подводя итог существовавшим в те годы мнениям о социализме, в общем и целом можно констатировать неясность мыслей, а подчас и полный их сумбур, смешение смутных чаяний, сомнений, надежд и ожиданий. Не было ясности и в головах вождей, споривших о путях строительства социализма, да и не могло быть, не было никакого четкого плана, которым якобы вооружила народ коммунистическая партия, на чем долгие годы настаивала советская историография. Но не было и никакой “революции сверху”, которую будто бы осуществил Сталин, поставив якобы перед собой определенные цели и задачи.

На почве недовольства ситуацией было стремление достичь чего-то нового, неведомого, положившее начало череде бесконечных импровизаций и социальных экспериментов, которые проистекали из той разноголосицы мнений, которая существовала в обществе. Попытки их немедленной реализации обернулись непредсказуемыми событиями, которые иногда, вслед за Сталиным, называют “великим переломом”. О том, как он выглядел в глазах народа, испытавшем его “на своей шкуре”, рассказывает последняя глава книги.

Примечания:

¹* РГАЭ. Ф. 396. Оп. 5. Д. 1. Л. 102.

²* Там же. Л. 136-187.

³* ЦГАОД г. Москвы. Ф. 3. Оп. 11. Д. 310. Л. 88 (об).

⁴* ЦГАОД г. Москвы. Ф. 3. Оп. 11. Д. 310. Л. 111.

⁵* ЦГАОД г. Москвы. Ф. 3. Оп. 11. Д. 310. Л. 93(об)

⁶* ЦГАОД г. Москвы. Ф. 3. Оп. 11. Д. 310. Л. 87 (об).

⁷* ЦГАОД г. Москвы. Ф. 3. Оп. 11. Д. 440. Л. 87.

⁸* ЦГАОД г. Москвы. Ф. 3. Оп. 11. Д. 440. Л. 86 (об).

⁹* ЦГАОД г. Москвы. Ф. 3. Оп. 11. Д. 440. Л. 87.

¹⁰* ЦГАОД г. Москвы. Ф. 3. Оп. 11. Д. 310. Л. 55.

¹¹* ЦГАОД г. Москвы. Ф. 3. Оп. 11. Д. 440. Л. 18.

¹²* ЦГАОД г. Москвы. Ф. 3. Оп. 11. Д. 310. Л. 55.

¹³* ЦГАОД г. Москвы. Ф. 3. Оп. 11. Д. 440. Л. 88.

¹⁴* ЦГАОД г. Москвы. Ф. 3. Оп. 11. Д. 440. Л. 87 (об).

Документов:	31216
Публикаций:	6502
Файлов:	29326

Глава 7. Народный социализм