§ 40. Учреждение о губерниях 1775 года.

§ 40. Учреждение о губерниях 1775 года

Основой современной организации наших местных административных учреждений служит Учреждение о губерниях 1775 г. (П. С. З., № 14.392). Многое из того, что было введено в наше местное управление этим Учреждением, было уже ранее намечено общественным мнением. В депутатских наказах 1767 года и в мнениях членов уложенной комиссии выражались пожелания об устройстве сословных выборных судей для дворян¹*, городских обывателей²* и крестьян³*. Таково почти общее мнение, и совершенно одиноко звучит голос депутата от города Симбирска, Афанасия Ларионова, о том, чтобы “учредить один суд, равный для всех без изъятий и которому бы все были покорны без оговорок”⁴*.

Заявлялись также пожелания, чтобы “воевод и их товарищей от Сената не присылать, а дозволить всякому уезду от общества дворянства оных выбирать баллотированием, с переменою их два года”⁵* или чтобы предводитель “присутствовал вместо товарища воеводского во всей должности той, с определенным ему жалованьем”⁶*. Тульское дворянство не довольствуется одним назначением местных правителей по выбору дворянства, но считает необходимым назвать их градоначальниками, “не воеводою, а нижние чины не подьячими, дабы чрез то не только удержать всякого градоначальника в своей незазорной поступи, но и память многих бывших в сем звании нарушителей благоденствия загладить”. При градоначальнике предполагалось учредить двух, также выборных, товарищей с жалованьем всем трем от казны. ”Градоначальнику же для правосудия и записок оного придать секретаря и четырех секретарских помощников”; только ни одного их “из особ офицерского ранга не иметь, для того, чтобы в случае его неприлежности, а паче плутней, он всяким образом был подвержен скорому и жестокому наказанию”.⁷* Перемышльское и воротынское дворянства предполагают избирать из дворянского общества “прокурора, придав ему и опекунское название”, а “буде он усмотрит в чем-либо противное узаконению, то должен предложить присутствию словами и обратить благопристойно на путь истинный, а когда то предложение не успеет, то должен предложить письменно, и о том немедленно генерал-прокурору представить”.⁸*

Выражались пожелания относительно ослабления зол, проистекавших от чрезмерной централизации. Они предлагали вовсе отменить переносы дел.⁹*

В наказе клинского дворянства проектируется учреждение особых погодно избираемых от дворян уезда депутатов, которые, не будучи “обязаны никакими государственными делами, а, единственно живут в Москве, старание иметь должны как в вотчинной коллегии, так и в прочих судебных местах, о всех делах дворян своего уезда; старание же его должно быть только в том, чтобы оные дела как наискорее решены были”.¹⁰* Купечество пригорода Нерехты просило в коммерц- и мануфактур-коллегии и в главном магистрате “по нескольку персон определить для присутствия из московская и других знатных городов лучших купцов на жалованье, с переменою через три года, и не из одного, но из разных городов, то, конечно, российское купечество, коммерция и мануфактуры при помощи Всевышнего могут размножатца с хорошим успехом, ибо, натурально, не столько воинские командиры в коммерции упражнялись, сколько купцы все полезное для коммерции, мануфактур и фабрик знания, и каждое художество в лучшее состояние приводить могут”.¹¹*

Предполагалось и прямо уничтожить юстиц-коллегию и ее контору, а все дела до юстиции касающиеся производить в губернских, провинциальных и воеводских канцеляриях; из губернской же канцелярии переносить дела прямо в Сенат.¹²*

Можно найти намеки и на желательность обособления суда и администрации. “Для достижения скорейшего решения дел, — читаем в мнении нижнеломовского дворянского депутата, — государственные дела с партикулярными разделить таким образом, чтобы в губернских и провинциальных городах, и в городовых канцеляриях, учредить два департамента. Первому иметь в своем ведении государственное управление и взыскания, следующие для интереса казне, как-то: сбор подушных, соляных, питейных и прочих доходов, набор рекрут и отправка следуемого взыскания казне, знание о состоянии всеобщего плодородия; содержание дорог, ревизование душ, и т. д. Второй департамент ведал бы судебные дела”.¹³*

Но дальше этих отдельных замечаний комиссия не шла. Никем из депутатов не был представлен сколько-нибудь цельный и законченный план преобразования местного управления. Гораздо полнее и ближе к Учреждению 1775 г. проект, представленный императрице в том же 1775 году московским генерал-губернатором князем М. Н. Волконским.¹⁴* В нем прежде всего предполагается тот же размер губерний, какой установлен Учреждением “от 300 до 400 тысяч душ в подушном окладе”, и к этому добавлено, чтобы „от губернского города не далее расстояния как от ста до ста пятнадесять верст во все стороны было”. В каждой губернии предлагается учредить четыре коллегии: губернаторскую, ведающую вотчинные и судные дела, ведающую “о доходах государственных всякого звания, подушные, камер-колежские, соляные и всякие сборы денежный и, наконец, ведающую дела горные, мануфактурные и коммерческие”. Губернская коллегия делится на четыре департамента по различию дел: 1) сыскных, криминальных и полицейских; 2) экономических (сюда входили и заведовавшие свободным сельским населением); 3) крепостных и городнических (сюда входит и содержание списков дворян и купечества), и 4) счетных дел и прием рекрут. Над этой коллегией “губернатор во всем дирекцию имеет, а в других трех в решение дел не входит, но единственно за оными местами смотрит, чтоб течение дел было без медленности и никому утеснений и волокиты в делах не было, а все б по законам с порядком исполнялось, в противном случае губернатор те места понуждать может, а в неправом решении дел апелляции на три коллегии идет в департамент Сената”. С учреждениями коллегий в губерниях “ныне находящиеся уже будут не нужны и тако их отставить, а останутся только три: то есть военная, адмиралтейская и иностранная, комиссариат, провиантская канцелярия и артиллерийская канцелярия, яко части военной коллегии при оной останутся”.

Затем “во всяком городе земской судья, которого должность всю по ордерам губернаторским исполнять в его ведомстве поправление дорог и земская полиция, под ним во всяком стану комиссар выбранный дворянами: того должность всякие словесные суды производить, например в порубку лесу, в перепашке земли, в краже, что не свыше 100 руб., в драке; на него апелляция земскому судье, а на сего в коллегии судных дел”.

В манифесте, при котором было обнародовано Учреждение губерний, указывается два главных недостатка существовавшего тогда местного управления: во-первых, “по великой обширности некоторых губерний, оные недостаточно снабжены, как правительствами, так и надобными для управления людьми”, и, во-вторых, “в одном и том же месте, где ведомо правление губернии и казенные доходы и счеты, обще с благочинием или полициею, и сверх того еще уголовные дела и гражданские суды отправляются а таковым же неудобствам в провинциях и уездах правления не меньше подвержены; ибо в одной воеводской канцелярии совокуплены находятся дела всякого рода и звания”.

Для устранения первого из этих недостатков Учреждение губерний уменьшает объем губерний, увеличивая их число, так чтобы в губернии было от 300 до 400.000 душ населения. Затем каждая губерния разделяется на уезды с 20‑30 тысячами населения: “буде же нужда того требует, то наместничество или губернию разделить на области или провинции”. Но это предположение не было вовсе осуществлено, и фактически было установлено деление только на уезды.

Для устранения смешения разнородных дел полиция, хозяйство и суд разделены между обособленными учреждениями: полицией во всей губернии ведает государев наместник при посредстве наместнического правления, В уездах — нижний земский суд с земским капитан-исправником во главе, в городах — городничий. Делами домостроительными и управлением казенных доходов — в губернии казенная палата, в уезде — уездный казначей. Кроме того для заведования училищами, народным здравием, общественным призрением и смирительными домами учреждены приказы общественного призрения по одному на губернию, без особых органов по уездам. Судебные учреждения были расчленены не только по территориальным делениям, но и по сословным различиям. Для свободного сельского населения (однодворцы, прежних служб служилые люди, черносошные, государственные и государевы крестьяне) органами суда служат в уезде нижняя, в губернии верховная расправа¹⁵*. Для городских обывателей — городовой и губернский магистраты.¹⁶* Для дворян — уездный суд, с дворянской опекой, и верхние земские суды, которых, смотря по надобности, может быть в губернии и более одного. Над этими сословными судами, как высший и общий местный орган суда, были поставлены палаты гражданского и уголовного суда. В палату гражданского суда дела переходили по жалобам, которые допускались, если цена иска была не ниже 100 рублей. В палату уголовного суда поступали на ревизию дела по обвинению в преступлениях, влекущих за собой лишение жизни или чести или торговую казнь. Кроме всех этих судов “понеже личная безопасность каждого верноподданного весьма драгоценна есть человеколюбивому Монаршему сердцу и для того, дабы подать руку помощи страждущим иногда более по несчастливому какому ни на есть приключению, либо по стечению различных обстоятельств, отягощающих судьбу его выше мер им содеянного”, учрежден в каждом наместничестве Совестный суд. Ему было предоставлено ведение уголовных дел о безумных, малолетних и дело колдовства “поелику в оных заключается глупость, обман и невежество”. По отношению к делам гражданским совестный суд ведал примирительное разбирательство. Но, что всего замечательнее, на Совестный суд возлагалась обязанность охраны личной свободы против произвольных арестов. Вот эта замечательная статья 401: “Буде кто пришлет прошение в Совестный суд, что он содержится в тюрьме более 3 дней и в те 3 дни ему не объявлено, за что содержится в тюрьме, или что он в те 3 дни не допрашиван, тогда Совестный суд, не выходя из присутствия, долженствует послать повеление, чтоб таковой содержащийся в тюрьме, буде содержится не во оскорблении Особы Императорского Величества, не по измене, не по смертоубийству, не по воровству, или разбою, был прислан и представлен в Совестный суд обще с прописанием причин, для которых содержится под стражею, или не допрашиван. Повеления Совестного суда в сем случае должны быть исполняемы, не мешкав ни часа, где получены будут, под взысканием ими 300 рублей с председателя, да по 100 рублей с заседателей, буде где в судебном месте более суток оставят оные без исполнения, на дорогу кладется срок по 25 верст на день. По представлении к лицу Совестного суда в тюрьме содержащаяся, буде Совестный суд усмотрит, что проситель содержится не в оскорблении Величества, не по измене, не по смертоубийству, не по воровству или разбою, Совестный суд, не выходя из присутствия, прикажет содержащаяся в тюрьме освободить на поруки, как о его поведении, так и о представлении его к тому суду в той губернии, который он сам изберет, куда и дело его Совестный суд отошлет, и такового правом Совестного суда из тюрьм освобожденного, по тому же делу в другой раз в тюрьму посадить никто уже да не дерзнет прежде решения его дела, дело же его кончить, как законами повелено. Буде же Совестный суд усмотрит, что проситель содержится в вышеписанных винах, по которым и присылать не должно, или же проситель ложно написал, что 3 дни содержится, и ему не объявлено за что, и он не допрашиван, или порук по себе не даст и не представит, тогда Совестному суду подлежит возвратить просителя в тюрьму пуще прежней”. Для рассмотрения жалоб на решения Совестных судов учреждается один на всю Империю Вышний Совестный суд.

В манифесте Екатерина II прямо указывала, что Учреждение, “как всяк усмотреть может, судебные места отделяет от губернских правлений”, и действительно, во многих статьях Учреждения выражено это начало.

Так, о государевом наместнике говорится, что “он яко хозяин своей губернии, а не судья” и потому, “без суда да не накажет никого”; “преступников законов должностей да отошлет куда по узаконениям следует, для суда”, и “отнюдь не мешается в производства судебных дел”. Точно так же и о городничем сказано, что “городничий не судья”. Относительно казенной палаты сказано, что она “никого не судит” (ст. 118). Но при всем том это начало не проведено с достаточною последовательностью. Об исправнике нет прямого указания, что он не судья, а в ст. 428 он вместе с нижним земским судом даже прямо отнесен к “судебным местам”. Ст. 243 обязывает исправника “всякому обиженному давать судейское покровительство и для того, буде где в уезде окажется насильство, тот час на месте о том исследовании без многого письменная производства, но единство в ясность приводить, учинился ли такой-то случай, или нет и свидетелей допрашивает, и буде у кого что отнято, и оно налицо находится, тотчас велит возвратить и дает о том знать уездному суду, к которому просьбу производить дозволяется тем, кто доказать могут, что исправник пристрастно или несправедливо поступил”. “Но сие прошение не есть апелляция или перенос; но просителю дается право избрать, быть судиму или нижним земским судом, или уездным, или нижнею расправою, и тогда нижний суд обязан учиненное им по тому делу послать в уездный суд или нижнюю расправу” (ст. 229). Впрочем, единоличная власть исправника не распространяется на уголовно-полицейские дела; он “сам собою ни на кого не налагает пени, или наказания, но сие учинить имеет по законам”.

Таким образом в низшей инстанции было допущено соединение судебных и полицейских функций, правда, в факультативной форме, с предоставлением заинтересованному права переносить дело на рассмотрение судебных мест. Но обособление суда и администрации не было выдержано и в высших инстанциях: суду не была обеспечена независимость, напротив, он поставлен в подчинение административной власти. “Наместник — не судья”, однако, он “долженствует вступаться за всякого, кого по делам волочат, и принуждать судебные места решить такое-то дело. Если б в судебном месте определено было что несправедливо, то он может остановить исполнение и доносить Сенату, а о времени не терпящих делах и Императорскому Величеству. Сие наипаче касается дел уголовных в присуждении к отнятию у кого жизни или чести и по каким делам исполнение и вовсе быть не должно, не донося наместнику”. Даже совестный суд, который “кроме Императорского Величества, Сената и Вышнего совестного суда, ни от кого не принимает законов и указов, и ни к какому иному не подпадает и не присылает рапортов и доношений”, все-таки “подчиняется правлению губернскому” и “принимает от них предложения”.

Наконец, и по личному составу судебные и административные органы не были строго обособлены. Напротив, одни и те же выбранные от сословий заседатели участвовали и в судебных и в административных присутствиях. Так, приказ общественного призрения составлялся из заседателей верхнего земского суда, губернского магистрата и верхней расправы; так, в состав нижнего земского суда входили заседатели нижней расправы.

Таким образом в установленном Учреждением 1775 г. обособлении отдельных задач местного управления не осуществлено начало разделения властей, предполагающего непременно независимость отдельных властей друг от друга. Учреждение 1775 г. устанавливает не столько разделение властей, сколько разделение труда. Поэтому оно различает не только суд и администрацию, но точно так же в сфере самой администрации полицейские и казенные дела; обособляются не различные власти, судебная и административная, а различные предметы деятельности.

Что касается состава местных органов, то в этом отношении их можно разделить на три разряда: 1) составленные исключительно из лиц по назначению правительства — таково губернское правление, палаты, городская полиция; 2) составленные частью из правительственных чиновников, частью из выборных от сословий — таковы совестный суд, верхний земский суд, магистраты, верхняя и нижняя расправа, и 3) состоящие исключительно из одних выборных от сословий — таковы уездный суд, дворянская опека и нижний земский суд.

Государев наместник или генерал-губернатор, правитель или губернатор, и поручик правителя или вице-губернатора назначаются непосредственно Верховною властью. На должности председателей палат и верхнего земского суда Сенат представляет Императрице двух кандидатов; советники палат определяются Сенатом. Председатели магистратов и расправ, а также городничий — по представлению губернского правления — Сенатом. Судья совестного суда из кандидатов, избранных всеми судебными местами по одному, определяется государевым наместником. Расправный судья, председательствующий в нижней расправе, назначается губернским правлением из чиновных людей.

Некоторые из учреждений, имеющих смешанный состав, включают в себя представителей только одного сословия; таковы: верхний земский суд, состоящий только из заседателей по выбору дворянства; магистраты — из заседателей по выбору купцов и мещан, и расправы — из заседателей по выбору свободного сельского населения; это последнее могло избирать заседателей “и из дворян, или из ученых людей, или из чиновных людей, или из разночинцев”. Другие состоят из заседателей от различных сословий; а именно — совестный суд и приказ общественного призрения. Приказ общественного призрения состоял под председательством губернатора, из 6 заседателей; по 2 от верхнего земского суда, от губернского магистрата и от верхней расправы, кроме того могут быть в него призываемы уездный предводитель дворянства и городской голова. В совестном суде также 6 заседателей от трех сословий, от каждого по два, но заседатели каждого сословия участвуют только в делах, касающихся лиц этого сословия.

Из учреждений с исключительно выборным составом, уездный суд и дворянская опека целиком избирались дворянством; уездный суд состоял из уездного судьи и заседателей, дворянская опека — из уездного предводителя и также заседателей; нижний земский суд состоял, под председательством земского капитана или исправника, избираемого дворянством¹⁷*, из двух или трех заседателей, избираемых дворянством и свободным сельским населением.

Все вообще выборы производились баллотировкой сроком на три года.

Это широкое развитие сословно-выборного начала в замещении должностей местного управления не привело, однако, к установлению местного самоуправления. Оба административных органа, имевшие выборный состав — нижний земский суд и приказ общественного призрения, — были лишены необходимой для самоуправления самостоятельности. “По делам до полиции или благочиния земского касающимся и по делам о мостах и дорогах нижний земский суд состоит прямо под повелением губернского правления” (ст. 225).

Более самостоятельно был поставлен приказ общественного призрения. Кроме Государя и Сената, он “ни от кого не принимал законов и указов” и “хотя считался ниже правления губернского и палат, но от оных независим был”. Но и ему вменялось в обязанность “повеления главнокомандующего (или наместника), сходственные с установлениями приказа, исполнять”. К тому же он вовсе не имел своих собственных исполнительных органов, и сам не был постоянно действующим учреждением. Он заседал всего раз в год, с 8 января до страстной недели (ст. 393).

Из всех местных учреждений только городская полиция получила строго единоличную организацию. Тут вся власть была сосредоточена в руках городничего, и при нем не было образовано никакого присутствия. Во всех других местных установлениях имелись присутствия.

Губернские правления составлялись, под председательством государева наместника, из губернатора и двух советников. В случае же отсутствия наместника и губернатора, в нем председательствовал вице-губернатор. В казенной палате заседали вице-губернатор, директор экономии или домоводства, советник, два асессора и губернский казначей; в приказе общественного призрения, под председательством губернатора, шесть заседателей, по два от каждого сословия; в нижнем земском суде, под председательством исправника, 2 или 3 заседателя от дворян и свободного сельского населения.

Из всех этих присутствий только относительно порядка решения дел губернским правлением Учреждение дает определенные правила: “Два советника определяются в губернское правление для вспоможения губернатору. Они рассуждением своим уважают дело и потом исполняют положения губернаторские. Буде же случится, что губернаторские приказания не соответствуют пользе общей или службе Императорского Величества, или нарушают узаконения, и губернатора рассуждениями от того отвратить им не можно, тогда советники долженствуют внести в правление письменно свое мнение и генерал-губернатора и Сенат о том уведомить, но приказаний отменить не могут и по оным исполнять обязаны” (ст. 103).

Итак, решительная власть по делам губернского правления была предоставлена единолично губернатору. Присутствие имело только совещательный голос с правом протеста против нецелесообразных и незаконных решений губернатора. Но этот совещательный порядок был безусловно общий: без содействия губернского правления губернатор вовсе не мог действовать отдельно; о должности губернатора в Учреждении вовсе и не говорится.

Относительно других присутствий в Учреждении нет указаний порядка решения в них дел: очевидно, к ним применялись правила генерального регламента, и, следовательно, дела в них решались большинством голосов.

В этом устройстве местного управления, установленного Учреждением 1775 года, с течением времени последовало очень, много изменений, так что нынешнее устройство местного управления довольно существенно отличается от того, каким оно было установлено Екатериною II. Устанавливая новое деление на губернии или, как она первоначально думала их назвать, наместничества, Екатерина имела в виду придать им совершенно общее значение, так чтобы этим делением были объяты все части государства и все отрасли управления. В настоящее же время, наряду с делением на губернии, существуют еще многие особенные деления для отдельных местностей государства и специальные деления для отдельных отраслей администрации. Так, кроме губерний, существуют теперь имеющие равное с ними значение области, и даже губернии теперешние не все представляют однородные административные деления. Не все они составляют теперь непосредственное высшее деление государственной территории, не все управляются по одному общему учреждению. Затем и круг задач местного управления, приуроченных к губернскому делению, в настоящее время значительно сократился, и соответственно увеличилось число специальных делений. Так, судебные округа теперь уже не совпадают с губерниями, охватывая несколько губерний, между тем как по Учреждению о губерниях каждая губерния составляла и особый судебный округ. Так, акцизные управления и управления государственными имуществами, хотя и признаются губернскими учреждениями, нередко учреждаются общие для нескольких губерний. А по Учреждению о губерниях подведомственные им дела ведались в казенных палатах, существующих во всех губерниях.

Затем Учреждение о губерниях устанавливало последовательно проведенную систему приказно-сословного местного управления. Все местное управление сосредоточивалось в руках правительственных учреждений, в состав которых были включены выборные представители сословий. Применение выборного начала не приводило, однако, к установлению местного самоуправления, так как лица, назначавшиеся на должности по выбору сословий, ставились в полную зависимость от правительственной власти, были призваны служить не представителями общественных интересов, а исполнителями правительственных предначертаний. Теперь же, с установлением земского и городского самоуправления, наряду с правительственными учреждениями явился в местности ряд органов самоуправления, чем значительно осложнялось устройство местного управления, а вместе с тем в составе правительственных установлений совершенно исчез выборный элемент. Все чины местных административных учреждений определяются теперь по назначению правительственной власти.

В организации собственно правительственных властей в губернии также произошли существенные изменения. В особенности изменилось значительно положение губернатора. По Учреждению о губерниях, в каждой губернии предполагалось иметь государева наместника или генерал-губернатора и правителя наместничества или губернатора. Наместник должен был служить в губернии представителем Верховной власти. Этой должности предполагалось придать поэтому политический характер. Ее задача заключалась в общем направлении и надзоре. Текущим управлением должен был ведать губернатор. Но уже сама Екатерина II отступила от этой мысли, соединив по нескольку губерний, большею частью по две, в одно наместничество. Положение губернатора благодаря этому возвысилось, так как он оказался высшим начальником губернии. Позднее, в Николаевское царствование, как бы возвратились к первоначальному плану Екатерины II, учредив в губерниях военных и гражданских губернаторов, причем гражданские губернаторы заняли подчиненное, второстепенное место. Но с упразднением должности особых военных губернаторов, функции представительства Верховной власти и заведование текущим полицейским управлением опять соединились в руках одного губернатора.

Изменился и общий состав местных учреждений. По Учреждению о губерниях, губернскими установлениями были: губернское правление, казенная палата, палата гражданского суда, палата уголовного суда, совестный суд, верхний земский суд и губернский магистрат. Впрочем верхних земских судов и губернских магистратов могло быть в губернии, смотря по ее обширности, и несколько. Затем уездными учреждениями были: уездный суд, дворянская опека, уездный казначей и нижний земский суд под председательством земского исправника или капитана. В городах были установлены городничие и городовые магистраты, а также словесные суды. Из всех этих учреждений теперь сохранились только губернское правление, казенная палата и дворянская опека, да и то последняя учреждается обыкновенно одна на несколько уездов. Земский исправник, выборный от дворянства, заменился назначаемым уездным исправником, ведающим и уезд и город и не имеющим вовсе при себе коллегиального учреждения. Зато явился целый ряд новых учреждений: контрольные палаты, управления государственных имуществ, акцизные управления, статистические комитеты, губернские присутствия, губернские по земским и городским делам присутствия, губернские по фабричным делам присутствия, губернские о подъездных путях присутствия, губернские и уездные по воинским делам присутствия, губернские и уездные податные присутствия, губернские и уездные по питейным делам присутствия, губернские и уездные распорядительные комитеты, губернские и уездные училищные советы, уездные съезды, уездные комитет общественного здравия и оспенные. Таким образом состав губернского управления весьма существенно изменился в настоящее время сравнительно с Учреждением о губерниях 1775 г.

К этому надо еще присоединить, что не осуществилось до сих пор и подчинение одному порядку всех областей русского государства. Почти все наши окраины имеют особое административное устройство. Поэтому и в рассмотрении организации местной администрации нам придется рассмотреть отдельно, общее губернское управление и управление окраин.

Примечания:

¹* Смотри, например, Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. IV, 272, 289, 359, 361, 383, 560; т. XIV, 125, 129, 139, 193.

²* Там же, XCIII, стр. 95, 106, 126, 167, 131, 225, 506, 516.

³* Там же, XIV, 202, 212, 222.

⁴* Там же, IV, стр. 78.

⁵* Сборник Императорского Русского Исторического Общества, IV, 282, 283.

⁶* Сборник Императорского Русского Исторического Общества, IV, 355; XIV, 65, 101, 443, 482.

⁷* Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. IV, 410, 411.

⁸* Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. IV, 436, 437.

⁹* Там же, XIV, 49.

¹⁰* Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. IV, стр. 258.

¹¹* Там же, XCIII, 516.

¹²* Там же, XIV, стр. 39.

¹³* Сборник Императорского Русского Исторического Общества, XIV, 100.

¹⁴* Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. V, стр. 122‑125. Он озаглавлен в сборнике как “Проект о лучшем устройстве судебных мест”, но в действительности касается всех губернских учреждений.

¹⁵* В случае надобности их может быть в губернии и уезде по нескольку.

¹⁶* В случае надобности губернских магистратов в губернии может быть несколько.

¹⁷* В тех уездах, где дворянских имений нет или мало, земский исправник определяется губернским правлением из чиновных людей по представлению трех достойных людей от верхней расправы.