Из дневника Г. Штарке 13 июля—24 июля 1941 г.

Из дневника Г. Штарке*¹

13 июля—24 июля 1941 г.

[б/м]

[Перевод с немецкого]

[«DURCH ANATOLIEN NACH STAMBUL»]

13 июля

В 14 час[ов] 25 мин[ут] мы проезжаем советско-турецкую границу. В купе поднимаем гардины, открываем окна. Через несколько минут уходят наши караульные. Итак, — мы на свободе и вне опасности. Наша радость безгранична, хотя она после переживаний за последние недели выражается в довольно сдержанной форме.

Поезд останавливается. Нас приветствует немецкий консул Енсен из Трапезунда, который должен нас сопровождать до Ерзерума. Консул представляет нас советнику посольства Шемзадину, представителю турецкого правительства и итальянскому консулу, который очень огорчен, что его люди не могут нас встретить, т.к. они должны были остаться еще на несколько дней в Ленинакане вместе с датчанами и финнами.

Консул Енсен сообщает нам последние известия об успехах немецкой армии на Восточном фронте. Это первые немецкие сведения о новом театре военных действий, которые мы узнаем. До сих пор мы получали только советские сведения, из указанных там мест могли судить о планомерном продвижении немецкой армии.

Поезд тронулся дальше и останавливается на первой турецкой станции Арадшай. В нашем распоряжении полчаса, мы прогуливаемся по перрону. Посол приглашен выпить чашку турецкого кофе.

В 15 час[ов] 30 мин[ут] мы выезжаем из Арадшай. После интересной поездки среди голых величественных гор Армении мы приезжаем в 19 час[ов] в Каре, где встречают нас очень радушно. Вали (Wali), командующий парадом генерал, начальник полиции, директор вокзала приветствуют нас на перроне. Посол обошел фронт людей, встречающих его громкими криками.

На вокзале в двух помещениях, украшенных цветами, устроен буфет с холодными турецкими кушаньями и напитками. Хозяин вокзала заводит единственную, как-то попавшую в этот отдаленный уголок Турции, немецкую пластинку «Степная розочка». Немецкие гости тронуты этим дружественным жестом, все подпевают.

Ленинградцы отличаются особенно, они до отхода поезда поют несколько солдатских песен. Турецкий генерал собирает своих офицеров, и они поют в ответ. Это сердечное излияние немецко-турецкой дружбы продолжается до отхода поезда. Мы все еще сидим в нашем старом советском поезде с широкой колеей до Саракамыши, здесь в горной местности будет наша последняя остановка.

В 23 час[а] прибывают первые вагоны, спустя час остальные (ввиду крутого подъема поезд в Ардашай был расцеплен). Ночью и утром наш багаж погрузили в два вагона с узкоколейкой и отправили их под руководством майора Шубута*² и консула Ламла в Ерзерум. Наша ленинградская строительная кампания присоединяется к этому транспорту.

Другие мирно спят последнюю ночь в советском поезде и первую ночь снова обретенной свободы. Можно было открыть окна, запереть двери купе, и в этом уже не могли помешать караульные ГПУ. За больными, которых немало после напряженного переезда границы, ухаживают турецкие врачи.

14 июля

Утром нам выдают бутерброды, и можно выпить прекрасный чай, даже с коньяком и ромом. Начал идти дождь, но когда мы в 8 час[ов] 30 мин[ут] выехали на автомобилях из Саракалши, солнце сияло снова ярким блеском.

Поездка на автомобилях была для большинства не удобнее, чем длинное путешествие по узкоколейке в вагонах с жесткими деревянными скамейками. Автотранспорт здесь прекрасно организован. Каждый имеет место, больных отправляют в особых вагонах, в каждой партии находится врач, аптекарь, проведен телефон.

За нами следует автомобиль, нагруженный необходимыми при аварии материалами. Во время путешествия у нас сломалась ось, ее починили через полчаса. Автопоездка от Саракалши до Ерзерума длилась 9 ½ ч[аса]. Она сопровождалась сперва небольшим дождем, а потом ливнем. В промежутках от дождя мы наслаждались теплом и сухостью гигантской природы турецких гор.

На пути небольшие передышки и длительный отдых в Хассан Кале, где и проверили наши паспорта. Хассан Кале расположен у подножья прекрасно очерченной горы в форме кегли, раньше это место было известной крепостью, теперь оно славится своими источниками. Население приветствует нас сердечно. На востоке страны излияние чувств более теплое, откровенное, чем на западе.

В 18 час[ов] мы въезжаем в старую крепость Ерзерум. Перед нами раскрылись страницы из сказки «Тысяча и одна ночь»: узкие, кривые переулки, решетчатые окна, фонарики на гаремах, пестрая восточная жизнь, веселые базары, продавцы и ремесленники с интересом осматривают наш караван.

И здесь, наряду с восточной грязью, прекрасное, современное здание вокзала с европейскими удобствами — конечный пункт ж[елезной] дороги, обязанной своим возникновением Кемаль Паша Ататюрк. Нас приняли радушно, угощали турецкими кушаньями и напитками. К вечеру люди, багаж были распределены в специальном поезде, шедшем безостановочно в Константинополь. Наш посол граф Шуленбург обменялся телеграммой с послом фон Папен в Анкаре. Ночью, в 3 час[а] 30 мин[ут], поезд тронулся.

15 июля

Мы едем через совершенно незнакомые нам горы Анатолии, через его огромные хребты, мощные горные реки, романтически расположенные селения. От Ерзерума до Анкары мы проезжаем не менее 190 туннелей.

Величественнее всего природа вблизи моста «Чорта», перекинутого через Ефрат, вдоль верхнего течения которого мы ехали все время. В 12 час[ов] ночи в Савиче больных посетил врач.

Нашего посла уведомили по телефону из Анкары, что он вместе с советником посольства Хильгер и его женой и с советником миссии фон Вальтер поедет из Анкары не поездом, а полетит самолетом ускоренно в Берлин.

16 июля

В 16час[ов] 30 мин[ут] грандиозная встреча и прием в Анкаре. Нас приветствует господин фон Папен с членами посольства. Среди его спутников находится секретарь посольства Протокольного отдела Министерства иностранных дел д-р Петер Пиркхалл, он сообщает нам о дальнейшей заботе о нас правительства и о нашей судьбе. Пиркхалл сопровождал поезд с советскими дипломатами, с которыми мы поменялись, до Турции. Из Анкары посол послал телеграмму с выражениями благодарности генералу фон Каре, возглавлявшему почетный караул при приветствии, а также всем представителям из провинций, которые мы проезжали.

Советник миссии Клейбер*³ передал послу фон Типпельскирх телеграмму Министерства иностранных дел, в которой сообщалось, что ему поручают руководство транспортом и что нам предоставляют четырехдневный отдых в Стамбуле на первоклассном румынском пароходе «Бессарабия».

Посол, сердечно простившись со всеми членами посольства, покидает вместе с господином и госпожой Хильгер и господином фон Вальтер наш транспорт.

Посол фон Типпельскирх выражает ему благодарность от имени всех людей, возвращавшихся на родину, за прекрасное руководство и заботу. Особо сердечную благодарность выражают также жене Хильгера, ухаживающей за больными и теперь передавшей свой участок работы фройлян Текленбург*⁴, руководительнице нац[ионал]-социалистического общества в Москве.

Вместе с послом и его тремя попутчиками покидают поезд трое наших представителей прессы. Другие возвращающиеся на родину наслаждаются фруктами, освежающими напитками, преподносимыми женщинами из первой немецкой колонии, расположенной на нашем пути.

Многие из нас отсылают телеграммы на родину. После часового отдыха диктор, который перед этим приветствовал нас и давал указания на немецком языке, приглашает нас занять места. В 7 час[ов] 30 мин[ут] поезд выезжает из турецкого города. До поздней ночи в ресторанах поезда царит оживление, затем последний взгляд на серп луны, стоявший, как турецкий герб, на ясном небе, среди прекрасных, блестящих восточных звезд, — и все стихает.

17 июля

Перед нами из окна купе расстилается Мраморное море. Пустынную и небогатую растительностью равнину, которую мы проезжали в последние дни, сменяет богатый береговой ландшафт со многими населенными пунктами и курортами. В 7 ½ [часов] мы достигаем Гёниш [Gönysch], жемчужины Мраморного моря. В 9 ½ [часов] поезд подъезжает к конечному пункту — Хайдар-Паша. Для встречи, наряду с немецким генералом-консулом Зейлер и его женой, вышли представители немецких вооруженных сил и турецких властей. Быстро выгружают багаж и переносят на особый пароход, который доставит нас из Хайдар-Паша в Галати.

Поездка по Босфору, мимо вершин Сераиля [Serailspitze] до входа в Золотой Рог, способствует неизгладимому впечатлению, произведенному красотой исторического города между двумя морями.

Маленький пароход, на котором мы пили кофе, причаливает к пристани в Галати, рядом с большим новым пароходом «Бессарабия», взятым по найму для нас генер[альным] консульством у румынского пароходного общества. Как только были распределены каюты, носильщики внесли ручной багаж на борт, где уже разворачивалась пестрая жизнь и движение. Помощники немецкой колонии открыли справочное бюро, в котором господин Дуплитцер давал различные справки, рядом с представителем АО⁸³ действовали господин Либл и фрау Прейсер [Frau Rektor Preusser].

Молодой священник Крибель заботился о доставке почты. Представители прессы д-р Диц [Dr. Diez] и Брель [Brell] раздавали ежедневно ожидаемые с большим нетерпением издания «Турецкой почты» [«Türkischen Post»]. Секретарь немецкого консульства Лейтцке [Leitzke] и его жена, находящиеся на пароходе, показали себя как прекрасные организаторы и советчики. Также вице-консул de Chapeaurouge [де Шапо-Руж]*⁵ заботился о нас неустанно, а впереди всех был генерал-консул Зейлер и его жена.

18 и 19 июля

Стояли душные дни и ночи. Это нелегко было переносить тем людям, которые несколько недель тому назад покинули Россию с ее зимами. Пассажир парохода испытывал под влиянием жары ужасное напряжение нервов, но, к счастью, это быстро проходило и без тяжелых последствий. Больных отправили в хорошую больницу под наблюдение врача Квинке [Dr. Quinke], который еще на борту вместе с румынскими медсестрами нес свою обязанность. Здоровые, — их было бульшее количество, — участвовали в проводимых директором Шейрманом [Oberstudiendirektor Scheüermann] и д-ром Биттелем [Dr. Bittel] прогулках через старый Бизанс или в поездках в Моде и Тарабию.

18 июля граф фон Шуленбург, который прервал свой полет в Берлин в Истамбуле, посетил «Бессарабию» и оставался там некоторое время. Вечером 18 июля посол фон Папен, а также посланник Кроль*⁶ и Енке*⁷ пригласили руководящих лиц московского посольства, где представился удобный случай установить связь между членами посольства в Анкаре и немецкой колонией в Истамбуле.

Неизгладимое впечатление, произведенное парком у здания немецкого посольства, где на тихом кладбище покоится немецкий посол фон Вансенхейм*⁸ и генерал-фельдмаршал фон Гольтц-Паша*⁹; вечно останутся в памяти голубые волны Босфора.

ОТ ЗОЛОТОГО РОГА ДО БЕРЛИНА 
[«VOM GOLDENEN HORN NACH BERLIN»]

20 июля

Последний день в Константинополе. Прогулку к прекрасно расположенным спортивным площадкам и к бассейну Моды, предполагавшуюся на день, пришлось сократить. В 15 час[ов] все уже было на борту. Белье, которое мы отдали по прибытии, принесли вовремя из прачечной, во всех каютах старательно упаковывалось.

Три столовые парохода в последний раз соединили гостей за прекрасным ужином. В 18 час[ов] 30 мин[ут] перенесли багаж с борта, в 19 час[ов] 30 мин[ут] гости покинули пароход. Их подвезли на автобусах к вокзалу Истамбула. Пофузкой багажа занялась фирма Шеннер. Пассажиры ожидали в здании вокзала, пока распределяли места в поезде. В 22 час[а] поезд выехал из Истамбула.

21 июля

В 6 час[ов] 25 мин[ут] мы прибыли на маленькую станцию Бабаески, т.к. турецкий мост перед Адрианополем и греческий мост за этим городом был разрушен, то мы вынуждены были ехать по исключительно плохому шоссе, тянувшемуся между Бабаески и Свютенградом, оно служило единственной связью между Европой и Азией.

Нас отправили в автобусах к болгарской границе. В 7 час[ов] 40 мин[ут] колонна тронулась из Бабаески. В 12 час[ов], после небольшой аварии, мы въехали в пограничную турецкую станцию Капукули. Перед этим у нас была небольшая остановка в Адрианополе, где представитель вали (Wali) пригласил руководящих лиц транспорта посетить известную мечеть султана Селима. Отправка поезда на турецкой границе произошла очень быстро.

Мы сердечно простились с добровольными помощниками немецкой колонии в Стамбуле, они сопровождали нас до границы, хотя немецкое генеральное консульство в Стамбуле дало нам переводчика, который мог оказать нам нужную помощь. Вице-консул de Chapeaurouge ([де Шапо-Руж]) сопровождал нас до первой болгарской станции Свиленград. На болгарской границе на станции Андреево нас ожидал секретарь нем[ецкого] посольства

Массов*¹⁰ [Legationssekretär von Massow], который сопровождал транспорт до Берлина, кроме того, военный атташе при немецкой миссии в Софии полковник Брукманн [Oberst Bruckmann], также представитель НСДАП в Болгарии господин Деркен [Dörken].

С болгарской стороны были начальник 2-й дивизии в Пловдиве генерал Николов [General Nikoloff] и как представитель болгарского Министерства иностранных дел — советник посольства Штрантшеф [StrantschefT].

На вокзале Свиленград мы увидели долгожданный немецкий поезд, который должен был отвезти нас на родину. Находчивые товарищи открыли на вокзале маленький источник с чистейшей водой, который мог утолить жажду и требования чистоты.

Посланник фон Типпельскирх послал телеграмму фон Папен, генеральному консулу Зейлер и капитану «Бессарабии» с выражением благодарности. Прекрасный болгарский врач Донев берет заботу о наших больных. В последний раз просматриваем багаж, и его нагружают и опечатывают. При распределении мест в поезде каждый получил спальное место, несмотря на большое количество пассажиров. В полдень мы пригласили к завтраку представителей болгарского правительства. В 21 ч[ас] 15 мин[ут] мы покинули Свиленград.

22 июля

Вот уже месяц идет немецко-русская война. Утром нас приветствуют склоны Родоп. В предместье Софии мы видели болгарского царя Бориса, отдыхавшего от верховой езды на одной из скамеек вокзала.

В 8 ч[асов] 35 мин[ут] наш поезд прибывает на вокзал болгарской столицы, где нас встречает поверенный в делах, советник консульства Морманн*¹¹, а также д-р Дреслер и помощник военного атташе ст[арший] лейтенант граф Рюклер*¹², представитель от болгарского правительства, секретарь посольства Салтин. Женщины немецкой колонии принесли молоко и др. освежающие напитки для женщин и детей, мужчинам раздали папиросы.

В 9 ч[асов] 25 мин[ут] мы едем через болгарскую землю, принявшую нас так радушно и представляющую собой впервые европейскую культуру после поездки по большевистской стране и М[алой] Азии.

В полдень у Ниши мы достигли оккупированной сербской территории. Ночью, в 12 ч[асов] 30 мин[ут], мы въезжаем в Семлин у Белграда. Начальника транспорта приветствует представитель Министерства иностранных дел при военном управлении в Сербии д-р Полашек*¹³, который затрагивает различные вопросы, связанные с нашей поездкой, а в особенности, проблему разрешения в Берлине возвращающихся на родину из России.

23 июля

Ночью дождь и похолодание. В 9 ч[асов] 20 мин[ут], после того, как начальник транспорта посланник фон Типпельскирх окончил обход поезда, мы въезжаем в Агрма, в столицу свободной Хорватии. Для приветствия прибыли личный референт немецкой миссии штандартенфюрер Реквард*¹⁴ [der persönliche Referent des Deutschen Gesandten, SA-Standartenführer Requard] с другими партийными представителями.

Три секретарши немецкого посольства в Москве, только что узнавшие свою судьбу, были оставлены в Аграме для работы в немецкой миссии*¹⁵. Поезд тронулся через полчаса. К 11 ч[асам] мы достигли хорватской пограничной станции Саваки-Мароф, спустя четверть часа — новую пограничную станцию Штирин Добава. Итак, мы вернулись на родину. С 15 до 16 ч[асов] мы отдыхали в старом нем[ецком] городе Марбург на Драу, возвращенный к Германии в войну на Балканах. Разрушенные мосты и туннели, которые еще восстанавливаются, доказывают, как тяжел был путь немецкой армии.

Мы едем вдоль Драу по чарующей горной местности. В 18 ч[асов] прибываем в Грац, столицу Штирии. Вечером гроза, дождь, но это не могло затемнить прелести дороги, приведшей нас через Мур и Лейтхаталь в Вену. В 23 ч[аса] мы въезжаем в полузатененный Южный вокзал Вены, здесь нас покидают венгерские и словацкие дипломаты и их штат, а также семь человек из московской охраны и 27 транзитных пассажиров, проживающих в Остмарке или едущих отсюда самостоятельно в Южную Германию.

Встреча в Вене происходит под знаком сердечной дружбы. Ряд руководящих членов партийных инстанций приветствовали нас часом позже. В качестве представителя наместника фон Ширах руководитель округа Амбрушиц приветствует посланника фон Типпельскирх, в это время хауптштел-ленлейтер д-р Герлах*¹⁶ и Нойвирт передают приветствия и пожелания гайлейтера АО, государственного секретаря Боле. О детях проявлена особая забота. Разносят чай, завтраки, мужчинам раздают папиросы. Кто еще не очень устал от напряжений за последние дни и недели, беседует до отхода поезда с делегатами партии и венскими сестрами [Wiener Schwestern].

24 июля

В 7 ч[асов] мы проезжаем Линц. Сегодня исполняется месяц с тех пор, как мы покинули Москву. Теперь настал последний день нашего путешествия. В 9 ч[асов] мы останавливаемся в Пассау, спустя 2 часа в Регенсбурге, затем едем по Северогерманской низменности. С 16 час[ов] 30 мин[ут] до 17 час[ов]. 10 мин[ут] — наша последняя остановка в Лейпциге-Шёнефельде.

В'20 ч[асов] наш длинный особый поезд въезжает в здание вокзала. Для встречи вышел регент(дирегент) персонального отделения в Министерстве иностранных дел посланник Бергман*¹⁷, руководитель Русским рефератом советник посольства Штрак⁸⁴, далее гаулейтер АО и НСДАП государственный секретарь Боле, гаулейтер Аллерманн и во главе родных, знакомых — «наш» посол граф Шуленбург, который прилетел в Берлин раньше нас.

Три дня мы как гости Министерства иностранных дел проведем в отеле. О всех возвращающихся на родину, нуждающихся в помощи, заботится Фашистское благотворительное общество⁸⁵.

На следующий день мы собираемся в зал заседания Министерства иностранных дел на Вильгельм-штрассе, где нас сердечно приветствовал государственный секретарь [von Herrn Unter Staatssekretär Woermann]. Мы получаем четырнадцатидневный отпуск и ждем приказа о нашем дальнейшем применении. Путь на Восток опять свободен [Der Weg nach Osten wird wieder frei].

Примечания:

*¹  Вторая часть дневника в подлиннике на немецком языке состоит из двух частей: «Из Анатолии в Стамбул» (13—18 июля 1941 г.) и «От Золотого Рога до Берлина» (20—24 июля 1941 г.). Фамилия переводчика на документе отсутствует.

*²  Речь идет о заместителе германского военного атташе в Москве майоре Владимире Шубуте.

*³  Речь идет о немецком дипломате Манфреде Клейбере.

*⁴ Речь идет о сотруднице германского посольства в Москве Гертруде Текленбург.

*⁵  Возможно, речь идет о немецком дипломате Альфреде де Шапоруж.

*⁶  Речь идет о немецком дипломате Гансе Кролле.

*⁷  Речь идет о немецком дипломате Альберте Енке.

*⁸  Возможно, речь идет о немецком дипломате Гансе Фрейхерре фон Вангенхейме.

*⁹ Речь идет о немецком генерал-фельдмаршале Кольмаре фон дер Гольце.

*¹⁰ Речь идет о немецком дипломате Детлефе фон Массове.

*¹¹ Речь идет о немецком дипломате Антоне Морманне.

*¹² Так в документе, в подлиннике на немецком языке — der Gehilfe des Militärattaches, Oberst-Leutnant Graf Pückler. Возможно, речь идет немецком офицере Фридрихе фон Пюклере.

*¹³ Речь идет о немецком дипломате Вальтере Франце Полашеке.

*¹⁴ Речь идет о немецком дипломате Вилли Рекварде.

*¹⁵ В их числе были фройлян Циммерман и фройлян Энике.

*¹⁶ Речь идет о немецком враче и дипломате, бригадефюрере СС Вернере Герлахе.

*¹⁷ Речь идет о немецком дипломате Гельмуте Бергмане.