Заявление Г. Штарке в МВД СССР С Просьбой о пересмотре дела 10 декабря 1948 г.

10 декабря 1948 г.

Владимир

Перевод с немецкого

Владимирская тюрьма 
10/ХІІ-[19]48 г.

Штарке

Готтхольд

В Министерство внутренних дел в Москве

Заявление 
о пересмотре моего дела

4-го октября 1947 года я был приговорен в Москве ОССО к 10 годам тюремного заключения на основании статьи 58 параграфа 6-го по обвинению в шпионаже.

Мое наказание я отбываю с 5 ноября 1947 года в здешней тюрьме во Владимире. Срок наказания исчисляется со дня моего ареста, который произошел 22-го июля 1945 года в Мюльхаузене, в Тюрингии (Германия). Арест, наказание и приговор тем более поразили меня, что не только не чувствую за собой даже самой малой вины и никогда не вел никакой шпионской работы против Советского Союза, но, напротив, при занимаемом мною политическом положении советника посольства при германском посольстве в Москве (1940/[ 194] 1 годы) и позже в качестве руководителя референтского отдела при Министерстве иностранных дел в Берлине, я всячески стремился к достижению взаимопонимания между Германией и Советским Союзом, в отношении которого национал-социалистическое правительство поступило предательски.

Кроме того, я действительно сослужил важную службу в деле улучшения положения советских военнопленных. Еще задолго до начала моей политической деятельности я был сторонником германской «ориентации на Восток». Обладая этими качествами, я был, в силу германо-советского соглашения, назначен в январе 1940 года референтом при после графе фон Шуленбург.

Находясь в Москве до начала войны, я ежедневно сообщал по телефону о состоянии русской прессы, и все мои сообщения были составлены так, что выбивали почву из-под ног поджигателей войны. Эта деятельность, которая проводилась мною под гарантией неприкосновенности личности и гарантией, данной в том Советским Союзом, никогда не была шпионской, наоборот, сотрудничеством в деле прорыва блокады, которой подвергался Советский Союз в области пропуска сообщений из Советского Союза за границу. Это могут подтвердить документы и показания свидетелей.

Поэтому шпионская деятельность не могла быть доказана, ни поставлена мне в вину. Рискуя своим служебным положением и свободой, я, будучи в Берлине, еще до войны предостерегал от этого безумного шага.

Во время войны я выступал за заключение сепаратного мира с Советским Союзом. Без устали и не всегда безуспешно хлопотал об улучшении условий жизни в оккупированных восточных районах, хлопотал об улучшении положения военнопленных.

Итак, прежде всего, несмотря на то, что это не входило в мою служебную компетенцию, благодаря моим усилиям, советским военнопленным не было сделано никаких отметок на теле, как это намечалось сделать в 1943 году.

В марте 1945 года, эвакуировавшись в Тюрингию, я с большими трудностями отклонил предложенную мне США дипломатическую работу, а, наоборот, при уходе американцев остался там, чтобы быть верным моим старым взглядам — ориентации на Восток, и добровольно предоставил себя в распоряжение пришедшей Советской Армии.

Поэтому я прошу вновь рассмотреть мое дело или каким-либо другим путем возвратить меня на родину к моей семье.

ШТАРКЕ

Перевела: Е. ДЕМИДОВА 29/ХІІ-[19]48