Из собственноручных показаний советника Г. Штарке «Об известных мне политических убеждениях и деятельности бывшего германского посла в Москве графа фон дер Шуленбург» Январь 1945 г.

[Январь 1945 г.]

Москва

Перевод с немецкого

С графом фон-дер Шуленбург я близко познакомился в 1940 году, когда был назначен в Москву в германское посольство на должность референта по печати.

С самого начала моей деятельности в Москве у меня с Шуленбург установились хорошие взаимоотношения, основанные на единстве наших политических взглядов. Я стал пользоваться его полным доверием, и он часто вступал со мной в откровенные разговоры.

Из этих разговоров можно было заключить, что в основу своей миссии в Москве Шуленбург ставил укрепление советско-германского сотрудничества.

Он с большим уважением отзывался о руководителях Советского государства — Сталине и Молотове, а объявление войны Германией Советскому Союзу характеризовал как безумный акт, сведший на нет все его старания упрочить мир между обеими странами.

Перед возвращением нашего посольства в Германию, когда мы находились в городе Кострома в лагере интернированных, Шуленбург в одной из бесед высказал мне свое мнение, что для развития Германии есть один путь — сотрудничество с Россией, в противном случае 193 миллиона советских людей неизбежно сломят сопротивление 80 миллионов германского населения.

По возвращению в Германию Шуленбруг был зачислен в состав личного штаба министра иностранных дел фон Риббентропа, а я назначен референтом в Отдел печати Министерства иностранных дел.

Однако, несмотря на разницу в положении, моя связь с Шуленбургом не оборвалась, а, наоборот, еще более упрочилась. Я неоднократно бывал у него в гостинице «Адлон», где он проживал, а также часто виделся с ним в Министерстве иностранных дел.

Долгое время Шуленбург не был в состоянии включиться в работу, до того сильно он был потрясен фактом войны между Германией и Советским Союзом.

Он не оставлял надежды прекратить войну и искал для этого подходящие предлоги. Так, летом 1943 года, когда перед наступлением на Курской дуге от нашего посла в Стокгольме поступили данные о том, что Россия, якобы, готова начать мирные переговоры, Шуленбург использовал это сообщение и пытался убедить Риббентропа в необходимости заключения сепаратного мира с Советским Союзом. Риббентроп доложил об этом Гитлеру, который самым решительным образом отклонил предложение Шуленбурга.

Шуленбург был возмущен тем, что окружение Гитлера, и в первую очередь сам Гитлер, не желало идти на сближение с Советским Союзом, несмотря на то что военно-политическое положение Германии было катастрофическим.

Что касается взаимоотношений Шуленбурга с Риббентропом, то следует сказать, что Шуленбург назвал Риббентропа самым глупым министром иностранных дел из всех, которые когда-либо имелись в Германии.

Я долгое время не знал, что Шуленбург примыкает к лицам, готовящим покушение на Гитлера, однако за день до его ареста он мне сам об этом сказал.

13 или 14 августа 1944 года, точную дату я сейчас не помню, Шуленбург вызвал меня к себе и объявил, что в связи с событиями 20 июля он ежеминутно ожидает ареста. Далее он мне рассказал следующее.

Министр иностранных дел фон Риббентроп до сего времени мог его поддерживать в связи с тем, что Шуленбург дал честное слово о том, что он не являлся активным участником заговора и не осведомлен о деталях всего дела.

Теперь, однако, — продолжал граф, — министру сообщили, что он, Шуленбург, «изменническим образом» поставил себя на службу заговорщикам, и, таким образом, Риббентроп не сможет более воспрепятствовать его аресту.

Перед арестом он желает мне сообщить, что он верен своей постоянной политике «ориентации на восток», и пытался убедить своих товарищей по заговору в правильности своей внешнеполитической линии. Более того, он объявил им о своей готовности перейти с белым флагом в руках через линию фронта и вымолить у русских условия перемирия, сделав, таким образом, последний шаг к спасению германского народа.

Затем Шуленбург обратился ко мне с просьбой, в случае его казни и если я сам останусь в живых, передать после окончания войны, которая, вероятно, завершится капитуляцией Германии, народному комиссару иностранных дел Советского Союза господину Молотову свое последнее послание.

Шуленбург заявил мне тогда буквально следующее: «Сообщите господину Молотову, что я умер за дело, которому я посвятил свою жизнь в Москве, т.е. за советско-германское сотрудничество. Тягчайшим часом для меня явилось то раннее утро 22 июня 1941 года, когда я, согласно приказу, передал господину Молотову безумное объявление войны, и это лишь спустя несколько часов после нашей совместной беседы о последних возможностях предотвращения великой катастрофы.

В ходе войны мое мнение о чреватой опасностями внешней политике Адольфа Гитлера, увенчавшееся началом войны с Советским Союзом, полностью подтвердилось. Поэтому я заявил одному господину их круга заговорщиков, возглавляемых доктором Гёрделер, о своих взглядах на необходимость мира, т.е. о немедленном установлении контакта с Советским Союзом, причем я предложил себя в качестве посредника во время первых переговоров с Красной Армией. Неудача путча и, таким образом, невозможность выполнения моей миссии не являются моей виной, так же, как и та роль, которую я вынужден был играть 22-го июня 1941 года.

В последние дни апреля 1941 года я, находясь в Берлине, предупреждал Адольфа Гитлера и дошел в своей беседе с ним до границы возможностей имперского чиновника. Теперь я пожертвовал жизнь за свои основные политические убеждения. Это не только жизнь старика, но также жизнь человека, который знал внешнеполитические задачи последних десятилетий более хорошо, нежели многие из его современников.

Передайте господину Молотову, что в трагический утренний час 22 июня 1941 года я был уверен в том, что надежды германского правительства обеспечить себе и германскому народу руководящую роль по отношению к Европейским нациям и объединенным народам Советского Союза, обречены на провал.

Факт моей смерти за дело сотрудничества советского и германского народов дает мне все же право обратиться к руководству советской внешней политики с мольбой, чтобы оно мудро и терпимо отнеслось к германскому народу, так как его широчайшие слои, и не в последнюю очередь интеллигенция, осуждали безумие войны против Советского Союза.

Благосостояние обеих великих держав тесно связано с чувством свободы и личного благополучия населяющих их народов».

Таковы были слова посла фон дер Шуленбург за день до его ареста. Припоминаю, что он выразил, кроме того, пожелание, чтобы это последнее обращение к господину народному комиссару было сообщено советнику Хильгер, который должен был прибыть в Берлин.

На этом закончился мой последний разговор с Шуленбургом. На следующий день Шуленбург был арестован и вскоре казнен.

Считаю необходимым добавить, что все сказанное мне Шуленбургом я до сих пор никому не передавал, в том числе и советнику Хильгер.

ГОТТХОЛЬД ШТАРКЕ

Верно: майор КУЗЬМИШИН

«....» января 1946 года