Докладная записка д-ра Ф. Гроббы «О выяснении политических разногласий между Великим Муфтием И Гайлани». 29 августа 1942 г.

29 августа 1942 г.

Берлин

Копия 

Секретно

Посланник д-р Ф. Гробба

О ВЫЯСНЕНИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ РАЗНОГЛАСИЙ МЕЖДУ ВЕЛИКИМ МУФТИЕМ И ГАЙЛАНИ

Сотрудничество между Великим Муфти и Гайлани и сотрудничество их обоих с германскими военными инстанциями было удовлетворительным, пока оба они стремились к признанию независимости арабских стран, в котором они оба были одинаково заинтересованы. После того как было достигнуто это признание посредством обмена писем, началась ссора между ними обоими по поводу того, чтобы называться единственным политическим вождем всеарабского государства. С этого момента между ними обоими больше не было никакого сотрудничества, а также остановилось на мертвой точке и их сотрудничество с германскими военными инстанциями.

Согласно письменному сообщению Великого Муфти германскому посольству в Риме, он тем временем потребовал у итальянского правительства признать его «главным носителем великой ответственности». Поскольку итальянцы в странах Средиземного моря имеют политическое преимущество, то тем самым можно было считать вопрос решенным. Однако этого не произошло по следующим причинам:

1) Гайлани категорически отказывается от какого бы то ни было политического подчинения Великому Муфти.

2) Гайлани является представителем той точки зрения, что Ирак не средиземноморская страна.

3) Если германские войска вступят на территорию Ирака, то Гайлани является для нас важнее, чем Великий Муфти, ибо в Ираке его, а не Великого Муфти считают политическим вождем. Если бы Великий Муфти был там политическим вождем, то ему в апреле прошлого года не нужно было бы использовать все свое влияние, чтобы превзойти политическое превосходство Гайлани.

Признанием превосходства Великого Муфти во всей арабской зоне, включая Ирак, мы полностью оттолкнули бы от себя Гайлани и, кроме того, вызвали бы у остальных арабских вождей такое впечатление, что мы, подобно тому, как это сделали англичане, хотим навязать арабам руководство.

Министерство иностранных] дел питало надежду на то, что итальянцам удастся примирить обоих вождей. Однако эта надежда не оправдалась, — да они и не могла оправдаться, раз итальянцы фактически уже признали политическое превосходство Великого Муфти.

Поскольку для нас также и в военном отношении чрезвычайно важно, чтобы оба вождя примирились и стали сотрудничать с нашими военными инстанциями, мы должны предпринять попытку к их примирению, как только Великий Муфти вернется в Берлин. Мне кажется, что перспективы на это все еще имеются. Я считаю возможным соглашение между ними обоими на том основании, что Великого Муфти признают как председателя «Высшего Арабского Совета», задача которого — координировать все арабские вопросы, и который имеет полномочия на дачу политических директив. Хотя положение Великого Муфти, соответственно его собственному предложению, будет неофициальным, однако, «морально» оно будет выше положения Гайлани.

С другой стороны, Гайлани как официальный представитель будет иметь в своих руках исполнительную власть. Великий Муфти, который недавно запросил меня через своего племянника о моем мнении относительно возможности соглашения с Гайлани и которому я передал этот план, подчеркнуто передал мне через одно лицо, что он принимает этот план в качестве основы для переговоров. Также и Гайлани высказал свое принципиальное согласие с подобным решением.

Я сам пока не могу лично беседовать с Великим Муфти потому, что личная связь с ним поручена г-ном имперским министром иностранных дел г-ну посланнику Эттель.

Если эти старания не приведут к дели, то мы должны будем попытаться убедить обоих арабских вождей в том, что в настоящее время освобождение арабских стран от англичан важнее, чем урегулирование вопроса о звании всеарабского вождя, и склонить их на то, чтобы они пока отложили свой спор о политическом руководстве. Гайлани согласен на это и хочет сначала ограничиться урегулированием иракского вопроса.

Он готов к полному сотрудничеству с немецкими военными инстанциями, если ему предварительно письменно пообещают, что при вступлении немецких войск на территорию Ирака иракская армия будет воссоздана под иракским командованием и что иракские добровольцы будут использованы для службы в новой иракской армии. Я думаю, что мы можем пообещать ему и то, и другое. Также и ОКВ Абвер/Аусланд (полковник Рудольф), с которым я имел случай беседовать, придерживается такого мнения. При этом я прилагаю проект соответствующего письма г-на имперского министра иностранных дел или г-на статс-секретаря фон-Вейцзэккера к Гайлани.

Г-н имперский министр иностранных] дел, на мое предложение обменяться письмами с Гайлани и с Великим Муфти относительно будущего сотрудничества войск держав оси с иракскими, а также с арабскими войсками, 29-го июля решил, что время для того, чтобы сделать столь широкое заявление обоим арабским вождям придет лишь тогда, когда мы, примерно, после взятия Каира армией фельдмаршала Роммеля, действительно явимся в арабские страны Передней Азии.

Положение вещей тем временем изменилось следующим образом:

1) наши войска приближаются к Тифлису, т.е. к городу, намеченному для использования Гайлани, и

2) военные инстанции придают огромное значение сотрудничеству с Гайлани.

Если предложенное мной письмо к Гайлани будет принято, то, может быть, можно будет побудить итальянцев написать соответствующее письмо Гайлани. Далее следует проверить, не должны ли германское и итальянское правительства обменяться соответствующими письмами относительно дальнейшего сотрудничества между войсками держав Оси и всеарабскими войсками с Великим Муфти и Гайлани.

Вышеизложенные выводы еще не были представлены г-ну статс-секретарю и предназначаются для Вашего личного сведения.

Настоящее представлено г-ну послу Риттер.

Берлин, 29 августа 1942 года

Подпись:                                                                                                                                    ГРОББА

Перевела: Л. ОРЛОВА 21/ІХ-[19]46 г.