§ 42. Итоги исчисления народного дохода. Богатая ли страна Россия или бедная, и кто в ней богаче и кто беднее.

§ 42. Итоги исчисления народного дохода. Богатая ли страна Россия или бедная, и кто в ней богаче и кто беднее.

Таким образом, по С. Прокоповичу, народный доход в 50 губерниях Европейской России слагался в 1900 г. из следующих статей:

Шесть с четвертью миллиардов рублей! Из предыдущего было видно, что цифра эта далеко не вполне точная. Но она, во всяком случае, вполне вероятная, и вот в каком смысле. Как было несколько раз подчеркнуто выше, исследователь, при каждом отдельном случае, старался принимать в расчет доходность наибольшую, а не наименьшую, и брал цифры, явно преувеличенные, брал даже цифры валовой производительности. Но вот эта-то преувеличенность и приводит к выводу особенно печальному: она показывает, что народный доход в 1900 г. был отнюдь не больше 6¼ миллиардов. Не больше. Но сколько же в таком случае приходилось его в 50 губерниях Европейской России на 1 человека? В 1900 г. население Европейской России равнялось 97.184.792 человека. Сравним с этим числом цифру народного дохода, находим: годовой доход на душу населения у нас, в Европейской России, равнялся всего лишь 68 рублям. Повторяем не больше.

Это выходить 15‑18 копеек в день.

Интересно, что и другие исследователи другими путями пришли, приблизительно, к таким же результатам. Например, известный статистик В. И. Покровский высчитал общий народный доход для 1894 г. в 73 рубля, английский ученый Мелгалл — в 74 рубля. Но будь этот доход 63 или 73, или 74 рубля, — во всяком случае, ни в одной мало-мальски культурной стране он не бывает так ничтожен, как в Европейской России. Чтобы оценить народно-хозяйственное значение такого ничтожного дохода, приходящегося в течение года на душу населения, говорить С. Прокопович, в заключение своего интересного подсчета, сравним доход русского обывателя с доходом граждан других стран. По Мелгаллу, доход этот равен:

“Мы — самая бедная из культурных стран. Болгарин и серб имеют дохода в полтора раза более, чем русский, немец — почти в 3 раза более, англичанин — в 4½ раза, австралиец — в 6 раз”.

В сущности, этим все сказано. Европейская Россия, сравнительно с другими странами, — страна полунищенская. Если 63 рубля представляют сумму, приходящуюся круглым счетом на 1 жителя, это значить, что у многих миллионов русских людей не выходит в год и этой суммы. Если мы вспомним, сколь значительная часть народного дохода поступает ежегодно в пользу казны³*, сколько поглощается духовенством и другими общественными. группами, не участвующими в производстве материальных ценностей, то не можем не придти к выводу, что на долю главнейших создателей народного дохода приходится еще меньшая доля его.

На предыдущих страницах были приведены данные, характеризующие доходы т.-наз. командующих классов. Здесь мы можем подвести общие итоги, которые видны из нижеследующих таблиц.⁴*

По данным 1905 г., насчитывалось во всей империи следующее количество лиц, получавших более 1000 рублей, ежегодного дохода.

В 1909‑1910 гг.⁵* было насчитано 696.700 человек, которые распределялись по размерам своих доходов так:

Таким образом, во всей огромной империи лишь 696.700 человек имели ежегодный доход свыше 1.000 руб., и в их руки ежегодно поступает в виде их дохода по меньшей мере 2½ миллиарда рублей. Остальная часть российского человечества имеет доход от 0 до 1.000 рублей. Уже было указано, что цифры дохода получаемого наиболее обеспеченными классами, несомненно ниже действительности. Например, не было принято в расчет, что доходы от городских недвижимостей за последние годы сильно возросли. Разумеется, нельзя положиться и на точность показаний тех лиц, кто, живя доходом с предприятий или капиталов, боится от своих показаний повышения какого-нибудь налога. Обращает на себя внимание также общее число крупных собственников, которым лучше всего и живется при существующем укладе общества. Более 10.000 руб. дохода получает, как это видно из таблиц, около 32.100 человек. Но будь их хотя бы в три-четыре раза больше, чем сколько указано в официальных данных, — и это число все-таки окажется чрезвычайно ничтожным сравнительно с миллионами населения. В 1905 г. как мы видели выше в 50 губерниях Европейской России было насчитано всего лишь 779 поместий размерами выше 10.000 десятин. Там же было отмечено, сколь громадное значение имеет для общего хода русской жизни группа крупных землевладельцев. Но число этих последних еще меньше, чем число владений, так как большинство крупных помещиков владеет несколькими имениями и в различных губерниях. Профессор Ходский даже думает, что упомянутое число вдвое, а то даже и втрое больше действительного их числа. Но эта-то общественная группа и составляет самый центр современного положения России. “К этим, как их справедливо называет г. Финн-Енотаевский⁶*, феодалам чистейшей воды, следует причислить и следующую группу, — т. е. с доходностью около 30.000 рублей и с количеством более 5.000 десятин на каждого землевладельца, а также часть третьей группы с доходностью около 15.000 рублей и с 2,8 тыс. дес. на каждого. Большая часть этой последней группы, а также 4‑я, представляют наших крупных аграриев. Все эти четыре группы насчитывают максимум 15 тысяч землевладельцев, преимущественно дворян; лицам других сословий принадлежит около ¼ земли имений размером свыше 1000 десятин каждое, а число таких владельцев также около ¼ всего их числа. Следующие две группы состоят из аграриев и сельской буржуазии: около 43% земли имений размером от 100 до 1000 десятин принадлежало в 1905 г. в 50 губерниях Европейской России лицам недворянского сословия, а число этих лиц составляло почти ½ всех землевладельцев — первых 37 тысяч, вторых 35 тысяч в круглых цифрах. И, наконец, среди владельцев имений от 10 до 100 десятин дворяне составляют ⅙ часть всего числа: 187 тыс. и 35 тыс. В общем мы имеем у нас в России крупных феодалов и юнкеров около 45 тысяч, а рядом с ними около 40 тыс. лиц крупной сельской буржуазии (в том числе около 6000 крупнейших чиновников, и генералов и адмиралов). Вся остальная часть указанных владельцев земли представляет в подавляющем числе среднюю и мелкую сельскую буржуазию”... “Но, как во время французской революции 1789 г., так и у нас в настоящее время дворянство не представляете однородного целого; оно состоит из различных слоев с различными интересами. Господствующая роль принадлежит, однако, дворянскому землевладению первых 4‑х групп и, главным образом, первых двух. 12 тысяч крупных феодалов и аграриев являются вдохновителями и руководителями нынешней политики вообще, экономической и аграрной в частности”.

Как известно, в настоящее время крупная промышленная буржуазия равно как и крупное дворянство и чиновничество представляюсь из себя группы организованные, и к организациям, очень определенно поддерживающим их интересы (не говоря уже о закулисных), можно отнести не только III Гос. Думу и Гос. Совет, но и ряд других, вроде “Совета съездов объединенного дворянства”, “Совета съездов представителей промышленности”, и т. п., которые, как показали дебаты Думы, и оказывают постоянное и непосредственное давление на государственную власть, находясь в постоянных отношениях с различными правительственными органами и принимая самое активное участие в выработке правительственных законопроектов, касающихся различных сторон нашей экономической жизни. В настоящее время в состав национальной крупно-буржуазной организации входят теперь 48 “общественных по промышленности и торговле учреждений” — биржевых и торговых комитетов, съездов и обществ, из которых многие существуют уже десятки лет — и 252 отдельных предприятия — в том числе, банки, страховые общества и другие компании, которые представляют собою в общем капитале свыше миллиарда рублей. Этой организации как явствует из ее отчетов — и рабочий класс в значительной степени обязан тем, что ряд даже правительственных законопроектов по охране труда был существенно изменен в ущерб интересам рабочих, что некоторые внесенные законопроекты были вовсе отложены на неопределенное время, и что Коковцевскому проекту 1905 г. о сокращении рабочего дня не только не был дан ход, но делалось все возможное для сведения к нулю и закона 1897 г.⁷*

Вышеизложенное в достаточной степени объясняет конструкцию русского общественного строя, иллюстрируя ее не словесными характеристиками нередко сделанными “от ветра главы своея”, а официальными, правительством собранными и им же большей частью разработанными цифрами, которые, как мы видели, говорят лучше всяких слов, правда, на языке, изрядно скупом, но зато убедительном. Нужно лишь его понимать, и тогда будет понятно и все окружающее.

___________