§ 18. Много ли в России землевладельцев, крупных и мелких, и кто они.
§ 18. Много ли в России землевладельцев, крупных и мелких, и кто они?
Как уже было сказано выше, Россия — страна земледельческая, и потому вопрос о земле, — коренной и основной вопрос русской жизни. Отсюда ясно, какое громадное значение получают в ней те классы, во владении которых находится земля, а значить, и их борьба за землю, за право владения и пользования ею, — во-первых, землевладельцы, во-вторых, земледельцы. Как известно, к числу первых относится не только дворянство, — немало земельных собственников и многих других сословий. Что касается до земледельцев — их не приходится отожествлять с крестьянством. Крестьянство — сословие далеко не одно и то же, что земледельческий класс, и этого нельзя не иметь в виду при дальнейшем изложении. Мы будем сначала, говорить о землевладельцах, т. е. земельных собственниках, определенном общественном классе, живущем земельной рентой. Она — их собственность, потому что их же собственность и земля, которую они имеют право продавать, закладывать, дарить, завещать и т. д. Оставим в стороне вопрос, должна ли или не должна земля считаться частной собственностью кого либо; по мнению одних, земля, как и воздух, и вода, и свет, и жизнь — достояние общее, и все имеют равное право ею пользоваться, потому что имеют право жить, кормиться, обрабатывая землю своими руками или руками своей семьи, без посредства наемных рабочих; по мнению других, не только земля может и должна быть собственностью, даже “священной и неприкосновенной”, но также и все то, что существуете на ней, по воле злой или доброй судьбы, до живых душ включительно, как это и было во времена крепостного права. По мнению одних, частная собственность на землю мешаете сотням миллионов людей жить мало-мальски человеческой жизнью, заставляя одних жаться и тесниться на клочке земли, неспособной их прокормить, между тем как другие устраивают из земли товар и золотое дно при помощи сдачи ее в аренду настоящим работникам. По противоположному мнению, только опираясь на частную земельную собственность и на ее представителей, и может существовать современное государство. Вряд ли нужно доказывать несправедливость этого последнего мнения: современное государство, и прежде всего русское, есть государство землевладельческое, к тому же, и созданное землевладельцами-собственниками, московскими царями. Древнейшие времена не знали собственности на землю; они знали только пользование землей, что далеко не одно и то же. Собственность заменяло пользование временное, хотя бы даже пожизненное и даже родовое, всею землей, “куда только соха и топор ходит”. Из пользования мало-помалу возникло владение, вотчина, настоящая земельная собственность, земля-товар, который можно дарить и завещать, продавать и покупать. Н. Костомаров в своей замечательной статье “Начало единодержавия в древней Руси”¹* справедливо указывает, какое влияние оказало на развитие такого мировоззрения татарское нашествие, и взгляды татарских ханов на всю русскую землю, ими покоренную, как на свою священную собственность. Московские цари, к которым перешла их власть после изгнания татар, смотрели на свои владения издавна, как на вотчину и на собственность и расширяли их то захватами, то прикупками, то иначе как, — до тех пор, пока эта собственность не охватила всей великой восточной европейско-азиатской равнины, вплоть до Камчатки. Исторические исследования показывают, каким образом происходило превращение земли в собственность. Началось с того, что для обработки больших участков земли своих собственных рук и сил своей семьи оказывалось недостаточно; да и орудия обработки нужно было тоже искать, и вообще кое-какой инвентарь, т. е. тот же капитал; и вот те, кто был сильнее других, стали рабовладельцами, собственниками тех, кто слабее, — человек сперва сделал своей собственностью человека же и его заставил обрабатывать вместо себя землю. Так и благодаря этому, у одних людей оказались в руках и капиталы, полученные, как процент за одолжение инвентаря, да и работники — рабы или должники, и большие участки “божьей земли”, ими обрабатываемые, а значить и богатство, и сила, и власть, и помощники, и слуги, и холопы, и льстецы, и владения, и подданные. И к праву на землю все в конце концов привыкли, и признавать ее не общей, а частной собственностью вошло в обычай, и в закон, и в обиход. И люди стали привыкать к этому еще с детства, видя, что все то признается и их родителями, и другими людьми. Русская история показывает, что московские цари, а за ними и петербургское правительство, не только сами были вотчинниками-собственниками, но и создали мало-помалу тысячи, миллионы других, только более мелких собственников.²* Раздача государственных земель в частную собственность существовала еще задолго до Ивана Грозного и не прекращалась до самого последнего времени. Поместья дарили “в вотчину” (т. е. в вечное владение) и Грозный, и Федор Иванович, и Михаил Федорович, и другие цари. Еще Иоанн III пожаловал 28 боярам до 300,000 десятин земли. Царь Федор Алексеевич роздал из одних только дворцовых волостей и сел 2,795 дворов крестьянских, что, по тогдашнему малолюдью России, очень много. Часть их была подарена монастырям, но больше всего досталось разным служилым и чиновным людям того времени, — боярам, окольничим, стольникам. При царевне Софии и Петре Великом были пожалованы из дворцовых волостей 273 волости, т. е. целые округа с деревнями, домами и людьми. В этих округах насчитывалось 43,655 дворов, да ”пашни в трех полях, да 508,440 десятин, кроме того, сенокосов на 516,750 копен, да лесу и болота 83,281 дес., да поверстного лесу роздано 18,376 кв. верст”. Своим любимейшим сподвижникам Петр I нередко дарил поместья, иногда большие. Так, например, он подарил Лефорту 160 дворов, Шеину 350, Голицыну 517, другому Голицыну 395, Апраксину, Толстому и Долгорукому по 400 дворов, Шереметеву 1,200 душ, своему духовнику Подаржинскому 4,000 душ; получил и дворы и души с землей, и шут Балакирев. А. Д. Меньшиков получил 100,000 душ в Малороссии и остзейских губерниях. Полной статистики петровских и других пожалований не существует, но документами о них пестрит история. Так, Екатерина I пожаловала Пашкову 1,210 четвертей пашни, 42,400 копен покоса, какому-то Тюфякину в Борисоглебском уезде 2,280 дес., Салтыкову 2,800 дес. “Отрок на троне” Петр II пожаловал Долгоруким и кн. Черкасскому 40,000 дес. и много земли Скавронским и Гендриковым. В царствование Анны 4,000 душ получил кн. М. М. Голицын, 4,000 Капнист, 1,000 Татищевы. Много земель перешло таким же способом к гр. Остерману, обер-гофмейстеру Салтыкову, бывшему конюху Бирону. Императрица Елизавета наградила землей и крестьянскими душами всех гвардейцев, которые помогали ей при вступлении на престол, — свержении правительницы Анны Леопольдовны и малолетнего императора Иоанна Антоновича. Пожаловано было гвардейцам (солдатам) 14,000 душ крестьян с землей. На каждого рядового гвардейца пришлось по 29 душ. Было сделано много и других пожалований (напр. Разумовским, Шуваловым). При Петре III, который царствовал 1 год с небольшим, было роздано одних дворцовых крестьян более 6,000 душ с землей, кроме того, 15,000 душ в Малороссии. Лакей Брессов получил 1,094 души с землей. Наиболее крупные пожалования получили фаворитка Петра III Е. Р. Воронцова и Гудович. С 1725 г. по 1762 г. было пожаловано около 500.000 душ обоего пола, в том числе в царствование Елизаветы — около 200,000 душ.³* Но особенно много земельных пожалований было сделано в 1762‑1801 г.г., т. е. в царствования Екатерины II и Павла 1. С 1762 по 1772 г, назначались для пожалования, главным образом, земли в Великороссии, Малороссии и Лифляндии, в 1773‑1795 г. — в только что присоединенной Белоруссии, в 1795‑96 г. — в Литве и Юго-Западном крае. В первом периоде было сделано 80 пожалований (по 7 в год), во втором — 226 (по 10 в год), в третьем — 100 (меньше чем в год). 30 лиц, помогавших Екатерине II при свержении Петра III, получили 18,277 душ с землей (от 250 до 1,027 душ на человека). В 1762‑72 гг. было роздано 69,753 души, кроме того 1,916 дворов в Малороссии и 115 таковых в Лифляндии. На содержание Бобринского (сына Екатерины II и Гр. Орлова были отделены в Тульской губернии волости Бобриковская н Богородицкая и в Московской губернии волость Клясовская с 25.000 душ. С 1773 по 1795 г. было роздано вообще 200.469. Всего было роздано, по минимальному подсчету известного историка В. И. Семевского, не менее 850.000 душ обоего пола с землей. Любимцы Екатерины получили: Орлов 7,000 душ и 500,000 руб., и настолько же драгоценных вещей и серебряной посуды, затем пенсию в 100.000 руб. в год; Гр. Потемкин — 37.000 душ и 45.000 руб. деньгами; Завадский — 2.000 душ и 400.000 деньгами, и пенсию по 25.000 руб. в год; Гарин поместье в Лифляндии, стоимостью в 600.000 руб., и местечко Шклов, купленное у Чарторыжского за 250.000 руб., затем около 2 миллионов деньгами; Римский-Корсаков — 400.000 душ и около 2.000.000 руб., Ланской — 24.250 душ; Ермолов — 6.000 душ; Дмитриев-Мамонов — 2.250 душ; Платон Зубов — 13.660 душ (город Шавли, Ковенской губ.). Гораздо напряженнее пошли пожалования при Павле I, который роздал в один только день своей коронации 110 лицам 100,000 душ мужского пола. За 4 года своего царствования им роздано 600,000 душ с землей⁴*. Император Александр I прекратил раздачу населенных имений в наследственное потомственное владение, но и при нем были пожалования имений (не населенных) в наследственную аренду (иногда на 12‑50 лет). Пожалования земель ненаселенных продолжались, впрочем, в усиленных размерах не только в царствование Александра I, но и Николая I. С 1837 г. по 1857 г. в одной только Европейской России было отведено казенных (не населенных) земель “по всемилостивейшим пожалованиям” 873,315 десятин, а с 1857 по 1887 г. — 982,000 десятин.⁵* “Когда с переселением в 1859 г. ногайцев на Кавказские предгорья, в областях Терской, Дагестанской и Сухумской и в Ставропольской губ. оказалась свободная громадная площадь (895,000 дес.), то из них 167,000 были пожалованы разным лицам, служащим в военном и гражданском ведомствах, а 112.000 было взято в удел”. Раздача земель на Кавказе не прекращалась до последнего времени, несколько, впрочем, изменив свою форму⁶*: кроме безмездных, пожалований ненаселенных земель шла еще и распродажа их по крайне дешевым ценам. Так, после польского восстания 1863 г., на основании правил 23 июня 1865 г., были проданы в Западном крае, без торгов, казенные земли, фермы и имения, всего 1092 лицам, 516.200 дес. с причисленными к участкам 500 неземельными статьями, за 6.722.080 руб. К 1871‑81 гг. относятся известные хищения земель в Уфимской и Оренбургской губерниях, где было продано, главным образом, чиновным лицам, 461.300 дес. за 871.382 руб. т. е. в среднем по 1 руб. 88 коп. за десятину.⁷*
В конце 90‑х гг. и начала 900‑х гг. возникал вопрос и даже был издан закон, имевший своей целью насаждение частного землевладения в Сибири. Далее, раздача земель совершается еще под видом концессий (например, известная концессия полк. Вонлярлярского в Камчатке, переданная им иностранцам, еще более известная концессия на р. Ялу и т. д.).⁸*
Цифры и факты, изложенные выше, в достаточной степени рисуют, как происхождение, так и общий ход развития частного и помещичьего землевладения в России, которое является не столько причиной, сколько результатом русского политического строя, лишний раз доказывая ту теснейшую связь и то взаимное влияние и взаимодействие, в каком находятся разные стороны общественного строя и иллюстрируя яркими фактами несомненно коренное влияние “надстроек” на фундамент. ”В России, — говорить проф. П. Милюков, — государство имело огромное влияние на общественную организацию, тогда как на Западе общественная организация обусловила государственный строй”.⁹* Факты, приведенные выше, показывают, какую роль сыграл русский политический, строй в создании землевладельческого класса. “Если принять в соображение, говорить кн. А. Васильчиков, которого никто не заподозрить в радикализме, что народонаселение России в половине XVIII ст. было в 19 миллионов жителей, а в 1858 г. — 74 миллиона, то мы можем вывести пропорцию, какое число душ соответствовало в 1858 г. числу пожалованных крестьян”. В таком случае оказывается, что “более половины крепостных происходит из источника пожалований". „Из прежних дворянских родов, — говорит далее тот же автор,— очень немногие сохранили до XVIII столетия свою самостоятельность, каковы, например, Шереметьевы, слывшие, богачами уже со времен Ивана Грозного, Нарышкины, пожалованные царем Алексеем Михайловичем вотчинами с 88.000 крестьян, Салтыковы, Бутурлины, Щербатовы и др. К ним примкнули при Петре и после Петра несколько фамилий из торгового сословия (Строгановы, Демидовы). Остальное знатное дворянство России, по имущественным своим правам, происходит большей частью по прямой линии от временщиков и людей случайных XVIII в., и все замечательные дворянские богатства нашего времени проистекают из пожалований Елизаветы, Екатерины II и Павла I”.¹⁰* Это подтверждает те выводы, к которым пришел А. Васильчиков об основном источнике дворянского землевладения. Из предыдущего же видно, что история землевладельческого дворянства настолько тесно слита и спаяна с историей землевладения крестьянского, а в конечном счете и вообще с историей распределения земли по разным владельцам, различные, иногда даже прямо противоположные интересы которых и составляют т. наз. “аграрный вопрос”, что говорить отдельно о дворянском землевладения не приходится. Мы будем говорить о распределении поземельной собственности вообще.
__________