Глава VI. Формы хозяйства. Землевладение и землепользование.

 

§ 1. Общая тенденция с.-х. эволюции.

Из предыдущего изложения видно, что одним из могучих факторов сельско-хозяйственной эволюции является рост и уплотнение сельского населения. Воздействие этого фактора, взятого независимо от других, приводит к тому, что в сельском хозяйстве мы наблюдаем систематическую тенденцию к дроблению хозяйственной территории под влиянием постоянно увеличивающегося количества самостоятельных хозяйств. Факт постоянного дробления территориальных размеров хозяйств подтверждается и географическим и историческим анализом имеющихся статистических данных но всем странам Европейской культуры. Так, если мы рас положим эти страны по увеличивающейся плотности земледельческого населения, то увидим следующую картину.

	Удобной земли на 1 чел. земл. населения.	% площади в хозяйствах.			Средний размер хоз. в гектарах
		Мелких.	Средних.	Крупных.
Новая Зеландия (1906 г.)		До 20 гект.	20—256	Св. 256
	91,0	1,1	17,8	81,1	206,9
Соедин. Штаты  (1806 г.).		До 20 гект.	20—104	Св. 104
	4,40	5,8	47,2	44,0	58,6
Великобритания (1895 г.)		До 20 гект.	20—120	Св. 120
	2,82	15,0	57,6	27,4	25,5
Дания (1901 г.)		До 14,85 гект.	14,85— 59,4	Св. 59,4
	2,70	16,6	50,8	32,6	15,6
Россия (1905 г.)		До 21,8 гект.	21,8—109	Св. 109
	2,59	40,9	22,3	36,8	18,7
Германия (1907 г.)		До 20 гект.	20—100	Св. 100
	1,95	48,6	29,3	22,1	7,8
Франция (1892 г.)		До 10 гект.	10—40	Св. 40
	1,81	25,5	29,0	45,5	8,7
Бельгия (1902 г.)		До 20 гект.	20—100	Св. 100
	1,31	61,7	25,0	3,4	6,0[1]

Несмотря на различие в способах группировки, на таблицах ясно видно возрастание площади у мелких хозяев и сокращение ее у крупных, по мере уплотнения населения. Исключение представляет Россия, где площадь у нижней и, особенно, у верхней группы относительно велика, а средняя представлена слабо, что зависит от недавнего происхождения крупно-капиталистического землевладения, не успевшего еще раздробиться и перейти в разряд средних. Об этом мы скажем подробнее дальше.

Таким образом, территориальное дробление хозяйств под влиянием уплотнения населения—статистически удостоверенный факт. Факт этот можно проверить на любой стране сопостановлениями динамического характера. Но чтобы не загромождать наших очерков цифрами, мы приводим одну Германию.

	Процент хозяйств в Германии.
	С 1—5 гект.	5—20	20—100	Свыше 100 гект.
1882 г.	57,4	30,9	9,5	2,2
1907 г.	54,1	35,0	8,9	2,0
Изменение каждого с. хоз. в процентах . .	— 5,8	+ 13,3	— 6,0	— 9,1

Следовательно, в стране быстро развивавшегося интенсивного сельского хозяйства и промышленного капитализма, за последние 25 лет, незадолго до войны, больше всего выигрывали мелкие хозяйства трудового крестьянского типа, разросшиеся за счет верхних слоев — полутрудовых и капиталистических и за счет нижних — полупролетарских. Это тип дробления, когда сокращаются верхний и нижние слои и за их счет вырастают средние, носит название нивеллировки.

Но в той же самой Германии в течение того же 25-летия, в индустрии мы наблюдаем совершенно противоположную тенденцию эволюции распределения предприятий. Так, из 100.рабочих, занятых в промышленности, оказалось:

	В предприятиях.
	Мелких (имеющих до 5. раб.).	Средних (6—50).	Крупных (Св. 50).
В 1882 г.	59	19	22
» 1907 »	37	25	38

По другим данным, за этот период количество рабочих в мелких предприятиях сократилось с 3,3 милл. до 3,1 миллионов человек, а в крупных — возросло с 1,6 до 5,0 милл. Аналогичный процесс концентрации наблюдается в промышленности не только в индустриальных странах, но и во всех остальных. „Капиталистическая промышленность, говорит М. Туган-Барановский развивается по сходному типу во всех странах, где она существует—везде наблюдается концентрация и цетрализация производства, рост акционерных компаний и проч., составляющее то, что Маркс называл законами капиталистического развития. В этом отношении Россия не составляет исключения и подчиняется тем же законам (поскольку дело идет о промышленности) точно так же, как и остальные капиталистические страны“ („Национализация земли“, ст. 114).

Итак, до последнего времени, эволюция сельско-хозяйственного и промышленного производства в сфере распределения средств производства, главнейшим из которых в сельском хозяйстве является земля— шли в противоположном направлении: первая в сторону дробления, [2]) вторая—концентрации. Причины такого различия, о которых здесь нам не приходится говорить подробно, заключаются в тесной зависимости процессов сельско-хозяйственного труда от органических процессов природы, делающих во многих отношениях затруднительной концентрацию производства, Главные отличия сельско-хозяйственных процессов от индустриальных суть следующие:

1) Сезонность или прерываемость труда. В индустрии большинство работ может производиться в течение круглого года во всякую погоду. Так как смена времен года создает последовательную смену биологических процессов взращивания растительных организмов, то за этой сменой последовательно идут различные виды человеческого труда: удобрение, пахота, бороньба, посев, окучивание, косьба, перевозка к полю и с поля — все эти работы сменяют друг друга. Одновременное выполнение этих работ невозможно — отсюда невозможно техническое разделение труда, составляющее одно из самых важных преимуществ крупного производства в индустрии.

2) Перемещаемость (подвижность) труда. Размеры эксплуатируемой земельной площади, в зависимости от систем хозяйства, варьируют очень сильно—от сотен квадр. верст до десятков саженей. Но, оставаясь всегда во много раз больше той площади, на которой оперирует индустрия, протяженность земли, как объектаo;екта хозяйственной эксплуатации, заставляет человека передвигаться с орудиями производства по полю, т.-е. создавать перемещаемость (подвижность) труда. „Место работы беспрерывно меняется. Поле, луг, двор, хлев, гумно, в пестрой смене составляют мастерскую сельского хозяина. Процесс растительной жизни прикован к определенному месту. Туда должен направиться и человек со своими орудиями. Но и самая работа в поле и на лугу носит вполне локомоторный характер. В промышленности обыкновенно перемещается предмет труда: самый труд и орудия труда остаются на месте. Поэтому, в промышленности возможно установить прочную устойчивую систему механических сил и Орудий труда. В противоположность этому, склад орудий в сельско-хозяйственном промысле носит, в общем, подвижной характер. Сельско-хозяйственный машинный механизм—это отдельные кочующие машины“ (Давид, „Социализм в сельском хозяйстве“, ст. 48).

Кочевание сельско-хозяйственного труда по земле не дает возможности установить большой центральный мотор, который бы направлял энергию в целый ряд машин. Поэтому, сельско-хозяйственные машины малы, легки, подвижны и слабосильны; их слабость препятствует опять-таки техническому разделению труда, которое в индустрии углубляется и расширяется, благодаря применению могучих механических двигателей.

Оба эти основные отличия и ряд других более мелких не дают возможности развиться в сельском хозяйстве широкому разделению труда, приводящему в промышленности к образованию, так называемого, общественного производства в крупных размерах, когда в выработке одного продукта одновременно участвуют тысячи людей, разделенных на группы, занятые каждая какой-либо отдельной частью работы. „Для образования необходимых в сельско-хозяйственном производстве организованных групп рабочих, в большинстве случаев вполне достаточно нормальной крестьянской семьи (4—6 чел.) разного возраста" (Давид).

Разделению труда в сельском хозяйстве препятствует также его усложнение, происходящее номере эволюции сельско-хозяйственного производства. В индустрии всякая трудовая операция разлагается на свои составные части и каждая часть работы выполняется особым рабочим. Благодаря этому, приемы труда каждого работника упрощаются, механизируются, становятся настолько однообразными, элементарными и автоматичными, что их легко заменяет машина. Следовательно, разделение труда ведет за собой упрощение приемов труда и сущность технического развития производства в индустрии заключается именно в этом упрощении.

В сельском хозяйстве развитие производительности земли достигается диаметрально противоположным процессом усложнения способов и приемов труда.

Первобытное хозяйство заключалось в добывании продуктов естественной производительности природы. Эго—охота, бортничество, рыболовство в лесных и обильных водой районах и пастбищное—тебеневочное скотоводство кочевников—в степных На следующей стадии развития в девственную почву лесов и степей впервые врезается плуг: к охоте и скотоводству присоединяется переложное земледелие. При перелоге один и тот же участок земли засевается сплошь одним видом злаков до тех пор, пока он не истощается. На дальнейшей ступени эволюции поле-делится сначала на две, потом на три части: две части засеваются не одним, а минимум, двумя видами злаков: озимыми и яровыми. Еще далее, тот же самый участок делится уже не на три, а на четыре, шесть или восемь частей. К злакам присоединяются травы и другие виды растений. Наконец, при плодосмене, на том же самом участке засеваются десятки самых разнообразных растений и поле делится, по их количеству, на десятки частей. Одновременно, чисто земледельческое хозяйство становится невозможным без скотоводства. „С развитием общей культуры усложняется и сельско-хозяйственное производство путем увеличения числа культивируемых растений и животных. Вместо двух—трех видов растений и животных, составлявших обиход сельского хозяйства в древности, их теперь необозримое множество и в свою очередь каждый вид растений и животных распадается на десятки специальных сортов и каждая порода па многочисленные расы, виды и разновидности“.. (Давид, ст. 87). Представим себе, что ремесленник или фабрикант, в своей мастерской или на фабрике сначала выделывал сапоги, затем к сапожному делу прибавил ткачество, производство железа, меди, часовое дело и т. п. Ни один ремесленник, ни один фабрикант этого не сделают: ибо, как заметил еще Патен, „закон земледельческой промышленности противоположен закону индустрии. Наилучшее употребление земли требует разнообразия продуктов, тогда как фабрика бывает наиболее продуктивна, делая какой-нибудь один предмет,“ (Цит. по Булгакову „Капитализм и земледелие“, т. I, ст. 66).

Перечисленных нами особенностей сельско-хозяйственного производства достаточно, чтобы понять, почему при настоящем уровне техники в сельском хозяйстве мы наблюдаем тенденцию к территориальному дроблению предприятий[3]). Поэтому, в настоящее время в большинстве стран большая часть хозяйственной территории находится в руках хозяйств, либо мелкого трудового, либо среднего полутрудового типа. Крупные, чисто капиталистические предприятия на больших площадях повсюду играют сравнительно второстепенную роль.

 

§2. Роль политических факторов в земельных отношениях.

Однако так было не всегда: в аграрной истории весьма большое значение имели политические факторы, вносящие в распределение земли момент концентрации вплоть до XIX столетия.

Общеизвестно, как появился класс крупных землевладельцев. Когда трудовое население осело на землю, всенародное ополчение могло быть созываемо только изредка, в самых экстренных случаях. Уже в 1103 году, в Киевской Руси, дружинники указывают на неудобства похода весной, когда смерды заняты полевыми работами. В Европе, где земледелие распространилось на несколько веков ранее, к IX веку совершенно исчезла крестьянская пехота. „Земледелец не мог уходить на войну, иначе,—как это было в эпоху Карла Великого и позднее, — хозяйство его приходило в упадок и он разорялся“ (Кулишер). Непрерывные войны заставляют монархов организовать кадры людей, специально занятых военным делом; содержать их, при натуральном строе и пустых денежных кассах, было нечем, кроме земли, сосредоточенной в больших массах у королей, имевших право владения на все завоеванные и пустопорожние земли, отсюда и возникает раздача земель дружинниками в частное владение.

Таким образом, главное условие образования сословий в сельском хозяйстве — война, а затем организация управления государством. „Война, говорит Зибер, служит отправной точкой процесса образования сословия, но сверх того и постоянным условием дальнейшего его развития“.

Военный господствующий класс, вместе с церковью, создают институт частной земельной собственности в Европе и в России. В Европе „раньше, чем общинные земли успели превратиться в индивидуальную собственность, возникла частная земельная собственность на другие категории земель, на пустопорожние земли, или земли отнятые у других племен“. (Кулишер, лекции по истории экономического быта Западной Европы за 1913 г., стр. 21). В Киевской Руси первыми частными собственниками земли сделались князья, потом монастыри, за ними бояре, и прочие дружинники. Разобравши завоеванные и пустые земли, господствующие классы феодалов и духовенства, при помощи королей пли простым насилием, или по добровольному согласию мелких земледельцев, разбирают земли, принадлежащие волостной общине или отдельным крестьянам. К X—XI ст. в Европе крупные поместья становятся господствующим явлением: монастырские поместья в 30 гуф (свыше 4 тыс. дес.) считались мелкими, в 1—2 тыс. гуф (до 25 тыс. дес.) — средними, а в 3—8 тыс. (до 100 тыс. дес.) — крупными. Светские владения были также очень велики. Следующий период XII—XV в.в. характеризуется в Западной Германии, Франции, Англии некоторым дроблением владений. Более всего сократились королевские домены, но раздробились на владения монастырей и светские поместья. В этот период в Англии, западной части Франции произошло постепенное раскрепощение крестьян, в Германии, наоборот, крепостное право усилилось.

В третий период с XVI в. до эпохи французской революции в Англии крестьяне обезземеливаются и их земли переходят к лендлордам. Во Франции сеньоры также расхватывают остатки свободных общинных угодий. Перед революцией господствующим классам юридически принадлежала вся земля, фактически —в пользовании крестьян оставалось, по разным источникам, от ¹/₃ до ²/₅ удобной земли. „Франция и вся Западная Германия представляют собой страны сеньориального, основанного на крестьянских платежах, аграрного строя, восточная Германия и далее — Польша и Россия являются государствами с помещиками— сельскими хозяевами, имеющими самостоятельное хозяйство. Характерную черту первых составляет мелкое крестьянское хозяйство, уплачивающее оброк, вторых — крупные помещичьи хозяйства, обрабатываемые барщинным трудом“. (Кулишер, стр. 201). В Восточной Германии пожалование и самовольные захваты быстро расширили дворянское землевладение, поэтому и до сих пор, особенно на крайнем востоке, здесь сосредоточен цвет юнкерства. Еще в 1882 г. хозяйства свыше 100 гектаров занимали в 7 восточных провинциях 42% всей площади, тогда как во всей Германии—только 24,4%, несмотря на то, что после 1848 г. до 70-х г.г. крупные владения Пруссии сократились на 16%.

Таким образом, история помещичьего землевладения Европы проходит три периода: первоначальной концентрации, последующего дробления и новой концентрации, продолжавшейся на континенте Европы до революции и реформы, положивших предел дальнейшему расширению. В России мы находим те же три периода: в удельную эпоху — кратковременный расцвет политического феодализма и первоначальная концентрация землевладения; в Московскую эпоху — эпоху сословной монархии-земли раздаются в поместья, подобно ленам Западной Европы. Общая территория дворянского землевладения разрослась очень сильно — приблизительно до 25- 30 милл. дес., но средние размеры дворянских владений уменьшились. С конца XVII в. абсолютная монархия и связанный с ней фаворитизм, с одной стороны расширяют, с другой укрепляют и концентрируют помещичье землевладение: перед реформой дворянские земли в 44 губ. охватывали 105 милл. десятин, из которых, судя по числу душ, 81,4% принадлежало в 1835 г. владельцам свыше 100 душ, т.-е. не менее 1000 десятин—концентрация, невиданная нигде в Европе, кроме Англии.

Политические факторы, пока они доминировали в народно-хозяйственной жизни, вносили в эволюцию распределения земли дифференцирующее начало. Разделяя население на классы и сословия, предоставляя одним классам землю, власть над народной массой и даже ее даровой труд, отнимая у этой массы все права и значительную долю средств существования, политические факторы создавали экономическую дифференциацию такого огромного масштаба, с которой едва может сравниться современная дифференциация в индустрии.

XIX век и, главным образом, вторая его половина характеризуется все возрастающим обратным процессом дробления землевладения и хозяйственной территории в Европе, за океаном, в Соединенных Штатах и в России. Но процесс дробления имеет несколько разновидностей. Одну из этих разновидностей, — именно процесс нивеллировки в сторону трудовых крестьянских хозяйств, мы уже отметили в Германии. Несколько иной тип дробления мы наблюдаем в Великобритании.

На 100 хозяйств приходилось:

	С 0,4 до 2-х гект.	2-20	20—120.	Свыше 120.
1885 г.	25,7	44,1	26,5	3,7
1908 »	21,2	45,6	29,7	3,5
Изменения каждого слоя в %	— 17,5	+ 3,4	+ 12,1	— 5,4

Здесь так лее, как в Германии, средние слои увеличиваются за счет верхних—капиталистических и нижних — полупролетарских. Но больше всего вырос не слой трудовых крестьян с количеством земли от 2 до 20 гектаров, а полукапиталистических фермеров, владеющих участками от 20 до 120 гектаров, возникшими на месте уничтоженных еще до конца XVIII в. хозяйств чисто крестьянского типа. Отличие этих хозяйств и от капиталистических и от трудовых—то, что, хотя они сами с членами семейств своим трудом участвуют в производстве, но обычно своих сил им не хватает и они принанимают постоянных работников. В руках у таких хозяйств в Англии сосредоточено более 60% площади, преимущественно на правах аренды. Юридически же крупные землевладельцы-лендлорды владеют более чем ³/₄ всей земли. В виду того, что, как мы сказали, процесс дробления развился особенно в XIX столетии, влияние политических факторов старой истории Европы сказывается в том, что огромное количество трудовых и полутрудовых хозяев работают не на собственной, а на арендованной земле.

Число хозяйств (в тысячах).

Страны.	Арендующие.	Ведущие х-во на собств. земле.
Великобритания	459	61
Италия	1436	1326
Германия	2607	2951
Бельгия	598	232
Австрия	712	2054
Голландия	83	100
Франция	1406	4191
Итого	7371	10914

В 7 главных государствах Европы число арендующих хозяйств доходит до 40,2°/₀. У нас до войны количество арендующих крестьянских дворов достигало по расчету проф. Мануйлова—37%.

В России мы находим третью разновидность процесса хозяйственного дробления территории. Приводим соответствующие данные для крестьянских и частно-владельческих хозяйств отдельно.

Крестьяне (надельная земля).

1870 г. % ревизских душ с наделом .	До 2-х дес 11,2	2—6. 68,2	Свыше 6 дес. 20,6
	До 5 дес.	5—11.	Свыше 11 дес.
1905 г. % дворов с наделом	22,6	61,4	16,0
Изменение каждого слоя %	+ 101,8	— 10,0	— 19,7

Частные владельцы.

% всей площади частно-владения.	До 50 дес.	50—200.	200—500.	500—1000.	Свыше
1877 г.	4,6	6,2	8,7	10,1	70,4
1905 »	7,3	9,9	11,9	11,7	59,2
Изменения каждого слоя в %	+ 58,7	+ 59,7	+ 36,8	+ 15,8	+ 15,9

В крестьянском землевладении, поскольку можно сопоставить приведенные цифры (на один двор приходится приблизительно 2-3 ревизских души), дворы со средними и крупными наделами сократились; за их счет чрезвычайно выросло (относительно вдвое) количество дворов с минимальным наделом до 5 десятин. У частных владельцев площадь владений всех размеров выросла за счет самых крупных — свыше 1000 десятин: чем меньше размеры данной группы владений, тем больше увеличилось их количество. Такой процесс, сопровождающий обычно явления пауперизации — обеднения сельского населения, носит в статистике название подвижки вниз.

Итак, статистические данные по движению землевладения и землепользования за границей и в России раскрывают перед нами картину существования трех главных разновидностей процесса хозяйственно-территориального дробления, наблюдаемого за границей и в России во второй половине XIX века.

1)    Первую разновидность мы наблюдаем в Германии, а также во Франции, Швеции, Дании—вообще, по видимому, во многих государствах на континенте Европы. Эта разновидность заключается в том, что крайние самые мелкие полу пролетарские и самые крупные капиталистические хозяйства сокращаются, а за их счет вырастают средние хозяйства трудового типа, имеющие не менее 5 и не более 10- 20 гектаров.

Это процесс нивеллировки в сторону преимущественно среднего крестьянского хозяйства.

2)    Вторая разновидность встречается в Великобритании и в молодых заокеанских странах—в частности в Соединенных Штатах. Здесь также мы наблюдаем зачастую сокращение верхних и нижних слоев, но из средних развивается не чисто крестьянское, а фермерское полукапиталистическое хозяйство — в Англии с площадью в 20—120 гектаров, в Соединенных Штатах, при более экстенсивном хозяйстве — от 40 до 200 гектаров. В 1900 г. в Соединенных Штатах таким фермам принадлежало 50,8 % всей площади, в 1910 г.—53,6 %—почти такое же количество, как в Англии Верхний капиталистический слой сократил свою площадь с 31,7 % до 28,5 %.

3)    Третью разновидность дробления мы встречаем в Восточной Европе, — в частности, в России и в Галиции. Здесь н в крестьянском надельном и в частном землевладении наиболее растут не средние, а нижние группы,—при чем на крестьянской земле—полупролетарского типа. Этот процесс дробления, называемый подвижкой вниз, является следствием нарастания малоземелья и одним из показателей оскудения — пауперизации.

 

§3. Краткая история земельных отношений в России.

Земельные отношения в России складывались под сильным влиянием политических факторов, которые привели к началу XIX века к весьма большой концентрации землевладения. До освободительной реформы у нас юридически числились только две основных категории землевладельцев: казна (с уделами) п дворянство. Казна владела 2/3 территории Европейской России, дворяне — одной третью, но эта треть состояла из самых удобных и ценных земель, расположенных в наиболее заселенных и благоприятных по климату областях. Однако, фактически в пользовании третьей категории — крестьян —находилось больше земель, чем в первые годы по ликвидации крепостного права, т. к. при освобождении крестьян от наделов, бывших в пользовании у крепостных, отрезали 18,1%. После освобождения в Европейской России надельное землевладение, а также и частное, начинает расширяться за счет казенных земель.

% земельной площади.

	У частн, влад.	У казны (уделы и пр.).	Крестьянские наделы.
1877 г. (49 губ.)	24,9	44,1	31,0
1887 г. (46 губ.)	25,0	42,0	33,0
1905 г. (50 губ.)	25,8	39,1	35,1

Это сокращение казенных земель и нарастание за их счет не только надельных, но и частных, зависело, во 1-х, — от нарезки на востоке и на севере казенных земель переселенцам; во 2-х — от продолжавшейся, хотя уже в небольших размерах, раздачи земель в „пожалование “ крупным владельцам, практиковавшейся еще при Александре II.

Но для нас важнее установить не результат земельной политики правительства, а процесс самостоятельной трансформации частного землевладения, зависящей от новых экономических условий, появившихся после реформы.

Первое следствие этих условий, бросающееся в глаза при рассмотрении результатов земельной мобилизации — демократизация  землевладения.

% земли у владельцев по сословиям.

	Дворян	Купцов (с торг-пром товаром)	Мещан (с общ. и тов.)	Крестьян (тоже)	Прочих
1877 г. (49 губ.).	77,8	12,2	2,0	7,0	1,0
1887 » (46 » )	68,3	13,4	2,9	13,1	2,3
1905 » (50 » )	52,5	16,6	3,6	23,9	3,4

Несмотря на все подпорки, подставляемые под расшатанное дворянское землевладение, оно неуклонно продолжало падать, поглощаемое землевладением более демократических сословий — крупной и мелкой буржуазии и крестьян. В 60-х г.г. после размежевания, у дворян осталось 79,1 милл. десятин[4]). Е 1877 г. эта площадь свелась к 73,1 милл. дес. в 49 губ. и 70,1 милл.—в 46 губ.; в 1887 г.—к 65,3 милл. (в 46 г.) и в 1905 г.—к 53,2 милл. в 50 губ. и 49,9 милл. в 46 губ. За весь пореформенный период до 1905 г. дворянское землевладение убавилось более чем на одну треть. Разные источники одинаково свидетельствуют, что убыль дворянского землевладения прогрессирует. Средняя ежегодная убыль дворянских земель равнялась:

За 1859—1877 г.г.	517	тыс. десятин.
» 1877—1879 »	741	» »
» 1892—1896 »	785	» »
» 1897—1900 »	977	» »

После 1905 г. дворянское землевладение начало падать еще быстрее. По данным статистики мобилизации земель д-та неокладных сборов в 1905 году в 47 г. у дворян было 49,8 милл. дес., к 1911 г. осталось всего 43,2 милл. - За 5 лет (1906—10 г.г.) площадь дворянских земель сократилась на 6,6 милл. дес. или на 13%.

Падение дворянского землевладения свидетельствует, что за его счет вызвышается землевладение других сословий и классов: приведенные выше данные показывают, что это, главным образом, купцы, крестьяне и мещане, т.-е. представители капитала и труда. Кто же из них берет верх в борьбе за огромное наследие, оставляемое удаляющимся со сцены „первенствующим сословием“?

Ликвидация дворянских имений началась тотчас же после освобождения; собственно, первые признаки ее проявились еще в дореформенную эпоху. Янсон, в своей „Сравнительной статистике России“, проводит единственные, бывшие в его распоряжении, данные о мобилизации земли в 60-х и начале 70-х г.г. в Московской и Ленинградской губ. В Московской губ. дворянское землевладение уменьшается, как по отношению к числу владельцев, так и по пространству земли; купеческое землевладение, напротив, быстро возрастает, захватывая в свои пределы дворянские земли; личное крестьянское землевладение возрастает в незначительных размерах. В Ленинградской губ. в переходе дворянских земель в другие руки, крестьяне, как и в Московской губ., принимают менее участия, чем другие сословия: в итоге покупателей земли за ІОлет крестьяне составляют всего 15,9%» тогда как городские сословия (главным образом купцы)—42,6%. Автор полагает, что ту же картину, „судя по множеству гвидетельств, представляет движение личного землевладения в России повсеместно и особенно в черноземных степных губерниях (т. II, стр. 176—7)“.

Таким образом, Янсон предполагал, что в начале эпохи, в 60-х— 70 г.г. капитал торжествовал над трудом, купец над крестьянином в борьбе за землю. Данные 1877 г. подтверждают это положение: к этому времени в руках купцов было 9,8 милл. дес, да в руках частных о-в и товариществ (торгово-промышленных) — 1,7 милл. — всего 11,5 милл. дес., тогда как у крестьян и крестьянских о-в только 6,5 милл. дес. До 1877 г. купцы приобрели на 5 милл. дес. или на 30% более, чем крестьяне.

Но уже на следующее десятилетие картина меняется: по 46 губ. купеческое землевладение увеличивается на 3,3 милл., крестьянское— на 6,9 милл. дес. Крестьяне вдвое опережают купцов. То же самое происходит и в последний период 1887—1905 г. по 46 губ. землевладение у купцов возрастает на 3,4 милл. дес., крестьян — на 10,7 милл., уже втрое более. Отсюда ясно, что купеческие покупки сокращаются по направлению к нашему времени, а крестьянские имеют тенденцию возрастать. Действительно, по материалам о движении землевладения в России, средний ежегодний прирост купеческого землевладения составил:

До —80 г.	450 тыс. дес. в год
» 81—86 »	300 » » » »
» 87—92 »	200 » » » »
» 93—98 »	100 » » » »

Чем ближе к нашему времени от начала реформы, тем чаще и чаще перепродают купцы приобретенные ими раньше имения, чем и об‘ясняется это понижение прироста купеческого землевладения. Так, на 100 дес. купленной купцами земли приходилось проданной ими же:

В 1863—68 г.г.	12,9
» 69—74 »	25,0
» 75—80 »	42,0
» 81—86 »	55,0
» 87—92 »	62,2
» 93—98 »	84,2

Спекулятивный характер купеческих покупок совершенно ясен из этого сопоставления. Часто встречающиеся даже в беллетристической литературе картины того, как „чумазые“, покупая дворянские гнезда, вырубали леса, рощи и сады, сводили усадьбы, истощали землю беспрерывными посевами пенных хлебов, потом отдавали такую же истощенную почву в краткосрочную аренду крестьянам и, высосав из земли все соки, наконец продавали ее, оголенную и обессиленную, „навечно“— всецело подтверждаются все возрастающими цифрами перепродаж, показывающими, что земли 10 — 15 лет эксплоатировали сами купцы, покуда они не выбирали из них самое ценное, не снимали, так сказать, всех сливок с природных благ земли.

Итак, купеческое землевладение возрастает в пореформенную эпоху, но в убывающей прогрессии. Крестьянское землевладение, наоборот, все усиливается в своем росте. Цифры ежегодного приобретания крестьянами земли по десятилетиям дают возрастающую волну прироста:

В 60-х г.г.....	91,5 тыс. дес.
» 70-х » ....	263,0 » »
» 80-х » ....	438,0 » »
» 90-х » ....	730,0 » »

Но общий сословный термин „крестьяне“ обнимает частных владельцев совершенно различных категорий. Между ними встречаются и хозяева парцелл в 1/2 дес. и латифундий в тысячи и десятки тысяч десятин. Крестьяне приобретают землю трояким способом: единолично, обществами и товариществами. И в среде единоличных покупщиков встречаются, действительно, немало крупных землевладельцев.

% земли у крестьян в 1905 г.

	(Единолич. влад.)
Влад, до 50 дес.	32,2
» от 50 — 200 »	21,8
» » 200 — 500 »	15,5
» » 500 — 100 »	9,9
» Свыше — 100 »	17,6

Мелким единоличным владельцам в 1905 г. принадлежала только третья часть всей площади, четвертая часть—средним и более двух пятых (43‘/о)— крупным.

Единоличное землевладение (13,2 милл. дес.) составляет немногим более половины всех частных владений крестьян. Другая половина (11,4 милл. дес.) представляет собственность крестьянских обществ и товариществ, т.-е. в подавляющем большинстве принадлежит крестьянским хозяйствам трудового и полутрудового типа. Вместе с владениями до 50 десятин трудовое и мелко-капиталистическое [5]) крестьянское землевладение составило 63,8% всего землевладения крестьян (15,7 милл. дес.) Вначале крестьянские богатеи преобладали в числе покупателей.

„В общем итоге, большая часть земель перешла в руки отдельных зажиточных крестьян, сравнительно менее куплено целыми обществами и еще менее товариществами,“—писали авторы „Материалов М-ва Госуд. Им. в 1880 г.“ С течением времени, не только общественные и товарищеские покупки стали перевешивать единоличные (даже до начала деятельности Крестьянского банка), но и в среде единоличных „зажиточных“ буржуазные элементы вытесняются трудовыми, что видно из сильного дробления владений. Средний размер единоличного крестьянского владения упал с 45 дес. в 1887 году до 26 дес. в 1905 году.

После 1905 года крестьянское частное землевладение растет еще быстрее по всем направлениям: увеличивается единоличные, общественные и товарищеские покупки, хотя правительственная политика поворачивает в сторону поощрения единоличной покупки. Крестьянские приобретения за вычетом проданной земли составляли:

В 1905 году	437 тысяч десятин
» 1906 »	623 » »
» 1907 »	988 » »
» 1908 »	888  » »
» 1909 »	1438 » »
» 1910 »	1668 » »

С 1911 года у нас имеются сведения только о покупках земли через Крестьянский банк.

Крестьянами куплено:

В 1911 году	1397 тысяч десятин,
» 1912 »	917 » »
» 1913 »	924 » »
» 1914 »	699 » »
» 1915 »	339 » »
» 1916 »	118 » »

Отсюда можно судить, что с 1911 года крестьянские покупки земли стали падать, отчасти потому, что остались более крепкие частновладельческие поместья, не намеренные продавать своих земель, а желавшие вести на них крупное хозяйство, отчасти благодаря мировой войне, уменьшившей на время тягу крестьян к земле. Предполагая, что помимо Крестьянского банка, как это выходит по некоторым данным земской статистики, крестьяне покупали около 20%, к моменту революции, общий итог крестьянского частного владения трудового и полутрудового типа составил около 27 милл. дес. или всего пятую часть надельного фонда.

Таким образом, в частном землевладении в пореформенную эпоху наблюдаются следующие процессы:

1)    Дворянское землевладение после реформы подвергалось процессу беспрерывного, все возрастающего уничтожения; первые следы этого процесса начинают обнаруживаться еще в крепостную эпоху.

2)    За счет дворянского развивается вначале крупно буржуазное купеческое землевладение, с которым после 70-х годов все успешнее конкурирует крестьянин; чем ближе к нашему времени—тем все ббль-шая доля приобретений оказывается в руках крестьян.

3) Среди крестьян сначала преобладали более богатые, единоличные, из которых более крупные оказались такими же спекулянтами землей, как и купцы. Затем они уступили место трудовым и полутрудовым хозяйствам покупающим с 1880-х гг. до 1905 г. больше обществами и товариществами. После 1905 г. снова развиваются единоличные покупки, но они мельчают по своим размерам.

Кроме покупки помещичьих земель, крестьяне приобретали их в свое пользование посредством аренды.

В конце 1880 года крестьянская аренда одних пахотных и сенокосных земель достигала:

У частных владельцев	18,6 милл. десятин.
» казны и уделов	5,2 » »
» прочих владельцев (церквей, монастырей , городов)	1,8 » »
Всего	25,6 милл. десятин.

Что составляло 22% по отношению к наделам. По сводке проф. Мануйлова, основанной на данных земской статистики, арендный фонд составил 19,6% надельного. С тех пор и до войны количество в ненадельных арендных земель сократилось, но на очень небольшую величину, н по подсчитанным нами земско-статистическим материалам 59,9 уездов 14 губерний достигало 21,7% наделов. В общем, значит, аренда пашен и сенокосов давала крестьянам земельный фонд, равный в округлении одной пятой их наделов. Кроме того, по различным источникам, крестьяне держали в аренде не менее 10 милл. дес. выгонов, лесов и проч. угодий.

В итоге двух указанных процессов—мобилизации земли и аренды, из 101,7 милл. дес. частновладельческих земель[6]), бывших у них в момент реформы, в руках у владельцев нетрудового типа осталось не более 49,1 милл. дес; большая половина—52,6 милл. дес. перешла к крестьянам еще до революции. Из всех категорий землепользования в России на первый план выступают крестьяне трудового и полутрудового типа, обладавшие всего:

Надельным фондом в	138,7 милл. десятин.
Купчим »	27,0 »
Арендным »	35,6 »
Итого	в 201,4 милл. десятин.

Казенные и удельные земли составляли около 138 милл. дес. (без арендованных и проданных), церковные, городские и проч.—7 (тоже) милл. дес. Но казенный фонд на ³/₄ лежал в северных лесах Архангельской, Пермской и Вологодской губерниях, не имевших никакого значения для сельского хозяйства. Свободные же от леса казенные земли были целиком арендованы крестьянами. Поэтому, если исключить казенные земли, площадь землепользования остальных владельцев нетрудового типа оказывается равной всего 56 милл. дес., что составляет лишь 28% крестьянской.

Еще меньшую роль накануне революции играло нетрудовое владение в сельском хозяйстве России.

На 100 десятин всей посевной площади в 1916 г. в отдельных районах приходилось:

	В крестьянских хозяйствах.	В хозяйств, части, владельцев.
Нечерноземная полоса.
Прибалтийский	76,1	23,9
Белорусский	90,8	9,2
Приозерный	89,5	10,5
Центрально-промышленный	95,1	4,9
Северный	96,1	3,9
Приуральский	99,7	0,3
Всего нечефнозем. пол.	92,8	7,8
Черноземная полоса
Юго-западный	74,8	25,2
Малороссийский	86,7	13,3
Центрально-земледельческий	93,5	6,5
Средне-Волжский	87,9	12,1
Новороссийский	86,5	13,5
Нижне-Волжский	93,8	6,2
Всего черноземная полоса	88,1	11,9
Итого по Европейской России	89,1	10,9

В общем, по всей Европейской России, следовательно, уже 9/10 посевной площади находилось в крестьянских руках. Но по отдельным районам соотношения между площадями крестьян и частных владельцев сильно варьируют: на южных и особенно западных окраинных районах — Прибалтийском — Юго-западном процент частновладельческих посевов значительно превосходит средний, достигая 24—26%, т.-е. четвертой части всех. Это—районы, где помещики иноземцы в Прибалтийском районе немцы, остзейские бароны, на юго-западе—поляки. Надо сознаться, что они оказались большими культуртрегерами, чем русские владельцы, которые предпочитали добывать свои доходы не собственным хозяйством, а сдачей земли в аренду за весьма высокую цену. Следующая группа районов по размеру частновладельческих посевов — с 11 и более % — Малороссийский (13,3), Новороссийский (13.5), Средне-Волжский (12,1). Последние два района—крупных латифундий, еще не успевших раздробиться после раздачи их в пожалованные придворным фаворитам в XVIII веке. В общем, в черноземных районах процент помещичьих посевов был выше, чем в нечерноземных. Но в наиболее малоземельном земледельческом центре, где крестьянство задыхалось от недостатка земли, он оказался одним из самых низких — всего 6,5 %, что свидетельствовало о незначительности того земельного фонда, который должен был перейти крестьянам после революции.

 

§4. Распределение земли после революции.

Революция, как мы говорили, закончила одним ударом процесс аграрной эволюции, которая со второй половины XIX века способствовала постоянному, все возраставшему переходу земель от нетрудовых владельцев к трудовым пользователям. В результате революции, по сведениям Центрального Управл. Землеустройства к концу 1920 года по 36 губ. Европейской России, „из общего количества фонда нетрудовых земель в размере 22,847,916 десятин в распоряжение крестьянства поступило 21,407,152 дес., колхозами 391,614 и совхозами 1,049,150, а это увеличило площадь крестьянских земель с 94,720,628 дес. до 116,127,780 дес. т.-е. с 80%  до 99,8% из общей площади всех удобных земель. По сведениям, сообщаемым Б. Н. Книповичем, результат революции по отношению к распределению земельного фонда выражается в следующих цифрах:    

Великороссия (32 губ.) % земель.

Категория земель.	До революции (1905 г.).	Категория земель.	После революции (1919 г.).
Крестьянских	76,3	Крестьянских	96,3
		С.-х. коллективов	0,5
Частновладельческих, казенных и проч.	23,7	Земли совхозов, про-мыщл. учр. и проч.	2,7

Украина % земель.

Крестьянских	65,4	Крестьянских	96,0
		Земли коллективов	0,8
Частновладельческие, казенные и проч	44,6	Советские. промыт, учред. и проч.	3,2

На Украине, таким образом, произошел гораздо более крупный земельный переворот, чем в Великороссии. Но как бы то ни было— везде после революции крестьяне оказались владеющими 96—98% всей удобной площади (кроме леса).

Точных сведений об увеличении крестьянских наделов путем прирезки частно-владельческих, удельных, казенных и проч. нетрудовых земель не имеется. Судя по наличию нетрудового фонда, накануне революции к крестьянам по всей РСФСР должно было отойти 45—50 милл. десятин, но не менее половины их было и раньше и в крестьянской аренде. По отдельным губерниям размеры земельного фонда были весьма различны и далеко неодинаково увеличивали крестьянское землепользование.

Нечерноземная полоса.	Количество дес. б. нетрудов. владения, поступив. в пользование трудового населения на 1 едока.
Западный район.
Гомельская губ.	0,16
Северный район.
Вологодская губ.	0,16
Приозерный район.
Ленинградская г.	0,77
Новгородская г.	0,13
Олонецкая г.	0,04
Московск.-Промышл. район.
Московская г.	0,09
Костромская г.	0,10
Калужская г.	0,50
Владимирская г.	0,23
Смоленская г.	0,43
Ярославская г.	0,22
Приуральский район.
Вятская г.	0,04

 

Черноземная полоса. (Кроме Украины).	Количество дес. б. нетрудов. владения. поступив. в пользование трудового населения на 1 едока.
Центр. -3емледельческ. район.
Воронежская г.	0,29
Курская г.	0,10
Орловская г.	0,29
Рязанская г.	0,31
Тульская г.	0,39
Средне-Волжский район.
Нижегородская г.	0,17
Пензенская г.	0,35
Саратовская г.	0,76
Симбирская г.	0,37
Нижне- Волжский район.
Астраханская г.	3,69[7])

По официальным данным 29-ти губерний России, прирезка увеличила в среднем земельный надел одного едока с 1,87 дес. до 2,26 дес. т.-е. на 0,39 дес., из которых около половины было и раньше в аренде. Это средний расчет размеров земельного фонда, пришедшихся при разверстке на одного едока. Но для того, чтобы определить значение аграрной революции для крестьян, необходимо брать не общие средние величины, а распределение земельного фонда между крестьянскими хозяйствами различных размеров, ибо во 1) цель аграрной революции была уничтожение массового крестьянского малоземелья, поэтому и прирезка земли была получена не всеми, а лишь малоземельными. Во 2) в распределительный фонд поступили не только земли нетрудового владения, но во многих губерниях также большинство купчих и даже надельных земель, принадлежавших крестьянам, в размерах, превышающих средние нормы, установленные: в данной местности. А таких крестьян было довольно много. Так, по данным статистики землевладения 1905 г. оказалось в 50 губерниях Европейской России:

	Дворов в тыс.	Земли тыс. дес.
С наделом от 25 до 50 десятин на двор.	616	20977
» » 50 » 100 » »	192	12259
» » свыше 100 » »	41	5762
Всего.	849	38998

Принимая же в соображение, что, кроме надельной, у крупно-крестьянских хозяйств, могло быть не менее 10—15 милл. десятин купчей земли — надо полагать, что во многих губерниях размеры крестьянских земель, попавших в общий передел, не многим уступали частновладельческому фонду.

Во многих местах поравнение („черный передел“) совершенно поглотило хуторские и отрубные хозяйства, при чем хуторян принуждали к обратному переселению на прежние усадьбы [8]).

По этим причинам перераспределение нетрудовых и части трудовых земель между крестьянами привело к глубоким изменениям в группировках крестьянских хозяйств по размерам их землепользования. К сожалению, представить в сводном виде группировки по землепользованию до и пореволюционного периодов мы не можем. Единственные сравнительные массовые данные, которыми мы обладаем, касаются лишь посевных площадей.

Процент хозяйств.

Посевные группы.	По земские переписям. До войны. 33 уу. 10 губ.	Посевные группы.	По выборочным переписям ЦСУ.
			В 1917 г.	В 1919 г.
Беспосевные	12,6	Беспосевные .	11,4	6,5
С недост. посевов (до 2 дес.)	24,5	С посевом до 4-х десятин	59,1	74,0
Со средн. посев, (от 2,5  до 9—10 дес.)	48,0	С посевом от 4-х дес. до 8 дес.	21,6	16,4
Выше среднего (от 9—10 до 11—12 дес.)	11,2	С посевом от 8 дес. до 13 дес.	4,5	2,2
С максима льн. посев, (св. 12—13 дес.).	3,7	С посевом свыше 13 десятин	3,4	0,9

Процесс перегруппировки крестьянских хозяйств по посевам довольно сложный. С одной стороны, сократились крайние группы — без и многопосевные, что соответствует процессу нивеллировки, с другой стороны средне-посевные группы, достаточно обеспеченные посевом для собственного пропитания (от 4-х до 9—10 десятин), которые до войны (составляя повидимому до 40% всех дворов) являлись основным ядром крестьянства и должны были по смыслу и заданиям аграрной революции расшириться—сократились до 16% - Выросли же чрезвычайно сильно малопосевные хозяйства, благодаря двум противоположным пропессам. 1) Первый процесс: 5—6 % из безпосевных хозяйств завели свои, хоть и небольшие, посевы, т.-е. часть хозяйств поднялась снизу вверх. 2) Второй процесс: верхние и средние группы, в количестве около 30—40 % всех спустились сверху вниз до уровня мало-посевных. Произошло это, как по временным политическим причинам (влияние продразверстки), так и, главным образом, вследствие сведения к минимуму внешнего и внутреннего рынков. По падение рыночных отношений — явление временное—так же, как и революционные бури и продразверстка.

В настоящее время боевой период революции прошел, продразверстка заменена сельско-хозяйственным налогом, рынок восстанавливается, голод прекратился и, как увидим дальше, крестьянские посевы начали возрождаться.

Оценить глубокое влияние революции на перераспределение земель в крестьянской среде мы могли бы только по прямым данным о трансформации крестьянского землепользования, каких у нас нет. Но все же некоторое представление о происшедших изменениях может дать сравнительное распределение крестьянских хозяйств по надельному землевладению 1905 года и по количеству пашни и сенокоса на едока по сведениям Наркомпрода за 1922 г.

Распределение дворов по надельному землевладению в 1905 г.

Группа дворов.	Число дворов в тыс.	%	Количество земли в тысяч, дес.	%
От 1 — 4 десятин	1928	15,8	4822	3,6
» 4 — 8 »	4248	34,7	25915	19,0
» 8 — 20 »	4807	40,0	57230	48,1
Свыше 20 »	1295	10,5	48920	35,6
Всего	12278	100	136887	100

В настоящее время опубликованы Народным Комиссариатом Продовольствия данные, касающиеся распределения облагавшейся в 1922 г. пахотно-сенокосной земли по расчету на едока в РСФСР (кроме Украины, Сибири и Киргизии).

В среднем на крестьянское хозяйство в 1922 г. приходилось 5,4 едоков. Пахотная и сенокосная земля составляет около ³/₄ всех крестьянских угодий. Исходя из этого, мы можем, до известной степени, привести данные 1922 года в соизмеримый вид с цифрами 1905 года.

% хозяйств, имеющих пахотно-сенокосные земли на едока (в Европейской России).

До 0,5 дес., т.-е. на 1 хозяйство:
до 2,7 десятин пашни и сенокоса	15,1 %
от 0,51 до 1 дес. — до 5,4 дес.	35,2 %
от 1. дес. до 2,5 дес. — 13.1 дес.	45,8 %
Свыше 2,5 дес. более 13,1 дес.	4,9 %

Сравнивая эту группировку с цифрами 1905 г., мы видим, что две нижние группы остались почти без изменения по проценту хозяйств; самая нижняя группа сократилась с 15,8% до 15%, следующая слегка увеличилась с 34,7% до 35,2%. Зато в двух верхних, наоборот, изменения огромны: верхняя самая много земельная группа уменьшилась почти на ²/₃ и за ее счет выросла, главным образом, середняцкая группа, имеющая от 1 до 2,5 дес. пахотно-сенокосной земли на едока, или от 5,4 до 13,1 дес. на хозяйство. Еще более яркая картина земельных перемещений внутри самой крестьянской массы будет видна, если мы посмотрим, как распределяется именно между четырьмя указанными группами земельный фонд пахотно-сенокосной земли:

Группы хозяйств.	Всего пахотно-сенокосной земли в пользовании (тыс. дес.).	% к общей сумме.
До 0,5 дес. на едока	3.038,5	5,5
От 0,51 до 1,0 дес. на едока	8.572,2	15,6
От 1,1 до 2,5 дес. на едока	36.458,6	66,2
Свыше 2,5 дес. на едока	7.036,6	12,7
Всего	55.105,9	100

Земельный фонд, находившийся во владении верхней группы, уменьшился относительно в 3 раза, у середняков прибавился на 4%, У нижних групп остался без перемен.

Этот вывод подтверждается гораздо более сравнимыми данными немногих пока монографических описаний выборочных и бюджетных обследований по отдельным местностям. Так, исследователи первого в России уезда, в котором закончена революционная аграрная реформа, и землеустройство—Задонского уезда Воронежской губ. пришла к таким выводам: „Социальная сущность аграрной реформы заключается не только в экспроприации и раздроблении частно-владельческих и прочих земель нетрудового владения, но и в неменьшей мере — в широком перераспределении крестьянских земель. Экспроприация крупного землевладения фактически дает совершенно незначительную земельную прирезку, которая, представляя неизбежную политическую и социально-экономическую необходимость, сама по себе не имеет большого хозяйственного значения и не уничтожает малоземелья всего крестьянства в целом[9]).

Но в то же время внутри крестьянства за счет его многоземельных групп вполне реально и значительно увеличено землепользование всего малоземельного и безземельного населения, доведенное до обычных средних размеров. Это обозначает, что аграрная реформа есть грандиозный процесс социально-экономического выравнивания и иивеллировки землепользования внутри всей массы крестьянского хозяйства по его среднему типу, что представляет один из самых существенных моментов реформы, вскрывающий ее подлинную революционную сущность“. (См. „Первые итоги аграрной реформы“, предисловие проф. П. Н. Першина, стр. 21).

Итак, в процессе революционного перераспределения земель, безземельные и малоземельные крестьяне выиграли, приблизившись к среднеземельным слоям, многоземельные потеряли, и их количество сократилось в несколько раз. Полное уравнение всех хозяйств не было и не могло быть достигнуто, хотя бы потому, что для такого уравнения требовалось бы грандиозное расселение десятков миллионов душ, так как земельный фонд расположен неравномерно.

Помещичьи земли пе могли быть правильно распределены между крестьянами потому, что они были расположены пятнами между крестьянскими наделами. В одних волостях их было очень много, в других мало в третьих не было совсем. В силу этого зачастую даже недостаточно обеспеченные землей крестьяне не дополучили необходимого им для доведения до средней нормы количества.

Вообще, распределение земельного фонда при отсутствии соответствующего расселения крестьянских хозяйств по всей территории пе могло не оказаться неравномерным.

В одном из первых исследований итогов аграрной реформы, появившихся за последнее время[10]) (по Задонскому уезду Воронежской губернии) приводятся такие цифры изменения землепользования отдельных селений:

Изменение землепользования.	Число селений.	% от общего числа селений.
Уменьшилось	31	17,3
Увеличилось до 10% прежнего .	20	11,2
От 10 до 25,0	33	.18,4
» 25,1 до 50	42	23,5
» 50,1 »75	15	8,3
» 75,1 » 100	16	9,0
Свыше 100%	20	12,4
Всего	179	100

 

В результате этого перераспределения земельного фонда получили на душу всего (с надельной):

До 0,80 дес.	2 селения	1,1%
От 0,81 » до 1,0	54 »	30,3%
» 1,01 » 1,20	84 »	46,9%
» 1,21 » 1,40	34 »	18,9%
Свыше 1,40	5 »	2 8%

Пределы колебаний селенных отводов и после группового землеустройства, которое закончено впервые в России лишь в Задонском уезде, остались довольно широкими: от 0,69 дес. на душу до 2,29 дес. И это — один из удачнейших на практике опытов землеустройства. На Украине норма наделения варьировала даже в погубернском масштабе от 0,5 до 3,25 дес. на душу[11]). Иначе и нельзя было распределить земельный фонд в виду его неравномерного расположения по волостям и районам.

Нам приходилось производить подсчеты того, какое количество дворов необходимо было бы переселить с одного места на другое, не только в пределах одних и тех же уездов, но и за их пределы и даже в другие губернии и районы, чтобы достигнуть уравнительного распределения всего земельного фонда в России. В итоге мы получили цифру около 4-х миллионов дворов, т.-е. не менее 20-ти миллионов душ. Вот почему, несомненно, хотя острое малоземелье в значительной мере сглажено аграрной революцией и уравнительным разделом земель, но далеко еще не устранено совсем, и не могло быть устранено по непреодолимым техническим препятствиям.

Как видно из приведенных выше цифр, даже в 1922 году сохраняется довольно значительная разница между земельным обеспечением низших и высших групп. Но несомненно, что более или менее значительная часть низших групп перешла в разряд средних, получив существенное пополнение к своим прежним наделам.

Такое перераспределение земель при нормальных условиях должно бы было содействовать под‘ему производительности земли, ибо низшие слои крестьянских хозяйств обладали большим запасом избыточных рабочих рук, не находивших себе приложения. Но в первые годы после революции этого не случилось, ибо посевная площадь по ряду причин, которые будут изложены ниже, упала. В силу этого, как мы видим, в группировках по посеву после революции, получили преобладание не "средние, а низшие группы. Процесс нарастания этих групп за счет остальных, как видно из новейших данных, продолжался вплоть до 1922 г. Так в недавно изданной работе, произведенной по поручению ЦК РКП „Крестьянское хозяйство за время революции“, где опубликованы результаты выборочного обследования по 7 губерниям промышленного и земледельческого центров и Украины (8.000 дворов), мы встречаем такие итоги:

Группы.	% хозяйств по годам.
	1917	1920	1922
Зажиточные	13,5	11,7	11,2
Середняки	42,7	40,8	39,2
Малоземельные	43,8	47,5	49,6

„Наблюдая процессы нивеллировки населения деревни за годы революции — говорит автор заключения проф. С. Струмилин, мм часто слишком преувеличиваем их значение. Многим кажется, что ныне ужѳ почти все крестьянство представляет экономически вполне однородную середняцкую массу, между тем, хотя крайние полюсы деревни сблизились, но деревенская беднота отнюдь не исчезла. Наоборот, она продолжает умножаться и после революции, как росла до нее“. (См. op. cit, стр. 103). То же констатирует по Украине и В. Качинский, который по этому поводу говорит следующее: „вопрос о перераспределении групп крестьянских хозяйств по степени их земельной обеспеченности остается пока недостаточно выясненным.

Предположения о происшедшей в деревне нивеллировке хозяйств, конечно, известное основание имеют. Но наличие значительного % необеспеченных землей дворов говорит о том, что, в конце концов, произошли, главным образом, передвижки в сторону равнения на минимум. Обеспеченная землей верхушка сорвана. Процент средне-обеспеченных землей поднялся. Но низовая группа сохранилась. Следовательно, нивеллировка получила однобокое значение: она выявила тенденцию к передвижке вниз, даже больше — эту передвижку в некоторой степени произвела[12]).

Итак, хотя аграрная революция и произвела значительное уравнение в перераспределении земель, но вследствие падения производительных сил в сельском хозяйстве за последние годы, процесс перегруппировки хозяйств различной экономической силы носил в России до сих пор характер подвижки вниз: до революции —от крупно-капиталистического к трудовому хозяйству, после нее — от трудового—много и средне-посевного к малопосевному.

Однако, надо надеяться, что в связи с начинающимся под'емом сельского хозяйства,этот процесс в ближайшие годы приобретет противоположное направление в сторону общей подвижки вверх, если только нарастающее вновь избыточное население деревни получит выход в города и на редко населенные окраины, для чего требуется общее развитие народного хозяйства в его целом, в частности индустрии, и прилив капиталов для экслоатации нетронутых природных богатств России.

Новейшие сведения говорят, именно, о том, что процес подвижки вверх с 1923 г. уже начался, как в группировках по землепользованию, так и по посевам. Так, сравнивая по 30 губерниям группировку крестьянских хозяйств по пахотной и сенокосной земле в 1922—23 г. получим:

% хозяйств с площадью пашни и сенокоса на едока.	В 1922 г.	В 1923 г.	Изменение в % (+ или —)
До 0,5 дес.	15,0	11,9	-20,7
От 0,51 до 1,0 дес.	35,2	34,7	-1,4
»1 » 1,5 »	31,7	33,6	+6,0
» 1,5 » 2,5 »	15,2	16,5	+8,6
Свыше 2,5 дес.	2,9	3,3	+13,8

Что правильно повышающийся ряд дает перемещение типа, так называемой, общей подвижки вверх.

Такую лее подвижку вверх мы наблюдаем в Екатеринославской губ. в группировках по посеву:

	%% 1922 г.	хозяйств. 1923 г.	Изменение-в % ( + или -).
Беспосѳвных	11,9	4,8	—59,6
До 1 дес. посева	15,0	* 7,4	—50,7
1—2 дес.	15,3	12,1	—20,7
2—4 »	23,5	24,7	+5,1
4—6 »	15,0	19,6	+30,7
6—9 »	11,9	17,1	+43,7
9—15 »	6,9	11,2	+62,4
16 и более десятин	0,2	3,0	+ 1400,0

Последние данные выборочной 5% переписи крестьянских хозяйств 1923 г., относящиеся к Центрально-Земледельческому району и охватывающие 122 4 тыс хозяйств[13] также указывают на процесс подвижки вверх, происшедший в крестьянских хозяйствах за подследний год.

Группировки по посеву	%% хозяйств		Изменения в %%
	1922 г.	1923 г.
Без посева	3,1	1,2	= 61,0
С посевом до 1 дес.	14,9	11,8	= 20,8
» с 1,1— 2 »	24,4	21,8	= 10,7
» » 2,1— 4 »	36,5	39 ;2	= 7,4
» » 4,1— 6 »	14,8	17,3	= 16,9
» » 6,1—10 »	5,7	7,7	= 35,1
Свыше 10,1 дес.	0,6	1,0	= 66,7

Слои свыше 4-х дес. на хозяйство которые увеличились на 30% и выше, принадлежат к полутоварным и товарным, отчуждающим на рынок половину и более продуктов. Ясно, что поэтому должна была увеличиться общая рыночность крестьянских хозяйств.

Кроме земель, переданных в пользование крестьянам, государство в настоящее время обладает огромным земельным фондом, к сожалению, далеко еще не приведенным в известность. Одних государственных лесных площадей в 1921 году насчитывалось 592.630.000 десятин. Кроме них, имеются несколько сот миллионов дес. незаселенных и малозаселенных степных пространств в южных полупустынях и в северных тундрах. Можно полагать, что из общей площади всего СССР в 18.360 тыс. кв. верст или 1909 миллионов десятин, не более 1/3 находится в фактическом пользовании трудового крестьянства. Но в остальных 4/5, сохраняющихся в обладании государства и отдельных республик, входящих в состав СССР, имеется весьма немного земель пригодных для сельск. хозяйства и культивируемых. Такие земли сосредоточены в совхозах. В 1922 г. числилось всего 4.948 совхозов (кроме Украины) с общей площадью земли в 2.492 тыс. дес., из которых под посевом находилось 546 тыс. дес. На Украине госуд. свекловичным хозяйствам отведено около 400 тыс. десятин, прочим — 224 тыс. В общем, площадь всех совхозов приближается к 3 милл. десятин.

 

[1] Составлена по Заку «Социально-политические таблицы, вып. III. 1910 г.»

[2] Впрочем, нужно принять во внимание тот факт, что дробление хозяйственной территории не всегда соответствует дроблению с.-х. кап итала

[3] Конечно, дальнейший технический прогресс может изменить в сельском хозяйстве эту тенденцию в противоположном направлении, напр., при изобретении способа передачи энергии на расстояние без проводов, электрификации и т. п.

[4] По Святловскому — см. «К вопросу о судьбах землевладения в России». По офиц. изд.— «Сведения о количестве земли у дворян в 1861 и 1892 г,г.» у дворян в 44 губ. до реформы было 111,6 милл. десятин, отрезано для крестьян 33,8 милл., осталось 77,8 милл. десятин.

[5] Под крестьянским хозяйством трудового типа мы подразумеваем такое, которое обходится силами своей семьи без найма батраков; полутрудовые мелко-капиталистичсские) хозяйства принанимают по одному—двум, реже 3 оковым годовым работникам.

[6] Если считать количество арендованных у помещиков пастбищ, лесов и проч. равным 7 милл. дес. (пропорционально пашне и сенокосу).

[7] См. И. А. Кириллов.— Очерки землеустройства за три года революции (1918—1920 г.) стр. 114.

[8] См. «Материалы по земельной реформе», 1918 г., вып. I и Распределиние земли в 1918 г.», проф. П. Н. Першина.

[9] По Задонскому уѳзду прирезка нетрудовых земель увеличила крестьянское земтепользование на 16,8%, а бзз арендованных земель только на 8,4% (см. «Первые итоги аграрной реформы», под редакцией проф. П. Н. Першина, 1922 года.

[10] См. «Неоторые итоги аграрной реформы». Воронеж. 1922 г.

[11] См. В. Качинский. «Очерки аграрной революции на Украине».

[12] В. Качинский. «Очерки аграрной революции на Украине». Вып. I. Уравнительный раздел земель. Харьков. 1922 г.

[13] См. «Вестник Статистики», книга XV (№ 7—12, 1923 г .)Н . О. Дубенецкий «Работы Отдела текущей статистики Ц. С. У.