Введение. Предмет и задачи настоящих очерков.
Экономическая география—дисциплина совсем молодая, начинающая формироваться только в XX веке. Поэтому, ни объекты исследования этой дисциплины, ни самые методы их изучения не установлены с достаточной отчетливостью. В большинстве случаев курсы экономической географии дают лишь простое описание современных фактов хозяйственной жизни, не задаваясь целью выяснить их закономерную причинно-зависимость. Нужно признать, что авторы этих курсов поступают вполне благоразумно и осторожно, ибо, во-1-х, объекты изучения экономической географии слишком громадны и многосложны, во-2-х, методы хозяйственно-географического анализа настолько еще не установлены, что уловить основные законы развития изучаемых процессов в нашей науке представляется задачей, разрешение которой доступно лишь гениальному уму или большому многолетнему коллективному труду ряда научных работников.
Объектами изучения экономической географии являются:
1. Мировое хозяйство, как результат экономических взаимоотношений отдельных национальных хозяйств;
2. Народное хозяйство, как совокупность отдельных областных или районных хозяйств данной страны.
И мировое, и народное хозяйство, как целостные хозяйственные организмы, начинают складываться лишь с конца XIX столетия, с момента гигантского развития мирового транспорта, создавшего современную связанность стран и рынков между собою и в результате этой связанности — известное разделение труда между ними. Поэтому формы строения этих организмов, находящихся еще в зачаточном состоянии рыхлы, неустойчивы, постоянно модифицируются. Пережитая только что война, которая произвела грандиозные перемещения в структуре мирового хозяйства, достаточно ясно показала, насколько трудно уловить закономерный ход его эволюции. В России к войне прибавилась революция, разрушившая не только старый политический строй, но в значительной степени и тот экономический базис, на котором этот строй держался — базис централизации экономической власти. Переход от централизма к федерализму, намеченный в государственном строении Российской Республики, не может не отразиться и на хозяйственной структуре нашей страны в ближайшем будущем.
С другой стороны и самые методы изучения мирового и народного хозяйства еще далеко не оформились. В основу экономической географии обычно кладется индуктивно-статистический метод, для которого в XX веке уже находится достаточное количество материалов в хозяйственной статистике стран, втянутых в мировой товарооборот. Но статистика все же не в состоянии уловить и оформить в количественных выражениях ряд элементов, необходимых для нашей дисциплины. К таким элементам принадлежат физико-географические и естественно-исторические условия, в которых происходит и от которых в весьма сильной степени зависит структура мирового и народного хозяйства, национально-бытовой уклад рас и племен, населяющих разные страны и области; наконец, политическая среда, в рамках которой происходит хозяйственная деятельность в различных государствах.
Между тем, чтобы понять и определить структуру мирового и народно-хозяйственного организма, экономист-географ обязан ввести в систем своего анализа и эти элементы. Таким образом, если основным методом хозяйственно-географического анализа должна явиться чистая индукция, то, во всяком случае, индуктивный метод приходится применять далеко не в одной статистической форме.
Предложенное нами сейчас определение объектов и методов исследования в экономической географии, как мы сказали, далеко не является общепризнанным.
К нашей точке зрения, отчасти, подходит Швиттау, который дает такое определение: „Экономическая география имеет задачей изучение современного состояния хозяйства народов земного шара, или мирового хозяйства как во всем его целом, так и по отдельным хозяйственно-географическим его районам. Отсюда основной задачей экономической географии является:
1) —построение мирового хозяйства, как одного целого (общая часть),
2)—установление взаимоотношений между отдельными хозяйственными районами, как его составными частями, и описание их (специальная часть).[1])
У Швиттау на первый план выдвигается анализ мирового хозяйства, как целого и хозяйственных районов, как составных его частей. По его мнению, „разрозненные и единичные данные (о хозяйственной жизни Н. О.) могут иметь смысл и значение только тогда, когда они соединяются одной общей идеей“ а именно- идеей мирового хозяйства. Иначе говоря, он сосредоточивает свое внимание не на описании отдельных элементов народного и мирового хозяйства, а на взаимоотношение этих элементов в мировом хозяйстве, и тем самым превращает экономическую географию из конкретной описательной дисциплины в номографическую науку, т. е. в науку, устанавливающую те или иные общие формулы, общие законы.
Еще дальше его идет из новейших русских авторов проф. Чаянов, полагающий, что основной задачей экономической географии является: „найти формулу, в которой происходит установление равновесия между плотностью населения, положением района в отношении рынка и его естественно- историческими особенностями“.[2])
Таким образом, пpoф. Чаянов думает, что исследователи в экономической географии должны сосредоточить свое внимание на отыскании обобщающих формулировок закона взаимоотношений между естественно - историческими и экономическими явлениями в их географическом расположении.
Другие русские исследователи, наоборот, полагают, что экономическая география должна оставаться простой „идиографической“ дисциплиной, описывающей конкретные факты мирового и народных хозяйств в пространстве. Так, проф. В. Э. Ден в своем труде говорит: „экономическая география ставит себе целью изучение современного состояния отдельных отраслей хозяйственной жизни в их географическом распространении, а также тех физических и культурных условий, которые так или иначе влияют на каждую из этих отраслей“.
Хозяйственная география является как бы дополнением к хозяйственной истории: последняя изучает хозяйственную жизнь в прошлом,— первая—в настоящем[3]). Однако, следует отметить, что и сам проф. Ден находит нужным сделать к своему определению два добавления: во-первых, он заявляет, что „экономическая география должна сосредоточить свое внимание не только на фактах, встречающихся в действительной жизни, но и на тех формах, в которые эти факты выливаются[4]): она должна выяснить, какие формы существуют в различных отраслях хозяйственной жизни, и нет ли в этом существовании известной закономерности“. Во-вторых, в виду того, что хозяйственная жизнь находится в процессе постоянного изменения—„часто нельзя обойтись без того, чтобы дать экономической географии историческую постановку. Если мы оторвем то, что есть, от того, что было, то нередко отрежем себе путь к пониманию“.
Таким образом, сам проф. Ден не находит возможным ограничиться в экономической географии простым бессвязным, несистематизированным и не освещаемым историческим анализом изложением фактов современной хозяйственной жизни человечества. Он требует связанного логически изложения этих фактов в пространстве и во времени. Для настоящего момента это требование должно быть признано тем более обязательным, что анализ современного положения мирового и народного хозяйства представляет далеко не один теоретически-научный интерес: такой анализ является самой жгучей потребностью и для современных государственных и общественных деятелей не только на верхах, но и в низах, ибо каждый работник на ниве народной должен сейчас создавать те или иные хозяйственные планы, которые самым тесным образом переплетаются с экономической конъюнктуройктурой страны, а эта кон'юктура, в свою очередь, неразрывными нитями связана с хозяйственными отношениями всего мира. Отсюда так широко распространившиеся, вошедшие, так сказать, в моду у нас за последнее время, попытки самого разнообразного районирования России, которые практикуются не только и не столько в кабинетах ученых, сколько в канцеляриях экономических ведомств и в бюро новых общественных и кооперативных организаций. Проблема районирования России стала самой необходимой рабочей проблемой для всех государственных и Общественных органов, имеющих какую-либо связь с хозяйственными отношениями внутри России. В то же время для органов, прикосновенных к внешним экономическим отношениям нашей родины, стало настолько же обязательным тщательное изучение мирового хозяйства, переживающего сейчас период грандиозной перестройки. Научная и жизненная практическая работа над проблемами экономической географии самым тесным образом переплелись между собою и поэтому доступная для нас при настоящем состоянии этой дисциплины пространственная и временная систематизация фактов современной экономической действительности является обязательной.
В последнее время проф. Коган-Бернштейн в своих „Очерках экономической географии“ (Москва, 1922 г.) дает совершенно новое определение этой дисциплины. Подобно ,тому, как в чистой географии, теперь выдвигается идея, так называемого, „ландшафта“, т. е. изучения взаимных группировок людей, животных, растений, форм рельефа и т. п. на земле, так в экономической географии С. В. Коган-Бернштейн главным объектом изучения считает „экономический район“. Экономическая география, но его мнению, должна изучать экономическую жизнь той или иной части земной поверхности в целом, во взаимодействии таких территорий (экономических районов) друг на друга. Короче говоря, „экономическая география есть наука об экономических районах и их взаимодействии“. (Очерки стр. 14) С. В. Коган-Бернштейн отрицательно относится к попыткам отыскания „законов“ или общих причины-зависимостей в стиле Тюнена или А. Вебера, или даже нашего А. Н. Челинцева, старавшегося установить причинную связь между сельско-хозяйственными районами, которые он рассматривает, как стадии экономической эволюции—и плотностью земледельческого населения. Изучать такие причина-зависимости — по его мнению — не дело экономической географии. Следовательно, он отрицает за нашей дисциплиной номографический характер: он допускает номографический момент только при типизации экономических районов. Однако, во 1) для того, чтобы определить экономический тип данного района, надо установить его место в классификации районов, а это без обобщающих формулировок понятия мирового и народного хозяйства сделать нельзя; во 2)—он сам указывает, что правильное изучение экономического района, в противоположность изучению ландшафта в чистой географии, без анализа экономического взаимодействия одних районов на другие невозможно. А это взаимодействие и составляет сущность мирового и народного хозяйства. „Процесс взаимодействия экономических районов выливается при современных путях сообщения в форму географического разделения труда между ними“. Это его собственные слова (стр. 16). Иначе говоря, хозяйственный тип того или другого района есть результат того или иного воздействия на него мирового и народного хозяйства. Наконец, он игнорирует тот факт, что почти каждое более или менее значительное государство есть в настоящее время комплекс разнородных экономических районов, и в дальнейшем изложении он (см. стр. 21—22) путает понятие района и государства, говоря о районах—государствах промышленных, аграрных, смешанного типа и т. д., хотя в каждом из таких государств можно найти районы специально промышленные и преимущественно аграрные.
Вот почему мы полагаем, что точка зрения С. В. Коган-Бернштейна не выдержана им самим, и экономическая география в настоящее время должна быть посвящена не столько, хотя бы, типической характеристике отдельных районов, из которых слагается национальное хозяйство более или менее значительных стран, сколько анализу экономического взаимодействия районов в народном хозяйстве и национальных хозяйств—в хозяйстве мировом.
Исходя из такого понимания, мы намечаем себе следующие основные задачи настоящих очерков.
Как видно из заглавия, очерки посвящаются географическому анализу хозяйственной жизни России по отдельным отраслям и сравнительно с положением мирового хозяйства. При этом анализе автор ставит своей задачей не только дать известную систематизацию фактов современной действительности, но и раскрыть некоторые исторические перспективы их, для каковой цели он намерен дать изложение фактического материала, относящегося к хозяйственной эволюции, происходящей на протяжении XX века.
Таким образом, автор предполагает применить в настоящих очерках метод индуктивного историко-географического анализа. Первая часть посвящается сельскому и лесному хозяйству; характеристика других отраслей промышленности и транспорта будет затрагиваться лишь постольку, поскольку без них невозможно дать отчетливое представление о тех или иных явлениях в сельском хозяйстве. В основу изложения кладется предметное деление: каждый очерк посвящается особому вопросу или особой проблеме сельского хозяйства. В первой главе автор намерен выяснить сущность проблем мирового и народного хозяйства в их современной постановке; далее мы намерены дать краткое изложение физико-географической среды, в которой протекает хозяйственная жизнь в России; следующие очерки будут посвящены проблемам населения и колонизации; затем пойдут главы, относящиеся исключительно к земельным и сельскохозяйственным вопросам: о землевладении и землепользовании, землеустроительном деле, земледелии, скотоводстве; наконец, в последних главах автор касается второстепенных с.-хоз. промыслов (огородничества, садоводства и др.), охоты и рыболовства и в особой главе —лесного хозяйства. Насколько позволят материалы, автор намерен довести изложение фактов современности до 1922—23 г.
________________________________________
[1] См. Швиттау. „Экономическая география в общей системе экономических наук“- Ленинград 1916 г. (Оттиск, из Ж. М. Нар. Прос.)
[2] См. Труды Высшего Семинария с. х. экономии и политики Гос.-изд. Статья ,,Номографические элементы экономической географии“ .
[3] Проф. В. Э. Ден. ,,Очерки по экономической географии“. Часть I ,,Сельское хозяйство“, Ленинград 1908 г. стр. 4.
[4] Напр., в области аграрных отношений, по его мнению, важно установить формы и размеры землевладения и хозяйства (трудовое, капиталистическое и т. д.) господствуютцие в данной стране.