Заключение

Изучение событий 1918—1922 гг. показывает, что политика империалистических держав в отношении Сибири, прикрывавшаяся лозунгами «воссоздания Восточного фроита», «защиты демократии в России» и т. п., носила четко выраженный классовый характер. Ее главным и неизменным содержанием являлось подавление социалистической революции, осуществление экономической и территориальной экспансии. Сопоставление рассматриваемых событий с современностью подтверждает тезис о том, что природа империализма неизменна в своей основе, что его политика в отношении социалистических революций характеризуется постоянством основных целей, меняются же, в зависимости от соотношения сил, его методы и тактика.

В антисоветских мероприятиях в Сибири участвовали все ведущие державы Антанты и США. Активными проводниками контрреволюционной и экспансионистской политики, наряду с США и Японией, являлись Англия и Франция. Широкая поддержка белогвардейских организаций, попытки сплочения под своим руководством сил внутренней контрреволюции, организация экономической блокады, разработка различных планов использования японской армии, дипломатический нажим на правительство США в целях активизации его антибольшевистских действий, стремление воспользоваться авантюристической линией «левых коммунистов» и троцкистов в вопросах войны и мира, подготовка и поддержка мятежа чехословацкого корпуса, энергичное вмешательство в белогвардейские распри в целях создапия «твердой» власти — все это свидетельствовало о намерениях Лондона и Парижа всюду, где только возможно, вести борьбу против пролетарского государства и быть в ней дирижерами, а также приобрести решающие позиции в борьбе за сибирский рынок.

В отличие от Англии и Франции, додавших главный упор на вооруженные методы борьбы, с немедленным использованием японских войск, правительство США разрабатывало и осуществляло иную контрреволюционную тактику, заключавшуюся в поддержке русских антисоветских группировок, в попытках превращения чехословацкого корпуса в орудие своей политики, в стремлении установить контроль над Транссибирской магистралью, в намерении создать себе социальную опору в лице зажиточного крестьянства и его партии эсеров, которая ориентировалась на помощь Америки. Следовательно, «особая» позиция США основывалась на применении внешне более «либеральных», «демократических» методов в борьбе против Октябрьской революции. Причем указанные методы строились на экономическом превосходстве Америки перед ее конкурентами. Их использование должно было привести к вытеснению последних из Сибири.

Что касается Япопии, то она, выдвинув лозупги борьбы против распространения большевизма к берегам Тихого океана, отклонила все англо-французские проекты использования ее войск для удушения революции в Западной Сибири и Европейской России, поскольку это отвлекло бы ее от традиционных сфер экспансии. Правящие круги Японии обнаружили решимость воспользоваться благоприятной ситуацией для осуществления территориальных захватов и приобретения экономических привилегий на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири. Сообразно с этим они применили ту же тактику, которую использовали в Китае,— поддержку военных предводителей (в лице казачьих атаманов), противодействие созданию и укреплению центральной сибирской власти, повсеместное насаждение своей агентуры, экономическое проникновение и т. п. в сочетании с методами прямой оккупации и жестокого террора по отношению к русским рабочим и крестьянам.

Ревностным пособником Антанты и США в их контрреволюционных мероприятиях проявила себя правящая милитаристская клика Китая. Провозглашение экономической блокады, предоставление территории и железных дорог Маньчжурии в распоряжение интервентов и русских белогвардейцев, использование собственных войск для вооруженной борьбы против Советской России, распространение лжи и клеветы о русской революции — такими методами пекинское правительство стремилось внести свой вклад в общее для всех эксплуататоров дело. При этом китайские милитаристы и сотрудничавшая с ними буржуазия пытались использовать интервенцию для грабительской паживы за счет России.

На всем протяжении интервенции правящие круги стран Антанты и США старались использовать благоприятные возможности Сибири для организации и сплочения контрреволюционных сил, для насаждения капиталистических порядков. Но эти стремления имели ограниченные результаты вследствие неоднородности лагеря сибирской контрреволюции и присущих ему серьезных внутренних противоречий. Отсутствие позитивной программы, выдвижение на первый план задачи негативной — разгром революции и возврат к старому — характерно для антибольшевистских сил. Контрреволюция в Сибири оказалась также разобщенной территориально и организационно. Ее попытки создать единый центр не увенчались успехом. В этих условиях роль организатора внутренней контрреволюции взял на себя международный империализм. Деятельность Ж. Питона в Сибири, попытки привести к соглашению Хорвата и Дербера, деятельность Колчака в Маньчжурии весной 1918 г., Уфимское и Владивостокское совещания, установление колчаковской диктатуры — все это было подчинено указанной цели. Отмеченные факты еще раз подчеркивают ведущую роль внешних сил в гражданской войне в Сибири и в России в целом. Но координация, осуществляемая извне, оказалась недостаточно эффективной не только вследствие социальной и организационной разобщенности белогвардейцев. Проводя линию на сплочение контрреволюции, империалисты использовали слабость белогвардейцев для подчинения их своему влиянию и для последующего установления иностранного контроля над Россией. С этой целью каждая из держав старалась обеспечить лидерство той антибольшевистской группировке, которая полнее удовлетворила бы ее интересы. Таким образом, соперничество в лагере внутренней контрреволюции являлось в немалой степени отражением ожесточенной конкуренции между союзными державами.

Специфической особенностью союзпой военной интервенции в Сибири являлось то, что только летом и осенью 1918 г. иностранные войска непосредственно участвовали в боях с советскими отрядами на фронте. В последующее время армии интервентов ушли в «тень», занявшись охраной белогвардейского тыла и борьбой с партизанами, в боях же с советскими войсками были заняты вооруженные силы Колчака. Окопчаіше мировой войны не привело к увеличению численности войск интервентов в Сибири, но зато это компенсировалось расширением материальной поддержки белогвардейцев, что давало империалистам предлог изображать свои действия не как участие в русской гражданской войне, а как «помощь» тем «лояльным русским элементам», которые остались верпы союзникам после подписания Брестского мира. Указанная политика «помощи» играла важную роль в мероприятиях империалистических держав в Сибири. Так же как и вооруженная интервенция, она имела своей главпой социально-экономической задачей подавление революции и восстановление капиталистических порядков, реставрацию и расширение зависимости России от стран Антанты и США. Заботы последних о «восстановлении» железных дорог, «оздоровлении» финансов, воссоздании «национальной» русской армии, «демократизации» режима Колчака являлись внешне либеральной и мирной формой превращения России в зависимое государство. Специфические формы и методы, присущие политике «помощи», призвапы были также сыграть роль прикрытия истинной сущности мероприятий в «русском вопросе». Стремление привлечь на свою сторону общественное мнение России и зарубежных стран показной заботой о «восстановлении»-российской экономики, благотворительной деятельностью различных миссий служило именно этим целям.

Интервенция в Сибири сопровождалась широким использованием идеологических методов борьбы против Советской Республики. Чтобы обмануть собственные народы и получить свободу действий, империалистам надо было посеять недоверие к РСФСР, искусственно, при помощи жупела антикоммунизма, создать в мире состояние угрозы и напряженности. Посредством яростной клеветы и широкой кампании лжи империалистическая буржуазия стремилась скомпрометировать большевиков и их идеи, представить советских руководителей заурядными «немецкими шпионами», запугать зарубежного обывателя угрозой со стороны «германо-большевистского альянса». Это была не только подлая, но и агрессивная ложь.

Политика империалистических держав в отношении Сибири определялась монополистическими кругами, заинтересованными в скорейшей ликвидации Советской власти и в подчинении России своему влиянию. С другой стороны на нее оказывали тормозящее воздействие трудящиеся массы, выступавшие против интервенции, а также либерально-буржуазные круги, требовавшие восстановления торговли с Россией. Эти выступления не позволили расширить вооруженное вторжение в Сибирь, затрудняли финансирование интервенции, ограничивали масштабы антисоветских и экспансионистских программ, разрабатывающихся в правящих верхах Антанты и США. Указанные выступления явились одной из важнейших предпосылок торжества советской политики мирного сосуществования и победы над интервентами.

Размах контрреволюционной и захватнической политики держав сдерживался также соперничеством между интервентами и частыми вспышками межимпериалистических противоречий. Однако говоря о конкурентной борьбе между империалистическими державами, о противоречиях в стане интервентов, следует отметить, что решающее воздействие в дапном вопросе оказывали не столько соображения конкретной выгоды для монополий, сколько необходимость сообща противостоять революционному • пожару. Политические мотивы очень часто преобладали над экономическими. Это позволяло временно урегулировать противоречия в лагере Антанты.

Широко разрекламированная буржуазной пропагандой политика «помощи» не привела даже к минимальному улучшению экономической обстановки в Сибири. Сосредоточив усилия на борьбе против Советской Республики, интервенты решали преимущественно вопросы военного характера. Для восстановления промышленности и торговли, нормализации финансов, снабжения населения товарами не делалось практически ничего. В итоге белогвардейцы не смогли наладить даже сколько-нибудь серьезную военную экономику. Поначалу они использовали старые запасы, а с осени 1918 г. в возрастающей степени вынуждены были опираться на помощь Антанты и США.

Хотя колчаковцы и владели промышленным Уралом, им практически не удалось использовать его возможности. То, что снабжение извне стало главным источником ведения войны, лишний раз подчеркивает слабость контрреволюции, отсутствие у нее должной базы. В то же время интервенты, пользуясь зависимостью белогвардейцев от иностранной поддержки, осуществляли хищническое разграбление национальных богатств России.

Интервенция и гражданская войпа Занесли огромный ущерб народному хозяйству. В 1920 г. промышленное производство Сибири составляло 25% довоенного уровня. Добыча угля по сравнению с 1917 г. сократилас-ь в 2 раза, в полное расстройство пришла металлургическая промышленность, прекратилась разработка медных, свинцовых и цинковых рудников. Добыча золота на Лене составила 10% довоенной. Интервенты и белогвардейцы разорили более 60 тыс. крестьянских хозяйств; кроме того, около 30 тыс. хозяйств осталось без работников. Материальный ущерб, причиненный Сибири, составил около 4 млрд. довоенных золотых рублей¹.

Не имела реальных результатов и объявленная интервентами программа «насаждения демократии». Итогом их усилий в данном направлении явилась диктатура Колчака, которую большинство западных политических деятелей считало единственно возможной и подходящей формой власти для России, якобы привыкшей к деспотическому правлению. С целью сделать колчаковский режим более приемлемым для российской и международной общественности, союзники пытались приукрасить его некоторыми парламентскими формами, но делали даже это крайне нерешительно и не добились положительных результатов. Более того, они до самого последнего момента цеплялись за омский режим в надежде укрепить власть «верховного правителя» и отказывались от услуг «демократической контрреволюции», не веря в ее способность приостановить наступление Красной Армии. Главной же причиной провала всех попыток «насаждения демократии» в Сибири явилась полная неспособность интервентов и белогвардейцев привлечь на свою сторону народные массы. Огромное большинство сибирского населения, убедившись на собственном опыте, что лозунги «народоправства» и «свободы торговли», выдвинутые белогвардейцами и интервентами, имеют своим результатом кровавую диктатуру буржуазии и помещиков, нищету и экономическую разруху, отказалось поддержать насаждавшиеся капиталистические порядки и повернуло в сторону Советов. Сами представители контрреволюции неоднократно признавали, что социально-психологическое превосходство в Сибири оказалось не на их стороне, что массы трудящихся их не поддержали. В итоге идеи социалистической революции восторжествовали и на просторах Сибири, перед ними были вынуждены капитулировать антибольшевистские идеи российской и международной буржуазии.

Важнейшим фактором, ограничивавшим агрессивные программы империалистических держав, являлась советская политика защиты суверенитета и независимости страны, борьбы с интервентами, поддержки национально-освободительного движения народов Востока, мирного сосуществования со всеми государствами. Военные победы над интервентами и белогвардейцами, миролюбивые предложении о торговле, концессиях, установлении дипломатических отношений — все это оказывало большое воздействие на международную обстановку на Дальнем Востоке, способствовало усилению движения в капиталистических странах за нормализацию отношений с Советской Россией и Дальневосточной республикой.

События, разыгравшиеся на просторах Сибири и Дальнего Востока в годы гражданской войны, имели решающее значение для осознания большинством населонин этих регионов общности своих интересов с рабочим классом России, взявшим в свои руки власть, для приобретения того опыта, без которого никакие другие средства не смогли бы сплотить его вокруг авангарда передового революционного класса. Политический опыт, способствовавший переходу большинства населения Сибири и Дальнего Востока на сторону Советов, был обретен массами именно в практической борьбе против свирепой бело-гвардейщины, опиравшейся на иностранные штыки. Черпая силы в правоте своего дела, в идеях большевистской партии и ее великого вождя В. И. Ленина, рабочие и крестьяне Сибири и Дальнего Востока противопоставили всем усилиям внешней и внутренней контрреволюции непоколебимую стойкость, массовый героизм и нанесли сокрушительный удар своим классовым врагам.

________________

1. См.: ДВП СССР, т. V, с. 299—350; История Сибири, т. IV. Л., 1968, с. 151.