Копия протоколов допроса В. Н. Меркулова от 17 и 19 октября 1953 г.
Совершенно секретно
Товарищу Маленкову Г. М.
Представляю копии протоколов допроса обвиняемого Меркулова В. Н. от 17 и 19 октября с. г.
Приложение: на 26 листах.
[п.п.] Р. Руденко
21 октября 1953 г.
№ 528/ссов
Пометы:
т. Булганин ознакомлен.
Д. Суханов. 23.Х. 1953
Читал, [п.п.] К. Ворошилов
1953 года, октября 17 дня, помощник главного военного прокурора полковник юстиции Успенский допросил в качестве обвиняемого
Меркулова Всеволода Николаевича,
который показал:
Допрос начат в 10 ч. 45 мин.
ВОПРОС: Расскажите, что вам известно о действиях Берия в бытность его работы в ЧК — ГПУ Грузии, направленных на противопоставление органов ЧК — ГПУ партийным органам?
ОТВЕТ: Анализируя отдельные факты и обстановку, которая существовала в органах ЧК — ГПУ Грузии в период 1925-1931 гг., я прихожу теперь к выводу, что такое противопоставление органов ЧК — ГПУ партийным органам действительно имело место. На периферии оно выражалось в том, что районные органы ЧК Грузии чувствовали себя независимыми от местных партийных органов и считали, что они подчиняются только ЧК Грузии. Я не помню ни одной директивы или устных указаний Берия о том, чтобы на местах держать связь с местными партийными органами. Даже в городах, в частности в Батуми, где мне пришлось работать, хотя чекисты и принимали участие в работе партийных органов, все же мы считали, что подчиняемся только ЧК Грузии. В центральном аппарате ГПУ Грузии его противопоставление партийным органам проявлялось, на мой взгляд, яснее. Оно выражалось в том, что ГПУ Грузии считало себя по крайней мере на равных правах с ЦК КП(б) Грузии. Берия практиковал посылку в ЦК Грузии многочисленных коротких и обстоятельных докладных записок о политическом положении в различных сельских районах Грузии, в этих записках указывалось на недостатки в работе партийных и советских органов на местах, так как они отражались в высказываниях различных слоев крестьянского населения. Из этих записок напрашивался вывод, что ГПУ Грузии лучше знало положение в районах Грузии, чем ЦК КП(б) Грузии, и работало лучше, чем партийные и советские органы.
Со стороны Берия наблюдалось пренебрежительное отношение к секретарям ЦК Грузии.
Вскоре после ликвидации вооруженного выступления крестьян в Хулинском районе Аджаристана в Батуми приехали ознакомиться с положением дел на месте секретари ЦК — Кахиани и Гогоберидзе. С их стороны была попытка обвинить ГПУ Грузии в том, что оно своевременно не предупредило ЦК о готовящемся выступлении.
Тогда Берия достал свыше десятка различных своих записок, и ему удалось убедить Кахиани и Гогоберидзе в том, что ГПУ Грузии достаточно полно информировало ЦК КП(б) Грузии о положении в Аджаристане и что именно ЦК КП(б) Грузии не приняло надлежащих мер.
Там же, на месте, нами составлялась записка о политическом положении в районах Аджаристана. Секретарь ЦК Грузии Гогоберидзе брал листки записки с машинки и прочитывал, причем сделал мне какое-то замечание по поводу написанного. Когда об этом я рассказал Берия, он мне ответил: «Что он понимает», а на мое замечание, что он — секретарь ЦК, Берия сказал: «Мало ли что», очевидно, желая умалить в моих глазах престиж секретаря ЦК и возвысить свой собственный как председателя ГПУ Грузии.
Как видно из сказанного, Берия уже в тот период противопоставлял органы ГПУ партийным органам, хотя тогда это противопоставление и не имело еще ясно выраженной формы, такой, как в 1953 году.
ВОПРОС: В своих показаниях 6 октября с. г. вы заявили, что Берия, перейдя в Грузии на партийную работу, принял меры к устранению лиц, мешавших его дальнейшему продвижению по службе — Меерзона и Орахелашвили. Приведите конкретные факты, подтверждающие это заявление?
ОТВЕТ: Мамия Орахелашвили работал первым секретарем Закавказского] крайкома, а Берия — вторым секретарем. Берия, не любивший быть на вторых ролях, был недоволен тем, что первым секретарем является Орахелашвили, а не он. На заседаниях крайкома Берия относился к председательствовавшему Орахелашвили грубо, находя в этом поддержку со стороны некоторых членов крайкома. Мамия Орахелашвили часто болел, и Берия использовал это обстоятельство для того, чтобы характеризовать Орахелашвили как человека, который тормозит работу. Конкретно, что еще использовал Берия для устранения Орахелашвили и занятия его места, я теперь припомнить не могу. Думаю, Берия имел о нем разговор в инстанции.
После того как Берия стал первым секретарем Закавказского] крайкома, на должность второго секретаря из Москвы прибыл Меерзон. Берия был недоволен его приездом и хотел, чтобы вторым секретарем работал заведующий] орготделом крайкома Кудрявцев. Берия удалось это осуществить, используя для этого, насколько припоминаю, какое-то неудачно составленное Меерзоном письмо или его неосторожный разговор с одним из работников аппарата Закавказского] крайкома или ЦК КП(б) Азербайджана. Более подробно вспомнить обстоятельства, связанные с устранением Меерзона, я в настоящее время не могу, Меерзон был отозван Москвой.
ВОПРОС: Вы подтверждаете, что Берия, став секретарем Закавказского] крайкома ВКП(б), взял на работу в партийный аппарат чекистов — близких ему людей?
ОТВЕТ: Да, взял. Он взял на партийную работу меня, Деканозова, Милынтейна, Цанава, Цатурова. Я работал в ЗКК ВКП(б), остальные — в Грузии.
ВОПРОС: Вам зачитывается выписка из показаний Цатурова от 14 сентября 1953 года:
«...Став первым секретарем крайкома, Берия продолжает руководить и направлять работу Закавказского] ГПУ, он производит, если образно выразиться, «чекизацию» партийного аппарата. Ряд приближенных, доверенных лиц был им направлен на партийную работу. Деканозов был назначен третьим секретарем ЦК Грузии, Меркулов — заведующим] особым сектором, я был назначен заведующим] орготделом Ленинского райкома ВКП(б). Вместе с нами на руководящую партийную работу был послан ряд чекистов. Используя аппарат ГПУ, Берия установил контроль за каждым ответственным работником. Достаточно кому-нибудь из секретарей райкома, работников аппарата ЦК, Закавказского] крайкома высказать какое-либо неодобрение, замечание о Берия, как оно становилось ему известным. Такая система контроля, вернее шпионажа, за каждым работником создавала неуверенность у работников, глушила всякую критику и способствовала росту популярности Берия. Все, что ни делалось в Закавказье, в аппарате ГПУ, все приписывалось личности Берия, объявлялось его заслугой».
Правильно показывает Цатуров?
ОТВЕТ: Берия взял на партийную работу, как я уже выше показал, несколько чекистов (всего 5 человек), что он, по-моему, имел право сделать. Назвать это «чеки-зацией» партийного аппарата, конечно, нельзя. Я был тогда назначен не заведующим] особым сектором, как показывает Цатуров, а помрщником] секретаря ЗКК КП(б). Что касается системы шпионажа, о которой говорит Цатуров, то мне об этом решительно ничего неизвестно. О том, что Берия глушил критику в свой адрес, используя чекистский аппарат, — мне также ничего неизвестно.
ВОПРОС: Но вы признаете, что в период работы Берия секретарем Закавказского] крайкома ВКП(б) его близкие люди, в том числе и вы, восхваляли Берия, приписывая ему несуществующие заслуги?
ОТВЕТ: Действительно, особенно в последний период работы Берия в Закавказье и в Грузии, и в частности после выхода в свет книги «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье», авторство которой Берия было присвоено, многие люди, в том числе и близкие к нему люди, в ряде случаев непомерно восхваляли Берия, приписывая ему лично все заслуги в деле проводимой тогда реконструкции сельского хозяйства в Грузии, реконструкции Тбилиси и другое. Приписывать мне какую-то особую роль в деле восхваления Берия будет неправильно. Выступал я за время моей работы в Закавказском] крайкоме ВКП(б) и ЦК КП(б) Грузии очень редко (всего раз пять за семь лет) и характеризовал Берия в умеренных тонах, а то и без всякого восхваления. Что касается биографии Берия, изданной редакцией газеты «Заря Востока», то я был соавтором брошюры, и, как я припоминаю, мне принадлежит ее первая часть, рисующая биографию Берия до его перехода на партийную работу. Вторая ее часть, где непомерно восхваляется Берия, написана, как я полагаю, работниками редакции. Общий тон ее определялся тем обстоятельством, что брошюра эта готовилась как агитационный материал к выборам в Верховный Совет СССР в 1937 году, а издана она была в 1940 году, когда Берия работал уже в Москве в НКВД СССР.
Допрос прерван в 14 ч. 30 мин.
Допрос возобновлен в 15 ч. 40 мин.
ВОПРОС: Расскажите, как Берия использовал аппарат ГПУ — НКВД в бытность его секретарем Закавказского] крайкома для расправы с неугодными ему людьми?
ОТВЕТ: Мне известно, что Берия, работая секретарем Закавказского] крайкома ВКП(б) и ЦК КП(б) Грузии, интересовался работой органов ГПУ — НКВД и вызывал к себе работников этих органов — Агрба, Лордкипанидзе, Гоглидзе, Кобулова. Были случаи, когда Берия вызывал к себе в здание ЦК арестованных и допрашивал их. Так, я лично, зайдя случайно к нему в кабинет, увидел там арестованного Матика-швили, б[ывшего] наркомзема Грузии. В другой раз, зайдя как-то в кабинет Берия, я увидел, что он не то допрашивал, не то производил очную ставку между б[ывшим] заведующим] сельхозотделом Закавказского] крайкома Кекелия и кем-то из арестованных. Насколько мне известно, Берия и сам ходил иногда в здание ГПУ — НКВД, очевидно, для допросов арестованных.
Какие задания работникам ГПУ — НКВД давал Берия, я не знаю, и Берия мне об этом никогда ничего не говорил. Протоколы допросов арестованных, адресованные Берия, иногда проходили через меня, но это было крайне редко, так как протоколы допросов арестованных, видимо, докладывались ему работниками ГПУ — НКВД при личном докладе.
Впервые я ознакомился с большим количеством протоколов допроса арестованных при подготовке для Берия доклада к одному из пленумов ЦК Грузии на тему о контрреволюционных организациях, вскрытых в Грузии. Было это в 1937 или в
1938 году. Для этой цели по заданию Берия я поехал в ГПУ Грузии, где мне дали подобранные протоколы допросов арестованных и осужденных за последние годы. Там же, в здании ГПУ Грузии, я делал выписки из протоколов, которые и были использованы Берия в докладе.
Что же касается использования Берия органов ГПУ — НКВД для расправы с неугодными ему людьми, мне об этом ничего неизвестно.
ВОПРОС: Но вы не можете не знать, что в 1936-1938 гг. Берия, используя свое служебное положение, при поддержке Гоглидзе, Кобулова и вашей арестовывал людей по соображениям личной мести и в целях расправы с людьми, располагавшими сведениями, компрометирующими Берия. Дайте по этому поводу правдивые показания.
ОТВЕТ: Я еще раз категорически заявляю, что мне ничего неизвестно о случаях ареста Берия при помощи ГПУ Грузии лиц по соображениям личной мести и в целях расправы с людьми, располагавшими сведениями, компрометирующими Берия.
Никакой поддержки Берия в этом вопросе я не оказывал и не мог оказывать и не понимаю, почему такой вопрос мне задан.
ВОПРОС: А что вам известно об указаниях Берия работникам органов НКВД Грузии, грубо нарушающих законность при ведении следствия?
ОТВЕТ: При мне лично Берия никаких указаний работникам органов НКВД Грузии о применении незаконных методов ведения следствия не давал, но мне было известно в 1937 и 1938 годах, что арестованных бьют и в Москве, и в Тбилиси. Узнал я об этом со слов знакомых чекистов, а также один раз об этом я услышал от арестованного Матикашвили, находившегося в кабинете Берия, в ЦК Грузии, когда я, как показывал выше, случайно зашел в кабинет. На вопрос Берия к Матикашвили: «Почему же вы дали такие показания?» — Матикашвили смущенно ответил: «Бьют, Лаврентий Павлович!». Так как Берия после этого обратился ко мне и затем я вышел из кабинета, то, что сказал Берия на это заявление Матикашвили, мне неизвестно. Думаю, что заявление Матикашвили не было новостью для Берия, так как Берия не мог не знать о том, что арестованных бьют.
Показания записаны с моих слов правильно, протокол мною лично прочитан.
В. Меркулов
Допрос окончен в 17 час. 45 мин.
Допросил: Полковник юстиции
Успенский
Верно: [п.п.] Майор административной] службы
Юрьева
1953 года, октября 19 дня, помощник главного военного прокурора полковник юстиции Успенский допросил в качестве обвиняемого
Меркулова Всеволода Николаевича,
который показал:
Допрос начат в 13 ч. 30 мин.
ВОПРОС: Деканозова В. Г., Кобулова Б. 3. и Гоглидзе С. А. вы знаете?
ОТВЕТ: Да, знаю.
ВОПРОС: В каких отношениях вы с ними находились?
ОТВЕТ: В хороших отношениях.
ВОПРОС: Вам зачитывается выписка из показаний Деканозова В. Г. от 9 октября 1953 года:
«С назначением Берия на должность секретаря ЦК Компартии Грузии по инициативе Берия ряд работников органов ГПУ, в том числе я и Меркулов, был переведен на работу в ЦК. Меркулов уже тогда пользовался большим доверием Берия и был назначен на должность заведующего] особым сектором ЦК. С переходом Берия на работу в Закавказский крайком партии Меркулов также был переведен в Закавказский] крайком, он был назначен заведующим] отделом, фактически же исполнял обязанности секретаря Берия. При выездах Берия в командировки в Москву он всегда брал с собой Меркулова. Из лиц, которых приблизил к себе Берия в те годы, я не знаю более близкого к Берия человека, чем Меркулов. Берия даже называл его ласкательно «Меркулич». В 1938 году, с переездом Берия в Москву, он забрал с собой и Меркулова...
Между Меркуловым и Берия взаимоотношения были исключительно близкими, что видно из тех фактов, о которых мной даны сегодня показания. Меркулов очень многое сделал для Берия, а последний Меркулову доверял. Никогда я не слышал от Меркулова каких-либо критических замечаний в адрес Берия».
Правильно показал Деканозов о ваших взаимоотношениях с Берия?
ОТВЕТ: Деканозов в основном показал правильно, но вношу следующие уточнения.
Сразу же после перехода Берия на партийную работу в 1931 году я перешел на работу в Закавказский] крайком ВКП(б) и работал помощником секретаря Закавказского] крайкома Берия. Через некоторое время я был назначен завотделом Закавказского] крайкома, а на работу в ЦК КП(б) Грузии я перешел только после ликвидации Закавказской федерации.
Ласкательно «Меркулич» Берия называл не только меня, но и других: Кобулова — «Кобулич», Мамулова — «Мамулич».
Я не представляю, что я, как показывает Деканозов, «многое» сделал для Берия. Я просто выполнял свои обязанности помощника секретаря или завотделом Закавказского] крайкома, стараясь это делать как можно лучше. Действительно, я выезжал вместе с Берия в Москву и в другие командировки, писал для него различные документы, готовил доклады и выступления.
По своему характеру, привычкам и стремлениям я являюсь полной противоположностью Берия. Это можно проиллюстрировать рядом примеров. Может быть, поэтому Берия и ценил меня как свою противоположность. Но Берия никогда не посвящал меня в свои планы и намерения и никогда не вел со мной никаких доверительных бесед личного характера на эту тему. Берия доверял мне как хорошему, грамотному, точному, аккуратному и замкнутому по своему характеру работнику. Берия всегда держал себя со мной так, что никогда не возбуждал во мне никаких сомнений в своей политической честности или подозрений в каких-то темных намерениях.
ВОПРОС: Вам зачитывается выписка из показаний Кобулова Б. 3. от 1 октября 1953 года:
«Меркулов слыл среди работников ЧК — ГПУ как грамотный человек, близко стоящий к Берия и используемый им для составления различного рода докладов и информации как в центр, так и для личного пользования Берия...
В 1931 году, после перевода Берия на партийную работу, в числе группы чекистов, которые были Берия переведены на работу в партийный аппарат, был и Меркулов...
Меркулов был одним из немногих работников аппаратов и ЧК — ГПУ, и парторга-нов Грузии и Закавказья, которые стояли к Берия близко и пользовались его доверием.
Меркулов часто сопровождал Берия при его поездках в Москву, а на месте, по общему мнению окружающих людей, был в полном смысле помощником Берия».
Вы подтверждаете показания Кобулова о ваших взаимоотношениях с Берия?
ОТВЕТ: Да, эти показания правильны. В пределах тех заданий, которые давал мне Берия и которые касались работы Берия как секретаря крайкома (выступления, доклады, статьи в газету, письма в Москву и др.), я был его помощником.
Считаю нужным для точности указать, что примерно через год после перехода на партийную работу и ознакомившись с людьми, работавшими в партийном аппарате, Берия, поручая мне подготовку того или иного доклада, выступления или статьи, подключал ко мне одного или нескольких работников аппарата, и мы вместе проделывали всю порученную работу. После того как Берия принимал нашу работу, на мне лежала обязанность окончательно отредактировать, сверить цитаты, отпечатать. Из таких работников я могу назвать — Шария, Кудрявцева, Бедия, Мамулова, Дарахвелидзе, Хоштария и других.
ВОПРОС: Вам зачитывается выдержка из показаний Гоглидзе С. А. от 6 октября 1953 года:
«...Когда Берия находился на отдыхе в Гаграх в 1935-1936 гг., Меркулов тоже приезжал в Гагры и устраивался постоянно в доме отдыха НКВД Грузии. Одновременное пребывание Берия и Меркулова в Гаграх обуславливалось тем, что Меркулов там выполнял все поручения Берия, и тогда уже было видно, что Меркулов являлся наиболее доверенным лицом у Берия. Уже в те годы все выезды Берия в Москву сопровождались обязательно Меркуловым.
Меркулов готовил для Берия все его выступления, доклады и документы, направляемые в ЦК ВКП(б) и Правительству СССР.
Должен отметить, что Меркулов по своему характеру очень скрытный человек и весьма работоспособный. Несмотря на то что у меня с ним сложились хорошие и даже приятельские отношения, он умел держать в тайне все то, что делал для Берия, и вообще избегал разговоров о своей работе. Берия об этом, безусловно, знал и эти качества Меркулова ценил».
Правильно показал Гоглидзе?
ОТВЕТ: Гоглидзе показал правильно.
ВОПРОС: Тогда же, 6 октября 1953 года, Гоглидзе показал:
«Примерно в середине 1937 г. Меркулов был назначен заведующим особым сектором ЦК КП(б) Грузии, и тогда еще более в его руках были сосредоточены все вопросы и секреты по работе в ЦК КП(б) Грузии. До назначения Меркулова на эту должность заведующим] особым сектором работал Милыптейн, а после него непродолжительное время работал на этой должности Капанадзе.
Когда Меркулов был назначен заведующим] особым сектором ЦК КП(б) Грузии, он также готовил для Берия все ответственные документы, его речи и доклады.
Документы и протоколы допросов арестованных, как правило, после доклада мною их Берия передавались Меркулову для составления информации в ЦК ВКП(б) и составления представлений и справок на аресты новых лиц.
Насколько Меркулов пользовался доверием у Берия, можно судить хотя бы по тому, что составляемые им письма по работе НКВД Грузии, которые затем Берия направлял в Москву, мне для прочтения не давались, и я узнавал о них позже, когда следовало то или иное указание мне по работе».
Вы подтверждаете эти показания Гоглидзе?
ОТВЕТ: Гоглидзе правильно показывает, что и после назначения меня заведующим] особым сектором ЦК КП(б) Грузии я также продолжал в порядке, указанном выше, готовить для Берия его доклады, выступления и другое. В моих руках как зав[едующего] особым сектором были сосредоточены все вопросы и секреты по работе ЦК Грузии, так как это положено по должности заведующего] особым сектором.
Протоколы допросов арестованных, полученные Берия от Гоглидзе, Берия иногда передавал мне для возвращения в НКВД Грузии, причем это делалось, как я припоминаю, не как правило, а редко.
Я не помню, чтобы составлялась мною специальная информация в ЦК ВКП(б) по протоколам допроса арестованных или что составлялись мною представления и справки для ЦК ВКП(б) на арест новых лиц.
Я помню, что Берия время от времени писал письма лично И. В. Сталину. Эти письма он диктовал мне. В этих письмах Берия, наряду с вопросами работы ЦК КП(б) Грузии по партийной и советско-хозяйственной линиям, докладывал также о работе НКВД Грузии и о произведенных арестах.
Поскольку эти письма носили личный характер, они, естественно, не могли быть даны для прочтения Гоглидзе. И не помню, чтобы хотя бы один раз И. В. Сталин ответил на них Берия, и, очевидно, те или иные указания о работе НКВД Грузии, которые получал Гоглидзе от Берия, давались Берия непосредственно. Копии писем Берия на имя И. В. Сталина, очевидно, находятся в личном архиве Берия, и все сказанное легко можно проверить.
ВОПРОС: Савицкого, б[ывшего] работника ЧК — ГПУ Грузии, вы знаете?
ОТВЕТ: Да, знаю.
ВОПРОС: В каких отношениях вы были с Савицким?
ОТВЕТ: Ни в каких отношениях я с ним не был. Я знал, что он работал в ЧК — ГПУ Грузии у Кобулова, но в Тбилиси с ним почти не встречался и не разговаривал. Позднее, работая в Москве в НКВД СССР и в ГУСИМЗе, я его встречал и знал, что он работает помощником у Кобулова, и по-прежнему ни в каких отношениях, кроме как служебных, я с ним не находился. Когда я работал в ГУСИМЗе, я познакомился с биографией Савицкого, поскольку его не хотели утверждать на работе в ЦК ВКП(б), и сказал Кобулову, что его не следует держать. Кобулов мне ответил, что он человек проверенный, грамотный, и потому он держит его у себя, тем более что замены ему нет.
ВОПРОС: Вам зачитывается выписка из показаний Савицкого от 10 августа 1953 года:
«По заданиям Берия Меркулов готовил для Берия материалы, используемые им на партийных активах с приведением выдержек из показаний арестованных НКВД Грузии. По заданию Кобулова я лично подбирал для Меркулова наиболее характерные показания арестованных и те показания, которыми Меркулов интересовался».
Правильно показал Савицкий?
ОТВЕТ: Я уже показал, что по поручению Берия один раз, кажется в 1937 году, я ездил в НКВД Грузии, где на месте знакомился с протоколами допросов арестованных и делал необходимые выписки. Кто мне давал материалы для этого — я не помню, очевидно, Савицкий, раз он об этом показывает.
Возможно, Берия в отдельных случаях интересовался протоколами допроса некоторых арестованных и поручал мне раздобыть их. В таких случаях я звонил, конечно, не Савицкому, а Гоглидзе или Кобулову, которые эти протоколы присылали мне.
ВОПРОС: Вы участвовали в начале 1937 года в ЦК Грузии на совещании работников НКВД Грузии, которое проводил Берия?
ОТВЕТ: Я не помню такого совещания, но если такое совещание было, я, наверное, на нем присутствовал.
ВОПРОС: Вам зачитывается выписка из показаний Савицкого от 10 августа 1953 г. по поводу этого совещания:
«...В первых месяцах 1937 года Берия в связи с тем, что следствие по делам на правотроцкистских и националистических элементов в районах Грузии и в центральном аппарате, по его мнению, проводилось неактивно и что по районам производилось мало арестов, созвал совещание начальников райотделений, горотделов, наркомов Абхазии и Аджарии, начальников отделов центрального аппарата НКВД Грузии. На это совещание я попал случайно, так как был вызван с протоколами допросов на ряд арестованных (фамилии их не помню). Совещание проводилось Берия в помещении ЦК КП(б) Грузии. На совещании Берия подчеркивал, что работники НКВД Грузии борьбу с правотроцкистскими и националистическими элементами, а равно с лицами, которые арестовываются по его указанию, должны рассматривать как выполнение лично его задания, поручения и что с арестованными нечего церемониться...
Берия подчеркивал свою роль как секретаря ЦК в разоблачении антисоветских элементов и требовал активизации борьбы с ними.
В качестве примера плохой работы он привел Озургетский район. На это начальник Озургетского райотделения бросил реплику, что он арестовал 28 троцкистов, на что Берия ответил: «Ты будешь арестован 29-м за то, что так мало арестовываешь».
После совещания работники НКВД Грузии стали широко применять самостоятельно, без согласования этого вопроса с руководством НКВД Грузии, меры физического воздействия ко всем арестованным лицам...
Я хорошо знаю, что в кабинете Гоглидзе, где Берия сам допрашивал отдельных лиц, в присутствии его и по указанию Берия этих лиц подвергали избиениям...
На совещании в ЦК КП(б) Грузии кроме Берия присутствовали ответственные работники ЦК: Мамулов, Меркулов и быв[ший] нарком внутренних дел Гоглидзе».
Теперь вы припоминаете обстоятельства, связанные с этим совещанием?
ОТВЕТ: Нет, не припоминаю. Давались ли такие указания по работе Берия, о которых говорит Савицкий, — мне неизвестно.
ВОПРОС: Из показаний Деканозова, Кобулова, Гоглидзе и Савицкого видно, что вы были в курсе всей деятельности органов НКВД Грузии в 1936-1938 гг., знали о преступных указаниях, данных Берия работникам НКВД, по вопросам производства необоснованных арестов и ведению следствия, были близким, доверенным лицом Берия и не могли не знать о случаях расправы Берия с неугодными ему людьми. Следствие настаивает на том, чтобы вы дали откровенные показания по этим вопросам.
ОТВЕТ: Я отчетливо понимаю, что только правдивые показания с моей стороны являются для меня спасением. И я все время показываю правду о том, что я знаю и что помню.
На вопрос, поставленный мне, я вынужден вновь ответить, что я был в курсе деятельности органов НКВД Грузии в 1936-1938 гг. в пределах только тех материалов, с которыми мне приходилось тогда знакомиться, готовя доклад для Берия или же для составления тех или иных документов, которые мне поручал Берия. Однако я ничего не знал о преступных указаниях, которые Берия давал работникам НКВД по вопросам производства необоснованных арестов и ведению следствия. Я также ничего не знаю о случаях расправы Берия с неугодными ему лицами при помощи органов НКВД.
Теперь, в свете того, что мне известно о преступной деятельности Берия, я считаю, что в числе лиц, которые в большом количестве были арестованы органами НКВД Грузии, могут находиться лица, неугодные Берия по тем или иным причинам, и с которыми он расправился, используя в этих целях органы НКВД. Однако я повторяю еще раз: я не знаю, какие указания и под каким внешним прикрытием давал Берия органам НКВД Грузии — Гоглидзе, Кобулову — для достижения этой цели.
ВОПРОС: Следствие напоминает вам об отдельных фактах. Вам зачитывается выписка из показаний Кобулова Б. 3. от 2.VIII. 1953 года:
«...Особого внимания заслуживают вероломство и мстительность, проявленные Берия в отношении некоторых неугодных ему лиц в период массовых репрессий вражеских элементов в 1936-1938 гг., с которыми он расправился, используя этот момент. Я имею в виду дело Папулия Орджоникидзе — брата Серго Орджоникидзе. В Грузии широко было известно, что Папулия Орджоникидзе был человеком болтливым и на организацию какой-либо серьезной вражеской работы он не был способен. Что не могло не быть известным и Берия. Тем не менее по его указанию Папулия Орджоникидзе был арестован и расстрелян. Этот факт сам по себе наглядно свидетельствует об отношении Берия к Серго Орджоникидзе и далеко идущих замыслах Берия».
Вам известен факт расправы Берия с Папулия Орджоникидзе?
ОТВЕТ: Мне известно, что Папулия Орджоникидзе был арестован и осужден к расстрелу. Жил П. Орджоникидзе в том же доме, где жили Берия, я, Кобулов и другие работники НКВД. Отличался он вздорным характером и был буйного нрава. Рассказывали о случаях нанесения им побоев некоторым лицам. По отношению к Берия П. Орджоникидзе держал себя независимо и не оказывал ему особого почтения, что Берия не могло нравиться.
Какие основания были у Берия для ареста П. Орджоникидзе и какие указания давал Берия по его делу, я не знаю.
ВОПРОС: Вам зачитывается выписка из показаний Цатурова от 15 сентября 1953 года:
«...В период 1937-1938 гг., когда производилась очистка тыла страны от правотроцкистских элементов и других охвостьев, Берия использовал этот период для тонкой расправы с лицами, неугодными ему.
По указанию Берия было создано дело против председателя СНК Армении Тер-Габриэляна, который всегда поддерживал Ханджяна и выступал на его стороне против Берия. Габриэлян был арестован как участник правотроцкистской террористической организации, готовившей теракт против Берия.
Секретарь ЦК Армении Аматуни, ставленник Берия, и председатель армянского ГПУ Мугдуси стремились и добивались от Тер-Габриэляна признательных показаний, но добиться их не могли. В результате применения мер физического воздействия Тер-Габриэлян выбросился из четвертого этажа и разбился насмерть. Не исключена была возможность, и об этом ходили слухи, что Тер-Габриэлян был просто уничтожен».
Что вам известно о случае расправы Берия с Тер-Габриэляном?
ОТВЕТ: Мне ничего об этой расправе неизвестно. Я знал Тер-Габриэляна как председателя СНК Армении и встречал его на заседаниях крайкома. Очевидно, в то время я знал о его аресте и обстоятельствах его смерти, но сейчас я об этом не помню. Какие указания и кому давал Берия в отношении Тер-Габриэляна — я не знаю.
ВОПРОС: Вам зачитываются показания Кобулова Б. от И августа 1953 года:
«.. .В этот период (1936-1938 гг.) Берия проявил повышенную заинтересованность к следственным делам на арестованных лиц НКВД Грузии и фактически руководил следствием. Почти все аресты производились с санкции Берия. Более того, Берия нередко приходил в НКВД или вызывал арестованных к себе в кабинет в ЦК КП Грузии и производил их допросы. В ряде случаев, допрашивая арестованных, Берия давал указания избивать их в его присутствии. Так, по указанию Берия, я лично принимал участие в избиении арестованного Матикашвили — бывшего наркомзема Грузии, признавшегося Берия в проведении антисоветской работы и намерении убить Берия. Кстати говоря, заслуживает внимания и то обстоятельство, что почти по всем следственным делам, где речь шла о подготовке и намерениях вражеских элементов совершить террористические акты против И. В. Сталина, вслед за ним упоминалось имя Берия, против которого якобы также готовились террористические акты».
Разве вам неизвестны указания Берия об избиении арестованных и об искусственном создании обвинения арестованных в подготовке террористических актов против него — Берия Л. П.?
ОТВЕТ: Категорически заявляю, что такие указания Берия мне неизвестны. Я уже ранее показывал, что Берия вызывал к себе на допрос арестованных в свой кабинет в ЦК Грузии и сам ходил в НКВД Грузии для допроса арестованных, но били ли арестованных в присутствии Берия и по его указанию — я не знаю. Мне об этом тогда никто не говорил — ни Гоглидзе, ни Кобулов, ни сам Берия.
Что касается подготовки якобы террористических актов против Берия, то об этом я знал из протоколов допросов арестованных, в частности из протокола допроса Матикашвили я знаю, что он, Матикашвили, и еще кто-то, фамилию не помню, дежурили у дома Берия с целью совершения теракта, но по каким-то причинам они его не совершили.
ВОПРОС: Вам зачитываются показания работника НКВД Грузии Кримян:
«...Однажды в воскресенье я, Савицкий и группа чекистов обедали в ресторане дома Красной армии. Когда мы вышли из ресторана и пошли в сторону наркомата, то увидели, как из ворот НКВД быстро выехала машина с Берия. При входе в наркомат кто-то из сотрудников сказал, что был Берия, провел совещание и дал указание применять меры физического воздействия к троцкистам, правым и другим врагам. Войдя в здание и подойдя к приемной Кобулова, мы услышали, как избивают арестованных. В кабинете Кобулова несколько сотрудников зверски избивали арестованного, фамилию его не знаю. В кабинете заместителя Кобулова — Давлианидзе тоже избивали. Приоткрыв дверь в кабинет, я увидел следующую сцену: арестованный лежал около стола Давлианидзе, последний, опираясь обеими ладонями рук на стол, топтал ногами арестованного. Несколько сотрудников, находящихся в кабинете Давлианидзе, тоже принимали участие в избиении. На меня это произвело такое впечатление, что я растерялся. Арестованных избивали и в других кабинетах. На другой день мне, Савицкому и другим сотрудникам, отсутствующим в наркомате, Кобулов объявил об указании Берия...»
Таким образом, Савицкий, Цатуров, Кобулов, Кримян и ряд других лиц, допрошенных по делу, показали, что в 1936-1938 гг. Берия неоднократно давал указания об избиении арестованных, и их избивали в его присутствии.
Вы продолжаете утверждать, что вам об этом не было известно?
ОТВЕТ: Я уже показывал, что мне было известно о том, что арестованных бьют и в Москве, и в Тбилиси. Как, какие способы применяют при избиениях арестованных — я не знал. Я понимал, конечно, что Берия также знает об избиениях арестованных в НКВД Грузии. Но я лично никогда не слышал, чтобы Берия при мне давал Кобулову, Гоглидзе или кому-либо другому указания об избиении арестованных, о проведении необоснованных арестов или незаконных методов ведения следствия. В какой форме он давал эти указания, кому и когда — я также не знаю.
ВОПРОС: А что вам известно о расправе, учиненной Берия над Бедия, одним из авторов книги «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье», авторство которой было присвоено Берия?
ОТВЕТ: Я знаю, что Бедия, один из авторов книги «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье», был арестован и затем расстрелян. В чем обвинялся Бедия и по каким материалам он был арестован — я сейчас припомнить не могу, хотя, очевидно, в свое время показания Бедия и лиц, которые давали на него показания, я читал, какие указания давал Берия по его делу — мне неизвестно.
ВОПРОС: Расскажите, что вам известно о вмешательстве Берия в работу тройки по рассмотрению дел на арестованных, обвинявшихся в контрреволюционных преступлениях?
ОТВЕТ: Я ничего не могу по этому поводу сказать, так как ничего не знаю.
ВОПРОС: Вам зачитываются показания Кобулова Б. от 13 октября 1953 года:
«Берия был полновластным «хозяином» в Грузии, и все организации и учреждения, в том числе и НКВД, беспрекословно выполняли его требования и указания. Гоглидзе работу тройки по рассмотрению дел также проводил в соответствии с указаниями Берия, с которым Гоглидзе по ряду дел согласовывал предварительно вопрос определения меры наказания и затем это оформлял решениями тройки. В делах б[ывшего] СПО НКВД Грузии за 1937-1938 гг. имеется немалое количество составленных по требованию Гоглидзе списков арестованных, дела на которых подлежали рассмотрению на заседаниях тройки, причем на этих списках имеются пометки Берия, определяющие меру наказания, которую должна была вынести тройка, а именно — «I» (первая категория — расстрел), «II» (вторая категория — до 10 лет)».
Вам известно об этом?
ОТВЕТ: Ничего не могу припомнить по этому вопросу.
ВОПРОС: Расскажите об известных вам случаях, когда НКВД Грузии производились аресты по личным запискам Берия при отсутствии других материалов на лиц, подлежавших аресту.
ОТВЕТ: Мне о таких случаях ничего неизвестно.
ВОПРОС: Вам зачитываются показания Кобулова от 13.Х.1953 г.:
«Вопрос: 11 августа с. г. вы показали, что в период массовых репрессий в 1936— 1938 гг., когда Берия был секретарем ЦК КП(б) Грузии, он фактически руководил всем следствием в НКВД Грузинской ССР. Конкретизируйте эти свои показания?
Ответ: Эти свои показания я вновь подтверждаю. Действительно, Берия в те годы являлся лицом, которое фактически направляло всю работу НКВД Грузии, связанную с изъятиями участников антисоветского подполья, лично допрашивал арестованных как в здании НКВД Грузии, так и в ЦК КП(б) Грузии, знакомился с протоколами допроса почти всех наиболее важных арестованных и давал после этого указания о дальнейших оперативно-следственных мероприятиях, вплоть до применения к арестованным мер физического воздействия. В отдельных случаях избиение арестованных по его указаниям производилось в его же присутствии, в кабинетах как моем, так и Гоглидзе.
...Имели место случаи, когда инициатива ареста значительного круга лиц принадлежала не НКВД, а самому Берия, который в таких случаях как секретарь ЦК Грузии писал нам на своих бланках письма, предлагая арестовать тех или иных лиц. Эти распоряжения безоговорочно выполнялись, хотя у нас достаточных данных для постановки вопроса об арестах не было или же в отдельных случаях материалы на лиц, подлежавших аресту по указанию Берия, вообще отсутствовали.
В отдельных распоряжениях Берия прямо писал «арестовать как врагов народа» или такой-то «бесспорно является шпионом» и т. п. Следует отметить, что по письмам Берия об арестах, написанных на бланках ЦК КП(б) Грузии, было арестовано значительное количество руководящего партийного, советского и хозяйственного актива, в отношении которого НКВД вопроса об аресте не ставило, не имея к тому достаточных оснований».
Что вы можете сказать по этому поводу?
ОТВЕТ: Мне известно, что Берия как секретарь ЦК КП(б) Грузии вопросами работы НКВД занимался, вызывал к себе Гоглидзе и Кобулова, давал им указания по работе, допрашивал у себя в кабинете в ЦК арестованных и ходил для этой цели в здание НКВД. К тому времени Берия имел настолько большой авторитет, что его указания, видимо, выполнялись безоговорочно, а некоторые даже называли его «хозяином». Что касается дачи Берия указаний на бланках секретаря ЦК Грузии об арестах различных лиц, на которых в НКВД Грузии не было достаточных материалов, то об этом мне ничего неизвестно. ВОПРОС: Вам зачитываются показания Гоглидзе от 29 августа 1953 года:
«...К тому, что я уже показывал раньше, анализируя все то, что мне известно о Берия, главным образом за время совместной с ним работы в Грузии в 1937-1938 гг., хотел бы отметить еще следующее: начиная с 1937 года Берия как-то особо начал проявлять интерес к работе НКВД Грузии и повседневно интересоваться ходом следствия, арестами и показаниями арестованных. С этого периода Берия непосредственно руководил органами НКВД Грузии, давал мне и моим заместителям указания, кого арестовать, в каком направлении допрашивать, и нередко сам принимал непосредственное участие в допросах. Он давал указания, кого из арестованных нужно бить, и были случаи, когда он сам присутствовал при избиении арестованных. Берия нередко давал задания подготовить для него справки, что имеется в НКВД на того или иного ответственного работника партийно-советских органов Грузии, а затем, получив справки, давал указания, кого арестовать. Были и такие случаи, когда Берия не спрашивая, чем мы располагаем на того или иного работника, давал указание арестовать и крепко допрашивать, что в тех условиях означало допрашивать с применением физических мер воздействия. Помню, что особо повышенный интерес проявил тогда Берия к лицам, в прошлом занимавшим руководящие посты в Грузии и оказавшимся на руководящей работе за пределами Грузии. Я имею в виду таких работников, как бывших секретарей ЦК КП Грузии Кахиани, Картвелишвили, Гогоберидзе, Мамулия, быв[шего] председателя СНК Грузии Орахелашвили, быв[шего] председателя СНК Грузии, а позже СНК Закавказья Элиава. Знаю, что по заданию Берия бывший тогда заведующим] особым сектором ЦК КП Грузии Меркулов В. Н. составлял письма на этих людей, а затем мы получали указания от Берия их арестовывать и в каком направлении допрашивать».
Вы подтверждаете показания Гоглидзе С. А.?
ОТВЕТ: Я не могу вспомнить ни одного письма с представлениями в ЦК ВКП(б) на арест указанных выше лиц. Если о них писалось в личных письмах, адресованных Берия И. В. Сталину, то их должен был писать я, поскольку письма на имя И. В. Сталина обычно писались мною под диктовку Берия. Но возможно, что во время составления этих писем я уже не был заведующим] особым сектором ЦК КП(б) Грузии, как показывает Гоглидзе, а заведующим] особым сектором был Капанадзе, который, может быть, и писал эти письма. В составлении этих писем я ничего предосудительного не вижу и не исключаю возможности, что по поручению Берия их писал я.
Повторяю, что случаи, когда Берия давал указания Гоглидзе об аресте тех или иных лиц при отсутствии на них материалов в НКВД Грузии, мне неизвестны.
ВОПРОС: Вам предъявляются записки на бланках ЦК КП(б) Грузии, адресованные «НКВД», «Гоглидзе» и «Кобулову» с предложением: «арестовать как врагов народа» — 6 чел. от 25.Х.1937 г., «арестовать» — 5 чел. от 16.XII.1937 г., «арестовать»— 6 чел. от 30.Х.1937 г., «арестовать» — 33 чел. от 3.XI.1937 г., «арестовать» —
8 чел. от 25.Х. 1937 г. — написанные и подписанные лично Берия с перечислением фамилии лиц, подлежавших аресту.
Что вы можете сказать по поводу этих записок?
ОТВЕТ: Я подтверждаю, что на предъявленных мне записках, из которых пять на бланках ЦК КП(б) Грузии, действительно Берия предлагалось арестовать указанное в вопросе число людей.
Почему такие записки составлялись и как они в НКВД Грузии пересылались — я сказать не могу, так как не помню.
ВОПРОС: Итак, из показании Кобулова, Гоглидзе, Савицкого, Цатурова, Кримян видно, что Берия в 1936-1938 гг., работая секретарем ЦК КП(б) Грузии, используя аппарат НКВД Грузии, с помощью Кобулова и Гоглидзе расправлялся с людьми, неугодными ему, подвергая их арестам и последующим репрессиям; давал указания об арестах лиц, в отношении которых в НКВД Грузии не было материалов, дававших основания для ареста; давал указания об избиении арестованных, что вело за собой дачу показаний арестованными, не соответствующих действительности, оговор большого количества лиц.
Как могло случиться, что вы, будучи близким, доверенный человеком Берия, систематически знакомясь с протоколами допросов арестованных, составляя по материалам НКВД Грузии и по этим протоколам допросов по поручению Берия доклады, статьи и выступления, лично составляя справки на арест разных лиц и, наконец, поддерживая тесные отношения с Кобуловым и Гоглидзе, «не знаете» или «не помните» об этих преступных действиях Берия?
ОТВЕТ: Это может показаться странным, но тем не менее это так. Я показывал и показываю только правду и только то, что знаю или помню. В памяти у меня действительно огромные провалы, ставящие меня в тяжелое положение. Предъявленные мне сегодня на допросе документы, к несчастью, ничего мне не напомнили, и память не дает мне возможности что-нибудь припомнить вокруг них, хотя еще в начале допроса я понимал, что такого рода документы мне могут быть предъявлены, так как мне было задано о них несколько вопросов.
Я был близок к Берия. Я действительно на протяжении 1936-1938 гг. знакомился со многими протоколами допроса арестованных. Я готовил для Берия один доклад и, кажется, одну статью по материалам протоколов допроса. Возможно, я также составлял справки для ЦК ВКП(б) на арест разных лиц по поручению Берия. Но все это никогда не возбуждало во мне мысли о том, что делается что-то преступное, что Берия расправляется с людьми, ему неугодными, потворствует избиениям арестованных, дает указания об арестах лиц, на которых в НКВД не было материалов, и т. д.
Я никогда не присутствовал, когда Гоглидзе и Кобулов делали доклады Берия о своей работе и получали от него указания. В тот период времени у меня не было тесных отношений с Кобуловым и Гоглидзе. Я тогда почти не встречался с ними и никогда не вел разговоров с ними о работе органов в такой плоскости, которая позволила бы мне сделать вывод о незаконных действиях Берия.
Такое положение вещей способствовало, видимо, тому, что я не задерживал своего внимания на отдельных действиях Берия, и потому они не откладывались в моей памяти, поскольку я в них не находил ничего ненормального или незаконного.
Что касается записок Берия, предъявленных мне, с указанием об аресте большого количества лиц, то о них я ничего не могу вспомнить. Может быть даже, они проходили через меня, но я не помню этого.
Я не помню также, чтобы мне попадались протоколы допроса арестованных с какими-либо преступными пометками Берия.
Я вижу, что Берия преступник. Я хотел бы помочь следствию разоблачить Берия до конца, раскрыть какие-либо еще не вскрытые стороны его преступной деятельности, но я не могу найти в своей памяти такие уличающие Берия факты. Берия никогда не посвящал меня в свои планы и намерения, тем более преступные или незаконные.
Показания записаны с моих слов правильно, протокол мною лично прочитан.
В. Меркулов
Допрос окончен в 23 ч. 40 мин.
Во время допроса делался перерыв с 16 до 17 часов.
Допросил: Полковник юстиции
Успенский
Верно: [п.п.] Майор административной службы]
Юрьева