Глава XIV Трудовые земледельческие артели или интегральная сельскохозяйственная кооперация
Глава XIV
ТРУДОВЫЕ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ АРТЕЛИ ИЛИ ИНТЕГРАЛЬНАЯ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ КООПЕРАЦИЯ
Все разобранные нами виды земледельческой кооперации более или менее полно коллективизируют отдельные отрасли крестьянского хозяйства, придавая им большую экономическую и техническую мощь, а крестьянскому семейному хозяйству большую устойчивость.
Мы знаем, что крестьянское хозяйство коллективизирует именно те отрасли своего предприятия, в которых крупная форма производства имеет значительные преимущества над мелкой, и оставляет в индивидуальном семейном хозяйстве те отрасли его, которые лучше организуются в мелком предприятии.
С этой точки зрения далеко не все отрасли земледелия подлежат кооператизации, и кооперативному коллективизму ставятся очень широкие, но все-таки некоторые пределы, оставляющие значительный объем деятельности семейному хозяйству.
Однако целый ряд авторов и общественных деятелей, подходящих к кооперации не столько с точки зрения организации земледелия, сколько с точки зрения осуществления на земле различных социальных идеалов, отрицают указанную предельность кооперативной коллективизации земледелия и считают возможным кооперативное обобществление всего крестьянского хозяйства в целом. С этой точки зрения формы современного кооперативного движения представляют собою только переходные ступени к интегральной земледельческой кооперации, первые трещины в постройке хозяйственного индивидуализма.
Поэтому интегральную земледельческую кооперацию в виде трудовой земледельческой артели они полагают единственной совершенной формой кооперации, рассматривая другие формы только как постепенное к ней приближение.
Читатель, вдумавшийся внимательно в предыдущие страницы нашей работы, ясно поймет, что мы не можем стать на эту точку зрения, так как, по нашему мнению, сила кооперативного семейного производства заключается именно в том, что оно значительную часть производства, наилучше удающуюся в формах производства мелкого, оставляет в этих последних и в то же время организует в наиболее крупном масштабе все те отрасли хозяйства, где укрупнение производства или оборота дает несомненный и ясно выраженный эффект.
Если читатель припомнит, то в одной из первых глав настоящей книги мы разделили все процессы, слагающие собою сельскохозяйственное предприятие, на три раздела.
1) Те, по преимуществу биологические процессы, в которых мелкое производство дает лучшие результаты, чем крупное.
2) Те процессы, которые одинаково успешно организуются как в крупных, так и в мелких формах.
3) Те процессы, по преимуществу торгового и механического характера, которые особенно удаются при укрупнении хозяйства.
Сопоставляя между собою четыре возможных вида организации земледельческого производства: распыленное крестьянское, крупное капиталистическое, крупное артельное и крестьянское кооперированное - мы легко увидим, что первое сильно организацией процессов первой группы, второе и третье - организацией процессов третьей группы, кооперированное же крестьянское хозяйство организационно превосходит все остальные, так как и по первой, и по третьей группе процессов оно имеет наиболее сильные организационные формы.
Сообразно сказанному мы можем еще утверждать, что земледельческая артель может быть более совершенным хозяйственным аппаратом по сравнению с индивидуальным крестьянским хозяйством, так как преимущества организации в крупных формах процессов третьей группы могут иметь большее количественное выражение, чем преимущества организации в малом размере процессов первой группы. Но при сравнении земледельческой артели с крестьянским хозяйством, кооперировавшим на степень крупнейшего хозяйства все те и только те отрасли, в которых это укрупнение было выгодно, это сравнение не может быть в пользу земледельческой артели, так как при равенстве в технической организации процессов первой группы артельное хозяйство уступит частично кооперированному в процессах первой группы.
Организационно и технически земледельческая артель может быть сильна тем же и так же, как и крупное частновладельческое хозяйство.
Однако, сравнивая их между собою, мы глубоко сомневаемся, чтобы трудовая земледельческая артель могла достигнуть таких же технических результатов, как и капиталистическое хозяйство.
Первым крупным различием между ними является природа стимуляции человеческой работы.
Работа в отличие от игры потому и называется работой, что она тягостна для организма, ее выполняющего, и требует значительного напряжения волевых центров для своего продолжения. Для того чтобы указанное напряжение воли имело место, необходимо, чтобы оно чем-либо стимулировалось.
В трудовом крестьянском семейном хозяйстве стимулом к работе являются непокрытые еще потребности семьи, степень удовлетворения которых находится в полном соответствии с напряженностью работ.
В капиталистическом хозяйстве при системе сдельных оплат стимулом к напряжению труда является заработная плата, пропорциональная напряжению.
При поденной же работе, весьма частой в земледелии, стимулом является принуждение хозяйствующей воли, заинтересованной в этом напряжении, и боязнь потерять работу, иногда штрафы за нерадение.
Крупным отличием в характере стимуляции наемного труда является то обстоятельство, что он стимулируется для выполнения работы, за которую получается заработная плата, или для придания вида напряженности этой работе. В то время как труд крестьянского хозяйства стимулируется для получения результатов работы, сообразно чему при одинаковой даже напряженности работа крестьянина будет осмысленней и результативней.
Сторонники артельного земледелия как раз и строят преимущества артельной формы хозяйства на более совершенной в ней стимуляции человеческой работы по сравнению с капиталистическим хозяйством.
Они полагают, что артель, являясь трудовой, тем самым приобретает всю исключительную силу стимуляции, свойственной трудовому семейному хозяйству, усиливаемую еще психологией «соборного действия».
Не спорим, что в некоторых отдельных случаях подобное утверждение правильно; в небольших артелях духовно спаянных или воодушевленных какой-либо религиозной идей - стимуляция работы может быть выше, чем где-либо в иных формах хозяйственной организации.
Однако из этих отдельных случаев нельзя выводить общего правила. В многочисленных артелях, духовная связь между членами которых слаба, а энтузиазм общего действия непрочен, отмеченная стимуляция притупляется и появляется принцип, вульгарно выражаемый в положении - «зачем я буду работать больше, чем работает мой сосед, раз его и мое вознаграждение будет равно».
При равенстве дележа продуктов и отсутствии энтузиазма работа артельщиков мало чем отличается от работы, поденно оплачиваемой. А так как принуждающая воля У артельного коллектива всегда менее напряжена, чем воля единоличного хозяина, работающего в погоне за наибольшей прибылью, то возможны и такие случаи, когда стимуляция работы в артели будет значительно хуже, чем в капиталистическом хозяйстве, построенном на наемном поденном труде.
Вторым отличием артельного хозяйства, и притом отличием малоблагоприятным, является форма организации труда. Капиталистическое хозяйство, построенное на труде наемном, содержит в себе всегда такое количество труда, которое необходимо ему в данной момент сообразно заданиям его организационного плана, и ни одним рабочим больше.
Сообразно этому всякому капиталистическому хозяйству свойственно весьма неравномерное распределение труда во времени.
В ином положении находится всякое трудовое хозяйство, в том числе трудовая земледельческая артель.
Количество трудовых сил в ее составе постоянно остается тем же самым. Она не может увеличить свою мощь в короткие критические периоды, так как наймом пользоваться не может, а свои руки ограниченны. С другой стороны, в большую часть года рабочие силы артельщиков остаются неиспользованными, и на содержании хозяйства остаются неработающие рты.
В борьбе с отмеченным явлением приходится в отличие от капиталистически организованного хозяйства перекраивать организацию хозяйства на иной, хотя и менее выгодный тип, которому бы однако было свойственно более равномерное распределение труда во времени. Крупный недостаток, свойственный, впрочем, и мелкому индивидуальному крестьянскому хозяйству
Наконец, третье, наиболее ослабляющее отличие артели от других форм хозяйства, лежит в природе хозяйствующей воли.
Коллективное сознание и воля всегда менее подвижны, более медлительны, менее напряженны и почти не допускают интуиции, столь важной во всяком предпринимательстве.
Воля хозяина в капиталистическом предприятии и главы семьи в трудовой крестьянской семье обеспечивает нам единство организационного плана и неуклонное проведение его в жизнь.
Артельная же коллективная воля прежде всего слаба как воля организующая и предпринимательская, а во-вторых, слаба она и как воля принуждающая, так как ее носители в лице правления и других выборных слишком зависят от своих избирателей для того, чтобы обладать неумолимой непреклонностью.
Помимо указанных слабых сторон артельной организации в деле производства нелегким является наладить и простое сожительство семей под кровом артельного хозяйства. Нередки поэтому случаи гибели земледельческих артелей, производственно хорошо поставленных, но раздираемых внутренними неурядицами. Правда, мы должны признать, что религиозный или идейный энтузиазм погашает собою все перечисленные недостатки (Криница, духоборы и проч.), но вряд ли можно конструировать артельное движение в земледелии как длительное и массовое, строя его на фундаменте энтузиазма.
Поэтому организаторам артельного земледелия в первую очередь придется всегда разрешать два основных вопроса - как наладить в артели рабочую дисциплину и увеличить в психологии артельщиков стимулы к повышению напряженности работы.
В решении этих основных проблем ключ всего дела -все остальное, в сущности, техника.
Присматриваясь к организации отдельных начинаний в области артельного земледелия, мы видим многочисленные попытки ослабить указанные недостатки артельной системы.
Прежде всего выделяют из общего хозяйства те отрасли, которые наименее удаются в формах коллективного и крупного хозяйства, и оставляют их в индивидуальном пользовании объединившихся в артель семей. Так, только очень небольшое количество артелей обобществляет домоводство и строит приготовление пищи на коммунальных началах. Нередки и такие случаи, когда обобществлению подлежат только полеводство, луга, лес и выпас стада. Что же касается самого скотоводства как такового, а равно и огородничества, то они остаются в индивидуальном семейном хозяйстве. В литературе можно отметить и такие случаи, когда под термином трудовой земледельческой артели подразумевали одну только совместную обработку и уборку арендованных полей при полной самостоятельности и индивидуальности надельного полеводства и всех других отраслей хозяйства.
Несомненно, все перечисленные изъятья значительно укрепляли устойчивость артелей как хозяйственного аппарата, но тем не менее требовали для устранения вышеупомянутых нами недостатков артельной организации особых добавочных мероприятий.
Даже и в том случае, если артельный характер земледелия сведется всего только к общественной обработке и уборке полей, организаторам артели придется подумать об укреплении хозяйствующей воли, усилении стимуляции работы и разрешении проблемы организации труда во времени.
Обычно в артелях выбирается особое лицо или коллектив - правление, которое в исполнительной части работ обладает некоторой полнотою власти, составляет план работ - распределяет на каждый день наряды рабочим, словом, выполняет ту роль, которая соответствует хозяину в капиталистическом хозяйстве.
При этом артельщики подчинены особой дисциплине, подкрепляемой штрафами, вычетами из распределяемых продуктов и проч.
Однако все эти строгости могут остаться в возможности, если у образованной таким образом власти нет достаточных стимулов к непреклонной требовательности, всегда свойственной владельцу, пекущемуся о своей личной выгоде.
Руководящая воля прилагает иногда особые усилия для стимуляции работы артельщиков.
Так, в наиболее коммунистических по духу артелях все полученные продукты распределяются по семьям в натуре сообразно числу едоков.
Семья, имеющая одного работника и трех неработоспособных едоков, получит в результате вдвое больше, чем семья, состоящая из двух работников, не имеющих других домочадцев.
Само собою понятно, что подобная система распределения дохода менее всего способствует стимуляции работы во имя личных выгод.
Немногим лучше и система распределения продуктов по работникам.
Желая усилить момент личной заинтересованности в успехе своей работы, организаторы артелей предлагали весьма разнообразные формы распределения получаемого дохода.
Наиболее совершенной из них в этом отношении является та форма, при которой артельное предприятие ведется совершенно по капиталистическому типу.
Каждый артельщик рассматривается как рабочий и получает сообразно своей фактически выполненной работе соответствующую заработную плату, иногда по сдельной расценке. (Правда, ему на руки не всегда выдается эта плата деньгами, значительная часть ее записывается на его счет.)
Все продукты, получаемые с полей, считаются собственностью всей артели и ею оптом продаются. Та же часть продуктов, которая передается натурой артельщикам, оплачивается ими по рыночным ценам деньгами или путем списывания с их лицевых счетов заработной платы. В результате такой системы в конце года в общем распоряжении артели оказывается обычно значительное количество прибыли.
Часть ее идет в общественные фонды артели, на восстановление и расширение капиталов артельного хозяйства, на общеполезные и культурно-просветительные надобности, часть же распределяется между артельщиками сообразно количеству труда, вложенного каждым из них в артельное хозяйство.
Указанное распределение иногда предусматривается уставом, иногда же ежегодно производится постановлением общего собрания.
Указанная система в достаточной мере обеспечивает стимуляцию работы. Не в меньшей мере, чем это наблюдается в капиталистическом хозяйстве. Однако при такой системе расчета артель теряет свой патриархальный и идеалистический характер свободной коммуны.
Необходимо при этом все же отметить, что подобная полукапиталистическая форма организации труда в артели не устраняет дефектов его организации во времени. Артель по-прежнему не использует свои рабочие руки в периоды затиший и не может справиться с работой в критические моменты уборки и вывозки навоза или покоса.
Иногда сугубо идейные артельщики стремятся взять критические моменты применением сложных машин и исключительным напряжением своей работы, иногда же в артелях попроще, не мудрствуя лукаво, просто прибегают к наемному труду, вводя его в помощь своему.
Таковы коррективы, позволяющие сделать из земледельческой артели реальность.
Практика артельного земледелия, тщательно сведенная Сергеем Масловым в его книге, посвященной трактуемому вопросу, позволяет нам наметить некоторые организационные начала артельного дела.
По мнению С. Маслова, каждый член, рекрутируемый в артель, должен удовлетворять следующим исключительно высоким требованиям.
Им должны быть свойственны:
1) Достаточная материальная заинтересованность в земледелии, т. е. получение от него дохода не меньше того, который получался членом до вступления в артель.
2) Привычка к земледельческому труду.
3) Приблизительно одинаковый для всех уровень образования и общественного развития.
4) Достаточная общественная и техническая приспособленность к артельному хозяйствованию.
Размер артели и обрабатываемого ею участка земли должен быть достаточен для того, чтобы на нем могли проявиться преимущества крупного хозяйства и сложного разделения труда, но в то же время не настолько велик, чтобы требовать сложной системы управления.
Практика духоборов установила его около 40 дворов, итальянская практика дает в среднем около 150 человек, входящих в артель, т. е. около 60 дворов. При больших размерах начнут сказываться дороговизна внутрихозяйственного транспорта и трудность единства управления.
Сообразно размеру артели устанавливается и размер ее землепользования, обычно фиксируемый приобретаемым или образуемым иными способами куском земли.
Невозможность по произволу расширять или сужать площадь артельного землепользования и необходимость в то же время возможно полно использовать труд артельщиков фиксирует размер артели и в отличие от всех других кооперативов заставляют ее отклонить принцип свободного приема новых членов. При неизменности площади пользования новый член, дабы не сделаться лишней обузой, может вступать в артель только на место старого.
Той же невозможностью изменять площадь землепользования объясняется допускаемый в артелях наем рабочих в случае болезни или выбытия членов, так как оставшиеся в работе не имеют физической возможности справиться со всей площадью.
Впрочем, как мы уже отмечали, наем допускается в артелях и для помощи труду артельщиков во время уборки и других критических моментов организации труда.
Земельная площадь, эксплуатируемая артелью, слагается или путем соединения площадей индивидуальных хозяйств, образовавших артель, или создается путем совместной покупки или аренды.
Точно так же образуется инвентарь и другие средства производства хозяйства.
Денежные средства, необходимые для отмеченного устройства хозяйства, слагаются или путем паевых взносов участников или путем займов на долгие сроки. Обычно имеет место и то и другое, причем паи вносятся как деньгами, так и натурой из состава своих старых индивидуальных хозяйств.
Постепенное погашение капиталов, взятых артелью в ссуду, производится обычно за счет прибылей и отчислений от доходов артельного хозяйства.
Для ведения дел хозяйства выбирается правление, дополняемое иногда особым техническим комитетом, члены которого ведают отдельными отраслями общего хозяйства и артельным старостой, представляющим собою своего рода диктатора работ, своего рода власть артели.
Среди других обязанностей на технический комитет возлагается разработка севооборота и других моментов организации артельного хозяйства. Причем организационный план этот утверждается общим собранием артельщиков и раз положенный в основу деятельности неуклонно проводится органами управления артели.
Как мы уже отмечали, работы в артели строятся так же, как и в капиталистических хозяйствах.
Артельный староста по инструкции технического комитета составляет ежедневные наряды работ, обязательные для артельщиков. За свою работу артельщики получают обычную заработную плату. Все получаемые артелью продукты считаются принадлежностью артели как таковой. Часть их отпускается артельщикам по рыночным ценам, остальные продаются. Доходы артели, за покрытием выданной заработной платы и эксплуатационных издержек, дают общий артельный чистый доход, часть его идет на погашение долгов, амортизации и составление всякого рода капиталов, другая часть распределяется между членами, сообразно объему работы, выполненной каждым из них.
Такова организация земледельческих работ, кроме того, органы управления артели выполняют все работы, свойственные другим видам кооперации, и обслуживают в этом отношении также и индивидуальные хозяйства членов, если таковые остаются.
Такой рисуется нам современная трудовая земледельческая артель, сконструированная на основании опыта многочисленных неудач, разного рода начинаний в этой области.
Мы допускаем, что в таком виде земледельческая артель существовать может при условии согласия и некоторого идейного подъема членов.
Однако не видим никаких особенных стимулов для того, чтобы самодеятельный крестьянин, организовавший кооперативно все, что требовало в его хозяйстве крупную форму производства, пожелал бы попасть в исполнители приказаний коллективной воли, хотя и товарищеской, но все же не его собственной.
Мы, как уже отмечали в предыдущей главе, вообще сомневаемся, чтобы артель дала большую годовую оплату труда крестьянину, чем он получит ее в своем частично кооперированном хозяйстве.
Психологического же напряжения артель потребует в значительно большей степени, чем единоличное хозяйство.
Поэтому, не отрицая возможности некоторого развития артельного земледелия, мы все же полагаем, что главное течение прогрессивной эволюции земледелия пойдет не по артельному, а по кооперативному руслу.