Рапорт начальника 5-го отдела УГБ УНКВД по Николаевской области Ф.Т. Овчинникова особоуполномоченному НКВД УССР Малышеву. 7 июня 1938 г.

7 июня 1938 г.

[г. Николаев]

19 и 20 апреля сего года, происходили перевыборы Партийного комитета УГБ УНКВД по Николаевской области. В число кандидатур в члены Партийного Комитета была выдвинута (кем, не помню) и кандидатура — бывшего начальника 4-го отдела УГБ УНКВД — ТОЛКАЧЕВА Ю. М.

На партсобрании было установлено, что у ТОЛКАЧЕВА имеется за границей брат белоэмигрант, с которым он поддерживал письменную связь до 1927 года. По этим мотивам я в своем выступлении дал отвод ТОЛКАЧЕВУ, как выдвинутому кандидату в состав Партийного Комитета.

После моего выступления взял слово Начальник Отдела Кадров, Лейтенант Государственной Безопасности ГОРИН, который ссылкой на имеющиеся материалы расследования и документы, красочно доказал партсобранию на отсутствие в деле ТОЛКАЧЕВА компрометирующих его материалов и рекомендовал собранию оставить кандидатуру ТОЛКАЧЕВА для тайного голосования.

Собрание поверило ГОРИНУ. Моего предложения об отводе ТОЛКАЧЕВА никто не поддержал. При открытом голосовании (обсуждении кандидатуры) я был единственным человеком, голосовавшим против кандидатуры ТОЛКАЧЕВА.

Тайным голосованием ТОЛКАЧЕВ был избран в состав Партийного Комитета. В числе других, в состав Партийного Комитета были избраны так же ГОРИН и я.

По предложению ГОРИНА на первом организованном собрании Парткомитета ТОЛКАЧЕВ был избран заместителем Секретаря Партийного Комитета.

За мое выступление на партсобрании ТОЛКАЧЕВ обозлился на меня, перестал со мной разговаривать и не отвечал на приветствия.

На одном из очередных партсобраний избирались делегаты на районную партийную конференцию, куда были избраны, в числе других, ГОРИН и ТОЛКАЧЕВ. Я на этом партсобрании не присутствовал, так как находился в служебной командировке.

На Райпартконференции ГОРИН дал хорошую характеристику ТОЛКАЧЕВУ и последний был избран в члены Пленума Райкома КП(б)У. На Райпартконференции присутствовал и Начальник Облуправления НКВД тов. КАРАМЫШЕВ, который не счел нужным дать отвод ТОЛКАЧЕВУ.

На Райпартконференции ТОЛКАЧЕВ и ГОРИН были избраны делегатами на Городскую партийную конференцию.

Короче говоря, ТОЛКАЧЕВ, (при активной помощи ГОРИНА и попустительстве тов. КАРАМЫШЕВА) был избран в состав Президиума Горпартконференции, делегатом на Облпартконференцию, членом Обкома и даже делегатом на 14-й съезд КП(б)У.

Отношения т. т. ГОРИНА и КАРАМЫШЕВА к выборам ТОЛКАЧЕВА в партийные органы и на съезд КП(б)У кажутся мне крайне подозрительными, и вот почему:

КАРАМЫШЕВ и ГОРИН хорошо знали, что ТОЛКАЧЕВ в 1921 или 1923 году (точно не помню) «механически выбыл» из РКП(б).

Знали, что ТОЛКАЧЕВ имеет брата — бывшего офицера царской и белой армии, белоэмигранта, с которым ТОЛКАЧЕВ, судя даже по его заявлению, поддерживал письменную связь до 1927 года;

Знали так же и то, что ТОЛКАЧЕВ лишь в 1936 году был вторично принят в партию, т. е. в период, когда был поставлен вопрос о партизации УГБ НКВД и об увольнении беспартийных.

Этих данных вполне было достаточно для того, чтобы и Начальнику Отдела Кадров т. ГОРИНУ и Начальнику Областного управления УНКВД т. КАРАМЫШЕВУ поставить вопрос перед НКВД УССР о необходимости немедленного увольнения ТОЛКАЧЕВА из наших органов. Получилось же наоборот — его выдвигали и ему помогали пробраться в партийные органы.

Товарищи КАРАМЫШЕВ и ГОРИН знали и о том, что в 4 Отделе УГБ оперативная работа была не на должной высоте, что сам ТОЛКАЧЕВ не только не работал, но и своими предательскими установками мешал работать аппарату.

Приведу два конкретных факта оперативной «деятельности» ТОЛКАЧЕВА:

1. Еще до приезда тов. КАРАМЫШЕВА, бывшим начальником Облуправления УНКВД тов. [И. Б.] ФИШЕРОМ неоднократно ставился вопрос на партсобраниях и оперативных совещаниях о нежелании ТОЛКАЧЕВА бороться с врагами. В 4 Отделе было много перспективных дел, но разворот таковых тормозился. В числе других дел было весьма перспективное дело по меньшевикам, каковое в 4 Отделе совсем было заглохло.

Чтобы вывести 4-й Отдел из прорывного состояния, ФИШЕР приказал мне несколько ночей поработать с арестованным ХАТЕНКОВЫМ, над которым в 4 Отделе «работали» до этого в течении 2-х с лишним месяцев.

От ХАТЕНКОВА я добился сознания буквально в течении одного часа. Допрашивал его в присутствии сотрудника 4-го Отдела тов. БАСОВА.

ХАТЕНКОВ дал показания о наличии в Николаеве мощного меньшевистского подполья. По его словам, арестовано несколько десятков участников меньшевистской организации, подтвердивших показания ХАТЕНКОВА (протокол допроса ХАТЕНКОВА прилагаю).

В ту же ночь, т. е. после того, как я добился сознания у ХАТЕНКОВА, т. ФИШЕР приказал мне поработать с другим перспективным арестованным 4-го отдела — ДУДИНСКИМ. От ДУДИНСКОГО я добился сознания максимум за 2 часа. Допрашивал его в присутствии Нач[альника] Отделения 4-го отдела т. МАЛИНОВСКОГО.

ДУДИНСКИЙ оказался крупнейшим польским шпионом, засланным к нам польской разведкой еще в 1920 году.

На следующий день, на оперативном совещании у ФИШЕРА, ТОЛКАЧЕВ вынужден был признать, что он не давал своему оперативному составу, «правильных точек нацеливания и плохо руководил аппаратом».

Обо всем этом я лично докладывал т. КАРАМЫШЕВУ сразу же после его приезда в Николаев.

2. Приблизительно месяц тому назад ко мне явился в ночное время Начальник [отделения] 4-го отдела т. ПОБЕРЕЖНЫЙ (я до приезда тов. ПОЯСОВА временно исполнял обязанности Заместителя Нач[альника] Облуправления) и заявил мне, что у него на допросе арестованный сознался в своем участии в повстанческой организации, назвал ряд участников организации и место хранения склада с оружием, принадлежащим организации, что он, ПОБЕРЕЖНЫЙ, хочет выехать сразу же на указанное арестованным место для изъятия этого оружия. Я одобрил намеченные ПОБЕРЕЖНЫМ мероприятия.

ПОБЕРЕЖНЫЙ, после этого, попросил у меня содействия достать ему автомашину для поездки в район за оружием. Я спросил у него, почему о машине беспокоится сам он, а не Нач[альник] Отдела ТОЛКАЧЕВ. ПОБЕРЕЖНЫЙ ответил, что по этому поводу он уже обращался к своему Нач[альнику] Отдела — ТОЛКАЧЕВУ, но последний не разрешил взять машину 4-го отдела и не оказал помощи найти другую машину.

Зная, что за 4 Отделом закреплена автомашина М-1 я сразу же позвонил ТОЛКАЧЕВУ о необеспеченности предоставления тов. ПОБЕРЕЖНОМУ машины для поездки в район. ТОЛКАЧЕВ мне ответил буквально так: «Я своей машины не дам, не хочу, чтобы арестованный напустил в нее вшей».

Эту же мотивировку ТОЛКАЧЕВ выставлял и при вторичной просьбе ПОБЕРЕЖНОГО — дать ему машину для поездки к месту тайно хранимого склада с оружием.

(ПОБЕРЕЖНЫЙ — орденоносец, молодой чекист, направленный на работу в НКВД распоряжением ЦК КП(б)У).

Об этом случае я так же докладывал товарищу КАРАМЫШЕВУ, который должным образом не реагировал на такое поведение ТОЛКАЧЕВА.

Случай, когда я в одну ночь, по распоряжению ФИШЕРА, разоружил двух серьезных врагов, числящихся за 4 Отделом и этим самым разоблачил вредительскую линию в работе ТОЛКАЧЕВА, а затем мое выступление на партсобрании с отводом его кандидатуры — сильно озлобили ТОЛКАЧЕВА на меня и он, при помощи ГОРИНА, начал по моему адресу распространять всякие небылицы, сплетни и склоки, тов. КАРАМЫШЕВ не разглядел в ТОЛКАЧЕВЕ и ГОРИНЕ двух сугубо антипартийных фигур и сблизившись с ними, подпал под их влияние.

В результате же получилось, что он — КАРАМЫШЕВ, не только проглядел врага в лице ТОЛКАЧЕВА (о том, что он враг сигналов было много), а содействовал даже этому врагу пробраться в руководящие партийные органы. КАРАМЫШЕВ все время присутствовал на партконференциях — районной, городской и областной и достаточно было одного его слова против кандидатуры ТОЛКАЧЕВА, как последний несомненно был бы провален. Этого КАРАМЫШЕВ не сделал и ТОЛКАЧЕВ, не имея даже внешних признаков партийности, член ВКП(б) с 1936 года, механически выбывал из партии, имеет брата белоэмигранта — был избран в руководящие партийные органы области.

Это обстоятельство, а также отношение КАРАМЫШЕВА к партийной и оперативной работе в УГБ УНКВД вызывают у меня большое сомнение в его партийной непогрешимости и чекистском нюхе.

Вот несколько фактов, вызывающих у меня такие сомнения:

1. С 23-го марта КАРАМЫШЕВ работает в должности Начальника Облуправления НКВД и до сих пор не был еще ни на одном заседании Партийного Комитета и на общем партсобрании. Парторганизация УНКВД совершенно не чувствует т. КАРАМЫШЕВА.
2. Товарищ КАРАМЫШЕВ до сих пор не виделся ни с одним агентом и арестованным.
3. Являясь Председателем Особой Судебной Тройки, КАРАМЫШЕВ участвовал лишь в 8-ми заседаниях Тройки, на остальных 10 заседаниях Тройки председательствовал Я (согласно приказа тов. ЕЖОВА я назначен был Заместителем Председателя Тройки).

В работе милицейской тройки КАРАМЫШЕВ вовсе не участвовал и до приезда тов. ПОЯСОВА председательствовал все время Я.

4. Несмотря на то, что весь состав УГБ УНКВД знает об аресте ТОЛКАЧЕВА, тов. КАРАМЫШЕВ не разрешил сегодня Партийному Комитету ставить вопрос о выводе его ТОЛКАЧЕВА из состава Парткомитета и исключении из партии, мотивируя это тем, что «официально о ТОЛКАЧЕВЕ еще ничего неизвестно».

Товарищ ПОЯСОВ вчера в моем присутствии докладывал т. КАРАМЫШЕВУ о том, что ему телефонировали из КИЕВА об аресте ТОЛКАЧЕВА. Наконец по распоряжению КАРАМЫШЕВА уже произведен обыск на квартире у ТОЛКАЧЕВА, однако ставить вопрос о ТОЛКАЧЕВЕ на Парткомитете он не разрешил. Об этом, на сегодняшнем заседании Парткомитета проинформировал нас присутствовавших членов комитета и партгрупоргов — секретарь Партийного К[омитета] тов. ЗАЙДЕНБЕРГ.

5. Товарищ КАРАМЫШЕВ добился в ОК НКВД УССР назначения на должность Помощника Нач[альника] Обл[астного] Управления — бывш[его] Нач[альника] Скадовского Райотделения т. ГОНЧАРОВА. Я плохо знаю тов. ГОНЧАРОВА, но судя по разговорам товарищей, которые его знают, ГОНЧАРОВА надо было давно уже выгнать из наших органов за оперативную бездеятельность. Но что же, ГОНЧАРОВ оказался давнишним знакомым КАРАМЫШЕВА и только по этим признакам, а не по деловым соображениям он получил назначение на должность Помощника Нач[альника] Облуправления НКВД.
6. Товарищ КАРАМЫШЕВ, находясь под сильным влиянием ГОРИНА и ТОЛКАЧЕВА, увольнял из УНКВД тех оперативных сотрудников, каковые не нравились ГОРИНУ и ТОЛКАЧЕВУ. Последние в этом вопросе проводили, несомненно, вражескую линию.

Вот конкретные факты:

1. Из УГБ УНКВД был уволен вовсе Оперативный Уполномоченный 3-го Отдела т. ЛАПИДУС, бывший батрак, служил в погранотряде, имел шесть случаев задержаний на границе агентов иностранных разведок, растущий оперативный работник. Несмотря на все положительные отзывы о тов. ЛАПИДУСЕ со стороны руководства 3-м Отделом, он все же был уволен. Сейчас он Вами лично восстановлен на работу в органы УГБ УНКВД.
2. Бывш[ий] Заместитель Нач[альника] 4-го отдела тов. ГОЛЬДШТЕЙН направлен в распоряжение ОК НКВД УССР без вызова последнего, с предписанием от ОК УНКВД по Николаевской области — «направляется за невозможностью использования в занимаемой должности».

Товарищ ГОЛЬДШТЕЙН Вашим распоряжением направлен на руководящую работу в РКМ НКВД УССР.

Сегодня со слов Нач[альника] Отделения 4-го отдела т. ГАРБУЗОВА (близко стоявшему к ТОЛКАЧЕВУ) мне стало известно, что т. ГОЛЬДШТЕЙН уволен из УНКВД по настоянию ТОЛКАЧЕВА (через ГОРИНА) по той причине, что ТОЛКАЧЕВ хотел иметь своим заместителем не ГОЛЬДШТЕЙНА, а ВОЛОШИНА — Нач[альника] Отделения 4-го отдела. Разговор между мною и ГАРБУЗОВЫМ происходил в присутствии секретаря Облуправления т. ЧАЙКОВСКОГО, который подтвердил правильность доводов ГАРБУЗОВА в отношении ГОЛЬДШТЕЙНА.

Перед увольнением Заместителя Нач[альника] Отдела ГОЛЬДШТЕЙНА из УНКВД тов. КАРАМЫШЕВ не счел даже нужным поговорить с ним.

Недавно ГОЛЬДШТЕЙН приезжал в Николаев за своими вещами. В беседе со мной он заявил об издевательском отношении к нему ГОРИНА, выразившемся в следующем: при встрече с ГОРИНЫМ, ГОЛЬДШТЕЙН не приветствовал его. ГОРИН в присутствии ряда оперативных работников громко, по адресу ГОЛЬДШТЕЙНА заявил: «Ты не хочешь здороваться со мной. Ну поцелуй мне в ...»(похабное выражение).

ГОЛЬДШТЕЙН заявил об этом и Секретарю Парткомитета т. ЗАЙДЕНБЕРГУ. Знает об этом и КАРАМЫШЕВ, который не только не призвал ГОРИНА к порядку и наоборот своим отношением к ГОРИНУ поощряет его антипартийные поступки.

Кто же такой ВОЛОШИН, которого ТОЛКАЧЕВ хотел назначить своим заместителем.

Со слов самого ВОЛОШИНА (из его выступления на Партсобрании) мне известно, что он ВОЛОШИН, в период гражданской войны находился в течении 5 месяцев в плену у белых (кажется у деникинцев), проживал на территории занятой немцами и каким-то образом попал на территорию, занятую белополяками. Вообще личность крайне сомнительная. На выборах в Партийный Комитет УГБ УНКВД ТОЛКАЧЕВ и ГОРИН рекомендовали ВОЛОШИНА в состав Партийного Комитета.

5-го июня с. г. в кабинете у тов. ПОЯСОВА обсуждались кандидатуры лиц, подлежащих представлению к награде (согласно Вашей директивы). Присутствовали кроме ПОЯСОВА — ГОРИН, ВОЛОШИН, КАРАМЫШЕВ и я.

Кандидатов на представление к награде называл ГОРИН, КАРАМЫШЕВ же не возражал ему. В числе других кандидатами на представление к значку ЧК-ОГПУ-НКВД был выдвинут ВОЛОШИН и ПЕТРОВ Сергей — Нач[альник] портового Отделения (оба подлежат тщательной разработке и в лучшем случае увольнению из органов НКВД).

Я тов. ПОЯСОВУ подробно охарактеризовал ВОЛОШИНА и ПЕТРОВА, возражал против представления их к награде (КАРАМЫШЕВУ не говорил — было бы бесполезно говорить ему об этом).

Направлены ли Вам списки на представление к награде ВОЛОШИНА и ПЕТРОВА — не знаю.

Сегодня в Партийный Комитет поступило заявление от сотрудника IV Отдела тов. ШКЛЯРОВА, в котором последний приводит ряд вредительских установок в работе ВОЛОШИНА и подчеркивает его особенно близкую связь с ТОЛКАЧЕВЫМ.

3. Сотрудники 2-го Отдела ТОКАРЕВ и ЛАЗАНОВ были уволены из УНКВД через несколько дней после их выступления на партийном собрании с критикой Горина.
4. Начальник 8-го Отделения СЛАВИНСКИЙ был уволен через несколько дней после того, как он обратил внимание ГОРИНА на его антипартийные поступки.

Никто из названых выше лиц не отзывался ОК НКВД УССР, об их увольнении инициатива исходила только от ГОРИНА.

Увольняя всех тех, кто хоть в какой-либо степени задел самолюбие ГОРИНА, последний одновременно содействовал в продвижении ТОЛКАЧЕВУ, ВОЛОШИНУ и ряду других лиц, им подобных. (Если потребуется напишу дополнительно).

Дня того, чтобы оправдать свои действия, как законные, (по вопросу об увольнении) ГОРИНУ начинают вдруг «поступать» анонимки, как раз на тех лиц, с коими он состоял не в дружбе. Одну из коих анонимок разбирал сегодня Партийный Комитет о ТОКАРЕВЕ. Лично я склонен думать, что анонимка сфабрикована ГОРИНЫМ и его друзьями — ФАЙНБУРДОМ и ПЕТРОВЫМ Сергеем.

ГОРИН, при чекистской и партийной слепоте КАРАМЫШЕВА, при попустительстве со стороны последнего и огромном доверии к нему — ГОРИНУ, проводит, мне кажется, вражескую работу. Об этом очень многие между собой шушукаются. но выносить на открытую партийную или общественную арену этого вопроса пока не хотят из-за боязни быть срочно откомандированными подобно ГОЛЬДШТЕЙНУ, ТОКАРЕВУ, СЛАВИНСКОМУ и др.

Благодаря КАРАМЫШЕВУ и ГОРИНУ протащившим в руководящие партийные органы ТОЛКАЧЕВА, парторганизация УГБ УНКВД, да и весь аппарат Облуправления НКВД, окончательно скомпрометировали себя перед районной, городской и областной партийными организациями. У многих, естественно, возникнут вопросы, как же УНКВД по Николаевской области сможет справиться с работой по выявлению и разоблачению врагов если ТОЛКАЧЕВА, который находится под носом у руководящего состава и всей партийной организации УНКВД и который хотя бы по объективным признакам являлся крайне сомнительным в партийном отношении человеком — допустили быть избранным в руководящие партийные органы. Неужели в парторганизации УГБ УНКВД не было иных кандидатур помимо ТОЛКАЧЕВА и ГОРИНА, которых можно было бы рекомендовать для работы в руководящие партийные органы области.

Со слов Нач[альника] Отдела Связи УНКВД тов. ШЕХТМАНА (член ВКП(б)) ГОРИН является родственником — бывшему Особоуполномоченному НКВД УССР — РУБИНШТЕЙНУ, разоблаченному врагу народа, с которым состоял в близких взаимоотношениях.

Начальник 5-го отдела УГБ УНКВД по Николаевской области
старший лейтенант государственной безопасности
[подпись] Овчинников.

ГДА СБУ, Kuiв, ф. 12, on. 1, спр. 31017, т. 1, частина II, арк. 3-16. Оригинал. Машинописный текст.

На документе резолюция: «P.S. Первый экземпляр направлен т. Успенскому».