Жалоба заключенного Т.М. Бояра наркому внутренних дел СССР Л.П. Берии на жестокие методы следствия и незаконное осуждение. Декабрь 1938 г.

[Декабрь 1938 г.]

пос. Ерцево Архангельской области

21-го августа 1937 г. я был арестован Чудновским НКВД. Продержав меня 1 сутки, отправили в Бердичевскую тюрьму. В тюрьме я сидел больше 3 месяцев без предъявления обвинения, после чего я был вызван обратно в г. Чуднов в НКВД на допрос.

Никаких конкретных обвинений, а также состава преступления со стороны следствия мне предъявлено не было, допрос мой длился 15 суток, допрашивал меня начальник РК Милиции, будучи временно следователем, по фамилии ВЕРТИЙ.

Как происходило мое следствие? Очень мне неудобно описывать все эти моменты и положение, в котором я находился во время ведения моего следствия, в которое было создано для меня со стороны следователя.

Против меня были предприняты кошмарные физические меры воздействия, избивали меня хуже скотины, издевались надо мной бесконечно, обзывали меня самыми низкими словами, как[-]то: фашист, проститутка и тому подобное. И все время требовали от меня какое-то сознание о совершившем мною преступлении, о котором я никакого понятия не имел.

Простоявши, таким образом, 10 суток на ногах, когда я был уже весь опухший, следователь мне начал предъявлять обвинения, а именно:

1-ое, что я имел связь с Польшей и Америкой.
2-ое, что я пытался перейти границу в 1921 г.
3-ье, что я служил в петлюровской банде в 1920 г.

Кроме того, следователь меня обвинил в агитации против Советской Власти, которая выражалась в том, что я жалел, почему был расстрелян ТУХАЧЕВСКИЙ, ЯКИР и так далее.

Я это обвинение категорически опровергал, как явно ложное и выдуманное.

Я никогда не скрывал и не отрицал, что я имел в Америке 2 родных братьев, а в Польше находится мой сын, которого родила моя первая жена еще тогда, когда я жил в Ровно, ныне Польша и бывшей Волынской губернии. Я же прибыл сюда, лишившись места рождения, потому что служил в 1-ой Конной армии, куда я поступил добровольно и именно своей честью очутился здесь и решил жить, на что принял подданство СССР.

Я этого не скрывал никогда и не скрываю, но разве это есть контрреволюция? Разве будучи все время в СССР[,] я был хотя когда либо в чем нибудь плохом замечен? Разве моя переписка с братьями [в США] носит политический, государственный характер? И в этом заключается моя измена родине?

Меня обвиняли в связи с сожалением ТУХАЧЕВСКОГО. Разве это не чепуха? Какие общие [дела] я мог иметь с Тухачевским, которого я никогда не видел и не знал, и вообще политикой никогда не занимался, в петлюровской банде я никогда не служил, так как я был тогда в плену в Австрии. Следователь, со своей стороны[,] для оправдания своих следственных действий и за отсутствием реального состава преступления решил мне поставить [подготовленного в НКВД] человека на очную ставку, но тут он лишний раз провалился, так как, по-видимому, этого свидетеля плохо проинструктировал и последний ничего не мог сказать.

На 15[-е] сутки мне предложили подписать протокол, которого я подписал, не читавши и не знавши его содержания.

Почему я подписал — это известно.

Обращаю внимание наркома на то, что все обвинение сначала до конца выдуманное. Я никогда контрреволюцией или агитацией не занимался, меня оклеветали люди, враждебно настроенные против меня. Я уверен в том, что никакого реального материала против меня не может быть, и нет.

Родился я в 1892 г. в семье бедного крестьянина в с. Дяткевичах Ровенского уезда, ныне Польша, с малых лет бедствовал и потом, живши самостоятельно, тоже не был кулаком, работал в Ново-Чудновском колхозе счетоводом, работал честно и добросовестно, под судом и следствием никогда не был, что можно проверить и убедиться. И если я оказался изменником своей родины и имеется достаточно реальный состав преступления, почему меня суд советский не судил, где я мог бы защищать свои права и правоту, разоблачать своих врагов перед судом, именно тех, которые меня оклеветали, результатом чего я получил такой срок — 10 лет.

Вследствие этого прошу Наркома Внутренних Дел СССР проверить мое дело и положить конец моим бедствиям отбывании моего срока.

По принятии мер прошу мне сообщить по адресу:

П.О. Ерцево Архангельской области, Северо-Железная дорога, 1-ое Ерцевское отделение, учебно-производственный участок № 6.

БОЯР Т М.

Верно: Заместитель начальника Секретариата УНКВД

[подпись] ЛУКЬЯНЧУК.

ГДА СБ Украiни, Киiв, ф. 5, спр. 44613, т. 3, арк. 405-406. Заверенная копия. Машинописный текст.