Заявление сотрудника УГБ УНКВД по Харьковской области А.П, Копаева первому секретарю ЦК КП(б)У Н.С. Хрущеву о пересмотре партийного взыскания. 1 апреля 1939 г.

1 апреля 1939 г.

[с. Грунь Сумской области]

Я член ВКП(б) с 1923 года. Мой производственный стаж с 1929 г., а работаю по найму с 1919 г. Родился я в 1907 году. До 1928 года 1-го апреля я работал на заводе имени товарища «СТАЛИНА» в городе Харьков, был парторгом цеха А-7, откуда по мобилизации ЦК партии был взят на работу в органы НКВД города Харьков.

Сегодня исполнилась годовщина моей работы в органах. За этот сравнительно короткий отрезок времени моей работы, я получил хорошую закалку и извлек большой для себя урок.

Придя в органы НКВД, первое время, будучи еще новичком, во всей работе, меня с первых дней удивили методы ведения следствия старыми работниками.

Я не мог равнодушно смотреть на те методы физического воздействия поголовно ко всем арестованным, которые применялись сплошь и рядом всеми сотрудниками органов. Я поделился с одним из новых товарищей о том, что следствие, по-моему, ведется не правильно. За мою «неосторожность» я был вызван на второй день к бывшему начальнику УНКВД Телешову, от которого получил хорошую нахлобучку. Телешов мне заявил: «Вас призвали в органы, вас послала партия не хныкать и не подвергать критике работу органов. Если вы сочувствуете врагам, значит, в лучшем случае, вы не можете вести борьбу с врагами. Вы не желаете бороться с врагами народа. А раз это так, то вам не место не только в органах НКВД, но и в партии». Мог ли я после этого оправдываться. Мог бы внести что-то либо новое, подав заявление в свою парторганизацию, когда об этом все знали, когда все члены парткомитета били сами. Знал об этом и бывший секретарь обкома КП(б)У Осипов, который[,] присутствуя однажды на оперативном совещании[,] заявил: «Лучше хорошо побить врага и отвечать за то, что бил, чем не трогать и за это нести ответственность перед партией».

Так меня учили с первых дней моей работы. Я бил тех[,] на кого была санкция. Я бил в присутствии начальника 4[-го] отдела ГЕНЕСИНА, начальника отделения и других.

За это я должен понести ответственность в большей или меньшей мере. К каждому должен быть подход по-разному.

До решения ЦК ВКП(б) о неправильных методах ведения следствия, никто не говорил обо всех безобразиях[,] которые творились до этого и только после решения ЦК начали искать виновников, кто бы ответил за всех.

Почему я должен являться козлом отпущения, а те которые были вдохновителями этих методов, оставаться безнаказанными.

В декабре месяце 1938 года я был послан В/... начальником Грунского РО НКВД, где работаю и сейчас. В конце декабря я был вызван в обком партии, на утверждение начальником РО НКВД. Все было в порядке. Меня утвердили, а 27 января по телефону меня вызывают в Харьков на закрытое партсобрание, на котором записывают «строгий выговор с предупреждением и занесением в личное дело» и вот за что.

В апреле месяце 1938 года, когда еще не было месяца моей работы в органах, я был направлен на работу в оперативно следственную группу по делам сотрудников. Был я в то ... . Несмотря на то, что я не хотел идти, мотивируя тем, что со следственной работой я не знаком, мне все же предложили идти работать. Придя в эту группу, меня вызвал к себе начальник этой группы товарищ КРЮКОВ И.И.[,] заместитель начальника 3[-го] отдела и проинструктировал меня, заявляя: «Вы будите работать у меня. Сейчас вам придется иметь дело с арестованными сотрудниками НКВД. Вы должны помнить, что это враги народа, а по этому никакой жалости к ним быть не должно».

Так я понял свою задачу. Меня заставили бить и я бил, считая, что делаю правильно. Пробыв в этой группе около месяца, меня по моей просьбе, перевели снова в 4[-й] отдел, где я и оставался работать до декабря 1938 года, после чего был послан в Грунский район начальником РО НКВД.

Не расследовавши предварительно, и не установив степень моей виновности, парткомитет выносит вопрос на общее партсобрание о всей оперативно[-]следственной группе.

Три дня меня прорабатывают в самых сгущенных красках, и выступают больше всего те, кто бил сам больше других. Меня обвинили в том, что я антисемит, занимался провокацией при ведении следствия. Выступая на этом совещании (а говорить мне не давали, требуя признаться в том, чего я не делал)[,] я просил проверить факты, установить степень виновности каждого в отдельности, а потом выносить на партсобрание. Я категорически отрицал предъявленное мне обвинение, подтверждая только то, что я бил, а об этом я не скрывал и раньше, об этом знали все, да и трудно найти такого человека, который бы не бил.

За то, что я отрицал то, в чем я был виноват, мне вынесли партвзыскание, со следующей формулировкой: за избиение арестованных, за антисемитизм, за провокационные методы в ведении следствия и не искреннее поведение на партсобрании... но, принимая во внимание, что в органах он работает недавно, вынести ему — строгий выговор с предупреждением и занесением в личное дело.

После этого меня несколько раз вызывали в Харьков к особоуполномоченному. Были проведены очные ставки с бывшими арестованными сотрудниками, которые категорически отрицают, что я занимался антисемитизмом и провокацией при ведении следствия. Особоуполномоченным следствие по моему делу закончено, предъявленное мне ранее обвинение не подтвердилось. На основании результатов следствия я подал заявление в парткомитет с просьбой пересмотреть вынесенное мне ранее партвзыскание, как не заслуженное. 20 марта меня вызвали на заседание парткомитета и снова вопрос о пересмотре моего дела отложили. Это тянется уже на протяжении двух месяцев и. мне приходится за 150 километров ездить несколько раз в Харьков и все напрасно, только теряю рабочее время непроизводительно.

Есть мнение некоторых членов парткомитета такое, что пусть останется так ввиду того, что на партийном собрании присутствовал представитель ЦК ВКП(б).

И вот как результат, что на протяжении трех месяцев, я не могу сняться с партийного учета. Морально мне приходиться много переживать. Почему до сих пор нельзя решить мой вопрос в ту или иную сторону и дать мне возможность нормально работать. Я не знаю[,] где я сейчас нахожусь. Если я виноват, то зачем мне доверяют такой ответственный участок работы. Если же не виноват, то почему мне не снимают не заслуженное взыскание, которое связывает меня окончательно по рукам.

Я убедительно прошу Вас, товарищ ХРУЩЕВ, помощь мне в этом. Любое справедливое взыскание я приму, как заслуженное. Ведь я не могу сняться с партийного учета, до пересмотра моего вопроса. Меня правильно теребят взяться на партийный учет, а что я могу сделать.

За семь лет пребывания в партии, я не имел никаких взысканий. Почему же так не справедливо подходят ко мне сейчас.

Убедительно прошу еще раз помочь мне в этом.

Член ВКП(б) № партбилета 1676378
[подпись] КОПАЕВ.

Мой адрес: Сумская область с. Грунь
РО НКВД. КОПАЕВУ А. П.

ГДА СБ Украiни, Kuiв, ф. 5, спр. 67398, т. 10, арк. 200-204. Оригинал. Машинописный текст.