№55. Приговор Военного трибунала войск НКВД Киевского округа в отношении П.В. Карамышева, Я.Л. Трушкина, М.В. Гарбузова, К.А. Воронина. 27 декабря 1940 г.-4 января 1941 г.
27 декабря 1940 г.-4 января 1941 г.
ПРИГОВОР № 1
ИМЕНЕМ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК
1940 г. 27.XII — 4.1.1941 г. Военный Трибунал войск НКВД Киевского округа выездной сессией в г. Николаеве в закрытом судебном заседании в составе:
Председательствующего военного юриста 1 ранга — ГУРЬЕВА
Членов: ЛЫСКОВА и ЧЕПИКОВА
При секретаре технике-интенданте 1 ранга Милякове,
без участия обвинения и защиты, рассмотрел дело на быв[ших] работников У НКВД по Николаевской обл.:
1. быв[шего] начальника УНКВД КАРАМЫШЕВА Петра Васильевича — капитана госбезопасности, рождения 1905 г., происходящего из гр[ажда]н г. Сердобск Пензенской области РСФСР, из крестьян-бедняков, служащего, с незаконченным средним образованием, б[ывшего] члена ВКП(б) с 1928 года, русского, имеющего на иждивении дочь, в РККА не служившего, в органах НКВД с 1928 года, в данной должности с апреля по декабрь мес. 1938 г., несудимого, награждённого орденом Ленина в 1937 г., избранного депутатом Верховного Совета УССР, арестованного с 4 августа 1939 г. — обвиняемого по ст. 206-17 п. «б» УК УССР,
2. быв[шего] начальника II отдела УНКВД старшего] лейтенанта госбезопасности ТРУШКИНА Якова Лукьяновича, 1900 г. рождения, происходящего из гр[ажда]н г. Керчь Крымской АССР, из рабочих, служащего, с низшим образованием, б[ывшего] члена ВКП(б) с 1919 года, русского, женатого, (на иждивении 3 чел.), служившего в РККА с марта 1919 г., в органах НКВД с 1921 Года, в последней должности с 1 июня 1938 г. по 30 июля 1939 г., несудимого — обвиняемого по ст. 206-17 п. «б» УК УССР,
3. быв[шего] заместителя] начальника II отдела УНКВД сержанта госбезопасности ГАРБУЗОВА Михаила Васильевича, рождения 1909 г., происходящего из гр[ажда]н ст. Дерюгино Дмитриевского района Курской области РСФСР, из рабочих, служащего, с низшим образованием, б[ывшего] члена ВКП(б) с 1931 года, по национальности русского, женатого, в РККА не служившего, в органах НКВД с 1932 г. по 10 марта 1940 г., в последней должности с 15-го марта 1938 г. по 10 марта 1940 г., награждённого в 1938 г. знаком «Почётного чекиста», несудимого, арестованного с 7 мая 1940 г. — обвиняемого по ст. 206-17 п. «б» УК УССР и
4. быв[шего] помощника начальника отделения 2-го отдела УНКВД сержанта госбезопасности ВОРОНИНА Константина Афанасьевич, рождения 1906 г., происходящего из гр[ажда]н г. Одессы, Одесской области, УССР, из рабочих, рабочего по социальному положению, быв. члена ВКП(б) с 1931 года, по национальности украинца, служившего в войсках НКВД с 1928 года, женатого (на иждивении 2 чел.), в органах НКВД с IV мес. 1929 г. по март 1940 г., в последней должности помощника нач. отделения с 17.Х.[19]37 г. по 15.8.[19]38 г,, несудимого, арестованного с 7 мая 1940 г., обвиняемого по ст. 206-17 п. «б» УК УССР —
Установил:
ТРУШКИН Я.Л., будучи начальником отдела УГБ Управления НКВД по Николаевской обл., за период с июня мес. 1938 г. по 30 июля 1939 г. допустил ряд служебных злоупотреблений в исполнении своего служебного долга: а) не имея материалов для обвинения и, тем более, по обвинению в государственных преступлениях, он дал согласие на арест по сфальсифицированным справкам на ответственных работников и специалистов завода гор. Николаева Седнева, Бражникова, Василенко и Гаврилова;
б) после случившегося пожара отсека на судостроительном заводе № 200 около 19 часов 2 августа 1938 года, ТРУШКИН, выполняя распоряжение руководства о расследовании причин пожара и ответственности виновных лиц, без детального расследования и документации искусственно создал «контрреволюционную троцкистскую диверсионную организацию» из инженерно-технического и руководящего состава завода, как члены этой искусственно созданной к-р организации были арестованы Чикалов, Бондарь, Афанасьев, Носов и Базилевич. В эту же к-p организацию были включены ранее арестованные Фомин и Гладков, затем и Меламуд, Барсуков и Чернохатов, арестованные 30-31 июля 1938 г., а также Мацковский, которым в разное время было предъявлено обвинение по ст. ст. 54-8, 9 и 11 УК УССР без наличия каких-либо доказательств по столь тяжким преступлениям;
в) в целях получения компрометирующих данных на всех этих арестованных, после их ареста путём грубых процессуальных нарушений и нарушений конституционных прав гражданина Союза ССР подчинёнными ТРУШКИНА допускались систематические грубости, оскорбления, стойки, угрозы и беспрерывные длительные допросы арестованных, за что ГАРБУЗОВ и ВОРОНИН привлечены по данному делу, Зельцман и Федоровский уволены из органов НКВД. Сам ТРУШКИН допустил оскорбления и угрозы к арестованным Бондарь, Седневу, Фомину, Гаврилову и Кобцеву, допустил стойку на длительное время Афанасьеву, Фомину, Гаврилову и Чулкову, в присутствии его был избит Бондарь и им избит Фомин. Путем такого неправильного следствия, практики подсказывания обстоятельств и фамилий, корректировки протоколов допроса, арестованные оговаривали друг друга и указывали, оговаривая других лиц, подписывая протоколы признания в участии в контрреволюционных формированиях, длительное время — по восемь-десять месяцев до их освобождения — содержались под арестом,
г) из группового дела так наз. «диверсионной организации по заводу 200» распоряжением ТРУШКИНА были выделены арестованные Мацковский, Чернохатов и Барсуков, искусственно была создана связь между Барсуковым, обвинявшимся по ст. 54-8, 9, 11 УК, и группой Даннекера и Комаровских, обвинявшихся по ст. 54-10 и 54-1 «а» УК УССР. В данное дело Даннекер[а] были вложены выписка из протокола допроса Фомина от 3 июня (л. 225) и протокол допроса его от 3 июля 1938 г., тогда как Фомин был арестован 20 июля, и только после этого были его допросы, а дабы пропустить «обвиняемых» Мацковского, Чернохатова и Барсукова на судебную тройку вместе с Даннекер[ом] и Комаровскими, то в повестках на заседание даты ареста их 3, 7 и 8 августа были записаны 30-31 июля 1938 г., в результате 3 человека были осуждены по первой категории. Докладчиком по делу являлся сам ТРУШКИН.
Им же в начале июля 1938 г. было доложено руководству о необходимости ареста директора совхоза Бабаева и помощника нач[альника] политотдела Садомова, для ареста которых в то время не было достаточных данных. Для увязки Бабаева и Садомова с преступной диверсионной деятельностью ветврача Бранта и зоотехника по данному совхозу Беккера, ТРУШКИНЫМ был откорректирован протокол допроса Бранта от 30 июня (л. д. 44), составленный в районе Козачуком и Винницким, в котором были изложены обстоятельства, изобличающие Бабаева, которые Брант не показывал Козачуку и Вининцкому, поручив за последних подписать оперуполномоченному Лейзеровскому, который принял дела от Козачук только 22-24 августа 1938 г. Им же, ТРУШКИНЫМ, был откорректирован протокол допроса Беккера от 4 тюля (л. д. 88) с отягчающими обстоятельствами для арестованного и на связи с Бабаевым и Садомовым, который, после переделки оперуполномоченным Козачуком, был дан на подпись Бранту, не подписав его, однако, своими подписями. Арестованный же Бабаев подписал протокол признания лишь после применения к нему мер воздействия — длительного допроса. По докладу ТРУШКИНА на особой тройке Бабаев и Садомов, как и Брант и Беккер, осуждены по первой категории.
д) ТРУШКИНЫМ было дано распоряжение начальнику Ново-Троицкого района Белову об аресте 17-20 чел. колхозников, проходивших по показаниям Чучмана, с направлением их в Херсонскую опергруппу. Несмотря на отсутствие каких-либо компрометирующих материалов, арестованные содержались незаконно по 3-4 месяца — до освобождения их ГАРБУЗОВЫМ — заместителем нач[альника] отдела. Как по освобождению этих арестованных, так и по освобождению арестованных без основания Малюгина, Левицкого и Бражникова ТРУШКИНЫМ проявлено было значительное промедление.
Кроме этого, злоупотребление служебным положением ТРУШКИНЫМ выразилось и в том, что он на квартире у себя хранил сов[ершенно] секретную переписку по организационному вопросу и подробные данные за период его деятельности, т. е. в совершении им преступления при особо отягчающих обстоятельствах, направленных на дискредитацию органов НКВД среди трудящихся, — предусмотренное ст. 206-17 п. «б» УК УССР.
ВОРОНИН К.А. за период его деятельности помощником нач[альника] отделения он принял участие в составлении фальсифицированных справок на арест Гущина и Гаврилова. За время с июня 1938 г. по апрель 1939 года, выполняя следственную работу как по делам арестованных, проходящих по его делам, так и по делам арестованных других следователей, он рукой ударял арестованных Бондарь, Чикалова и Фомина, допустил угрозы и оскорбления к Жерноклюеву, Гаврилову, Волкову, Бондарь, Седневу, Гладкову, Кобцеву, Сухоленцеву. По своим следственным делам допускал длительные беспрерывные допросы к Гаврилову, Волкову, Кобцеву, Бондарь и Седневу; Бондарю и Волкову дал для подписи заранее составленные протоколы в отсутствие арестованного, допускал подсказывание как содержания, так и лиц — участников к-p формирований по тягчайшим государственным преступлениям, добиваясь этим самооговора арестованными и «показаний» ими на других лиц. Такие требования предъявлялись арестованным Волкову, Седневу, Кобцеву Деревянченко. По таким показаниям, полученным после ареста «обвиняемых», арестованные длительное время содержались в заключении (по 6-10 месяцев) и все из-под ареста освобождены с прекращением дела о них производством, т. е. в совершении им преступления без особо отягчающих обстоятельств, предусмотренное п. «а» ст. 206-17, а не п. «б» этой статьи УК УССР.
Показания свидетеля Гладкова об антисоветских выпадах ВОРОНИНА по отношению к Конституции и показания свидетеля Фомина об издевательствах над неизвестным арестованным (к Гарбузову) суд не может считать бесспорными доказательствами за отсутствием в деле уликовых данных, а поэтому данные обвинения считает недоказанными.
ГАРБУЗОВ М.В. за время работы в данной должности с 15 марта 1938 г. по 10 марта 1940 г. принимал участие в фальсификации ложной справки на арест гражданина Гаврилова. В отношении составления ложных справок в отношении арестованных Деревянченко, Стародубцева и Познанского обвинение ГАРБУЗОВА считать недоказанным.
В практике работы с арестованными применял неправильные методы допроса: оскорбление словесное Деревянченко, угрозы Кобцеву, угрозы и стойка к Афанасьеву, рукой ударил Гаврилова и Чулкова. Показаниям свид. Афанасьева об избиении его в конторе завода, где было много рабочих, за отсутствием об этом других показаний; показаниям свидетеля Кобцева о том, что ГАРБУЗОВ его ударил, исходя из их добрососедских отношений в прошлом и показаниям свидетеля Дудина об искажении ГАРБУЗОВЫМ его проколола допроса у следователя в Наркомате НКВД УССР, суд не доверяет и считает эти обвинения недоказанными.
В процессе допроса арестованных и помощи в этом другим следователям ГАРБУЗОВ допустил случаи подсказывания и изложение протоколов в отсутствие арестованного ему подчинёнными работниками в отношении арестованных Афанасьева, Кобцева, Чулкова, Гаврилова и Гладкова. Учитывая, что все арестованные, упомянутые в обвинении ГАРБУЗОВА, освобождены, что ГАРБУЗОВ проявил значительную инициативу в исправлении имевших место ошибок и освобождении значительного числа арестованных, что тяжёлых последствий не наступило, квалифицировать его преступлении п. «а» ст. 206-17 УК УССР.
Предъявленное ВОРОНИНУ, ГАРБУЗОВУ и ТРУШКИНУ обвинение в искусственном создании агентурной разработки «Ретивые» ввиду отсутствия данной а[гентурной]/р[азработки] при деле, и что свидетель Николаевский значительно изменил свои показания обвинения их, считать по суду недоказанным.
Предъявленные обвинения КАРАМЫШЕВУ признать по суду недоказанными в силу того:
а) что на суде не нашли себе подтверждения доказательства о том, что КАРАМЫШЕВ знал об искривлениях в практике работы отдельных работников.
Справкой доказано, что за известные ему случаи искривлений осуждены Лившиц, Даров, Гавриленко, дисциплинарно наказаны Лавриненко и Белов;
б) что арест Онищенко произведён по предложению б[ывшего] наркома, аресты остальных 7 чел. произведены по документам, подписанными нач[альником] отдела и быв[шим] заместителем нач[альника] управления, а на б[ывшего] председателя городского совета арест не состоялся.
в) по акту следователей от 18 января 1940 г. (т. IX, л. 2-3), которым вменяется обвинение КАРАМЫШЕВУ неправильно осуждённых особой тройкой 362 чел., опровергается следующими данными: осуждённые лица украинской, русской, еврейской и белорусской национальностей осуждены по преступлениям шпионажа, диверсии, террора и иной антисоветской деятельности в соответствии с циркуляром НКВД СССР от 21 сентября 1938 г. Утверждение акта, запрещающее рассматривать дела лиц этих национальностей, упуская из виду контрреволюционную деятельность этих лиц, расслабляет борьбу органов с к-p элементами.
Представленный в суд список на 46 специалистов свидетельствует, что специалисты высокой квалификации осуждены за к-p деятельность и по групповым делам — это Барсуков, Топчило, Гейст, Чаркев, а остальные специалисты — учителя, агрономы не являются специалистами высокой квалификации, как этого требует циркуляр НКВД СССР от 21.9.1938 г.
Осуждённые 11 чел. из числа лиц, арестованных после 1 августа, проходят по к-p деятельности и десять из них — по групповым делам, обвиняемые по которым арестованы были до 1 августа 1938 г., а срок ареста 11-го требует уточнения, и не будет составлять необходимости в уголовной репрессии.
г) осуждённые к ВМН Мацковский, Чернохатов, Барсуков, Бабаев и Садомов прошли по сфальсифицированными материалам и срокам ареста, что не было известно КАРАМЫШЕВУ и составу тройки, и докладчиком КАРАМЫШЕВ не являлся. Единоличное осуждение Трубия опровергается свидетельскими показаниями в суде Готовцева, Шейнберг[а] и на предварительном следствии — Зайденберг[а].
д) единоличные изменения решений тройки КАРАМЫШЕВЫМ являются лишь формальным выводом по одним перечёркнутым протоколам, без исследования вытекающего из этого существа вопроса (т. 11, л. д. 1-101). Из представленного документа в суд из взятых на выборку 35 чел. осуждённых устанавливается: 10 осуждены к ВМН — как и было в протоколе перечёркнутом; на 25 лишенных свободы: оставлено по 10 л[ет] — 3, снижено с 10 лет на 2 г[ода] — 1, на 5 л[ет] — 4, освобождены — 17. Работа эта выполнялась в порядке приказа НКВД СССР № 00762.
е) вызовы осуждённых к ВМН на допрос имели место в исключительных случаях, [это] оправдывалось оперативными соображениями и решалось лишь начальником Управления, что в равной степени не требует разрешения дела в уголовном порядке.
Руководствуясь ст. ст. 296, 297 УПК УССР Военный Трибунал
Приговорил:
ТРУШКИНА Якова Лукьяновича на основании ст. 206-17 п. «б» УК УССР подвергнуть высшей мере наказания — РАССТРЕЛЯТЬ. Однако, учитывая, что ТРУШКИН с 19-летнего возраста служит в РККА и органах НКВД, что лично корыстных мотивов в совершённом им преступлении он не преследовал и что не вызывается необходимости назначать ТРУШКИНУ максимальную меру лишения свободы, руководствуясь ст. 46 УК УССР — высшую меру наказания заменить лишением свободы на ВОСЕМЬ (8) лет в ИТЛ с зачётом предварительного заключения с 3 августа 1939 г. без поражения политических прав. Лишить спец, звания «ст[арший] лейтенант государственной безопасности».
ВОРОНИНА Константина Афанасьевича на основании ст. 206-17 п. «а» УК УССР — к лишению свободы на ТРИ (3) года ИТЛ, с зачётом предварительного заключения с 7 мая 1940 г., без поражения в правах. Лишить спец. звания «сержант государственной безопасности».
ГАРБУЗОВА Михаила Васильевича на основании ст. 206-17 п «а» УК УССР — к лишению свободы на ДВА (2) года в общих местах заключения с зачетом предварительного заключения с 7 мая 1940 г., без поражения в правах. Учитывая, что степень общественной опасности ГАРБУЗОВА не требует обязательной его изоляции и назначения ему принудительных работ, в силу ст. 48 УК УССР меру наказания по приговору считать условной с назначением испытательного срока на три года.
КАРАМЫШЕВА Петра Васильевич по предъявленному ему обвинению по ст. 206-17 п. «б» УК признать по суду оправданным за отсутствием состава преступления.
Личные вещи КАРАМЫШЕВА по описи от 7.8.[19]39г. возвратить КАРАМЫШЕВУ. Оружие, изъятое у ТРУШКИНА по описи от 3.9.1939 г., сдать в АХО УНКВД по Николаевской обл.
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Военную Коллегию Верховного Суда Союза ССР в течении пятисуточного срока с момента вручения осуждённым выписки из приговора через ВТ ВНКВД Киевского округа.
Подлинный за надлежащими подписями.
Верно:
Секретарь ВТ
техник-интендант 1 ранга
Миляков
ГДА СБУ, ф. 5, on. 1, спр. 67990, т. 13, арк. 305-310. Заверенная копия. Машинопись.