Дополнительные показания Н.И. Бухарина. 23 июль 1937 г.
Дополнительные показания Н. Бухарина
В дополнение к предыдущим {дан} моим показаниям считаю необходимым сообщить следствию еще некоторые факты, касающиеся организации правых и кадрового состава этой организации. Это необходимо сделать потому, что ряд участников этой организации {или симпатизировавших ей людей} не выступали открыто, и таким образом и для партии, и для органов советской власти может быть неясным их политическое лицо.
Оговариваюсь, что речь будет идти о лицах, работавших в советском аппарате, т.е. о людях, с которыми я лично был наименее связан и по роду своей работы, и по своему складу вообще. Мои показания здесь основаны на общих впечатлениях, {более или менее случайных} разговорах, на рассказах и информации других лиц (в частности, М.П. Томского и А.И. Рыкова), а также на известном знании «предыстории» антипартийной и антисоветской борьбы правых.
Прежде всего, следует сказать о т.н. {бывшей} ленинградской группе: Н. Комаров[1], И.П. Жуков, С.С. Лобов[2]. Эти лица были исстари связаны тесной дружбой и еще до образования правых представляли собой своеобразную группировку внутри партии, имевшую корни в ленинградской организации. Знакомства, деловые связи, связи служебные, связи партийные здесь тесно переплетались в один клубок. В Ленинграде, если не ошибаюсь, близко к этой группе стоял Ф. Угаров[3] («Аркадий»), {один из ви} впоследствии один из виднейших членов правой организации и один из наиболее непримиримых ее участников (он давно уже умер). Н. Комаров был в хороших отношениях с Томским, {правда} в гораздо более прохладных – со мной {(я, между прочим, в свое время, по постановлению ЦК, в партийном порядке «рассасывал» эту группу из Ленинграда через одну из конференций)}. Впоследствии И.П. Жуков[4] работал замом Рыкова. Все они {кажется} были в более или менее тесных отношениях с Н.К. Антиповым, который был близок с ними, как один из бывших коренных ленинградцев, с их особой психологией и особым местным патриотизмом, *а в основном как участник правой организации весьма близко стоявший к центру*.
В начале борьбы правых с партией они явно симпатизировали правым, но – {насколько помнится} *по особым соображениям по указанию центра* – никто из них открыто не выступал. {Если бы правые победили в партии, то вся эта группа была бы на стороне правых по своим внутренним устремлениям. Она, таким} *Таким* образом, *эта группа* представляла собой {как бы маленький} резерв тесно связанных друг с другом людей, *разделявших взгляды и установки правых* имевших значительные связи и в Ленинграде, и в Москве.
{Я думаю, что} В последние годы эта группа была связана с Антиповым, который, как мне говорил А.И. Рыков, уже после исчезновения Антипова с открытой сцены правых, изъяснялся в своих симпатиях по отношению к правым, давая тем самым понять, что его отход {есть лишь вынужденный отход} и имеет {таким образом} маневренное значение и маневренный смысл.
Таким образом, в начале {эта} (1928-29 гг.) эта группа имела связи с
1) Томским,
2) Угаровым,
3) мною (Комаров)
4) Рыковым,
5) Антиповым.
В последние годы она была связана с
1) Антиповым,
2) Рыковым (И.П. Жуков)
Группа эта всегда держалась особняком и очень осторожно. {Можно думать, что} Особые связи этой группы шли по линии старинных ленинградских знакомств – с одной стороны, по линии служебно-советской – с другой. Но конкретно мне эти связи неизвестны. К этой группе был близок и К. Уханов.
Из других участников контрреволюционной организации правых {и идейно близких к ним людей} следует назвать таких лиц:
1) Я.Э. Рудзутак[5]. {В н} Он всегда предварительно смотрел, на чьей стороне будет большинство, и держал нос по ветру. По всей своей истории (предреволюционной, затем профсоюзы, Туркестан) был ближайше связан с М.П. Томским, с коим в течение очень долгих лет поддерживал тесные личные отношения. Склонен к всевозможному «обрастанию». {При} В начале борьбы правых против партии он было открыто примкнул к правым, но испугался и занял выжидательную позицию, по существу, держась правой ориентации, о чем неоднократно сообщал Томскому, а Томский говорил об этом и мне. Благодаря своему положению имел связи по линии соваппарата.
2) Н.К. Антипов[6] в начале формирования правой организации открыто примкнул к ней и был на первом совещании на даче у Томского, о чем я говорил в предыдущих показаниях. Затем внешне – не по убежденности, а «страха ради иудейска», – отошел, продолжая оставаться, по существу, правым. Об этом мне известно со слов А.И. Рыкова, который как-то рассказывал, что к нему, Рыкову, приходил Антипов и заявлял о своей солидарности с правыми. Позиция Антипова в СНК и контрольных органах обеспечивала ему возможность видеться с кем угодно. Об этой стороне дела я однако ничего конкретно сказать не могу.
3) М.И. Фрумкин[7] был одним из идейных пионеров правых (его известное письмо в ЦК говорит об этом с достаточной определенностью). О нем я за последние годы ничего не слышал.
4) Свидерский[8] принадлежал по своим взглядам к весьма правым людям, типа Фомы Смирнова, с которым, если память мне не изменяет, работал в НКЗ (умер).
5) А.М. Лежава[9] по своим взглядам был правым, но, насколько мне известно, к правой организации ни в какой комбинации не принадлежал.
6) А.В. Шотман[10] был связан в течение долгого времени непосредственно с А.И. Рыковым.
7) В. Полонский[11] в начале борьбы правых против партии примкнул было открыто к правым (до этого он был в московской организации правой рукой Угланова в бытность последнего секретарем МК). Потом он исчез с поверхности, оставаясь правым по существу.
8) Н. Кубяк[12], бывший когда-то одним из активнейших участников т.н. «рабочей оппозиции», сочувствовал правым и был близок к профсоюзным кругам правых – с одной стороны и, если не ошибаюсь, к ленинградской группе (Комаров-Жуков-Лобов) – с другой. Я его видел в позапрошлом году несколько раз в доме отдыха «Морозовка», и один раз ехал вместе с ним из Серебряного бора на машине. Ни о чем конкретном разговору не было, но я все же понял, что он стоит не на точке зрения партии и только ушел в себя, {как} чувствуя себя обиженным и не у дел и противником существующего положения вещей.
9) Г. Ломов[13], находился в близких отношениях с А.И. Рыковым.
10) Гринько[14] известен был как человек, сочувствующий правым.
11) Квиринг, Э[15]. – то же самое.
Кроме этих лиц – я не могу вспомнить, от кого и когда я это слыхал, – на стороне правых были
в Иркутске – Разумов[16]
в Смоленске – Румянцев[17].
Таким образом, фактически правая организация имела еще скрытый резерв, куда входили, по своим масштабам и по положению, крупные работники советского аппарата. Среди них естественно наибольший удельный вес получили Рудзутак и Антипов как замы предсовнаркома, стоявшие на верхушке советского аппарата и имевшие таким образом и возможность неограниченно-широких сношений, и доступ ко всем партийным и советским делам, в том числе и контрольного характера. Но эти лица, получившие столь большой удельный вес, все же держались совершенно особняком и лишь изредка могли давать сигналы о своем существовании как правых. Кроме вышеупомянутого разговора Антипова с Рыковым, Томский мне упоминал и о своем каком-то разговоре с Рудзутаком, но его конкретного содержания я не помню. У Томского было мнение, что ни Рудзутака, ни Антипова не следует трогать, а нужно их предоставить самим себе, лишь изредка информируя их о положении дел. Такова, примерно, картина скрытой организации правых и сочувствующих им.
См<отри> н<а> о<бороте>
Если оценивать вышесказанное с точки зрения всей правой организации в целом, здесь мы видим глубокий резерв этой организации, то есть особо законспирированных ее участников, которые никогда или почти никогда – в отличие от других – не выступали открыто с защитой правых взглядов, которые, следовательно, {по правилу} или совершенно не были известны партии как правые, или же {подо} могли быть только подозреваемы в самой неопределенной форме. Существование подобных лиц {и гру} или групп имело то значение, что в случае провалов давало смену, а в то же время позволяло этим лицам и группам вести свою работу по линии своих собственных, тоже гораздо более скрытых, связей. Наиболее высоко по своему положению стоящие лица (Рудзутак, Антипов) могли при таких условиях играть роль {скрыт} {особой} особо скрытого резервного руководства правой организации.
Об Аросеве[18] могу сообщить следующее на основании своей последней заграничной поездки совместно с Аросевым и рассказов о нем, гл<авным> обр<азом>, со стороны {нашего} полпреда в СССР Александровского. Он склонен к «обрастанию», не всегда держал себя с надлежащим для своего положения достоинством. Его жена – полутроцкистка (чешская)[19], брат ее – троцкист, исключенный из чехо-слов<ацкой> компартии за троцкизм, дом ее матери в Праге – пристанище троцкистов. Все эти связи и соответствующие настроения Аросев покрывал и прикрывал.
23 июля 37 г.
Н. Бухарин
[1] Комаров Николай Павлович (Федор Евгеньевич Собинов) (1886-1937). Советский государственный и партийный деятель, с 26 марта 1926 по 10 января 1930 года — председатель Ленинградского губернского (с ноября 1927 — областного) исполкома, в 1931-1937 – народный комиссар коммунального хозяйства РСФСР. Арестован 11 июня 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР и расстрелян 27 ноября 1937 г.
[2] Лобов Семен Семенович (1888-1937). Советский государственный деятель. В 1923-1926 гг. - председатель Северо-Западного промышленного бюро ВСНХ СССР, член Главконцескома. Впоследствии занимал ряд хозяйственных постов, в том числе наркома лесной промышленности СССР и наркома пищевой промышленности РСФСР. Арестован 21 июня 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР 29 октября 1937 г. и расстрелян 30 октября 1938 г.
[3] Угаров Федор Яковлевич (1885-1932). В 1925-1929 годах — председатель Ленинградского облсовета профсоюзов. С 1930 года на хозяйственной работе в Москве. На XIV съезде партии (1925) избирался кандидатом в члены ЦК, на XV (1927) — членом ЦК. В 1923-1925 годах — член Политбюро ЦК КП(б)У. Был членом ВУЦИК и ЦИК. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
[4] Жуков Иван Павлович (1889-1937). С апреля 1928 до апреля 1929 г. – председатель СНХ Ленинградской области. Впоследствии занимал ряд высоких хозяйственных постов (вплоть до зам. наркома связи СССР). Последний занимаемый пост – нарком местной промышленности РСФСР. Арестован 21 июня (по другим данным – июля) 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР 29 октября 1937 г. и расстрелян 30 октября 1937 г.
[5] Рудзутак Ян Эрнестович (1887-1938). Советский государственный, партийный и профсоюзный деятель, член ЦК, с 1926 по 1937 — заместитель председателя СНК и СТО СССР. Арестован 25 мая (по другим данным -июня) 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР 28 июля 1938 г. и расстрелян 29 июля 1938 г.
[6] Антипов Николай Кириллович (1894-1938). С 1928 по март 1931 г. занимал пост народного комиссара почт и телеграфа СССР. В 1931 году был назначен на должность заместителя наркома рабоче-крестьянской инспекции СССР. Одновременно был членом Президиума ЦКК ВКП(б). Вскоре был назначен на должность заместителя председателя Комиссии советского контроля при Совнаркоме СССР. 27 апреля 1935 года назначен на должности председателя комиссии советского контроля при СНК СССР и заместителя Председателя Совнаркома СССР. Арестован 21 июня 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР 28 июля 1938 г. и расстрелян 29 июля 1938 г.
[7] Фрумкин Моисей Ильич (1878-1938). В 1922—1929 годах заместитель наркомвнешторга, заместитель наркомфина СССР. В июне 1928 года направил письмо в Политбюро ЦК ВКП(б) об ошибочности политики в отношении крестьянства. В 1932-1935 годах заместитель наркомвнешторга, затем на хозяйственной работе. До 1937 года управляющий трестом «Союзпластмасс» в Москве. Арестован 23 октября 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР и расстрелян 28 июля 1938 г.
[8] Свидерский Алексей Иванович (1878-1933). Советский государственный и партийный деятель, дипломат. В 1922—1928 — член коллегии НК РКИ, заместитель наркома земледелия РСФСР и одновременно ректор сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева. С сентября 1929 г. - полпред СССР в Латвии. 10 мая 1933 года погиб в автомобильной катастрофе в Риге. Похоронен на Красной площади у Кремлёвской стены.
[9] Лежава Андрей Матвеевич (1870-1937), был членом ЦК в 1927-30 гг., занимал высокие посты в правительстве РСФСР. В 1932-1934 гг. - заместитель Наркома земледелия СССР, одновременно с 1933 по 1937 год - начальник Главного управления субтропических культур СССР. Арестован 28 июня 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР и расстрелян 8 октября 1937 г.
[10] Шотман Александр Васильевич (1880-1937), член ЦКК, кандидат в члены президиума ЦКК, в 1930-х годах уполномоченный Президиума ВЦИК по особым делам, заведующий отделом кадров ВСНХ. Арестован 25 июня 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР 29 октября 1937 г. и расстрелян 30 октября 1937 г.
[11] Полонский Владимир Иванович (Рувен Гершевич) (1893-1937), в 1925-1928 - ответственный секретарь Рогожско-Симоновского районного комитета РКП(б) - ВКП(б). Кандидат в члены ЦК. Занимал высокие партийные и правительственные посты, включая пост 1 секретаря ЦК КП(б) Азербайджана и зам. наркома связи СССР. Арестован 22 июня 1937 г. Приговорён к расстрелу выездной сессией ВКВС СССР и расстрелян 30 октября 1937 г.
[12] Кубяк Николай Афанасьевич (1881-1937), с 1933 г. председатель Всесоюзного совета по коммунальному хозяйству при ЦИК СССР. Член ЦК, затем с 1934 г. кандидат в члены ЦК. Арестован 13 июня 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР и расстрелян 27 ноября 1937 г.
[13] А. Ломов (Георгий Ипполитович Оппоков) (1888—1938). Советский государственный и политический деятель. Арестован 28 августа (по другим данным – в июне) 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР и расстрелян 2 сентября 1937 г.
[14] Гринько Гргорий Федорович (1890-1938). С 18 октября 1930 г. – нарком финансов СССР. 13 августа 1937 года снят с поста наркома и исключён из ВКП(б). Арестован 30 (по другим данным, 17) августа 1937 г. Вместе с Бухариным был одним из обвиняемых на третьем открытом судебно-политическом процессе 1938 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР 13 марта 1938 г. и расстрелян 15 марта 1938 г.
[15] Квиринг Эммануил Ионович (1888-1937). Советский государственный деятель, в числе прочего занимал посты зам. председателя Госплана СССР, зам. наркома путей сообщения СССР. В 1934—1937 – директор Экономического института Коммунистической Академии при ЦИК СССР. Арестован 17 (по другим данным, 16) октября 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР 25 ноября 1937 г. и расстрелян 26 ноября 1937 г.
[16] Разумов Михаил Осипович (Арханцев Арон Иосифович) (1894-1937). Советский партийный и государственный деятель. В 1933-1937 гг. — первый секретарь Восточно-Сибирского краевого комитета ВКП(б). Арестован 1 июня 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР 29 октября 1937 г. и расстрелян 30 октября 1937 г.
[17] Румянцев Иван Петрович (1885-1937). Советский партийный и государственный деятель. С 1929 г. – первый секретарь Западного обкома ВКП(б). Арестован 17 июня 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР 29 октября 1937 г. и расстрелян 30 октября 1937 г.
[18] Аросев Александр Яковлевич (1890-1938). Советский партийный деятель, сотрудник советских спецслужб, дипломат и писатель. С 1927 до 1928 годы — полпред СССР в Литве, в 1929—1933 годах — полпред в Чехословакии, затем на дипломатической работе во Франции. C 1934 по 1937 годы — председатель ВОКС. В 1935 году выступал переводчиком на встрече Ромена Роллана с И. Сталиным во время посещения писателем СССР. Арестован 3 июля 1937 г. Приговорён к расстрелу ВКВС СССР 8 февраля 1938 г. и расстрелян 10 февраля 1938 г.
[19] Вторая жена Аросева - Гертруда Рудольфовна Аросева (Фройнд) (1909-1937), арестована 26 июня 1937 г., приговорена к расстрелу ВКВС СССР и расстреляна 2 декабря 1937 г.
