Татьяне Борисовне Стюнкель. Харьков 25/VI-31 г.

Харьков 25/VI-31 г.

Дорогой Танюшок!

Вчера вечером пришло твое письмо от 20/VI. Оно меня, конечно, расстроило и стоит много внутренней борьбы, чтобы холодно рассуждать.

Я вспоминаю твое первое письмо, полученное мною в январе в тюрьме — я к нему сейчас и возвращаюсь и на нем буду строить ответ на твое последнее письмо.

Прежде всего, не теряя надежды, добивайся через ОГПУ восстановления и меня ставь все время в известность об отдельных шагах.

Во-вторых, не дожидаясь решения, запишись на биржу труда и иди на работу в лабораторию на какой-н[ибудь] завод.

Обратись к Василию Яковлевичу Рискину и попроси его устроиться в лабораторию на «Электрозавод», где он работает. Это очень интересная работа и ты будешь мне благодарна за эту мысль.

Вопрос идет о лаборатории редких металлов, используемых в электротехнике. Работа же такого типа, как тебе предлагает Алекс. Николаевич, ерунда и [ее] можно только иногда брать, когда нужно приработать.

Если не выйдет с Электрозаводом, то попытайся идти на какой-нибудь другой завод. О всех своих шагах сообщай мне. А главное добивайся восстановления во ВТУЗ.

Прочитал я оставленную тобой книжечку «Лесозавод» — дышит книга большой искусственной натянутостью, хотя фабула схвачена интересно, типы отдельные даны не плохо, но тягуче все до приторности.

Трудно все же дать сейчас в нашу эпоху переоценки всех ценностей[,] в эпоху полного переустройства всего уклада жизни хорошую и четкую вещь — не найдешь автора, который бы мог все это охватить и тонко оценить — слишком мало сейчас среди писательской братии людей, могущих понять всю обстановку с ее отдельными разветвлениями.

Теперь пару слов о твоем раздражении. Это все же не хорошо. Хотя ты ссылаешься на меня, но это тебе не образец. Я, конечно, бывал прав по существу, но далеко не был прав по форме — нервничать нечего. Если видишь, что тебя не понимают[,] лучше просто не спорить. Я к этому ведь под конец пришел. Не стоит портить нервы, себя расстраивать. Надо ко всему подходить с известным философским основанием, учитывать, что, если даже современники, варящиеся в самом соку строительства, не понимают иногда тех событий, свидетелями которых они являются и в которых участвуют, то тем более ничего нельзя сказать о людях другой эпохи, совершенно чуждой новому строительству. На грани двух эпох всегда особенно трудно жить, потому что здесь в человеческом мозгу все перепутывается и не всегда разберешь друга или врага новой эпохи. Лучше тратить энергию на полный анализ всей путаницы и помогать выходить на четкую новую линию, чем тратить силы на бессмысленные споры с людьми, мысли которых явно принадлежат прошлому.

Если ты возьмешь такую установку и будешь ее твердо держаться, ты сама увидишь, что не к чему тратить нервы. Лучше их приберечь на другое, которое в жизни случается и тебе, как современнице переходной эпохи это надо иметь в виду особенно. Замечай все, учись, работай, веди твердую линию на всяческую поддержку и активную работу в сторону укрепления нового строительства, как бы этот новый строй тебя иногда не бил. Рассматривай все это как эпизод.

Изучение истории, знание целого ряда деталей в истории человеческой культуры на разных эпохах ее развития — особенно ценны и поэтому читай историю всех человеческих потрясений. Возьми Ферреро, [«]История величия и падение Рима[»], прочти эпоху возрождения, ознакомься еще и еще раз с отдельными этапами развития французской и английской революции. Читай как в марксистском освещении, так и в других. Полезно иногда для понимания эпохи прочесть события в освещении явных идеологических врагов. Только это дает горизонт, общее развитие, развивает общее понимание как событий исторических, так и современных нюансов. А наряду с этим не забывай изучать человеческую личность, как таковую в ее обывательском разрезе и наблюдай свои выводы на знакомых — это дает также богатый материал для общего понимания.

Личность в ходе истории — навоз с одной стороны, но личность в том же ходе, истории много значит, с другой стороны.

Вот тебе и расфилософствовался. Я во всяком случае чувствую, что у меня много силы воли, чтобы не терять объективности ко всему окружающему, чтобы держать четкую линию на курс нового строительства, чтобы свои личные переживания не путать с основными вехами эпохи.

Целую всех. Привет всем.

Жду от мамы, которая почему то стала скупой на письма, весточек.

Целую тебя, папа.

РГАЭ. Ф. 332. Oп. 1.Д. 94. Л. 112-114 об. Рукописный подлинник, автограф Б. Э. Стюнкеля (написано чернилами). На Л. 147-149 — машинописная копия более позднего времени.