«Сводка инотелеграмм № 489». 29 ноября 1930 г.

[29] ноября 1930 г.
Не подлежит оглашению

Вечерние инотелеграммы № 489

ЧОЛЛЕРТОН. Большой крыленковский процесс планов мировой войны и саботажа, наподобие раненной змеи Александра Попа, влачит свое длинное тело. Наиболее драматическим моментом процесса является пока обвинительный акт Крыленко, опубликованный в количестве миллиона экземпляров. Если бы, согласно нормальной процедуре, процесс закончился после признания подсудимых — неопределенные, вписанные на машинке слова в идеологической рамке — пролетарской диктатуры, весь процесс как бы завял.

(По тому, что для каждого, имеющего хотя бы унцию мозгов, ясно, что подсудимые дали показания, уменьшающие или же увеличивающие их вину — а по всей вероятности комбинируя оба способа).

Заграницей много говорят о Кисмет и о том, как русские очищаются от своих грехов в духе «преступления и наказания» Достоевского, но было бы большой ошибкой смешивать Достоевского с нынешним процессом. Крыленко — величайший методор, чьей задачей является вонзить меч реальности в этих амфибий — сразу же сказал, что подсудимые признались во всем и соответственно с этим уже осуждены. Но Крыленко хочет не только рассмотреть подробно биографии подсудимых от самого молодого из них до Пуанкаре, а допросить еще 10 свидетелей. <...> из последних (будут приведены прямо из камер ГПУ), находятся под арестом, в том числе 2 члена Президиума Союза инженеров Осадчий и Шейн и 3 (таинственных) людей, чья связь с торговлей и промышленностью неизвестна. От них можно ожидать, пожалуй, разоблачений о секретной стороне процесса.

Не приходится более подчеркивать политических целей процесса в СССР и заграницей. Развитие процесса зашло уже достаточно далеко, чтобы можно было составить себе предварительное мнение о признаниях подсудимых и первых результатах их допроса. Вероятным кажется получение ими куртажа за заказы в Америке и Англии. Правильно также, по всей вероятности, что во время своих деловых поездок заграницу они болтали с хвастливыми, бездеятельными белыми о том, что по словам этих метателей ножей, им говорили Пуанкаре, Бриан и друг[ие] о возможности войны против большевиков. Кое-кто из обвиняемых вел такие разговоры с французскими, а возможно и с английскими штабными офицерами, принадлежавшими Восточно-Европейской Секции своих штабов, которые, конечно, выманивали у них кое-что. Очень возможно, что один или два человека из их числа давали обычные сообщения об экономической жизни СССР г-ну К. (чье имя состоит из 7-точек[;] в Москве, кто знает г-на К. — удивлен внезапно приданной им важностью[)]. Однако существование индустриальной партии — да и вообще существование любой подобной партии с 2 тысячами членов в стране с такой прекрасной полицией, пока не доказано и Ваш корреспондент не видит ни одной серьезной попытки доказать это.

(Когда [один] из судей — рабочий — наивно спросил одного из обвиняемых, как и кого он рекрутировал для предполагаемой индустриальной партии, Крыленко быстро пришел к нему на помощь[)].

Ваш корреспондент не находит также и тени доказательства того, как распределялась огромная сумма в миллионов рублей, якобы, полученная из Франции, между предполагающимися 2 тысячами членов, предполагающейся] индустриальной партии. Профессор Калинников называет величайшим актом саботажа то большое участие, какое он принял в составлении пятилетки. Здесь Ваш корреспондент находит ключ ко всему процессу. Профессор Чарновский, читая на напечатанной на машинке бумажке, весело заявил суду, что (Госплан никогда не существовал), и что (департаменты Госплана никогда не получали никаких реальных данных) департамент, находившийся под его руководством, не получал реальных данных.

ДЮРАНТИ. Местные иностранные корреспонденты не особенно хорошо отнеслись к процессу и как совпресса едко отметила, свободно высказали свое мнение о слабых местах обвинительного акта, отдельных показаний подсудимых и о том внутреннем эффекте, какой, быть может, ожидается от процесса Кремлем. Но если есть что[-]либо, что может убедить несколько скептическую корреспондентскую братию в том, что обвинительный акт обоснован и что влиятельные деятели капиталистического мира действительно составляли планы интервенции, то это тот ураганный огонь бессмысленной чепухи, какой был направлен заграничной прессой против СССР. Вся Москва вибрирует, как Эолова арфа, когда кучка крестьян поколотит где[-]либо хлебозаготовителя, между тем, ни инкоры, ни дипломаты, ничего не слышали о восстании 2-х красноармейских батальонов, — что конечно, никогда в действительности не имело место. Затем Рига убила Сталина, а на следующий день он беседовал с корреспондентом «Юнайтед-Пресс». Три дня спустя корреспонденту «Ньо-Йорк-Таймс» взволнованно позвонили по телефону из Берлина о втором убийстве Сталина, а еще через 2 дня Сталин лично говорил с этим самым корреспондентом. Рыков находится сейчас на отдыхе в Сочи и вернется в Москву в начале декабря к Пленуму ЦК. Между тем для иностранных газет его вытащили из поезда на пути в Одессу, по[-]видимому для того, чтобы перевести принкипо” к Троцкому, захватили обратно и под арестом доставили в Москву. Другое дело, как будет поступлено с лидерами правой оппозиции, хотя сейчас есть указания, что (возможен компромисс) Рыков может, пожалуй, остаться на своем посту.

Как бы это ни неприятно было иностранным «мудрецам», уже долгие годы ожидающим, что большевистские вожди начнут убивать друг друга, как дикие кошки, по примеру французской революции, — этого не происходит. Вместо того, чтобы писать всякую чепуху, полученную от рижских, берлинских и парижских корреспондентов «Дейли-Телеграф»[,] лучше бы послал[и] своего корреспондента в Москву. Ни иностранные корреспонденты, ни дипломаты, находящиеся здесь, не являются дураками. Они не глухи ко всему происходящему, никто их не терроризирует.

ЛАЙОНС. Из уст 60-ти летнего Федотова — самой симпатичной и трагической фигур[ы] на процессе — мы услышали красноречивую защиту морального права человека на честные, хотя и ошибочные убеждения. На указания Крыленко о беззубом профессорском либерализме кадетской партии, старик ответил дрожащим голосом: мне нечего стыдиться. Этот беззубый либерализм, как Вы его называете, был нашим честным убеждением.

ФИШЕР. Информация о допросе Рамзина и Ларичева.

(Подольский)

АВП РФ. Ф. 0136. Oп. 14. П. 140. Д. 593. Л. 65-66. Машинописная копия того времени. Формула «Не подлежит оглашению» на Л. 65 вверху справа машинописью, здесь же рукописная помета (росчерк), неразборчиво. Датируется по сопутствующим документам. Текст в скобках вычеркнут цензурой; подчеркнутые далее слова, видимо, сделанная в результате этой правки замена (см. легенду к док. № 48 и № 57 данного раздела).