Из дневника Н. Н. Крестинского о встрече с послом Франции в СССР Эбертом в связи с публикацией обвинительного заключения по «делу “Промпартии”». 11 ноября 1930 г.

11 ноября 1930
Секретно

ЗАПИСЬ РАЗГОВОРА С ФРАНЦУЗСКИМ ПОСЛОМ ЭРБЕТТОМ
11/ХI-30 г.

Приблизительно в половине второго дня в мой секретариат позвонил Эрбетт и просил принять его по возможности, через полчаса. Я ответил, что могу принять его в 4 ч. дня.

Эрбетт явился в 4 ч., вошел чрезвычайно торжественно и угрюмо и заявил следующее:

Мое правительство не могло еще ознакомиться с опубликованным сегодня обвинительным заключением. Я не имею, поэтому, еще инструкций от правительства и оставляю за собой право по получении таковых вернуться еще раз к этому вопросу.

Но уже теперь я, зная настроение моего правительства, считаю себя обязанным заявить самый решительный протест, во-первых, против того, что в опубликованном сегодня обвинительном акте названы глава и члены бывших французских правительств, из которых один — Бриан и теперь является членом французского правительства. Во-вторых, против того, что обвинительный акт приписывает работникам французского генерального штаба участие в подготовке войны против Советского Союза, между тем как всем известно миролюбивое настроение и поведение Франции. В-третьих, против того, что в обвинительном акте говорится о преступной деятельности двух французских агентов в СССР, причем в таких выражениях, что у читателя невольно является предположение, что речь идет о чиновниках французского посольства. Это последнее утверждение обвинительного акта вызывает с его стороны тем больше протеста, что ему хорошо известна полная лояльность всех сотрудников французского посольства. Эти сотрудники, кроме того, находятся под постоянным внешним наблюдением и не имели бы никакой возможности совершать какие[-]либо противозаконные действия.

Опубликованное обвинительное заключение может произвести на широкую читающую публику впечатление, будто бы французы являются врагами СССР и злоумышляют против него. Такое впечатление может толкнуть некоторые группы читателей на выступления против посольства. Он считает своим долгом, что если бы последовали такие выступления, то ответственность за них ляжет на Советское правительство.

Я ответил Эрбетту, что считаю его протест совершенно необоснованным. Наши следственные власти раскрыли контрреволюционную организацию и в процессе производства следствия установили связь участников этой организации с иностранными общественными и правительственными кругами. Наши следственные власти, решившие предать суду участников организации, не могли обойти молчанием те факты, которые являются особенно существенными для установления состава преступления. Но следственные власти проявили в то же время чрезвычайную осторожность по отношению к находящимся на территории СССР агентам иностранных правительств и не назвали их по имени. Я думаю, что большего требовать от следственных властей невозможно.

Что касается опасений г. посла насчет могущих произойти враждебных выступлений против французского посольства, то я считаю эти опасения совершенно неосновательными.

Эрбетт заявил, что он не хочет вступать в полемику по поводу обоснованности предъявленных обвинительным актом обвинений французов. Он счел себя обязанным, не дожидаясь инструкции из Парижа, заявить протест. Вместе с тем он еще раз обращает мое внимание на то, что если бы произошли какие[-]нибудь эксцессы по адресу французского посольства, то это должно было бы повести к чрезвычайно тяжелым последствиям.

После этого Эрбетт поднялся, простился и также величественно удалился.

(Н. Крестинский)

АВП РФ. Ф. 0136. On. 14. П. 140. Д. 593. Л. 187-188. Машинописная копия того времени. На Л. 187 вверху справа напечатано столбцом «Копия. Стр. 11. Секретно», слева «ДНЕВНИК Н. Н. КРЕСТИНСКОГО». На Л. 188 после текста слева столбцом машинописью делопроизводственная помета о количестве отпечатанных экземпляров «1 В дело 2 Литвинову 3 Карахану 4 За[п]. 3-й [отдел] 5 Париж 6 Сталину», ниже по центру напечатано «С подлинным верно» (подпись заверяющего лица отсутствует).